Коноха — Суна. 13 февраля, 17 лет после рождения Наруто.
+++
Тсунаде-сама выглядит вполне живо для той, кто пару недель провалялся в коме и относительно недавно из неё вышел. Некоторое время назад им с Акеми знатно влетело за то, что по неосторожности куноичи-экспериментаторши навели панику в одном из полуотстроенных кварталов, так что Хокаге решает послать их в Суну во избежание дальнейших казусов. — Данзо мёртв, так что подумай о том, чтобы ещё раз пересмотреть дневники бабушки, — советует Годайме, которая успела переговорить с Мэйко-сан. — Возможно, печать могла скрывать какую-то информацию. Мы до сих пор не знаем, как именно она действовала, и какие типы печатей вообще были использованы Данзо на разных подчинённых. И теперь уже, скорее всего, никогда не узнаем. Накику кивает, она и сама думала, что было бы не лишним перечитать записи Риры более вдумчиво, имея теперь лучшее представление о том, кем была последняя из Шинпи. Себя Кику считает Ритсуми. — И если вам опять придёт в голову выводить летающих ослов, делайте это подальше от жилых районов, — ворчит Хокаге, отправляя в рот сакэ. — Тсунаде-сама! Почему ослы? — возмущается Акеми, которая вины за собой не чувствует: главное ведь, что получилось, да и никто сильно не пострадал в итоге. — Вы сами прекрасно знаете, что кладки… — МОЛЧАТЬ! Судя по причинённому ущербу, там были как минимум ослы. А скорее даже бегемоты. Стол тряссётся, Кику и Ако покорно опускают головы, а сзади раздаётся знакомый смешок. — Генма и Райдо отправятся проследить за тем, чтобы вы никого не покалечили по пути и в союзной деревне. Ино и Чоджи с вами, по прибытию в Суну их команду ждёт персональное задание. Шикамару уже на месте. Свободны! И чтобы я вас тут ближайшие две недели не видела. Сплошная головная боль… Тсунаде тянется за очередной стопкой, и трое шиноби поспешно пятятся к двери, пока Хокаге ещё что-нибудь им не припомнила. В коридоре Генма получает у секретаря подписанные свитки и обязуется передать их остальным участникам экспедиции. На привале все действуют слаженно, и Кику невольно вспоминает их прошлое путешествие с Каем и Хошиме. То ли из неё капитан не очень, в отличие от Ширануи, то ли сама компания куда удачнее. Чоджи сам по себе неконфликтный, Ино вся светится и переливается: буквально весь её вид кричит о том, что совместный с Генмой сбор веток для костра можно считать за первое свидание. Райдо с суровым видом таскает воду, пребывая в своих мыслях. Кику, которая неплохо выучила друзей Чи-чана, подозревает, что тот усиленно вспоминает о том, с какой цыпочкой из Суны он в прошлый раз крутил роман. И вряд ли для того, чтобы ещё раз постучаться к ней ночью. — Смотри-ка, Ино действительно флиртует с Генмой? Он ей сейчас подарил букетик? Где нарвать уже успел? — По пути, — Кику щипает Ако за бок, чтобы она понизила тон и не смущала их общую подругу. Икимоно, в отличие от Хошиме и Наруто, не тугодум, просто она на отношения остальных обращает примерно столько же внимания, как на очевидность собственных. Для неё это что-то настолько естественное, что пока конкретно на глаза не попадётся, то и комментировать не нужно. — Давай оставим их наедине и займём пока остальных. — Райдо и так занят думами, — фыркает Ако. — Я удивлена, что его до сих пор соглашаются принимать в Суне. Там половина женского населения старше семнадцати побывала у него в постели, неужели они не хотят его убить? — Всё по обоюдному согласию, — хмыкает