Коноха. 25 января, 17 лет после рождения Наруто.
The Pierces — Secret
+++
Новость о новом кандидате на должность Хокаге не радует Мэйко-сан. Акеми легко замечает это, потому что даже ее мать посреди ссоры замолкает. Кагуя-сан устраивает ей выволочку за драку с представителями Облака и не желает слушать никаких доводов. В целом, с ней даже можно согласиться, ведь это все и вправду было ужасно неприлично, но вины за собой Акеми при этом не чувствует. Дорогие гости первыми начали, накинувшись на Наруто и избив его, так что к ним должно быть куда больше вопросов, чем к ней и Накику. Именно это она и пытается донести до матери, когда они обе замечают возвращение Мэйко-сан. Она на них даже не смотрит, медленной походкой направляясь к себе в комнату. Ее дом оказался полностью разрушен из-за нападения Пейна, поэтому было решено, что баа-сан какое-то время поживет с ними, а не в палатке. — Отнеси бабушке завтрак, — говорит наутро мать, когда дочь появляется на кухне. Акеми смотрит на разложенные на подносе тарелки: мисо-суп, плошка риса, лосось на пару, маринованные цветки овощной хризантемы, бобы натто и тофу. Обычно еду готовят на большой кухне, но Кагуя-сан там бывает редко, рано уходя на работу и поздно с нее возвращаясь. За завтраки, обеды и ужины отвечают, в основном, занятые только лишь домом невестки Икимоно, но все чаще и чаще молодежь предпочитает есть что-то попроще, без такого количества блюд, хоть порции и небольшие. Это старейшины и особые любители всего традиционного придерживаются старых порядков. — Ты все еще сердишься? — осторожно спрашивает Акеми, ставя на поднос чайник и пару стаканов, зная, что бабушка, скорее всего, хотя бы чай заставит ее попить. Для себя она ничего особо аппетитного тут не находит, но для нее завтрак — это яичный омлет, легкий овощной салат и кофе, к которому ее приучил Канкуро. Кагуя-сан предпочитает чай и пару тостов со сладким джемом, а отцу и Яхико всегда было все равно, лишь бы что-то сытное. — Мам, ну, поговори со мной. — Ты — копия своего отца, — цедит женщина, но в голосе у нее уже нет ни злости, ни обиды. Акеми обнимает ее со спины и устраивает подбородок на ее плече. — Такая же упрямая. Тебе не ящериц бы призывать, а ослов! — А папа говорил, что у меня твой характер, — Кагуя-сан не выдерживает и смеется. Это отрицать сложно, потому что дочь в самом деле и на нее тоже похожа. Она качает головой, смотрит на часы и начинает собираться, торопя Акеми отнести завтрак к бабушке, пока все не остыло. Мэйко-сан уже полностью одетая сидит за низким столом. Акеми ставит на него поднос и плюхается на подушку. При старейшинах не стоит подтягивать колено к груди, но при бабушке она себе такое позволяет. Хорошо еще, что ее клан не такой строгий, как Хьюга, иначе бы ей житья не было. — Все как ты любишь, мама готовила. Правда, бобы я бы не ела, — она раскладывает тарелки на столе и посматривает на молчаливую женщину. Обычно с утра она так себя не ведет. — Что-то не так, бабушка? — Если Тсунаде не очнется, то Данзо станет Хокаге, — говорит будто бы сама с собой Мэйко-сан. — Он станет Хокаге, тогда все, что я сделала, будет уже неважно, — в голосе ее звучит такая горечь, что Акеми становится не по себе. Ей хорошо известно, что Данзо бабушка страшно не любит, но особых подробностей она не знала и не знает. К тому же, ее, не сказать, что это когда-то сильно интересовало: в детстве она почти не сталкивалась