Страна Молний. 9–10 октября, 17 лет после рождения Наруто.
Blackmore's Night — Under a violet moon
+++
На затерянном среди моря острове по пляжу радостно бегают дети. Здесь песок не такой обжигающий, как в стране Ветра, а воздух куда чище, чем даже в стране Огня. Старушкам вроде Нобу-сан, за которой Кенджи приглядывал на отдалённой от Конохи ферме тут определённо лучше дышится. — Тамкен! — Кику смеётся и убегает от него по линии прибоя, придерживая соломенную шляпку на длинных золотистых волосах. Ей вообще не стоило бы становиться ниндзя, хорошо, что она решила отказаться от прошлого и вернуться на Косен. — Ты видел лемуров? Вообще не похожи на твою маску! Тебе бы у Чи-чана поучиться рисовать! Ну, или у Сая на худой конец! Кенджи слегка морщится, потому что упоминания художников ему не нравятся. Если Чи-чана он и сам любит, то этот Сай… хорошо, что остался в прошлом. С таким странным кадром, из Корня, к тому же, ни ей, ни ему лучше не связываться. Мэйко-сама бы это не понравилось. И ему не нравится — потому что старейшина доверила Кенджи следить за своей почти что внучкой, а та оказалась на редкость проблемной, но при этом… светлой? Воздушной и любящей? Только вот никак не могла найти своего места, безуспешно махая песочными крыльями. Кенджи помог ей взлететь, подарил ей голос — а взамен эта яркая иволга свила для него гнездо, которое он так искал. На Косен всем неприкаянным найдётся место: в Росоку Кику принимает всех обездоленных, кому нужна помощь. Сам себя Кенджи не считает таковым, но помогать ему нравится. И яркая девушка, которая так любила прятаться, наконец-то сияет в лучах солнца. От мыслей его отвлекает комок водорослей, прилетающий в правое ухо. — Эй, перестань зевать! — орёт Хошиме, прыгая среди морской пены. Сегодня довольно ветрено, так что и волны больше обычного. Детям это нравится — они с громким хохотом гоняются друг за другом и от брызгов, которые создаёт хаос по имени Хитори. Каким бы хулиганом он ни был, Хоши — бесконечно добрый и детей любит. Он чуть не погиб на войне, получил длинный шрам от запястья до локтя, прямо как у Чи-чана. Но жив и решил присоединиться к ним на Косен. Не хватает только учителя, но они с Гаем обещали приехать их навестить. Дни проходят в заботах: они принимают беженцев, которым больше некуда податься, и каждому находят занятие по силам и по душе. Конечно, всех не примешь: архипелаг не такой огромный, но многие не покидают материка, предпочитая оставаться в родных странах. Зато деревня Косен растёт, необжитые острова постепенно становятся населёнными. Те, на которых водятся редкие животные и растения Ритсуми и Кенджи не трогают — пусть дикая природа остаётся в спокойствии. Лемурами можно и издалека полюбоваться. Зато здесь наконец-то мир и единение: беженцы ведь не только из Огня и Ветра, но и из остальных великих стран, а есть ещё те, кто переехал с территорий военных действий. Даже сирот из Травы кто-то захватил с собой. — Не жалеешь, что оставил Анбу? — Ичи подходит и помогает выпутать из волос водоросли. — А сам? — ухмыляется Кенджи. — Ты бы сейчас куда больше пригодился бы на материке. — Справятся, — пожимает плечами старший Ритсуми. — Там и без меня ирьёнинов много, а тут — нет. К тому же, я больше не хочу оставлять свою сестру одну. — Спохватился. Я ей старшего брата заменил. — Не нарывайся, — миролюбиво, но неискренне улыбается Ичи. Сейчас он жутко похож на Сая, о котором Тамеру вспоминать не хочет. — К тому же, я вижу, как ты к ней клинья подбиваешь. Только через мой труп. — Могу организовать, — предлагает Кенджи и пихает Ичи в сторону Хошиме. Кику в отдалении охает и бежит обратно. — Я о таком не думал, но ты подал мне блестящую идею. Ичи чертыхается, но ответить не успевает — Хоши тянет Ритсуми в море, как Кенджи и надеялся. На горизонте появляется корабль с парусами Конохи, и Кику переключается на судно, радостно взвизгивая, потому что на нём, скорее всего, прибудут ещё и Мэйко-сан с внуками. Кенджи садится на песок, прикрывает глаза, подставляя лицо лучам ласкового солнца и молча благодарит всех известных ему духов, что они живы и все вместе. Что больше никому не будет плохо.Страна Молний. 9–10 октября, 17 лет после рождения Наруто.
