Рыжий
— потенциальный переворот в Крысином царстве сказывался на Рыжем ужаснейшим образом. Вечно натянутые нервы и отсутствие возможности нормально выспаться медленно, но верно превращали его в собственную тень, вялую и в то же время нервную. — с каждым днём Рыжий выглядел всё более уставшим. Он подпрыгивал от резких звуков, разговаривал сбивчиво и иногда не мог разобрать, что ему отвечали, даже раза с десятого. Его движения становились какими-то заторможенными и неточными, а ещё он постоянно зевал. Чтобы хоть как-то компенсировать недостаток сна по ночам, он дремал днём в запертых кабинетах или комнатах других групп и литрами пил кофе, отчего становился ещё более нервным. — на все твои вопросы о его самочувствии он отмахивался, и не такое мол пережил, но сразу же после этого ему становилось совестно. У Рыжего почти не оставалось сил ни моральных, ни физических, чтобы по-человечески проводить с тобой время, как раньше. Он даже не сопротивлялся, когда ты протянула руки, чтобы снять с него очки. Под глазами Рыжего пролегли тёмные круги, казавшиеся ещё темнее из-за побледневшей от недостатка сил кожи, а белки глаз были налиты кровью. Это был уже не просто недосып, а возможность отбросить копыта ещё до того, как до него доберутся Крысы с лезвиями. — от твоих предложений помочь ему хоть как-нибудь выспаться он тоже отказывался. Что ты такого могла сделать, чтобы не поставить саму себя в опасное положение? Утащить спать его на чердак? Троица уже давно разнюхала, что вы там обитаете периодически, туда пойдут искать первым делом. А Рыжий риску хоть тебя и подвергал, продолжая ваши отношения, но всё-таки хоть как-то пытался сбавить градус опасности. На твоё присутствие с ним ночью он согласиться не мог. — Рыжий успел прокрутить ваш последний диалог у себя в голове миллион раз, пока, спотыкаясь, бежал полусогнутый в темноте до Перекрёстка. Где-то в спину ему дышали Крысы. На секунду ему показалось, что его должно быть уже зарезали и он видит предсмертные наваждения — ты стояла в тени у окна, такая красивая, и манила его к себе. Решив, что умереть в твоих объятиях будет наилучшим исходом, он на ватных ногах двинулся к тебе. Но когда Рыжий дотронулся до твоей протянутой руки, она оказалась тёплой и вполне реальной. — о нет, ты всё-таки выбралась после отключения света к нему. Рыжий смотрел на тебя с ужасом в глазах. Спальник он где-то посеял, коленку разбил, упав кубарем с лестницы, а руки тряслись от страха и недосыпа. Вы юркнули за диван и спрятались в тени, зажав друг другу рты руками, когда услышали шум в конце коридора. Три тяжёлые тени проплыли по Перекрёстку, шумя и сливаясь со стенами. Вы выждали ещё пару минут, Рыжего трясло. — ты за шкирку подняла его на ноги и, прижав палец к губам, кивнула на окно, выходящее во двор Дома. Задвижка была предусмотрительно отодвинута, а петли смазаны, чтобы не заскрипели. Рыжий перевёл ошарашенный взгляд на окно, потом обратно на тебя. А затем, медленно отворив окно и дергаясь от каждого произведенного шума, вы выбрались на оконный карниз и прикрыли за собой створку. — вас обдало ночным ледяным ветром. Рыжий едва услышал твоё За мной и, повернув голову наблюдал, как ты лезешь по водосточной трубе вверх, а затем по уступам куда-то вправо. На негнущихся ногах он последовал за тобой. В ушах у него шумели кровь и ветер, замерзшие пальцы отказывались цепляться за крепления водостока, но он их заставлял. Здесь он не помрёт! Морально готовясь ползти так до самой крыши, он опешил, когда ты растворилась в одном из открытых окон. У него не было сил на вопросы, поэтому он кубарем ввалился за тобой на подоконник, а потом с него на пол. — щекой он чувствовал жёсткий ковер, а всем остальным телом только боль и усталость. Ты закрыла за вами окно, задернула шторы и наконец-то включила свет. И Рыжий увидел твою комнату. Опережая все его вопросы, ты сообщила, что соседок ты на одну ночь отправила погостить в других комнатах, дверь заперта, а коленку вы его сейчас обработаете. Рыжий всё ещё лежал на полу, не веря своему счастью и уже забытому ощущению безопасности. — ты помогла ему подняться, и сесть на кровать. Он тяжело дышал и ошалело