Накику. — Одноразовый секс, больше никто никому ничего не обещает. Акеми кивает с очень задумчивым видом, словно сама пытается что-то припомнить. Но в итоге откидывает ненужные мысли и вбивает последний колышек в землю. Ставить палатку вдвоём — уже их традиция. Ночь проходит спокойно, токубецу-джонины вызываются сторожить по очереди, и Накику, конечно, не спорит — когда ещё предоставится возможность нормально выспаться в полевых условиях? В полудрёме она видит, что, в отличие от неё, Яманака решила составить компанию Ширануи у костра и усмехается. Ещё одна парочка, возможно, скоро официально объявит о своих отношениях. Если Иноичи-сан не убьёт знакомого за совращение своей любимой дочери. Почему-то Накику верит, что они смогут договориться. Ширануи в качестве зятя ведь куда лучше, чем тот же Саске. Это Сакуре надо ломать голову, как убедить родителей, что она не поехала кукухой при выборе возлюбленного. Утром её будит донельзя свежая и уже собранная в путь Ако. Кику не понимает, как можно просыпаться в полной боевой готовности скакать на край света. Ей хочется спрятать голову обратно в спальный мешок и остаться тут ещё часика на два, а лучше на пять. — Угадай, кого засекли гуре перед рассветом? — Без понятия, — бурчит Кику, огромным усилием воли вытаскивая себя на прохладный утренний воздух и тут же заворачиваясь в плащ. — Алоэ с глазами? — Как ты догадалась? — Ако забавно приоткрывает рот. — Может, кто-то решил себе на участок поставить оригинальное пугало? — В такой глуши посреди леса? И оно пропало, как только заметило токаге. Так что не вариант. — Ако-имото, мне нужен кофе, прежде чем я смогу рационально воспринимать новости про растение-сталкера. — К слову, о сталкерах, — Акеми морщит носик и передаёт подруге горячую кружку, любезно подготовленную Райдо. — Одна из гуре уничтожила мышь примерно через час после того, как мы покинули Коноху. Я совсем забыла тебе сказать. — Я не знала, что твои ящерицы питаются грызунами. — Кику-анэ! Ну не тупи. Нарисованную мышь. Кику молчит некоторое время, потягивая горький напиток. Вспоминает слова Мэйко–баа-сан. Акеми тихо ждёт, пока Ритсуми соберётся с мыслями. — Данзо мёртв, — первое, что произносит Кику. — Какой ему резон продолжать за нами следить? — Это ты мне скажи, вы живёте под одной крышей. — У Сая есть своя квартира, — в очередной раз напоминает Накику. — Ладно, смысл гадать сейчас? Вернёмся и прижмём его к стенке. Закончим то, что не успела эта Каруи. Акеми согласно кивает и делает глоток, прикрывая глаза. Кофе она начала пить с подачи Канкуро. Почему-то песчаники предпочитают именно этот напиток, хотя в Суне нет плантаций и стоит он недёшево. А Генма, с подачи Ино, подсел на чай. Так что тот, крупнолистовой, в основном уходит на Ширануи. Хьюга заглядывал в мастерскую всего два раза с тех пор, как они начали встречаться. В основном Кику и Неджи проводят время на секретной полянке. Когда у него есть свободное окошко в расписании, конечно. Кику трясёт головой и тянется к рюкзаку. Слишком много неприятных мыслей с утра, она будет думать об этом позже. Не во время миссии. Лучше подумать о том, что совсем скоро она увидит Ичи и Сабаку. Она всё сильнее по ним скучает и готова даже признаться им об этом вслух. Только бы Куро не растрепал о том, что во время атаки Пейна её убили. Ей хватило игнора Акеми, разбираться с собственным братом и Гаарой она совсем не готова.Суна. 16 февраля, 17 лет после рождения Наруто.
