Коноха. 22 октября, 16 лет после рождения Наруто.
Наутилус Помпилиус — Одинокая птица
+++
Неджи закрывает глаза и глубоко дышит, пытаясь отрешиться от окружающих звуков. Он уже десять минут пытается медитировать, но именно сегодня у него плохо получается. Причина банальная: в паре ярдов от полянки, где они привыкли спарринговаться с Накику… собственно, тренируется она сама. Джонин знает, что бывшая куноичи Песка его тоже почувствовала, но она даже не заглянула поздороваться. У него вообще есть подозрения, что та пару недель его упорно избегает. Они не то чтобы сильно близки, но Неджи признаётся себе, что Кику почти настолько же привычна ему, как собственные кузины или сокомандники. Всё началось с его мимолётного интереса в Суне и получило развитие с её неожиданным вступлением в ряды ниндзя Конохи. Неджи гадает, связано ли это со слухами о бьякугане и её инка. Вряд ли, конечно. Зачем Казекаге отдавать драгоценный геном пусть и союзной, но чужой деревне, у которой и без того много козырей в рукаве? Сама Накику не тот человек, который будет охотно рассказывать о себе, тем паче, не факт, что она сама знает причины. Ещё пять минут спустя он всё-таки решает сделать первый шаг и застать Ритсуми врасплох, пока она сосредоточенно обнимает засохшее дерево в попытке передать ему чакру. Он приземляется аккурат на ту ветку, что уже начинает зеленеть, ничуть не смущаясь тому, что прервал её концентрацию. Только-только раскрывшиеся листья тут же скукоживаются, желтеют и печально опадают на землю. Ветка под ним хрустит, теряя эластичность. Накику сама вся как-то сдувается, прислоняется к стволу спиной и угрюмо сползает на землю. — Помочь? — предлагает Неджи. Их тренировки действительно дают неплохой результат, правда, времени уделить им у него мало: джонинам и миссии дают чаще, и Хината-химе требует особого внимания. К его удивлению, реакция у Накику странная: она вздрагивает, издаёт полузадушенный смешок и прячет взгляд. — Не стоит, — хрипит куноичи. Заболела что ли? У неё и вид какой-то непривычный: Кику всегда напряжена как натянутая пружина, ожидающая чего угодно, но при этом обычно внешне скучающе-хладнокровна. Редко когда удаётся подловить её погруженной в свои мысли, разведчик как-никак. Неджи хочет спросить, но считает, что это слишком личное и неуместное. Он лишь приподнимает бровь и, поколебавшись секунду, спрыгивает рядом на примятую траву. — Недавно был на миссии с Кенджи, — зачем-то говорит Неджи. Ему уже самому неуютно от затягивающейся паузы. Накику не сильно разговорчива, но всегда охотно поддерживает с ним диалог. И вообще с теми, кто ей симпатичен. — Всё-таки Анбу удивительно методичны. Кику прячет лицо в ладонях и бурчит что-то невнятное, но определённо согласное. Хьюга хмурится: старшего сокомандника Кику тоже очень уважает за его навыки и обожает обсуждать стратегические детали. — Что? — Очень методичны, говорю, — отзывается Накику. Кончики её ушей красные, и Неджи всё больше уверяется в мысли, что Ритсуми где-то подхватила простуду. Остаётся только позавидовать её упорству: насколько Неджи помнит, девушка терпеть не может прилагать излишние усилия, когда её кондиция ограничивает способности. — Приглашал нас поужинать командами. За его счёт. — Правда? — Кику наконец поднимает на него взгляд. Если не знать про особенности кеккей-генкая Ритсуми, никогда не догадаешься, что при использовании инка эти красивые жёлто-зелёные глаза становятся пугающими, как потусторонние болотные огоньки. Впрочем, когда она использует свою силу, мало кому выпадает удача вообще их увидеть. Неджи скорее исключение. И ему неожиданно приятно это знать. — Почему я не в курсе? Неджи пожимает плечами: миссия была всего два дня назад, а учитывая частоту межличностного общения членов команды Мицури, возможно, они ещё и не виделись даже. — У тебя получается лучше, — Неджи кивает на многострадальное дерево. — С хенка. — Недостаточно, — кратко отрубает Кику. Диалог не клеится. Неджи решает уже отправиться обратно по своим делам, но Кику стремительно поднимается и успевает схватить его за рукав кимоно. — Вы свободны послезавтра? Я поговорю с Тамкеном. Неджи кивает, хотя о планах сокомандников стоит только догадываться. Холодные пальцы, которые он кожей чувствует, тут же отпускают плотную ткань, и Кику с кроткой улыбкой оставляет его одного. Но медитировать всё равно почему-то не получается. Он забыл ей посоветовать обследоваться, хотя простуда — не самое страшное, что может случиться с шиноби. Главное, чтобы ему не передалось, а то Неджи уже чувствует, что его собственные щёки непривычно горят. Он ненавидит болеть. В