оглядывался, так вот какие они — девчачьи комнаты. Твой голос вырвал его из раздумий. Рыжий молча наблюдал, как ты обрабатываешь ему разбитую коленку и изодранные при вашей импровизированной сессии скалолазания пальцы. — худо-бедно приведя парня в порядок, ты затолкала его в ванную, чтобы хоть лицо умыл, а после уложила его на свою кровать и закутала в одеяло. Он обессиленно принимал твою заботу и ждал, когда ты ляжешь рядом. Убрав аптечку и вытерев с ковра кровяные пятна от его коленки, ты наконец-то сменила одежду на ночную и пристроилась рядом с Рыжим. Он из последних сил отгонял от себя дрёму — ему ещё нужно было с тобой поговорить. — Новый Закон распространялся только на этаж парней, вы оба это знали. Так его сюда затаскивать было открытым нарушением установленных Домом правил. Рыжий был Крысой, ему не впервой было нарушать законы и правила, а потом получать за это по башке, но за тебя он волновался. Да и если соседки вернутся? — ты только добродушно рассмеялась. Не ты первая, не ты последняя из тех, кто втихаря протаскивал парня к себе в комнату после принятия Нового Закона (ты решила не говорить ему, что его названная сестра вытворяла что-то похожее и до Нового Закона). Да и соседки на просьбу освободить комнатку на одну ночь для свидания только закатили глаза и сказали, что должна им будешь. Рыжий был слишком уставшим, чтобы удивляться, поэтому он только вжался в тебя всем своим телом и наконец-то уснул. Впервые за последние несколько месяцев он полноценно спал, да ещё и в твоих крепких объятиях. — разбудил его стук в дверь. По привычке испуганно подскочив, он медленно вспоминал события минувшего вечера. На секунду Рыжий ощутил себя отдохнувшим. После повторного стука он решил было, что это твои соседки вернулись с завтрака к себе в комнату, но увидев яркое солнце за окном и положение стрелок часов, чертыхнувшись, бросился обуваться. Соседки твои возвращались уже с обеда, ёмаё. С размаху тебя поцеловав и пообещав тебе всё, что захочешь, он выскользнул из окна на карниз и ощутил себя так, будто выспался раз и навсегда. — (а тебе пришлось делать соседкам двойную услугу за такое долгое пребывание молодого человека. Ничего особенного, но Рыжему ты об этом на всякий случай не говорила)Седой
— для вас двоих совместный сон быстро стал делом привычным и само собой разумеющимся. Проводя подавляющее количество времени в пределах одной комнаты, дневной сон был для Седого обязательным пунктом в распорядке дня. Соседи по комнате зачастую в комнате отсутствовали, так что тишины и покоя у него было достатке. — с момента вашего знакомства Седой пытался немного притупить свою привычку дневного сна, чтобы не пропустить твой визит и проводить с тобой больше времени. Но с началом ваших романтических отношений он обнаружил, что спать с тобой или просто в твоём присутствии в общем-то тоже является приятным вариантом совместного времяпрепровождения. Твоя компания не нарушала покой его покоев, но как бы дополняла его, делала присутствующую тишину более многозначительной и богатой. — соседи Седого привыкли приходить в комнату и заставать вас двоих спящими, иногда с тихой музыкой на фоне. Появление людей в комнате вас обычно сразу же будило, даже если они старались вести себя потише. Дело было даже не в уровне громкости вашего окружения и не в стеснении проявлять нежности при ком-то, а просто в присутствии других людей. Совместный сон был вещью сокровенной, которой заниматься при посторонних не хотелось. Они, сами того не ведая, нарушали незримый баланс, необходимый для здорового дневного сна, самим только фактом своего существования в одной с вами комнате. — проснувшись, ты обычно ещё немного лежала с Седым под одеялом, а потом уходила, чтобы успеть к себе до выключения света в коридорах. Его всегда после твоего ухода поглощала тоска. Раньше он как-то спал без тебя под боком, но по итогу разучился, так что ему оставалось только полночи смотреть в потолок, курить и размышлять о природе ваших отношений. — так что как только выдалась возможность пригласить тебя на полноценную ночёвку — Седой сразу же ей воспользовался. Затевалось празднование чёрт пойми чего чёрт знает где, и в