со старейшинами, чтобы задумываться об отношениях между ними. — Его еще джонины должны одобрить, — кажется, это хороший момент, чтобы расспросить обо всем Мэйко-сан. Она так и не рассказала, что хотел Данзо от Накику, только отмахнулась и велела не лезть не в свое дело. — Нара пытается продвинуть Хатаке, но… надо было убить его, когда у меня была возможность, — она морщится, а Акеми замирает, раскрыв рот. Мэйко-сан смотрит на нее и закатывает глаза. — Я десять лет на него потратила, когда ходила в его невестах. — Погоди, постой! Ты в его невестах? Шимуры Данзо? Почему я об этом слышу впервые?! — Акеми пытается вспомнить молодые фотографии своей бабушки и соотнести их с этой новостью. Нет, она знала, что когда-то давно они были в одной команде, но когда это было! К тому же, это не означает же, что они встречались. — А дедушка? — Что дедушка? Твой дедушка появился уже потом, мы с ним сошлись через год после моего расставания с этим… всегда же знала, что он мерзавец, и все равно что-то ожидала от него хорошего. — Ест Мэйко-сан неторопливо, будто бы издеваясь над Акеми, которой хочется подробностей. Она посматривает на внучку и кивает ей на чайничек, намекая, что неплохо было бы разлить чай по стаканам. Акеми спешно хватается за посуду, чуть было не обжигая ладони и не разливая содержимое на стол. Мэйко-сан делает вид, что не замечает этого, хотя в другое время непременно сделала бы замечание. — Бабушка, я тебя не хочу торопить, но… — не выдерживает Акеми, разводя руками в стороны. Какими словами описать услышанное, она даже не знает. — Я была его невестой, а он был сволочью, о чем тут еще говорить? Еще и Риру втянул в Корень. Я об этом потом узнала. — Акеми подается вперед, жадно слушая Мэйко-сан. — Он воспользовался ее наивностью и желанием помочь. Не знаю даже, чем именно она прельстилась. Миром получше этого, что ли? Ты не на меня похожа, а на дурную бабку своей подруги. — На бабушку Накику, да? — косит под дурочку Акеми, тут же кашляя в кулак, когда ловит острый взгляд Мэйко-сан. — Ладно, об этом я уже знала. В смысле, о том, что вы знакомы были… — Дружили. Я считала ее за младшую сестру, пыталась беречь, но он за моей спиной втянул ее в Корень, а потом уже она вздумала уехать. Тоже же не просто так. Была бы я тогда умнее, выбила бы из них обоих всю правду, — но, видимо, умнее она не была. Сколько ей тогда было? Даже тридцати не было, а Данзо, все же, тот жук, с которым и Хирузен-сама ничего не сумел сделать. А, может и не захотел. Действия покойного Хокаге кажутся порой Акеми совершенно бессвязными, но не ей его судить. — Дальше единственное, что я могла сделать — это хоть как-то позаботиться о ее внуках. Суна надежно спрятала их, но по пути туда было неспокойно. Данзо хотел получить их так же, как в свое время и Риру. — Из-за генома? Ему нужен ее кеккей-генкай? — Мэйко-сан кивает, чем, впрочем, не удивляет Акеми. Способности Накику могут быть очень полезны, понятное дело, что Корень мог ими заинтересоваться. Почему только тогда отпустили ее бабушку? — Верно, поэтому мне пришлось сделать все, чтобы здесь с ней ничего плохого не случилось. Но, если он станет Хокаге, то все зря. — Она откладывает в сторону палочки и смотрит на внучку. — Твой отец был прав, надо было делать что-то намного раньше… Пойдем-ка, раз с тобой поговорила, то поговорю и с твоей подругой.Коноха. 25 января, 17 лет после рождения Наруто.
Линда — Хватит!