Видеокассета твоих родителей — Горит огонь
+++
Рире уже за пятьдесят, а ведет она себя все так же как девочка. Мэйко качает головой, наблюдая за ней, возящейся с внуками: Ичи уже девять лет, он совсем большой, средней, Накику, скоро шесть, а самую младшую в эту поездку не взяли, решив оставить дома с матерью. Все-таки, справиться аж с тремя детьми Рира не сумела бы. Хоть она и молодится, а нет-нет, то спина тянуть начинает, то колени ноют. Мэйко не злорадствует, но не может удержаться от насмешек в адрес своей подруги, чьи золотистые волосы в ее возрасте даже седина почти не тронула. Ей-то на это жаловаться грешно, потому что ее собственные светлые и в них белизна не видна, просто удержаться от того, чтобы не поострить, она никак не может. — Да отстань ты от них уже, — наконец не выдерживает и окликает Риру Мэйко. Ичи с Накику только это и нужно, чтобы тут же сделать ноги. Они еще и маленькую Акеми успевают с собой прихватить, которая и так старается везде за ними поспеть. Ей вот только исполнилось четыре года, но отставать от старших товарищей ни в чем она не хочет. Хорошо, что Накику, привыкшая к присутствию рядом с ней собственной младшей сестры, не забывает держать Акеми за руку и присматривать за ней. Да, ее внучка будущая куноичи Листа, ну и что? Она все еще ребенок, которому в академию поступать только через год, если даже не два, мало ли что может случиться. Накику, конечно, сама не сильно старше, но с ними ответственный Ичи, к тому же они не убегут дальше территории поместья Икимоно. Рира садится рядом с Мэйко, смеясь, когда та шлепает ее по бедру и шипит сесть на подушку, а не на дощатый пол крыльца. — Я поняла, почему Ташика не поехала с вами, — фыркает Мэйко, отпивая чай, который сама же разлила по маленьким стаканчикам. — Она решила отдохнуть от тебя. Дурная голова, суетишься, шумишь, ужас. Еще и старших тебе вручила, чтобы они тебя вымотали. То ли меня пожалела, то ли надеется, что ты домой уставшая вернешься. — Как можно быть такой злой, Мэйко? С мужем, что ли, проблемы? Я, конечно, знаю, что вы старые, но… — тянет Рира и только громче хохочет от того, что Мэйко умудряется поперхнуться чаем. Она стучит подругу по спине и даже придерживает ее чашечку с чаем, чтобы все не пролилось на ее одежду. Мэйко ненавидит беспорядок, а настроение у нее портится очень легко. К чему заставлять ее надуваться как мышь на крупу из-за каких-то пятен? — Ладно, прости меня, прости, я пошутила! — Отстань от моего мужа, у него глаза нет, а не чего-то еще, — отдышавшись, рявкает Мэйко, откладывая чашечку в сторону и буравя Риру недовольным взглядом. — Не язык, а помело. Все еще не понимаю, как ты дожила до этого возраста, бестолочь. Ума же никакого нет! — Это ты за нас двоих умная, а я — красивая, — беспечно пожимает плечами Рира. Она ведет себя так же, как вела и десять лет назад, и двадцать, и Мэйко не может не рассмеяться в ответ. — Ладно, оставим мужей в покое, пока ты меня про моего не начала спрашивать. Как Кагуя? Я успею застать роды? — Как она может быть? Характер отца во всех красках проявляется, знаешь же, какой она становится во время беременности. Мне кажется, что мой зять скоро сбежит на какую-нибудь миссию и не вернется до самых родов, — Мэйко качает головой, но в голосе у нее ни капли осуждения. Кагуя в самом деле обладает тяжелым характером, который портится из-за неудобств вызванных беременностью. — В отца? Ты уверена, что не в мать? Я помню тебя, когда ты носила Кагую, — поддевает ее Рира, улыбаясь. — Так я успею увидеть нового малыша или нет? — Да успеешь. Только почему ты уверена, что будет мальчик? — У нее живот острый и торчит вперед, кому тут еще быть? — Опять бабушкины поверья, Рира! — Мэйко закатывает глаза, но, вспоминая фигуру дочери, невольно кивает. В этот раз она выглядит совсем иначе. Может, и вправду у нее будет внук? Хотя разницы в этом никакой нет, лишь бы ребенок родился здоровым. — Ичи здесь нравится, — чуть погодя говорит Рира, когда они обе заходят в дом. Мэйко притворяет за ними дверь и вслушивается в детский смех в саду. Кажется, младший брат ее зятя стал жертвой детских проказ. Что ж, ему не привыкать. — Оставь его мне. Выращу Акеми мужа, — пожимает плечами Мэйко и подталкивает Риру вперед по коридору. — Ты или Данзо? — хмыкает Рира, кидая на подругу взгляд через плечо. — В кого твой муж превратит моего внука? — В идеального маленького шиноби, который возьмет его фамилию, — Мэйко не выдерживает и сама начинает смеяться. Кагуя взяла фамилию мужа, сыновей у них нет… что ж, тут только надежды на то, что Акеми найдет себе кого-то, кто решит вступить в клан ее деда. Почему бы и не обратить свое внимание на Ичи? Надо только в самом деле отбить его у Риры, тогда и у той будет больше поводов появляться в Конохе. Хороший план же, разве нет? Надо будет поговорить с ним об этом вечером. Мэйко улыбается шире, уже предвкушая себе интересный разговор.