Страна Горячих Источников. 2 октября, 18 лет после рождения Наруто.
Valerie Broussard feat Ray Chen feat League of Legends — Awaken
+++
Кику прибывает в лагерь после обеда, передавая всю накопленную в зашифрованном свитке информацию Тенге, союзнику из Облака, который боготворит Иноичи-сан примерно как Ичи в своё время боготворил Тсунаде-сама. Она была бы не против принять горячую ванну, раз уж их база неподалёку от источников, но внимание Накику привлекает большая толпа рыжеволосых Икимоно. Дядя Акеми, Исаму — у него то же имя, что у её погибшего дяди, вот ведь совпадение! — раздаёт ящериц и последние наставления членам клана перед общим сбором. — Вот эти твои, — когда Накику подходит, вставая рядом с Акеми, Исаму-сан пихает ей в руки гуре, кииро и сейсеки, что покрупнее. — Следи за тем, чтобы хоть одна сейсеки всегда была… А, это ты, Кику-чан. Накику тепло улыбается, пряча ящерок в набедренной сумке. Исаму-сан даром, что рыжий и спокойный, похож на её беловолосого, сероглазого, зажигательного дядю в том числе привязанностью к родственникам и добродушным характером — вон, даже Кику для него уже как родная племянница. — Тебе ещё две, — строго добавляет дядя, выдавая указанное количество сейсеки и плюсом три чаиро из его личной кладки. — И чтобы даже не думала на других тратить. Слышал про ваш Кишо Тенсей, но эти держи для себя, ясно? И, не дай, Ками-сама, услышу, что ты поступила по-своему. — Вас поняла, Исаму-сан, — Кику склоняет голову в жесте уважения к временному главе клана. — Доверия не подведу. По возможности. Дядя Акеми печально посматривает то на неё, то на стоящую рядом Ако-имото, которую наверняка никто не хотел отпускать на поле боя. Если бы не упорство самой рыжей и разрешение Тсунаде-сама, они бы не встретились сейчас в этом лагере, из которого в скором времени их распределят по разным дивизионам: Кику вернётся к разведке, Ако отправится в Пятый — поддержки. Но это будет завтра. — Хочу помыться, — морщится Кику, хватая имото за локоть, как только клан Икимоно расходится с полученными на руки живыми материалами. — И тебе бы не мешало. Вас завтра на границу отправят вроде, пользуйся возможностью. А нас вообще неизвестно куда. Они не одни такие — рядом отмокают шиноби и куноичи из союзных деревень, источники забиты почти до предела. Кику бы никогда не залезла в такую толпу полураздетой, но выбирать не приходится: непонятно, когда доберётся до мастерской. Если вообще доберётся. В том дневнике, что принёс ей Сай из Росоку, Накику обнаружила новую информацию про хенка, хотя в основном Рира-баа рассказывала о знакомстве с Мэйко и Данзо. Когда бабушка писала этот дневник, ей было уже двадцать три. За год до того, как она покинула Коноху. Кику не знает, было ли хорошей идеей изучать пропитанные горечью строки прямо перед войной. Но это, как ни странно, придаёт ей решимости сражаться за их общее будущее. Не повторять ошибок прошлого. — Ты уже видела Куро? — спрашивает Кику, погружаясь в горячую воду до подбородка. — Он ведь не в вашем дивизионе? — Мельком, — отвечает Ако, откидываясь на отвоёванный кусок каменного бортика. — Завтра нас всех соберут, успеем переговорить. Сейчас они с Темари, Гаарой и другими Каге что-то обсуждают. Накику кивает, переводя взгляд на пробивающихся к ним Ино и Тентен. И если специалистка по оружию скромно, как Хината, просит подвинуться, Яманака прёт напролом. — Ты рассталась с Неджи?! — добравшись до Накику, блондинка хватает её за плечи и трясёт в лучших традициях Сакуры. Ну, хоть зубы остаются целыми. — Какого чёрта я узнаю от Сая, что вы расстались? — Мне и самой интересно, — огрызается Кику, спасаясь под боком у Акеми. — Почему, как только в моей жизни происходит какая-то фигня, все уже в курсе именно от него? — Действительно, почему? — Некоторое время Ино раздумывает, одной рукой упираясь в бок, другой подпирая подбородок. Кику поправляет полотенце на внушительной — не настолько, конечно, как у Тсунаде-сама — груди Яманака, пока соседствующие союзники не заработали косоглазие. — Ты не думала, что он лучший вариант? — Для чего? — тут же холодеет Ритсуми. Нет, если бы Сай разболтал… Ино бы уже не удержалась от комментариев. — Да