+++
Кику не успевает позавтракать, только налить себе кофе, как в мастерскую кто-то настойчиво стучит. Ничего страшного, она в принципе по утрам не ест, только когда знает, что надо отправляться на миссию и привалов в ближайшие пару часов не будет. К её удивлению, на улице стоят донельзя взволнованная чем-то Ако и… Мэйко-сан. Старейшина никогда не заходила в мастерскую при Кику, наверняка, вообще впервые переступает порог этого старого здания. Оглядывается с таким выражением лица, что Ритсуми становится стыдно, будто это она устраивает творческий бардак в зале, а не Чи-чан со своим «учеником». Взгляд Мэйко-сан останавливается на картине «Возрождение», и Гакари чему-то недобро усмехается. Затем, вежливо кивая, грациозно проходит через помещение в пристройку, прямо на кухню, откуда доносится приятный аромат свежесваренного кофе. Кику радуется, что купила-таки несколько пакетиков крупнолистового чая, раз уж теперь они с Неджи вместе, но здраво сомневается, что Мэйко-сан захочет оценить продукт из местного круглосуточного магазинчика. Да и заварник у неё всего один, такой позорный, что лучше даже не выставлять на всеобщее обозрение. — Мы уже позавтракали, не волнуйся. — Акеми хватает подругу за руку и тянет вслед за собой и бабушкой. — Ты одна? — Да. Чи-чан на каком-то собрании джонинов. — А Сай? — У него своя квартира есть, — напоминает Накику. — Нет, я его не видела после той стычки. — И как часто здесь бывает этот Сай? — вдруг интересуется Мэйко-сан. Накику уверена, что бабушке Акеми и так это должно быть известно, но она покорно рассказывает, что художнику из команды номер семь нравится рисовать и проводить время с Чиву-шишо. Про то, что парень любит пошастать и по пристройке, причём иногда не в самом пристойном виде, она благоразумно умалчивает. — На твоём месте я была бы поосторожнее с членом Корня, — резко обрывает Мэйко-сан на середине рассказа. Накику растерянно оглядывается на Акеми, но не может ничего понять по вроде бы выразительной мимике имото. — Анбу? — Корня. Ты ведь, наверняка, сама догадалась о том, что Сай входит в ряды «Не»? Кику что-то слышала про Корень. И про Данзо. Догадывалась, конечно… Но почему-то думала, что Сай всё равно, скорее, в Анбу. Его же приставили к команде номер семь, как и Ямато-семпая… Приставили следить за Наруто? А за ней? Поэтому Данзо ей интересовался? Мэйко-сан тяжело выдыхает и садится на табуретку, собираясь с мыслями. Кивает своей внучке, которая торопливо излагает то, что услышала чуть ранее. Кику пытается собрать в голове разрозненные кусочки пазла, но она, наверное, ещё не проснулась, потому что от неё ускользает общая картина. Мэйко-сан — бывшая невеста Данзо? Рира-баа в Корне? Пыталась защитить? — Мы познакомились, когда Рире было шесть, а мне двенадцать, — Мэйко-сан решает начать издалека. — В тот год Рето, Шодай Казекаге, основал Сунагакуре. А Тобирама вовсю подготавливал почву для создания академии ниндзя. Четыре года спустя мы выпустились — я, Данзо, Хирузен и остальные. Твоя бабка тоже, несмотря на то, что ей было всего десять. Ты, наверное, слышала, что её родители погибли почти сразу после того, как вернулись с маленькой Рирой в Коноху? Кику кивает — да, Рира-баа рассказывала, что рано стала сиротой. Где-то в пять, получается, за год до знакомства с Мэйко. Но почему-то о дружбе с верхушкой Конохи она ни разу и словом не обмолвилась. — Она была непоседливым ребёнком, — Мэйко-сан кидает суровый взгляд в сторону своей внучки, на что Ако закатывает глаза, как только бабуля отворачивается. — Добрым и наивным. Рассказывала мне, что родители оставили ей зашифрованные дневники, в которых описывали какие-то секреты семьи Шинпи, её матери. Фамилия у них передавалась по женской линии, только Рира нарушила традицию, когда вышла замуж за Фуюдзора Нидзиру. И все дневники сожгла. Какое-то время она жила со своим дедушкой, но тот тоже скончался к моменту нашего выпуска. И мы с Данзо взяли её под своё крыло. Мы тогда уже… встречались, можно сказать. Кику слушает и не понимает. Образ весёлой бабушки, которая изредка навещала семью и с удовольствием рассказывала о путешествиях не вяжется у неё с образом Риры, о которой рассказывает старейшина. Рассказывает о том, как веселушка-ирьёнин с редким кеккей-генкай внезапно изменилась в шестнадцать лет. О том, как они всё отдалялись друг от друга, как отношения Мэйко и Данзо