субботу народу больше, чем ожидалось. В ресторанчике, выбранном Кенджи, уже что-то дружелюбно обсуждают члены седьмой и восьмой команд. От Хинаты Неджи узнаёт лишь, что скоро они вместе отправятся на миссию; но без деталей. Никто, конечно, не против сдвинуть столы и провести вечер общей компанией: разве что безэмоциональному Саю всё равно, да Накику неуютно среди скопления давно знакомых между собой шиноби Листа. Кенджи, который в обычной ситуации не переминёт ехидно, но не зло поддеть сокомандницу, лишь подхватывает куноичи под локоток и усаживает рядом с собой, подальше от чересчур активных сотрапезников. Неджи ничего не остаётся, как устроиться между Ли и Тентен, прямо напротив глупо лыбящегося Сая, с которым, ожидаемо, никто не спешит заводить беседу. И только сейчас Неджи задаётся вопросом: зачем он вообще согласился прийти? Он не голоден, у него отменяется запланированная тренировка с дядей и, ко всему прочему, это самое неподходящее место, где можно наедине поговорить с Накику. Их прошлый диалог не задался, но Ритсуми уже не выглядит больной, так что есть надежда, что и поведение куноичи вернулось в пределы нормы. Следующие полчаса кажутся ему бесполезной потерей времени и тянутся как резина. Неджи не вслушивается в окружающие разговоры и не может найти в себе мотивации на то, чтобы внятно ответить Тентен на вопрос о ближайших тренировках. Он прекрасно видит, как сокомандница огорчается, улавливая отсутствие интереса, но даже сожаления не может из себя выдавить. Тем временем, за столами происходит рокировка: и вот Рок Ли уже вовсю что-то доказывает Наруто, Сакура с Хинатой шепчутся в дальнем углу, Кенджи отправляется обновить заказ, а оставшаяся без собеседника Накику пристально сверлит взглядом тарелку, словно ища на белой фаянсовой поверхности ответы на вопросы бытия. Без Кибы и Хошиме, правда, стало потише: владелец выставил их на улицу, охладить темперамент. Неджи почти готов невежливо оставить Тентен в одиночестве, но на пустующем месте Тамеру вдруг прямо из воздуха материализуется Сай. Может, этот парень и чудаковатый, но определённо быстрый и опасный. Неджи даже не уловил тот момент, когда Анбу поменял дислокацию. Впрочем, он не сильно-то был заинтересован личностью и способностями временной заменой Учихе, да и вообще тем, что из себя тот представляет. Возможно, зря. Художник что-то шепчет на ухо растерянной Ритсуми, и та вдруг расслабляется. Точнее, не она сама, а её тело в мгновение ока перестаёт напоминать натянутую тетиву. Зато Неджи, в свою очередь, напрягается. Это ещё что за новости? Когда они вообще успели настолько сдружиться? Даже Сакура с Наруто, насколько он знает, до сих пор с трудом терпят асоциальные наклонности этого подозрительного субъекта. Полностью игнорируя робкие попытки Тентен достучаться до него, Неджи вспоминает, что около месяца назад Накику упоминала что-то про Сая, мастерскую и Чиву-сенсея. Он пропустил это мимо ушей, как не особо важную информацию. Однако, это не объясняет того, что Ритсуми вдруг натянуто улыбается, почти копируя фальшивую гримасу собеседника, и, схватив того за шиворот в лучших традициях Сакуры, тащит куда-то в сторону уборной. Они возвращаются всего через пять минут, и никто даже не замечает факт их отсутствия. Никто, кроме Неджи. … Провожать её до мастерской, конечно, вызывается Сай, несмотря на мокрые волосы и в целом потрёпанный вид. У Неджи нет никаких оснований это решение оспаривать, ему самому надо отвести расстроенную Хинату-химе домой. Вообще, конечно, бред — ниндзя любого пола нечего бояться в тёмных переулках Конохи. Просто Наруто решил сыграть в джентльмена и пристал к Сакуре, Ли галантно поддержал негласное соревнование, схватив под руку Тентен… Остальные присутствующие особи мужского пола благоразумно испаряются, пока очередь не дошла до них. Впрочем, и список кандидаток на затянувшееся свидание подошёл к концу. — Не позорься! — смеётся Наруто, лишь слегка расстроенный категоричным отказом Харуно. — Это Кику-чан впору тебя провожать, чтобы за бродягу не приняли. А Чиву-сан лучше не показываться в таком виде, чувство прекрасного ему испортишь. — Она — моя ответственность, — совершенно серьёзно и даже торжественно провозглашает Сай. В какой момент исчезает Накику никто не может вспомнить — и Неджи сразу понимает, что она прибегла к любимой технике. Он обменивается с Саем не самым дружелюбным взглядом — впервые за вечер — и срывается вслед за сестрой, которая уже отошла на приличное расстояние, спрятав грусть за завесой тёмных волос. Завтра. Они поговорят завтра.Страна Огня. 29 октября, 16 лет после рождения Наруто.