так, не обращай внимания. Вы Генму не видели? Не видели. Кику усмехается, потому что замечает, что уважительный суффикс «сан» откинут. Официально или нет? Иноичи ни словом, ни жестом не показал, что ему что-то известно об этих отношениях. Но он хорошо умеет скрывать свои чувства, прямо как Хокаге. Судя по тому, что Ино не в печали и, тем более, не в депрессии, кажется у них с Ширануи всё прекрасно. — Скорее всего, он с Тсунаде-сама. Твой мужчина вообще-то личный телохранитель Каге, — поддевает Акеми. — Потому что он этого заслуживает, — снисходительно кидает Ино. Значит, всё-таки официально. — Но я так скучаю… Кику опять подтягивает белую ткань выше, скользя пальцами на плечо Ино и сжимая в немой поддержке. Яманака тоже боится, но храбрится, потому что это всё, что им остаётся: надеяться, что в этот раз их верные, замечательные и бессмертные друзья и любимые такими и запомнятся. Такими и смогут идти дальше. — Да, мы расстались, — наконец, произносит Кику. Тентен смотрит на неё очень внимательно, но Ритсуми не чувствует и миллиграмма злорадства, скорее грусть и переживание. Ей стыдно, потому что Тентен не самая близкая подруга, потому что она сама наверняка всё ещё что-то испытывает к Неджи. Шатенка подаётся вперёд, осторожно кладя руку на её талию, а затем сжимает в крепких объятиях, прямо как сам Неджи, когда объявил о своём решении. — Всё будет хорошо, — обещает Тентен. — Ты ведь его знаешь. Она знает, и Тентен знает. Кику отлипает от Акеми и Ино, которые уже родные, и сама стискивает в объятиях сокомандницу Хьюги. Неизвестно, что будет завтра. Неизвестно, чем закончится ещё не начавшаяся война. Любое тепло, которые дарят ей эти странные коноховцы сейчас ценно. И Кику не против подарить его в ответ.Страна Горячих Источников. 3 октября, 17 лет после рождения Наруто.
Camila Cabello — My Oh My
+++
В палатке Гаары, куда Канкуро заглядывает, чтобы кое-что уточнить у брата, он становится свидетелем совершенно неожиданной сцены: перед ним стоит Икимоно Исаму, выглядящий непривычно воинственно. Внешне он похож на своего покойного брата, у них схожие черты лица и рост, один и тот же цвет глаз и волос, но Амен-сан был покрепче, следил за аккуратной бородкой и курил. Его брат носит очки, явно не притрагивается к сигаретам и уже успел потерять большую часть волос что его, кажется, нисколько не смущает. Канкуро видел Исаму-сан и прежде, запомнив как мягкого и ответственного человека, который не был рад тому, что власть над кланом оказалась в его руках. Меньше всего он мог ожидать, что этот человек придет к Гааре сам. Канкуро с неким недоумением смотрит на него, но невольно замирает чуть в стороне и выпрямляет спину, когда ловит острый взгляд Гаары. Его они, что ли, обсуждают? Ему хочется удивиться и сказать, что тут и говорить не о чем, как вдруг он вспоминает, что Исаму-сан ведь не просто абы кто, а родной дядя Акеми. Видимо, он здесь из-за нее, а точнее из-за их отношений, которые уже ни для кого не секрет. Что стоит только то, что он не удержался и поцеловал ее при всех, когда они оказались в лагере. Они смогли обменяться буквально парой слов, но если у кого-то еще были какие-то сомнения по поводу них двоих, то они теперь точно отпали. Вопросов, впрочем, это не уменьшило. — Прежде у меня не было возможности, но я хотел поблагодарить вас за заботу о моей племяннице. Будь мой брат жив, я уверен, что он бы был рад отношению к его дочери в Суне, — склоненной свою голову Исаму-сан долго не держит и снова выпрямляется. Что-то в нем неуловимо меняется, мягкость будто бы на мгновение исчезает, уступая место той стали, которую Канкуро уже замечал в самой Акеми. — Я надеюсь, что ничего не изменится. Она все еще часть клана Икимоно, и я уверяю вас, что никто из нас не потерпит дурного с ней обращения. — В Суне… — Гаара делает паузу, смотрит на Канкуро еще раз, прежде чем продолжает. Голос у него спокойный, интонация вполне дружелюбная — так и видна разница, что разговаривает он не с совсем посторонним человеком. — У нас дома никто не посмеет обидеть невестку Казекаге. Мой брат может это подтвердить, Исаму-сан. Отмирая в этот момент Канкуро кивает и невольно усмехается. Он бы посмотрел