планах соседей по комнате было провести там всю ночь, а в его личных планах было насладиться твоим обществом дополнительные часов восемь, если не больше. — в очередную из своих редких вылазок в столовую Седой подманил тебя к себе и сообщил, что ожидает твоей компании на следующую ночь. Он даже не спрашивал согласна ли ты, в положительном ответе он был уверен на все сто. И не прогадал. Стоило на следующий день его соседям выйти за дверь, как на пороге мгновенно объявилась ты. Красивая и счастливо улыбающаяся. — от предыдущих вечеров, проведенных вместе, этот отличался особой атмосферой. Ощущением, что у вас впереди целая вечность вдвоём, сжатая до одной ночи. Казалось, будто вы можете сыграть в шахматы десятки раз, выкурить сотни трубок и сигарет, сплести все возможные амулеты, и у вас при этом ещё останется время хорошенько выспаться до рассвета. — ты сразу переоделась в принесенную заранее пижаму, а Седой заранее приготовил вам травяной чай, вы оба очень торопились начать свой неторопливый вечер. — в шахматы у вас по итогу вышло поиграть всего раза три, трубок выкурить и того меньше, а про амулеты в этот вечер никто из вас не вспомнил. Откуда-то из конца коридора лилась музыка, привлекшая к себе всех ваших друзей и соседей, словно сирена — моряков, а вы были здесь — вдвоём. — по негласному договору вы оба в этот вечер решили за временем не следить, а потому даже не знали, во сколько решили лечь спать. Ты один за другим выключила все настенные светильники, подняла иглу проигрывателя и в опустившейся тишине шмыгнула к Седому под одеяло. — его тело никогда не было горячим, скорее едва тёплым. А ещё он никогда не обнимал тебя во сне. Обычно вы лежали лицом к лицу, не касаясь телами, кроме рук и, в редких случаях, лбов. Иногда ты перемещалась ему на грудь, но тогда он просто клал одну руку тебе на талию. Он, как и положено влюблённому, обожал твои прикосновения, но во сне ситуация была немного другой. Вам было достаточно существовать рядом. Вжиматься телами друг в друга казалось чем-то лишним и неправильным, а вот лежать рука об руку ощущалось даже более тёплым и личным. — (он конечно не откажется, если ты решишь крепко-крепко обнять его во сне. Только лишь улыбнётся и погладит тебя по волосам в ответ) — заснули вы в эту ночь одновременно, ощущая себя так, будто ваши отношения перешли на какую-то новую ступень, хотя ничего нового между вами, по сути, и не произошло. — а проснулись вы от звуков пьяных тел, вваливающихся в комнату и распределяющихся по кроватям, гремя захваченными с собой бутылками и шурша какими-то пакетами. Вы слушали их возню сквозь дрёму, не открывая глаз, но чувствуя, что второй не спит. Пожалуй, впервые ты решила не встать и уйти после прихода соседей Седого, но вместо этого прижаться к нему поближе и закутаться поплотнее в одеяло, чему полуспящий парень был несказанно рад. Он засыпал вновь и надеялся, что подобную ночь вам ещё удастся повторить. — когда вы через пару часов проснулись окончательно, все вокруг вас спали непробудным сном пьяниц. Седой лёжа наблюдал как ты собираешься к себе, получил от тебя прощальный поцелуй и блаженно улыбнулся.Слепой
— все нормальные люди стараются закончить все свои дела в течение дня, чтобы с выключением света вернуться к себе в комнату, поболтать с соседями и лечь спать. Но Слепой нормальным не был. Именно ночь он предпочитал для всех своих похождений — тихо, спокойно, никто не мешает и не налетает на него, а в Лесу стоит приятная ночная прохлада. — встречаться с тобой он тоже предпочитал ночью. Конечно, зайти днём в Кофейник или посидеть бок о бок в Четвёртой, это он всегда готов. Но там были другие люди, мешавшие вам обоим уделять полное внимание друг другу. Зато ночь вы двое делили ровно поровну, ни с кем не считаясь. Этот отрезок времени будто специально существовал, просто чтобы вы со Слепым могли шастать по болотистым лужам и изрисованным коридорам сколько захотите, наслаждаясь компанией друг друга и совместным одиночеством. — обычно ты уходила посреди ночи. Давала Слепому побыть одному и старалась не сбивать собственный режим сна окончательно. Но в эту ночь вы забыли про всё и всех. Вы прошли все