Dua Lipa — Physical
+++
Канкуро не поджидает Акеми у ворот: с утра у него находится достаточно дел, поэтому он просто не успевает встретить ее. Вместо этого они с Темари и Шикамару прибывших из Конохи встречают непосредственно в кабинете Казекаге. Гаара поднимает на них глаза и делает вид, что не замечает, как его старший брат подходит к своей девушке и коротко целует ее, нисколько не стесняясь всех присутствующих. Его бы стоило одернуть, но то, что в его семье наконец-то сложились те самые отношения, когда они чувствуют себя достаточно комфортно и расслабленно в присутствии друг друга, его радует. Только Темари и стонет, закатывая глаза и за шиворот оттаскивая от Акеми Канкуро, попутно встряхивая его и шипя что-то про приличия. — У кого-то уже все налажено, я смотрю, — усмехается Генма, кидая на Райдо, демонстративно смотрящего в окно, острый взгляд. Этот вот тоже поладил с половиной Суны, загадка только, как оставшаяся часть жителей не хочет его убить. О подвигах джонина в Конохе уже давно знают, но раз жалоб нет, то и вмешиваться не во что. — Тсунаде-сама считает важным, чтобы мы показали пример единства остальным деревням. Наш союз все еще у многих вызывает недоверие. — Совместные тренировки начнете завтра. Слаженная работа шиноби Песка и Листа покажет, каких результатов мы добились. Баки во всем поможет, он будет в вашем распоряжении всю следующую неделю, — согласно кивает Гаара и отпускает всех, кроме Темари и Шикамару, для которых у него есть еще какие-то задания. Груз ответственности, который они взваливают на себя, оказывается куда больше, чем у других, но тут и удивляться нечему: Темари — старшая сестра Годайме Песка и представительница клана Сабаку, а Шикамару прочат в будущем то же место в жизни Конохи, что занимает его отец, если даже не выше. Кому как не им доверять самые сложные дела? Акеми нет-нет, а радуется, что она от этой участи избавлена. Исаму-сан этим, конечно, опечален: младший брат ее покойного отца, став временной главой клана, хотел как можно скорее начать готовить себе замену. Его собственные сыновья, безусловно талантливые мальчики, не подходят по характеру, и у него нет веры в то, что с этим можно что-то сделать. Юэдэй пошел в отца и вырос в тихого, увлеченного выведением кииро, с ядом которых ставит эксперименты, а порывистый Эиджи, доказав свое мастерство в кендзюцу и Чакре Нагаши, присоединился к Анбу и надел маску барсука. Вот куда им? К тому же, они лишь племянники прошлого главы. Дядя смотрит с надеждой на Акеми, как на самую старшую представительницу прямой линии, но, кажется, уже смиряется с тем, что больше всего ему нужно заниматься Яхико. Исаму тоже не хватает брата, о чем он говорит племяннице, когда провожает ее до ворот Конохи. Он улыбается ей отцовской улыбкой и трет царапину на своем лице, вызывая легкий укол вины. Она не думала, что вылупившаяся кладка может напасть на них. Ей никого не хочется разочаровывать, но она не видит себя на том месте, которое занимал ее отец. Ночует Акеми у Канкуро, что страшно удивляет Ино и Чоджи. Почему-то даже зная об их отношениях, они не думали, что в Суне все будет настолько явно. Акеми только пожимает плечами и подмигивает подруге, тут же многозначительно стреляя глазами в сторону Генмы. Она позволяет Канкуро увести ее в первый же вечер, но очень толсто намекает Ино не терять времени. Генма обычно не ездит в Суну, это Райдо нравятся местные девушки, так что он вполне может начать знакомить друга с местным колоритом. Ширануи хоть и заинтересован в Ино, даже несмотря на их разницу в возрасте, но что-то не сказать, что спешит приступать к активным действиям. Слишком приличный, думает Акеми, лежа в кровати и рассматривая вытирающегося после душа Канкуро. Туда они зашли вместе, и у нее теперь ноет истерзанная его губами и зубами грудь, но это скорее приятная боль, а след от укуса, оставленный ею на его плече, заставляет глупо хихикать. Вот теперь пусть по деревне щеголяет в одних штанах сколько хочет! Сразу ясно, что тут пытаться претендовать не на что, а уж если она ему лопатки расчертит царапинами, то вообще красота будет. На самом деле, они оба не большие любители оставлять следы, уже зная, как мешает лишний дискомфорт