на того, кто попробует что-то сделать с Акеми — она мало того, что сама способна за себя постоять, так троица Сабаку все еще остается самой страшной в Суне силой. Даже если бы с легкой руки Темари и не прижилось вдруг это новое обращение к Акеми, то никто в здравом уме не стал бы лезть к приближенной к ним девчонке. — Невестке? — переспрашивает Исаму-сан, округляя глаза точь-в-точь как это делает его племянница. — Это… нет, пожалуй, об этом я не хочу даже думать в ближайшие лет пять. Я надеюсь, мы вернемся еще к этому разговору, но позже. Гаара чуть улыбается и почтительно склоняет голову, когда мужчина уходит, бормоча себе что-то под нос о слишком быстро вырастающих детях. Канкуро не выдерживает и начинает смеяться, глядя вслед ушедшему мужчине. Ему хочется рассказать об этом Акеми, чтобы повеселиться, потому что, так выходит, его приняли уже все, кроме ее матери. Как подступиться к Кагуе-сан он понятия не имеет, предпочитая просто держаться от нее на расстоянии. Женщина даже вчера, заметив его, лишь поджала губы. Канкуро быстро отчитывается и уходит, продолжая посмеиваться. Несмотря на все тревоги, которые не могут его не терзать, ему удается отвлечься на мысли об Акеми, представляя выражение ее лица, когда она узнает о разговоре Исаму-сан с Гаарой. Наверняка ее это позабавит не меньше, чем его, хотя с нее станется и неожиданно смутиться. Почему-то приводит в недоумение каждый раз, как кто-то ее так называет: она тут же теряется самым занимательным образом, из-за чего он не может перестать ее дразнить. — Хината, если он тебе надоел, просто пошли его или позови Неджи, — слышит он голос Акеми им останавливается, выискивая ее в толпе глазами. Натыкается он вначале, как ни странно, не на ее, а на какую-то смуглую девушки из Молнии. Обычно он первым делом ее и видит, а тут нет. Почему-то это сбивает его с толку, и он замирает, не замечая, как сзади к нему подходит один из джонинов Конохи. — Свою ищешь? Вон стоят, сцепились с Камнем, — хмыкает Генма, перекатывая сенбон из одного угла рта в другой. Канкуро кидает на него взгляд, а потом смотрит туда, куда он ему указывает. Акеми в самом деле рядом с несколькими парнями с протекторами Ива. Выглядит при этом она не сказать, что сильно радостно. Кику рядом с сестрой вообще напоминает лимон, который хочет как можно скорее куда-то укатиться. — Да ладно, девочки, мы же познакомиться просто хотим! — смеется один из парней, приобнимая Ино за плечи. Та издает протяжный стон и сбрасывает с себя его руку. — Неужели не хотите повеселиться? А вдруг в последний раз? — Нам есть с кем, — фыркает Ино, окидывая парня презрительным взглядом. Она совсем не впечатлена тем, что видит; Генма в ее глазах у этого наглеца выигрывает во всем. Даже Накику что-то бормочет: так и ей есть с кем сравнивать, хоть сейчас она официально и свободна. — А мы веселее! — не унимаются парни, и когда ладонь одного ложится на поясницу излучающий неожиданный скепсис Акеми, Канкуро начинает скрипеть зубами. Почему если кто-то распускает руки, то всегда именно с ней, а не с кем-то еще? Ино хоть за плечи обняли, а не попытались ощупать пониже пояса! Он уже думает шагнуть вперед, как его окликает Генма. — Эй, марионетчик. Как представитель старшего консервативного поколения предлагаю познакомиться с этими наглецами поближе, — под недоуменным взглядом Канкуро он ухмыляется и хрустит костяшками пальцев, коротким свистом привлекая внимание Райдо, оказавшегося очень кстати рядом. — Пошли морды набьем. Просто и понятно. — А, — только и говорит Канкуро, даже не думая отказываться. Обычно он получает куда больше удовольствия от словесных перепалок, но тут у него как никогда чешутся кулаки. О том, что драка может повредить союзу он даже не думает, потому что это всего лишь способ спустить пар. Так он, во всяком случае, скажет Темари, когда та придет вытрясать из него душу, а пока что он зажигается неожиданным для себя азартом и не смотрит даже на то, что происходит по сторонам. Парни из Камня ведь сами напросились, решив пристать к чужим девушкам, которые, к тому же, уже их и отшить успели. Никакой вины за собой он не чувствует, косится только в какой-то момент на замершую