Коноха. Июнь, 20 лет после рождения Наруто.
Асия — Алоэ
+++
Наруто все еще странно понимать, что у него есть не просто дом, а дом, в котором его ждут. Он слишком привык к тому, что ничего подобного у него никогда не было: всегда один, всегда сам по себе, всегда наедине с собой. Ему с детства хотелось быть чьим-то, хотелось иметь семью, потому что он видел, как остальных в академию провожали родители, как забирали их, а он был никому не нужен. Его шпыняли и ругали, обижали почти все, кроме Теучи-сан, Аяме-чан, Ируки-сенсея и Сандайме. Это потом уже у него появились друзья, с которыми он прошел огонь и воду, это потом уже он заслужил всеобщую любовь. А ребенком он был никому не нужным и брошенным. Ни корней, ни листвы на ветках, какое-то дурацкое дерево, которое то ли выросло неправильно, то ли высохло раньше времени. Было обидно, и он все искал в себе причины, пытаясь понять, что же с ним не так. Искал и не находил, а потом узнал про Кьюби, и вот вроде в нем чудовище сидит; только вот даже это лучше, чем быть одному. Наруто вспоминает то время с какой-то светлой грустью и гадает о том, каким бы он был, если бы обратил на Хинату внимание сразу. Он бегал за Сакурой, потому что Сакура была красивая и бегала за Саске. Он до сих пор ее очень любит, но она его сестра, и, видимо, больше всего она нравилась ему как раз из-за их товарища по команде. Очень уж Наруто хотелось его превзойти. Лучше бы по сторонам смотрел, тогда бы и счастливым мог стать раньше. Другое дело, что Хиаши-сан и Неджи бы его тогда точно убили еще даже до того, как он закончил бы академию. Где какой-то сирота, а где принцесса их благороднейшего клана! Он заканчивает с тренировкой Конохомару и хвалит его, ловя себя на том, что копирует одновременно и Ируку-сенсея и эро-саннина. Жалко, что последний так и не увидел Наруто счастливым и целым, потому что сейчас он целый. Его ждут дома, его любят, он наконец-то не один. Только дурной он, все же, раз ему так много времени на все про все понадобилось. У Хинаты какое-то невероятное терпение, раз она не махнула на него рукой. Она могла это сделать после атаки Пейна на Коноху. Ему до сих пор стыдно думать о том, что ее признание осталось им незамеченным. Не до того было, он вообще не очень тогда понимал что происходит вокруг него, и в ушах у него стоял гул. Хината против Пейна — это страшно, это ужасно, и он все готов отдать, чтобы подобное никогда больше не повторилось. Ему хватило один раз посчитать, что она погибла, и ведь они тогда даже вместе не были! Если с ней что-то случится сейчас… Наруто сбивается с шага и передергивает плечами. Нет, о таком ему даже думать не хочется. Все с Хинатой будет хорошо, да и с ним тоже. Все самое сложное уже позади, дальше будет только светлое будущее. А если кто-то попытается на него какую-то тень бросить, то получит в ответ так, что вообще больше ничего плохого делать не захочет. Все слишком долгую и тяжелую дорогу к счастью прошли, чтобы позволить кому-то это все перечеркнуть. Даже Мадара не смог и этот его придурошный человек-алоэ. Наруто иногда — на самом деле куда чаще чем хотелось бы — вспоминает события войны, так или иначе мыслями возвращаясь к Хинате. Если бы не она, то он мог бы тогда и сломаться, потому что он не был готов потерять Неджи. Им повезло, что Накику с помощью сейсеки Акеми сумела его спасти, им повезло, что он вышел из комы и полностью восстановился, но тогда-то никто и подумать не мог, что пронесет. Пронесло, а Наруто едва не сломался, и только Хината удержала его. Он сам не заметил, как среди всех голосов ее тихий привлек его больше всего. Все вышло как-то само: он начал обращать на нее внимание, начал хотеть проводить с ней больше времени, начал куда-то звать, расстраиваясь, если она по каким-то причинам его приглашение отклоняла. Ему до сих пор смешно вспоминать, как она умудрилась съесть больше рамена, чем он. Ему до сих пор нравится носить тот шарф, который она ему связала. Даже летом. Ему до сих пор нравится дразнить ее по поводу того темного свадебного наряда, в котором она едва не вышла замуж за Тонери. Конечно, ничего веселого нет в том, что Ханаби похитили, а на крупные города начали падать метеориты, но все же хорошо закончилось. Киба до сих пор смеется на ним, потому что Наруто потребовался такой кошмар, чтобы понять, что они с Хинатой вообще-то уже встречаются какое-то время. Канкуро, который потом заглянул в Коноху, чтобы забрать Акеми в Суну, тоже подло ржал: это ж надо быть таким тормозом, чтобы