во время миссий, но нет-нет, а находят место, которое можно раскрасить. — Что у вас после Суны? — спрашивает Канкуро, падая на кровать и подгребая к себе Акеми. На него нападает редкое желание получить ласку, поэтому он устраивает голову на ее груди. — О каких, кстати, ослах мне говорила Ино? — Не ослах, а летающих ящерицах. Неудачная кладка, забудь, — морщится Акеми, начиная почесывать Канкуро за ухом. Она перебирает пальцами его влажные волосы и поворачивает голову в сторону распахнутого окна. Пока не холодно можно так полежать, а потом придется забраться под покрывало. — Не знаю, что после Суны. Пока нам велено изучить дневники и поработать над техниками. — Что скажешь о тренировке завтра? — предлагает ей Канкуро. Акеми ничего против не имеет, но не подразнить его не может. Она смеется, царапает его шею ногтями, — в этот раз ярко-бирюзовыми, — и щипает за мочку уха. — Ты устал уже, что ли? Куро, я думала, что ты куда больше по мне скучал! — она смеется даже тогда, когда он садится и переворачивает ее на живот. Он подминает ее под себя и подсовывает ей под бедра подушку, ворча что-то о малолетках, которые не знают своего места. Ей от этого только весело, она даже пытается напомнить ему, что у них разница всего лишь два года, но забывает обо всем, стоит только ему мазнуть ей ловкими пальцами между ног. Нет, он точно скучал, думает она, когда Канкуро наматывает ее волосы на кулак и пристраивается к ней сзади, давая почувствовать крупную головку его члена. Точно-точно скучал, даже сомневаться в это не приходится. Весь следующий день Акеми глупо хихикает под пристальным взглядом Ино и прячется за дневниками, которые они с Накику читают заново между тренировками. Ей кажется, что жизнь покойной Риры-сан она знает уже лучше, чем свою собственную, столько раз уже пролистывала эти страницы. Надо же было ей столько писать! Хорошо, конечно, что эти записи есть, но в них и столько совершенно ненужной им информации, от которой Акеми начинает в какой-то момент зевать, мыслями возвращаясь к Канкуро. Что поделать, если чужие будни, о которых она, к тому же, и так все знает, ее не сильно интересуют? Она кидает на подсевших к ним после обеда Чоджи и Ино рассеянный взгляд и благодарно кивает, когда парень ставит перед ней еду. В клане Акимичи очень серьезно относятся к каждому приему пищи, и Чоджи, в котором с годами становится все больше ответственности, внимательно следит, чтобы его товарищи по команде не голодали. Впрочем, борьбу за последний кусочек это все равно не отменяет. Чему-то, видимо, уж точно не суждено поменяться. Может, оно и к лучшему — какая-то стабильность этому миру нужна. — Скажи мне, как ты его соблазнила, — неожиданно требует Ино, что Акеми теряется. Она удивленно хлопает глазами и смотрит на не менее изумленную Накику. — Давай-давай, признавайся! Вон у тебя какой засос на шее, не думай, что я не вижу! — Ну, оно само, — заторможено говорит Акеми, кидая взгляд на двери ресторанчика, в котором они сидят. Заходить внутрь никто не захотел, поэтому устроились за столом на улице. Ей, конечно, все равно, что подумают хозяева, но если Ино хочет поговорить о Генме, то нужно быть тише. Самой же и не понравится, если он от кого-то этот разговор услышит. Она не знает, что отвечать Ино, тем более в присутствии Чоджи. Он-то даже не делает вид, что его тут нет, а в самом деле мыслями отсутствует, так увлеченно он ест, но все равно. Не говорить же, что Канкуро просто в какой-то день влетел к ней, когда она мылась, помог с волосами, а потом завалил на постели? Акеми проговаривает это в уме и едва не морщится: нет, если она это начнет рассказывать, то все будет выглядеть совсем не так, как должно. — Ну?! — нетерпеливо спрашивает Ино, буравя Акеми слишком уж возбужденным взглядом. Видимо, ей и самой уже хочется хвастаться засосом на своей шее, а развести Генму не получается. Вот запала бы на Райдо, у нее бы этой проблемы не было. У нее была бы масса совершенно других проблем. — А спроси у него самого, чем он соблазнился? — предлагает она вместо этого, хоть и знает, что Канкуро над таким вопросом только посмеется. — Да он не скажет, — отмахивается Ино, на что Накику согласно кивает, зная, насколько