в стороне Акеми и замечает, что наблюдает она за ним с интересом. Ну да, он в основном с марионетками и откуда-то из тени управляет ими, а тут орудует кулаками и, в принципе, показывает, что в Суне и ближнему бою готовят очень даже хорошо. Заканчивается все с приходом Шикамару, который ловит всех в свою тень и дает остыть. Позже Акеми рассматривает его лицо, которое Ино успела подлечить. Она привела в порядок всех, хоть и неохотно — Шикамару как-то недобро смотрел на нее, когда она попыталась заартачиться. Только после того, как Яманака со всеми закончила, ей удалось улизнуть куда-то с невероятно довольным и гордым собой Генмой. Куда разбрелись остальные Канкуро уже не отследил, больше занятый своей собственной девушкой. — Ну? — спрашивает он, когда Акеми заканчивает стирать с его лица смазавшуюся краску. Она удобно сидит у него на колене, рассматривает со всех сторон и хмыкает, хлопая его по щеке. — Красавчик, — коротко резюмирует она и целует его в уголок губ, прежде чем обнимает, прижимая его голову к своей груди. Рука Канкуро обвивается вокруг ее талии, а ладонь второй устраивается по-хозяйски на бедре. — Только зачем в драку было лезть? Чья идея была, Куро? — Генмы, — сдает Канкуро главного зачинщика. — Но я ни о чем не жалею. Акеми какое-то время молчит, задумчиво перебирая волосы Канкуро на затылке. Она чуть царапает его короткими ногтями, почти убаюкивая его. Забыть о том, что они сидят в их с Гаарой палатке посреди лагеря очень легко хотя бы потому, что закрывающая их ото всех ткань создает иллюзию хоть какой-то приватности. — Нам надо расстаться? — вдруг спрашивает Акеми. Канкуро, такого никак не ожидавший, даже вздрагивает, отстраняясь и глядя на нее с немым вопросом в глазах. Мысли сами собой начинают крутиться вокруг того, что могло произойти, чтобы она вообще решила задать такой вопрос. Ей кто-то что-то сказал? Ей что-то не понравилось? Он где-то, по ее мнению, опять как мудак себя повел? — Неджи и Накику расстались, потому что, ну… война. — Хьюга — трус и идиот, — припечатывает Канкуро и ловит Акеми за подбородок. — Глупости не говори. Как ты себе представляешь это, когда все уже называют тебя невесткой Казекаге? — Акеми стонет и откидывает голову назад, над чем он громко смеется. С Канкуро прощание выходит самым долгим. Вначале он перепроверяет все ее снаряжение, потом она пересчитывает отданных ему ящериц. Накику ушла раньше, и расстаться с ней пришлось быстро — их слишком торопили, так что Акеми едва только успела мазнуть подругу губами по скуле и обнять. Аичиро и Кай тоже ушли раньше, каждый в свой дивизион, пообещав ей не дурить. С нее взяли такое же обещание, и все равно ей тревожно на душе. Она не думала, что все будет так, поэтому хотя бы с Канкуро она пытается побыть чуть дольше. В конце она просто застывает у их с Гаарой палатки, пряча лицо в его жилете и вдыхая аромат сандала и кофе. — Только посмей опять попробовать умереть, Куро, я тебя в жизни не прощу, — откидывая голову назад, шипит Акеми, глядя на него с беспокойством. — Я серьезно, что хочешь делай, но не смей. Я дала тебе ящериц, хоть всеми разом воспользуйся, если понадобится. — В самом деле, лучше поберечь себя. Я не хочу видеть свою дочь вдовой еще до того, как она станет официальной невесткой, — голос Кагуи-сан заставляет Канкуро выпустить Акеми из своих объятий. Женщина останавливается от них в паре шагов и вздыхает. Если бы не дочь, то и ее бы тут не было, но она не могла уйти в эвакуацию зная, что один из ее детей подвергает себя опасности, вот и вызвалась хотя бы работать в штабе под началом Иноичи. Опытная токубецу-джонин ведь не может не пригодиться. — Иди сюда. Акеми отстраняется от Канкуро и неуверенно подходит к матери, которая, окинув ее цепким взглядом, убирает челку с ее лба и целует. — Ты — копия Амена, поэтому я так над тобой трясусь. Слушайся старших, не зевай и не геройствуй. Хорошо? Ты должна вернуться домой. А ты… — она смотрит на Канкуро и молчит. Он, догадываясь, о чем Кагуя-сан не может заставить себя попросить его, просто кивает. Он позаботится об Акеми, ее матери можно не просить его об этом, потому что ее покойный муж уже взял с него такое обещание.