коридоры Дома на всех этажах, исходили все тропинки и полянки Леса, проползли по чердакам и подвалам, продрались через все болота и терновые заросли. Совместная тишина и задушевные разговоры в эту ночь казались особенно уютными, родными и вашими. Ночь была бесконечной, как ваша любовь, даже Самая Длинная не могла с ней сравниться. — Слепой вздёрнул морду — Лес зашумел, ты выглянула в окно чердака — небо над Домом светлело. Вам не хотелось расставаться, даже если ночь оставила вас. Постояв молча, вы не сговариваясь двинулись в Четвёртую по чёрным лестницам и безлюдным коридорам, а рассвет наступал вам на пятки и гнал вперёд. Вы старались ни с кем не встретиться, чтобы как можно дольше продлить своё странное свидание, где существовали только вы двое. — Дом просыпался, шумел. Даже без часов вы пришли вовремя, когда в Четвёртой не было никого. Сейчас у них будет завтрак, потом уроки, потом обед. У вас была возможность побыть ещё немного вместе. Ты посмотрела на Слепого. Весь в грязи, пыли и побелке, он заставил тебя задуматься, как выглядишь сейчас ты сама. Две лохматые и чумазые фигуры в зеркале отказывались быть похожими на вас, так что ты потащила Слепого в душ. — вы сняли одежду и встали под тёплые струи воды, почти касаясь телами. Ты наблюдала за стекающими в слив грязью и мелкими листиками, Слепой стоял не шевелясь. Стоять вдвоём в душе было даже комфортно. Нагота не ощущалось чем-то сексуальным, скорее роднила, объединяла. Здесь и сейчас вас точно никто не мог потревожить. — ты помогла Слепому умыться, аккуратно проводя ладошками по его лицу, и привести в порядок волосы. В его прядях было больше лесного мусора, чем в самом Лесу, поэтому времени на подобное ушло не мало. Ты и раньше помогала Слепому хотя бы постараться не выглядеть как чучело, но тут был совершенно другой момент. — Слепой это тоже почувствовал. Он медленно провёл рукой по твоим мокрым волосам и, нащупав, достал из них мелкую веточку, расплел маленький узелок на конце пряди. Ему хотелось проявить заботу в ответ, даже если он сам этого не понимал и делал всё скорее инстинктивно. Ты оставила поцелуй в уголке его губ и выключила душ. Казалось, вы уже вылили всю возможную воду за ту вечность, что простояли вместе под душем, пора было возвращаться в реальность. — в пространстве ванной стоял пар, зеркала запотели. Не видеть своих отражений казалось правильным, это будто делало вас со Слепым равнее. Грязная одежда лежала в куче у двери в комнату, служа единственным напоминанием всего, что было до душа. Запнув её под раковину и оставив стирку до лучших времён, вы вышли в Четвёртую. — из ванной за вами тянулся ряд мокрых следов, переходящий в лужу и заканчивающийся где-то в том месте, где вы нашли полотенца. Взяв с разрешения Слепого случайные вещи из ближайшего шкафа, ты оделась. Сжалившись над Македонским, ты быстро вытерла полотенцами мокрый пол и швырнула их в ванную к грязной одежде. Уже одевшийся Слепой в это время проводил ладонью по своей постели. И тут тоже обычно были какие-то веточки и камушки, но сейчас постель была чистой. То ли её поменяли недавно, то ли он так давно не спал на своём месте. — Слепой чувствовал спиной жар солнечных лучей, пробивавшихся в окно. Сфинкс говорил ему когда-то давно, что если люди видят солнце, то они просыпаются. Бледный прошаркал вокруг общей кровати к окну и прикрыл штору. Он хотел, чтобы ты поспала вместе с ним. — вы наконец-то забрались под одеяло. Ты не спала больше суток и твоё тело молило об отдыхе после беготни по Лесу. Слепой обвил тебя всеми своими конечностями, точно плющом, и прижался ухом к твоей груди. Он не мог видеть твоих краснеющих щёк например, как это делают другие парни, поэтому при каждой удобной возможности он старался слушать твоё ускоренное сердцебиение. Это было его возможностью воспринять свою девушку смущённой в его присутствии. — (в такие моменты на него иногда находило странное ощущение и он позволял себе шалость — стоило твоему сердцу успокоиться, как он перемещал свои руки с твоей талии выше или ниже и слушал, как твоё сердце снова начинает биться быстрее. В этот раз он правда такого делать не стал) ты периодически гладила