становились всё сложнее, несмотря на то, что Гакари стала невестой Шимуры. Как Рира, наоборот, проводила довольно много времени в его компании. Когда Рире исполнилось двадцать, она встретила Нидзиру, и вроде всё вернулось на круги своя. Мэйко к тому времени рассталась с женихом, не в самых лучших отношениях. И это мягко сказано. А в двадцать четыре Фуюдзора Рира внезапно решила покинуть Коноху вместе с мужем. И отправиться не абы куда, а на остров Косен, где она родилась, и который, оставаясь нейтральным, хотел войти под протекторат Суны. С Мэйко они крупно поругались, но своего мнения Рира не изменила. И ничего не объяснила. Нидзиру, несмотря на мягкий характер и хорошие отношения с Гакари — к Данзо он относился весьма прохладно — поддержал жену. Они уехали, когда Кагуе едва исполнился год. — Мы не общались. Она ни разу меня не навестила, даже когда скакала из страны в страну. Вообще сторонилась Конохи. Я не могла понять причин, а за год до её смерти… мне пришло зашифрованное письмо. — Оно… сохранилось? — выдавливает Кику, не зная, что тут можно сказать. — Нет, конечно. Когда я расшифровала его, то сразу сожгла, как и Рира свои дневники. Она нашла возможность обойти печать, которую на неё наложил Данзо, когда принял в Корень. Как точно — я не знаю, она писала, что ей помогла почившая старуха Чиё из Песка. Кику задумчиво кивает. Да, Чиё явно знала и бабку Риру, и бабку Сэкирэи. Скорее всего, Почтенная Сестра всю её семью знала, что уж тут. — Данзо охотился за её кеккей-генкай, в особенности его интриговал хенка, которым Рира часто пользовалась. В отличие от тебя, инка не сильно её интересовал. Манипуляция с чакрой дарит огромные возможности. Шинпи старались не распространяться о клановых техниках. Часто переезжали с места на место, даже во времена Мадары, когда у одной из твоих прабабок было пятеро девчонок на руках, а мужа убили. Рира говорила, что геном неустойчив, и в некоторых поколениях даёт непредсказуемые мутации. Но хенка всегда был с ними. — Поэтому теперь он заинтересовался мной? — Он всегда интересовался вами. Рира пряталась от него по всему свету, а вы… Как ни неприятно это признавать, Суна вас защищала. Геном никак себя не проявлял. Данзо перехитрил сам себя, когда приказал Рире спрятаться на Косен. — Зачем он отправил её туда? — Понятия не имею, этого твоя бабушка в письме не рассказала. Возможно, печать ещё действовала, только не полностью. Возможно, что-то до меня так и не дошло. Возможно, где-то есть ещё её личные дневники, я знаю, что вы нашли пару в Суне. — В них почти ничего конкретного. Из-за печати? Это… это Данзо послал убийц в Росоку? — Я не могу этого утверждать с уверенностью, детка, — Мэйко позволяет себе протянуть руку и легонько сжать ладонь внучки подруги, которую так нелепо потеряла. Они даже не успели помириться. Сказать друг другу как жалеют обо всём. О собственной глупости. Кику очень хочется обнять Акеми, которая тихо, как мышка, слушает их разговор, притаившись в углу на стащенной с дивана подушке и прижав колени к груди. Потом. Когда Мэйко-сан вернётся в поместье Икимоно. — Но я думаю, что он хотел выкрасть внуков Риры. Вряд ли он знал, как выглядит Ташика, твоя мать родилась уже на острове. Тебя спас инка, а твою мать и брата то, что их не было в Росоку. — Хотел выкрасть? — Кику чувствует, как по её щекам текут слёзы. Она не пытается их сдержать. — Тогда почему… почему они убили Широ? Ей даже трёх лет не исполнилось! — Я не знаю, — в голосе старейшины сквозит искреннее сожаление. — Я могу только предполагать, что что-то пошло не по плану Данзо. Что убийцы, возможно, сами были заинтересованы в этом деле. В те годы никто сильно не отслеживал пропажи шиноби, особенно в таких крупных кланах, как Учиха. Многие гибли на миссиях. Это официально. Рира была не единственной, кого Данзо удалось утащить в Корень. Сейчас вам: тебе, Акеми и Яхико, нужно как никогда смотреть в оба и никому не доверять. Особенно подчинённым самопрокламлённого Хокаге. Будем надеяться, совет джонинов как следует пораскинет мозгами. А Тсунаде выйдет из комы. Акеми остаётся с ней, когда Гакари, не слушая возражений, отправляется в поместье Икимоно одна. Ну как одна, в компании пары Анбу, которые всегда поблизости. Они просто держатся за руки и ничего не говорят. Сначала им надо переварить услышанное, а потом уже думать, что делать с полученной информацией.