Суна. 14 декабря, 16 лет после рождения Наруто.
+++
Казекаге приглашает конохскую компанию провести вечер в уютном заведении недалеко от дворца за его счёт и, конечно, никто не отказывается поесть на халяву. Кику узнаёт, что Канкуро на миссии с Ичи, и оба должны вернуться либо к ночи, либо завтра утром. Она надеется, что парни успеют к ужину, но не сильно на это рассчитывает. Зато она увидит Тему-чан, по которой тоже ужасно соскучилась. С Акеми они расстались после очередной тренировки, поэтому послеобеденное время она посвещает тому, чтобы как следует подумать о том, что они откопали в архивах прошлыми сутками. Почему Накику раньше не подумала о том, что Мэйко-сан могла знать Риру-баа? Конечно, у них довольно заметная разница в возрасте — лет шесть, учитывая, что Гакари ровесница Данзо, а Рира младше. И, тем не менее, обе куноичи совершенно точно должны были пересекаться, она сама ведь знает джонинов Конохи старшего поколения, пусть и большинство — чисто визуально. Однако, в дневнике чётко прослеживалось не поверхностное знакомство, а настоящая дружба. Может быть, в ещё не найденных или навсегда утерянных записях Шинпи были дополнительные детали, но их у Накику нет. Если Шинпи покинула Коноху в двадцать четыре года, она должна была застать новорождённую Кагую-сан, и всё же приняла решение бежать… на союзный Суне остров. Могла ли причина молчания Гакари-сан крыться в этом? Кику жалеет, что не может сейчас связаться с Саем и попросить поискать данные о Рире в архивах Анбу, с другой стороны, наверно, про неё лучше и не упоминать вовсе. Мэйко-сан тщательно следит за своей шпионской сетью, не говоря уже о том, что она старейшина. Подкидывать лишние сюжеты для размышлений кому-то помимо Акеми точно не лучшая идея. Может ли Мэйко-сан знать и подозревать о причинах нападения на семью некогда подруги? Если она ни разу ни словом, ни жестом не показала, что Ритсуми ей вообще знакома? Кику чем старше становится, тем всё больше похожа на баа-чан. Нет, спрашивать бабушку Акеми бессмысленно. Она и самой Акеми-то практически ничего не рассказывает. Перед выходом Накику наспех протирает пыль и копается в ящике стола в поисках листка бумаги и карандаша, чтобы оставить себе памятку на завтра. Неожиданно вспоминает про потайной ящик, в котором лежит старый портрет Сасори. Ей надо вернуть его в альбомы Чиё, которые теперь хранятся в личных архивах Казекаге, как и дневники Риры. У Накику рука не повернулась выкинуть в мусор память, которой жила её наставница. Гаара, конечно, был против, но всё же, подумав, согласился сохранить фотографии своего несостоявшегося убийцы. Мало ли, пригодится. Возвращаться сейчас в архивы Кику не хочет, поэтому оставляет потайной ящик нетронутым. Темари выглядит воодушевлённой, и присутствие Хошиме и Кая нисколько не портят ей настроение, что удивительно. Тема-чан не нравятся новые сокомандники Накику, и она не забывает лишний раз об этом упоминать, особенно её бесит хамоватый Хошиме, хотя по уровню хамства при желании они бы друг другу могли составить конкуренцию. Впрочем, возможно, именно в этом и кроется причина: в некоторых аспектах Тема и Хоши просто слишком похожи. Кай же отталкивает её своим высокомерием; в общем, причины те же. Очень быстро Кику улавливает, в чём кроется секрет энергичности старшей Сабаку: переключившись с самой Кику на Акеми, она выпытывает у той как можно больше информации о происходящем в Конохе, ненароком сводя разговор к Шикамару. Кику хмыкает, но решает не вгонять подругу в краску, так что обращает внимание на Гаару, вежливо ожидающего пока она сможет уделить ему время. Это в резиденции Каге он сам решает и приказывает, а в частной обстановке покорно ждёт от неё первого шага. — Всё ещё не хочешь рассказать, почему ты решил отправить меня в Коноху? — Я ничего не знал об этих дневниках, — хмурится Гаара, смотря ей прямо в глаза, чтобы показать, что он честен. Кику вздыхает: это не ответ на её вопрос. — Обнаружил пару дней назад, причём один оказался у Эбизо-сан… Прости, но прочитать я их был обязан. — Я и не думала, что ты меня обманываешь, Гаара. И не сержусь, потому что знаю, что как Казекаге ты должен знать обо всём, что касается твоей деревни. — Мне жаль. Шинпи не просто так носили свою фамилию. У этого клана действительно много