встречаться с девчонкой и даже не поцеловать ее! Даже Сай и Шикамару смотрели на него с укором и как на дурака. Поразительно, что Хината в самом деле не решила, что с нее хватит. Если бы решила, то действительно была бы права. Ее бы даже никто не осудил, потому что это же полнейшая нелепость. Терпением своим она сравнится разве что с Сакурой, которая дождалась все же Саске и ушла с ним на миссию. Наруто знает, что большинство не одобряет ее решения, и, честно говоря, сам не уверен, что это была хорошая идея. Он все еще любит Саске как брата, но с ним тяжело. В том числе и дружить. Стоит ли удивляться, что теперь ему куда ближе Шикамару и Гаара? Надо бы наведаться в Суну, устроить Гааре сюрприз. Взять с собой Ли, Накику с Саем, который тоже сдружился с песчаниками, и Акеми, конечно. Они все же заслуживают небольшой отпуск? Хината была в Суне всего пару раз, ей должно быть тоже интересно. Наруто подходит к их дому, замечает свет на кухне, и улыбается. Его дома ждут и это ужасно приятно, приятнее этого, наверное, ничего нет. Только звать Хинату женой, ведь у них уже месяц всё официально. — Я дома, — говорит он, стаскивая с себя сандалии, слушая ласковое «с возвращением» Хинаты. Буквально на минуту заглянув в ванную, чтобы помыть руки, он заходит на кухню, где его жена задумчиво изучает разложенные перед ней на столе чертежи с кунаями. — Это чем ты занята? — он наклоняется и целует ее в макушку, с любопытством рассматривая чертежи. — Неджи-нии и Ли хотят сделать Тентен подарок на прошедший день рождения, попросили помочь с выбором кунаев, пока она сама в Камне. Но я, честно говоря, даже не знаю, они примерно одинаковые все, разве что одни потяжелее, должна дальность броска быть увеличена, — Хината вздыхает, собирает чертежи в аккуратную стопку и поднимает глаза на Наруто. Она улыбается ему и привычно краснеет, когда он целует ее еще раз, но теперь уже в губы. — Попросите Кику с ними что-то сделать? Она вроде как раз тренирует хенка с предметами. — Хинату задумчиво щурится и кивает. Действительно, неплохая идея. Наруто улыбается шире и кидает взгляд на плиту. — Покормишь меня? Или ты сама недавно пришла? — В общем-то, еще не так поздно, чтобы он сам им что-то приготовил или они куда-то сходили — Если что, я могу… — Нет, — торопливо говорит Хината, слишком уж резво и быстро вскакивая на ноги. — Наруто-кун, не трогай ничего на моей кухне, я тебя очень прошу. Я тебя и без опытов люблю, но отмывать все еще раз не хочу. Говорит она о том разе, когда Наруто решил порадовать ее ужином. Вышло, с ее слов, вкусно, по его ощущениям съедобно, — что уже хорошо, — но попутно он все страшно перепачкал. К аккуратности он привык поздно и до сих пор, если чем-то увлекается и на что-то отвлекается, устраивает страшный бардак. Потом все приводит в надлежащий вид, но это только потом, когда он закончит дело и отдохнет. Какое счастье, что Хината видел его квартиру только когда он повзрослел, а не когда только-только стал генином. Этот свинарник бы ее точно отпугнул. Особенно пакеты с прокисшим молоком. — Погоди, когда ты отмывала? Я же все в порядок привел? — он садится за стол и удивленно хлопает глазами, пока Хината достает тарелки и включает огонь на газовой плите, чтобы погреть ему ужин. Наруто больше всего любит рамен, о чем известно всему миру, но в остальном он совершенно некапризный. Ест с удовольствием чуть ли не все, что ему дают, но еду Хинаты не устает нахваливать. Почему-то у нее все получается вкуснее всего. Наверное, это из-за того, что она старается его порадовать и вообще любит. — Я потом перемывала все еще раз, — неохотно признается девушка, бросая на него взгляд через плечо. Вид у нее немного виноватый, будто бы она от него какую-то страшную тайну скрывала. Это одновременно очень мило и забавно. — Тебе просто не сказала, чтобы ты не расстроился. — Лучше бы я тебе помог… — Наруто подпирает голову рукой и тянет к Хинате руку. Вот вроде не видел ее всего-ничего, а уже соскучился. — Обнимешь меня? — спрашивает он так, словно она может ему отказать. У него до сих пор есть эта дурная привычка: просить и ждать, что он ничего не получит. Хината замечает ее, потому что не заметить нельзя, и старается искоренить лаской. Наруто все еще не понимает, как ему так повезло. Объятия у Хинаты самые теплые и мягкие, которые только могут быть. Наруто утыкается лицом в ее живот и счастливо улыбается, чувствуя, как она перебирает пальцами его волосы и поглаживает по шее. Он дома, наконец-то он дома.