его по ещё влажным волосам. Кажется, вы и словом не обмолвились с наступлением рассвета, это не казалось чем-то обязательным. И всё же, тебе хотелось как-то этот момент обозначить. Поставить какую-то точку перед сном. — Я люблю тебя. Слепой не среагировал. Он белыми глазами смотрел в потолок и прижимался ухом к твоей груди. Так быстро твоё сердце, кажется, ещё никогда не билось, а он вроде ничего и не сделал. На его губах расцвела кривая, похожая на трещину в лице, улыбка человека, не привыкшего выражать эмоции. — пропала улыбка так же быстро, как и появилась. Вместо этого он уткнулся в твою шею носом, пытаясь уловить аромат твоего тела или волос из-за стены запахов мыла и шампуня. Прижался губами к ключице. Я тоже тебя люблю. — переплетенные конечностями, словно корни двух деревьев между собой, вы заснули. Спину тебе пекло солнце из-за не до конца задернутой шторы, подушка мокла от ваших плохо высушенных волос, а долго не тронутая постель пахла пылью. И всё же, вам обоим было хорошо. — (вернувшиеся с уроков состайники Слепого даже не пытались вести себя потише. Сфинкс заметил, что спать нужно ночью, а не днём, Табаки запел что-то романтическое, кровать над вами начала скрипеть, а Македонский бросился вытирать лужу воды, натекшую с ваших волос уже на пол.)Стервятник
— вечера в Третьей всегда были тихими и неторопливыми. Аккуратные, вежливые и навечно в трауре Птицы не устраивали шумных попоек, не включали музыки и не приводили гостей кроме тебя да Куклы. В Гнезде всегда можно было отдохнуть и собраться с мыслями, чем ты и занималась чуть ли не ежедневно, благо статус возлюбленной Вожака позволял. — а ещё в Третьей были часы и какие-никакие нормы морали, оттого ты старалась не засиживаться у них допоздна и уходила за добрых полчаса до отключения света. Никто тебя никогда не выгонял, но гостеприимством злуопотреблять не хотелось. Да и Стервятник в таких случаях всегда провожал тебя до женского этажа, медленно ведя под локоть, и обязательно одаривал под конец прогулки нежным поцелуем, заглядывая перед этим в глаза и проведя пальцем с черным ноготком по нижней губе. — но в этот раз всё пошло не так. День был не просто плохим, а откровенно ужасным. Каждая мелочь, которая могла испортить тебе день, испортила его на пределе своих возможностей. Торчать в одной комнате с в пух и прах переругавшимися соседками не хотелось, так что ты отправилась на прогулку по Дому. — Большая Птица встретил тебя уже поздно вечером недалеко от Кофейника, откуда он неторопливо направлялся в родное Гнездо. Твой отрешенный вид его не радовал, а когда ты не откликнулась на его приветствие, он заволновался ещё больше. Он подошел к тебе, тяжело опираясь на трость, и позвал ещё раз. Ты вздрогнула и подняла на него взгляд, по которому Папа сразу всё понял. Его бедная пташечка срочно нуждалась в порции любви и заботы и он был рад их предоставить как можно скорее. — мягкая улыбка и предложенный локоть — вот и обещание хорошего окончания такого паршивого дня. Нежно поглаживая твою ладошку, Стервятник не торопясь повёл тебя в Гнездо. Галантно открыл перед тобой дверь и с лёгким поклоном пропустил впёред — в полутёмную комнату, где цветов было больше, чем людей. Тихо сидевшие Птицы подняли головы, по привычке улыбаясь и радуясь твоему приходу, готовые в любой момент броситься встречать тебя, но, увидев твои расстроенные глаза, растерялись. — Стервятник только тяжело вздохнул и начал руководить приёмом как в первый раз, только в этот раз чуть обходительнее. Посадил за стол, приобнял одной рукой, а второй махнул Птенцам на чайник — те сразу всё поняли и беззвучно уплыли от вас в другую часть комнаты колдовать над чаем. Пока грелась вода, Стервятник тихо сидел с тобой в обнимку, отвернувшись от остальных. Положил твою голову себе на плечо и нежно гладил по спине, иногда целуя пряди твоих волос или прикасаясь губами к виску. — присутствие других Птиц не напрягало — они были бесшумны и сострадательны. Любой был бы рад и сам тебя успокоить, если бы смелости и умений общаться с девушками хватало. А так они просто смотрели на вас со Стервятником из другой части комнаты и думали про себя, что раз за дело