секретов, только твоя бабушка, кажется, решила унести с собой в могилу те немногие, которые знала сама. Кику молчит; повторно задавать вопрос бесполезно — Казекаге найдёт очередную отговорку, видно, что он тему её переезда тщательно обходит стороной. Кику очень хочется заказать сакэ, но она понимает, что спровоцирует Акеми, а той лучше не пить. И тем более лучше не пить Хошиме с Каем: до уровня Рока Ли им далеко, но выставить их на улицу вместе со всей компанией в какой-то момент владелец точно не погнушается. И не посмотрит, что среди гостей Казекаге. — Что, Одуванчик-чан, тебя окружают влиятельные бабульки с кучей тайн? — Кику вздрагивает и понимает, что, провалившись в мысли, не заметила прибытия Канкуро. Тот по-хозяйски обнимает Акеми, привычно закрывая предплечьем её ключицы, и скалится в сторону сестры лучшего друга. Который, кстати, тоже здесь — брат тянется к ней с объятиями, критично пропуская между пальцами пряди отросших локонов. Проверяет, успела ли Акеми подравнять кончики. — Тайна на тайне, — соглашается Кику, щипая Ичи за бок, чтобы не увлекался. — А вы что, вместе? — выдаёт вдруг Хошиме, сверля парочку Сабаку и Икимоно подозрительным взглядом. — Я думал, у нас Наруто главный тугодум… — тянет Кай. — Но ты его переплюнул. — Молчи, четырёхглазый! Тебя не спросили! — А кого спросили? Ты не уточнил. — Кого спросили, сами знают, так что занимайся своими делами! — Я ими и занимаюсь, мы до этого вообще-то вместе обсуждали техники букидзюцу шиноби Песка, если ты забыл. — Я не забыл, блин, вот нудила! Что вообще с тобой обсуждать можно? — … Накику натягивает повыше воротник лёгкого свитера, мечтая спрятаться в нём и сделать вид, что Хитори не в её команде, что она его вообще знать не знает. Помимо влиятельных бабулек её судьба с упорством сводит ещё и с отмороженными личностями, которые слыхом не слыхивали о том, как вести себя в социуме. Кику по-своему привязалась к рыжему Хошиме, но что есть, то есть: она предпочитает проводить время с красавчиком-Тамкеном, и совсем не из-за приятной глазу внешности. — Акеми, — тихо зовёт Кику, решая через неё подействовать на Кая, но подруги и Канкуро уже и след простыл, словно она вдруг тоже обзавелась собственным инка. Ичи с Темари отправились к бару, и Кику подозревает, что за тем самым сакэ, от которого она сознательно отказывалась. — Я попрошу, чтобы тебе тоже захватили, — понятливо шепчет Гаара ей на ухо, поднимаясь из-за стола. — Но этих двух, прости уж, оставлю на тебя. Вмешиваться во внутренние конфликты Листа Казекаге некомильфо. «Мелкий засранец, — про себя хмыкает Накику. — Не такие уж вы разные с братом. Но за сакэ я готова тебя простить».Суна. 14 декабря, 16 лет после рождения Наруто.
Звери — Для тебя
+++
Канкуро скоро возненавидят за то, как он постоянно торопится с миссией, когда знает, что может увидеть Акеми. Ему, в общем-то, все равно, потому что спорить с ним решаются немногие. Мало того, что он сам далеко не тот, с кем хотят лишний раз связываться, так еще и старший брат Казекаге, да и ничему его спешка не вредит к тому же, иначе бы Баки уже давно высказал ему все, что о нем думает и даже больше. Этого не происходит, а значит своей властью Канкуро никак не злоупотребляет и имеет право гонять всех подчиненных так, как посчитает нужным. Ничего невозможного он не требует, хотя мог бы — ситуация что в Конохе, что в Суне такая, что от всех ждут очень многого. У него дома никого нет. Канкуро окидывает гостиную цепким взглядом, отмечая, что все вещи лежат не совсем на своих местах: кактус Гаары передвинут на другую сторону подоконника, на кофейном столике лежит несколько книг и исписанных листов бумаги, а вентилятор стоит ближе к дивану. В ванной и спальне примерно те же изменения, а на кухню Канкуро даже не заглядывает. Ему хватает и того, что он видит, чтобы успокоиться. Акеми осталась у него, а не у Накику, хотя это и первый раз с тех пор, как они начали спать вместе, когда он не встречает ее. Глупо было думать, что она смутится или застесняется, но все равно он опасался этого. Канкуро сам над собой подтрунивает, когда выходит из душа и берет в руки крем Акеми, оставленный на полке над раковиной. Главное, не сказать об этом ей, а то она его точно засмеет. — Я никогда не привыкну к песку. — Ичи ловит его уже на улице. Он тоже