такая затея будет безнадежная. — Это бесполезно! Мне бы понять, как к Генме подобраться. Хоть в голову к нему залезай и расшифровывай все, блин. — Кстати, про шифры, может, бабушка тут тоже что-то использовала? — вздыхает Накику, отодвигая от себя дневник. У них осталась еще парочка, но в тех, которые они уже пролистали, ничего нового не нашлось. — Не хочу, чтобы это оказалось пустой тратой времени. — А если обратиться к этой, как ее? — Акеми прищелкивает пальцами и смотрит на Ино, уверенная, что подруга подскажет ей имя. — Ну, очкастой? — Шихо, что ли? — переспрашивает Яманака, прикладывая палец к губам и тут же озорно улыбаясь. — Пошли просить Шикамару, ему она ни за что не откажет. Помнишь ее выражение лица? — Шикамару-кун! — передразнивает Акеми, смеясь и качая головой. Она видела Шихо несколько раз, и хоть та не вызывает у нее никаких негативных чувств, не найти забавной она ее не может. — У него прямо типаж, знаешь? Вечно блондинки на него западают! — Это какой такой у лентяя типаж? — раздается голос Темари, ладонь которой сжимается на плече Чоджи. Акимичи давится своей едой от страха и неожиданности: у старшей сестры Казекаге такой тон, что только дурак не забеспокоится. — Вы о ком? — Мы о том, что Шикамару любит блондинок! — выпаливает первое, что приходит ей на ум, Акеми. Судя по тому, как низко опускает голову Накику, это было совсем не то, что надо было говорить. — Тема-чан, ты в его вкусе, это же хорошо! — Нет, на меня не смотрите, не с меня это пошло! — тут же спешит отгородиться от всего Ино, махая руками. — Брат, мне он брат, спасибо большое, как вот и этот. Мне нравился только один черноволосый, да и то это было помутнением рассудка. — Ты сравнивала нас с Саске, — неожиданно грустно вздыхает Чоджи, которому Накику уже успела протянуть стакан воды. — Это было обидно. — Ино страдальчески морщится, то ли чувствуя какую-то вину за то, как изводила друзей своей влюбленностью, то ли от несвоевременности жалоб Чоджи. — Я про влюбленную в него… о, Генма-сан! Давно не виделись! — Ширануи, подошедший к ним вместе с Канкуро, садится за стол, устраиваясь рядом с Ино, отчего в глазах той появляется восторженный блеск. Акеми надеется, что при нем и брате Темари не станет продолжать, но зря. — Кто в него влюблен?! — Темари вклинивается между Накику и Акеми, хватая последнюю за плечо. Канкуро недовольно скалится, вынужденный сесть рядом с Чоджи напротив них. — Отвечай давай! Как ты могла мне сразу не сказать об этом?! — Криптограф, — подсказывает Накику, стараясь незаметно отползти и скрыться с места будущей трагедии. Участвовать в чужих драмах у нее желания нет, но свирепый взгляд Темари заставляет ее замереть. Может, лучше просто притвориться статуей? — Но ты не переживай! Она ему совсем не нравится, — спешит заверить Темари Ино, пихая Генму в бок локтем, когда тот начинает посмеиваться, что теперь Шикамару точно пропал. — Он вообще не знает, что она на него запала! — То есть об этом все знают уже? Кроме меня? Я такого предательства от будущей невестки не ожидала! А ты, Кику?! — Накику только больше втягивает голову в плечи, а Генма начинает смеяться уже в голос. — Невестка?! — переспрашивает Акеми, округляя глаза. Напротив нее Канкуро веселится, наблюдая за хаосом за столом. — Предательство? — подает голос он, скрещивая руки на груди и глумливо улыбаясь сестре, когда та делает ему страшные глаза. С раскраской на лице он кажется особенно насмешливым. — Погоди, тебя это больше всего удивляет? — Теперь он смотрит уже на Акеми, улыбается уже не глумливо, зато выгибает бровь. — Серьезно? — А что должно было? Под общий гвалт к ним присоединяется еще несколько человек: Райдо садится на углу стола, на что Ино фыркает, что по примете он никогда не женится; Коджи со старшим братом подсаживаются на свободные места. — Насколько, говорите, у вас все серьезно? — вклинивается в беседу Коджи, осмелевший после того, как стал чунином. Канкуро вмиг меняется в лице и кидает ему острый взгляд. — Руки убрал, — рявкает он, под подстрекательство Генмы. Он сетует, что сложно быть шиноби без рук, и становится ясно, что сегодня ни о каких тренировках речи уже не будет. Настроение у всех собравшихся далеко от рабочего.