взялся их Папа, то значит с тобой всё будет хорошо. — тебе налили чашечку чёрт знает чего с обещанием, что оно хорошо успокаивает нервы. После выпитого раствора Стервятник наконец-то спросил как можно нежнее, что же беспокоит его ненаглядную пташечку? Такая всеобъемлющая забота после такого ужасного дня заставила тебя расчувствоваться ещё больше. Увидев твои слёзы, Стервятник, уже больше ничего не говоря, сжал тебя в объятиях, давая молчаливое разрешение реветь, сколько душа требует. Невообразимо долго ты сидела, держась за Большую Птицу так крепко, как только могла, плакала и рассказывала обо всём наболевшем. Он только иногда поддакивал, приговаривал тише-тише, да вытирал твои слёзы платочком с монограммой. — выговорившись, ты продолжала сидеть, молча поглядывая из-за плеча Папы на прекрасный цветок, названный твоим именем. Остальные Птицы куда-то растворились. Сначала ты со стыдом решила, что они всё-таки решили уйти, боясь тебя засмущать своим присутствием в такой эмоциональный момент, но потом заметила едва различимые в темноте силуэты на кроватях. Все уже спали (ну, или старательно делали вид, что уже спят). — Стервятник достал из нагрудного кармана часы на цепочке и добродушно заметил, что свет в коридорах уже давно как выключили, и неожиданно надолго замолчал. С каждой секундой тишины тебе становилось всё более стыдно и неловко, так что ты поднялась с намерением добраться как-нибудь до своего этажа. Большая Птица встрепенулся, как настоящий пернатый, и, спохватившись, предложил тебе остаться у них. Благо кровать есть, с его слов, незанятая. — обменявшись любезностями о том, действительно ли он не против твоего пребывания, ты умыла заплаканное лицо в уборной и вернулась. Стервятник предложил тебе одну из двух пустовавших на данный момент кроватей. Всё постельное белье в Гнезде было кипельно белым, но предложенная тебе кровать казалась особенно стерильной, будто незанятой она была уже несколько лет. Получив свой поцелуй на ночь, ты быстро забралась под простыни, для вопросов ты была слишком уставшей. Долгих несколько минут в комнате стояла тишина, а потом ты различила еле слышные шаги Папы, направляющегося прочь от твоей кровати. — ты проснулась посреди ночи. В Гнезде было темно и прохладно. Тебя обуревали странные чувства, которые ты не могла объяснить. Будто за тобой наблюдают, будто в кровати ты не одна. Страх в груди нарастал, но встать с кровати и найти где-нибудь источник света казалось ещё более ужасной перспективой. И когда ты уже была готова заплакать во второй раз за день — наваждение прошло так же быстро, как и появилось. Зато к твоей кровати, прихрамывая, медленно приплыл силуэт Стервятника и спросил в чём дело. Голос был заспанный, но такой ласковый и родной, что ты не раздумывая прошептала Мне было страшно. Силуэт замер, а потом очень медленно опустился к тебе на кровать. — ты подвинулась, чтобы дать Стервятнику больше места. После каждого своего движения он замирал, будто ожидал какой-то реакции, а потом продолжал устраиваться с тобой на кровати. Лёг поверх одеяла и обнял тебя за талию. Ты прижалась к его груди и ощутила необходимость задать ему вопрос, только пока не понимала какой конкретно. Что-то во всём этом было не так. — Стервятник погладил тебя по голове и ощутил ответную необходимость дать тебе ответы, даже если не дождется вопросов. Это кровать Тени. Ты вздрогнула в его объятиях. И вот теперь у тебя в голове сформировалось миллион вполне конкретных вопросов, которые Стервятник прервал с Он… он не против. Он сам предложил, не бойся. Обычно красноречивый парень с трудом связывал слова. Как объяснить тебе благосклонность Тени, если он сам едва понимал её? — вы только крепче обнялись. Мир вокруг был тёмным и страшным, наполненным призраками и сожалениями, но сейчас вы были друг у друга. И этого было достаточно. — Стервятник не спал всю ночь. Он прижимал твоё спящее тело к своей груди, вдыхал аромат твоих волос и смотрел в темноту комнаты. Иногда он начинал дремать с открытыми глазами, но потом резко просыпался. Стоило небу начать светлеть сквозь шторы, он аккуратно выбрался из твоих объятий. Чуть позже он тебя разбудит. Поможет привести себя в порядок, угостит завтраком. Позже. А сейчас ему нужно посидеть наедине со своими мыслями и со своим братом.Сфинкс