Ваня Дмитриенко — Венера Юпитер
+++
Неджи ведет себя странно, отмечает Акеми, но предусмотрительно ничего не говорит ему. Хьюга кажется ей ужасно задумчивым, пускай на миссии это никак и не отражается. Даже после устранения двух членов Акацки их продолжают посылать зачищать их базы на территории страны Огня. Акеми хорошо понимает необходимость этого, но не может не считать, что тому же Неджи могли бы дать что-то более серьезное. Ей тоже, но спорить с Тсунаде-сама бесполезно — переубедить ее способны только два человека: Джирайя-сама и Наруто, только к ним она и может прислушаться, да и то не факт. Решения у Годайме обычно окончательные и взвешенные, что бы кто ни говорил, а в роли главы деревни она проявила себя как более чем компетентный человек. Вспоминая уроки истории, которые им давали в академии, Акеми даже кажется, что из всех своих предшественников она самая талантливая. Можно быть сколько угодно сильным, но для того, чтобы деревня процветала, этого мало. Разве погибший во время нападения Девятихвостого демона Йондайме не подтвердил это? Четвертый Хокаге даже не был в этой должности долго, но об этом не принято говорить. — Мне кажется, что мы ничего не найдем, — говорит Акеми Неджи, когда они останавливаются в одной из застав недалеко от Конохи. Здесь им предстоит расстаться — Неджи ждут на юге, куда отправили его команду на миссию, а ей самой нужно в деревню ждать дальнейших указаний. Она не сомневается, что отдадут их ей быстро, потому что в последнее время в деревне никто не засиживается. — Интересно, как успехи у Суны? Акацки бы не стали только у нас устраиваться, это глупо. Неджи кивает, но ее, кажется, слушает вполуха. Она смотрит на него искоса и понимает, что добиться ей никакого ответа не удастся. Хьюга стал намного менее высокомерным, чем прежде, но какая-то надменность в нем так или иначе осталась. Временами он напоминает ей Канкуро, с тем отличием, что песчаник свое презрение демонстрирует очень явно, в то время как Неджи на него намекает страшным равнодушием. — Знаешь, если бы ты говорил побольше, а не отрывистыми фразами, то мог бы стать приятным человеком, — не выдерживает Акеми, закатывая глаза и опирается локтями на стол. До того, как разойтись, они решили проверить свои припасы еще раз — Неджи путь предстоит неблизкий, а она с ним просто за компанию. — Я не знаю, кто из вас двоих отмороженных хуже — ты со своей избирательной немотой, или не затыкающийся Сай. Еще, конечно, есть Саске, но он вне категорий. — Не напоминай мне про Учиху, — вот тут у Неджи уже есть реакция. Он едва заметно морщится, вспоминая как самого предателя, так и провальную миссию по его возвращению. В деревне осталось мало тех, кто не считает Учиху предателем и был бы действительно рад его видеть. Сама Акеми предпочитает вообще никак о нем не высказываться, чтобы лишний раз никого не нервировать. Канкуро вот фыркает, что возвращать в Коноху его смысла нет, и тут сложно не согласиться: хотел бы, так уже сто раз мог вернуться и без помощи Наруто или кого-то еще. — И с Саем тоже не сравнивай. Мы не похожи. А вот это уже что-то интересное. Акеми наклоняет голову набок, с любопытством рассматривая Неджи и пытаясь вспомнить, не замечала ли она какое-то напряжение между ними. Нет, кажется, не замечала, но она и не сказать, что особенно внимательно следила за ними вместе. У нее своих дел и забот хватает, а с ними обоими она не близка, так что и сказать не сможет сходу, что что-то не так. — Бледные, темноволосые… Ладно, ладно, не смотри на меня так, не похожи вы, — Акеми не выдерживает и начинает смеяться. Такое незатейливое соперничество знакомых ей парней друг с другом она находит забавным. — Тебе дать с собой пару ящериц? Мало ли, что случится в дороге. Своими питомцами, как их насмешливо называет Канкуро, она ужасно гордится. Собой тоже, потому что запасы у нее становятся все больше и больше, хоть пополнять их и хлопотно. Акеми