успел привести себя в порядок и теперь смотрится намного лучше, чем часом ранее. — Гаара отвел всех в тот ресторанчик, который так любит. Пошли хоть поедим. Тебе пайки не надоели? — Ты меня впервые в жизни видишь, что ли? — закатывает глаза Канкуро, общеизвестный факт о котором как раз то, что он любит хорошо и вкусно поесть. Сейчас, правда, он не так голоден, поэтому больше думает о том, как утащит от остальных Акеми. По ней он соскучился куда больше, чем по кому-либо еще. Брата Канкуро видит и так, сестру тоже, Накику, конечно, он тоже любит, но это другое. — Только я, наверное… — Попозже, а то и один с Акеми? — понимающе улыбается Ичи. Для него отношения лучшего друга никогда секретом не были — он, кажется, даже раньше понял, к чему все идет, просто не лез. На Канкуро нет никакого смысла давить, к определенным выводам он должен приходить сам без чьей-либо помощи, только тогда он во всем будет уверен и всем доволен. Ичи лучше многих его знает, поэтому легко может предположить развитие событий, вмешайся во все он или кто-то еще. Если бы к Акеми его усиленно толкали, то вряд ли бы у них получилось что-то как минимум в данный момент. Канкуро бы уперся из чистого принципа, найдя семь разных способов обидеть и оттолкнуть ее от себя. А так, без постороннего вмешательства, он ко всему приходит сам: зовет ее своей девушкой, скалится на любого, кто начинает вдруг около нее отираться, и выглядит особенно довольным в те дни, которые она проводит в Суне. Канкуро ухмыляется и кивает, не видя смысла отрицать очевидное, тем более от Ичи, с которым дружит уже который год. Да, он действительно хочет провести время со своей девушкой, особенно на фоне всего происходящего. Ему кажется, что несколько спокойных дней они заслужили — забыть о всех делах и обязанностях не получится, но на это он и не рассчитывает. Канкуро хватит и просто того, что Акеми в Суне, и он может видеть ее столько, сколько захочет. Если его кто-то попробует в чем-то упрекнуть, то получит такой ответ, что больше никаких вопросов задавать не захочет. Он хоть и не Гаара, но характером тоже не удался и огромным запасом терпения не наделен. Акеми не вздрагивает, когда Канкуро обнимает ее сзади, только вскидывает голову и радостно улыбается, тут же накрывая его ладонью своей. Она уже привыкла к тому, что он любит так к ней подходить — прижимает спиной к своей груди, оплетает одной рукой, чтобы ни у кого точно никаких вопросов не возникало об их отношениях. Ведет себя с ней по-хозяйски, собственником оказывается тем еще, но Канкуро замечает, что Акеми это ничуть не напрягает. Раз так, то он имеет полное право и дальше себя вести. — Пошли? — предлагает он, когда Хошиме и Кай затевают спор. Акеми кивает, кидая быстрый взгляд на Накику, и встает. Из ресторанчика они выходят вместе — потом, может быть, вернутся, а пока лучше вместе немного времени проведут. — Прости, миссия была срочной. — Я поняла, — Акеми обвивает его шею руками и тянется за поцелуем. Она все еще его ниже, ему все еще несложно приподнимать ее, притискивая к стене в ближайшем переулке. Канкуро улыбается, прикусывает ее нижнюю губу и тут же проскальзывает языком в ее рот, стоит только ей вдохнуть. Отрываться от нее у него нет никакого желания, но и продолжать здесь они точно не могут. Одно дело, что все знают об их отношениях, а другое дело — если кто-то их увидит. Акеми, насколько бы равнодушной ни была к чьим-то разговорам, не понравится стать поводом для волны сплетен. Хватает и того, что люди и так обсуждают. — Вернемся или уйдем? — предлагает ей Канкуро через несколько долгих мгновений. Он следит за ее выражением лица и усмехается, когда она кидает взгляд вниз. — Я-то готов. — Готов, но ты же не ел даже, Куро? — хмыкает она и шлепает его по плечу. — Еще раз поцелуй, а потом пойдем к остальным. Дома у тебя шаром покати — мне было лень готовить без тебя. Возвращаются они не сразу и не скоро, но как раз вовремя, чтобы успеть разнять Хошиме и Кая, о чем-то ожесточенно спорящих. Канкуро кидает взгляд на стол и, замечая сакэ, закатывает глаза. Да, им с Акеми определенно придется сбежать отсюда как только он поест, потому что разбираться с последствиями пьянства остальных у него желания нет. С собственной девушкой, уже тянущейся за стаканом, он как-нибудь разберется.