— заботливый верзила Сфинкс за твоим сном тщательно следил, как и за другими аспектами твоего здоровья. Ему не нужны были часы, чтобы напоминать тебе о скором отключении света по вечерам и о том, что тебе ещё нужно добраться до своей комнаты и подготовиться ко сну. Прожужжит уши о здоровом сне, если хоть раз увидит тебя с мешками под глазами. Спать нужно восемь часов в сутки, так Сфинкс сказал, значит правда. — не то чтобы Сфинкс тебя прогонял или ему надоедала твоя компания, как раз напротив — он был готов тебя вообще никуда не отпускать и только целую вечность сидеть, положив голову тебе на плечо. Но для сна в Четвёртой нужна была особая сноровка, включавшая в себя звуконепроницаемость барабанных перепонок, особенно, если спишь на общей кровати рядом с Табаки. Здоровый сон в пределах Четвёртой был попросту нереален, оттого Сфинксу оставалось только провожать тебя тоскливым и извиняющимся взглядом. — но он тоже человек, который тоже может перебрать алкоголя одним вечером, заговориться с состайниками, прилипнув к твоему боку, и совершенно забыть о концепции времени. В других комнатах такой момент называли «далеко за полночь» (и чаще всего с конкретным цифровым обозначением), а в Четвёртой это было «в самом разгаре». Вы бесились и веселились, валялись кубарем на общей кровати, курили одолженный у Стервятника кальян и в целом неплохо так проводили время. — повернув лежавшую на твоих коленях голову в сторону окна, Сфинкс увидел на чёрном прямоугольнике неба огромную белёсую блямбу Луны. С выветриванием из организма алкоголя он медленно осознавал, который сейчас час. Правильность догадок его волновала не сильно, важнее был тот факт, что свет в коридорах уже точно выключили, причём достаточно давно. — подняв на тебя взгляд, он промурлыкал Тебя проводить или у нас останешься? Таких предложений тебе раньше не поступало. Сфинкс был уже не столько пьяный, сколько просто уставший, сил на нравоучения у него особо и не было. Ему хотелось отрубиться прямо здесь и сейчас, но он старался держать своё сознание выше глади сна — ему ещё нужно было устроить свою красавицу. — выслушав твоё пожелание переночевать у них, он медленно поднялся и начал разгонять балаган по кроватям, у них всех завтра уроки. Одним кивком он попросил Македонского вытащить тебе чью-нибудь футболку, другим кивком указал на бывшую кровать Чёрного. Свалив в Шестую, он очень удобно предоставил в пользование Четвёртой гостевую кровать. — быстро переодевшись, ты улеглась на предложенное место. Сфинкс присел рядом, докуривая. Вы молча смотрели на разворачивающийся скандал на общей кровати и драку подушками за сами подушки, ведя начатую ранее беседу. Выбросив бычок сигареты из культей, он заботливо подоткнул ими твоё одеяло, с улыбкой пожелал спокойной ночи и аккуратно чмокнул в лоб. А потом, засыпая на ходу, пошёл отбивать своё место и свою подушку. — сон не шёл. Ты лежала и смотрела на возню общей кровати, слушала скрип кровати над собой, клёкот Нанетты где-то на шкафу, шум соседних комнат. В ванной лилась вода, Лэри храпел, а тёмный силуэт Сфинкса снимал культи перед сном. Ты задержала на нём свой взгляд. Лысый и какой-то угловатый, он действительно походил на кошку сфинкса, даже повернувшиеся в твою сторону зелёные глаза были удивительно кошачьими. — он вопросительно дёрнул подбородком, а ты в ответ только виновато улыбнулась. Различив в свете единственного настенного светильника твои блестящие неспящие глаза, Сфинкс медленно поднялся со своего места и пошёл к тебе. Снова сел рядом на кровать, закинув ногу на ногу, и спросил что стряслось. — ты с грустной моськой сообщила, что не можешь уснуть, и для усиления эффекта бедной и несчастной карикатурно похлопала глазками. Мудрая Кошка тепло улыбнулся, смотря на тебя слипающимися глазами. Он так сильно тебя любил, это просто невообразимо. Продолжая улыбаться, он лёг к рядом. — ты откинула для него одеяло, а потом укрыла им уже полуспящего Сфинкса. Обняла его за торс и прижалась лицом к груди, ожидая, что он вот-вот замурчит. Сил