скрупулезно пересчитывает что сейсеки, что свитки, следя за их количеством, чтобы точно знать, сколько и когда она может потратить. Обходиться по большей части она старается своими силами, подозревая, что настанет тот печальный день, когда ей волей-неволей придется потратить очень много чакры, причем, даже не обязательно на себя. Ресурсами нужно распоряжаться рационально, но несколько штук тут или там она выделить может без особых потерь. — Нет, не нужно, — отказывается Неджи, чем нисколько не удивляет Акеми. Она не настаивает, кивает и поднимается на ноги, на ходу застегивая свой рюкзак и прощаясь с Неджи. Ей только-только удается выйти на улицу, как он вдруг окликает ее. Все же, двигается он очень быстро, потому что рядом оказывается так, словно вышел первым. В нос ударяет запах мяты — Хьюга останавливается слишком близко, а вот это уже заставляет ее изогнуть брови. — До того как ты уйдешь, я хотел поговорить. — Интересное начало, — обычно с ней Неджи разговаривать не о чем, если дело не касается миссий. С другой стороны, у них может быть общая тема для разговора в лице Накику, но прежде он никогда не подходил к Акеми из-за нее. — Я бы рада дать тебе время собраться с мыслями, Неджи, только место для этого ты выбрал не самое удачное. — Накику, — говорит он неожиданно смело. — Мне хотелось спросить у тебя кое-что о ней. — Если ты хочешь подарить ей цветы, то это к Ино, сразу говорю. Если что-то еще, то формулируй вопросы правильно, — потому что секреты своей названной сестры Акеми выдавать не собирается. Играть в сводницу у нее никакого желания нет: она сама не терпит давления, и не собирается давить на подругу. Если Хьюга что-то хочет, то должен сам этого добиваться. — Я вот одного понять не могу, в Конохе принято лапать чужих девушек? — Неджи вскидывает голову, активируя бьякуган на чистом инстинкте. В этом никакой нужды нет, потому что подошедший к ним Канкуро и не прячется, но Хьюга задумался настолько сильно, что даже не заметил этого. — Можно, пожалуйста, отойти от нее на шаг, а? Лицо Акеми преображается — взгляд начинает светиться, а на лице появляется такая широкая улыбка, что от нее явно должны начать болеть щеки. Неджи замечает это и тут же отступает, склоняя голову. — Прошу прощения, — о правилах приличия он вспоминает вот только сейчас. С Акеми почему-то очень легко о них забывать, наверное, из-за того, что сама их игнорирует не хуже того же Наруто. — Потом поговорим. Неджи кивает им обоим и уходит, подхватив свой рюкзак. Акеми провожает его взглядом и пожимает плечами. Потом так потом, не ей за него переживать. — Ты по делу или просто так? — Она оборачивается к Канкуро, окидывает его быстрым взглядом. Крюк ведь сделал, судя по всему, возвращаясь с какой-то своей миссии. Кажется, он был где-то на севере, если она не ошибается. — Отправил своих в Суну, сам решил заскочить кое-что передать Темари, — и увидеть ее. Он не говорит об этом, но ей и так ясно. Раз уж он даже подгадал, где сможет ее поймать, то как иначе-то? — Чего он хотел от тебя? Канкуро, все же, привык с каким-то подозрением относиться даже к своим союзникам. Акеми не винит и не одергивает его, понимая, что от подобного отношения к окружающим так легко не избавиться, а деревни их враждовали слишком долго. — Хотел поговорить, но передумал. Не бери в голову, ничего такого. — Канкуро наконец-то наклоняется к ней за поцелуем. Его ладонь устраивает у нее сзади на шее, и Акеми только понимает, что он снял перчатки. — Ты надолго? — Могу пару дней выделить. Я слышал, что случилось… — он мрачнеет, вспоминая нападение на Суну. Акеми отводит взгляд и кивает — ему жаль, ей тоже. Всем жаль, но это ничего не исправит и ни на что не повлияет. — Как Шикамару? Если Акеми и удивляет вопрос Канкуро, то она не подает виду; только вздыхает и принимается рассказывать все, что знает сама. Рядом с ним ей легче дышать, и обратная дорога в Коноху кажется как никогда легкой.