на какие-то дальнейшие телодвижения у него не было, поэтому он положил подбородок тебе на макушку и мгновенно вырубился, всё так же улыбаясь. — ты лежала, прижимаясь к нему, ещё некоторое время. Четвёртая продолжала понемногу шуметь, а сердцебиение Сфинкса было ровным и спокойным. Тук-тук. Тук-тук. Из-за его спины ты видела вернувшегося с ночной прогулки Слепого. Он стоял у входа, смотря прямо сквозь тебя. — на секунду ты забыла, что видеть он не может, настолько пронзительным казался его взгляд из темноты. Снова оказался недоволен твоей компанией и обиделся, что ты осталась со Сфинксом? Отношения между вами были натянутыми, но твой парень всегда говорил тебе не волноваться, мол Слепой просто странный. Вспомнив успокаивающие слова Сфинкса, ты постаралась им последовать — прижалась к груди парня ещё сильнее и наконец-то уснула. — утром подъем был тяжёлым. Голова Сфинкса отказывалась отрываться от подушки из-за похмелья, недосыпа и манящего тепла твоего тела. А когда вы наконец-то смогли заставить себя пойти на завтрак, он доказывал ещё сонной тебе, что именно из-за такого он и не разрешает тебе ночевать у них. Ты ведь на ходу спишь! И ничего, что он сам предложил. Ещё предложит! — (быстро по итогу привык к тому, что ты перебралась к ним в комнату. Спать с тобой ложится не то чтобы часто, на одноместной кровати вдвоём всё-таки тесновато, но если попросишь — будет рад услужить. Заодно проверит твой здоровый сон. Ну или хотя бы постарается, ибо засыпает он, как и положено кошкам, мгновенно.)Чёрный
— порядочный Чёрный по ночам всегда спал у себя на кровати. Четвёртая орала и плясала, а он не торопясь откладывал книгу, снимал очки и, завернувшись по самый нос в одеяло, отворачивался к стенке. Исключением были его периодические попойки в гордом одиночестве, которые могли закончиться в любой отрезок ночи и в любой части Дома. — проводить время с тобой в пределах Четвёртой ему и так не нравилось, а от одной мысли о том, чтобы ты осталась у них на ночь, его воротило. Приводить своё солнышко в этот балаган казалось ему настоящим извращением, поэтому расходились вы обычно к сожалению до отбоя. — иногда, конечно, вы засиживались где-нибудь допоздна, даже если у тебя, в отличие от Чёрного, были наручные часы, и уже по тёмным коридорам вы крались до своих спален, крепко поцеловавшись на прощание во мраке Перекрёстка. Возвращаться из твоих тёплых объятий в такую чужую Четвёртую каждый раз было для него мучением. — очень часто ночами Чёрный думал о тебе. О том, что если бы ты была сейчас рядом с ним, ему бы было легче. Вместо нудёжки Сфинкса он бы слушал твой нежный голос, а вместо запаха еловой дряни Табаки вдыхал бы аромат твоих волос. Его мечты превратились во вполне реальную возможность с возведением Чёрного в статус вожака Шестой. — выбравшись из Могильника, он первым же делом направился к тебе. Долгую неделю, что он там пролежал, Паучихи никого к ним не пускали. Это конечно помогло ему выяснить отношения со Слепым, но по тебе он скучал до одури. А когда наконец-то тебя встретил — сгреб в охапку, оторвав от земли, и долго-долго держал в своих объятиях. Отстранившись, поцеловал тебя в макушку и с улыбкой выслушивал все твои причитания о том, как же сильно ты по нему скучала. — через мгновение посерьёзнев, он рассказал тебе о своём предстоящем переезде в другую группу, да ещё и в статусе Вожака, добавив к этому приглашение отправиться туда с ним. Хоть он и выглядел собранным и спокойным в этот момент, но в груди его бешено стучало сердце, а в голове был туман. Если ты не согласишься? Если решишь, что так он слишком сильно посягает на твою свободу? — получив твоё согласие, Чёрный облегченно выдохнул, чмокнул тебя в лоб и пообещал сообщить тебе, когда всё уладится. Сразу притаскивать тебя с собой казалось ему нерациональным. Сначала он обоснуется в группе, проявит себя как лидер, а уже потом приведёт в Шестую тебя. С Псами сам Чёрный до этого общался не то чтобы часто и теперь ему нужно было в первую очередь узнать, что за люди там обитают и безопасно ли тебя к ним вести. — Псы оказались людьми не то чтобы более нормальными, чем все остальные, но относительно адекватными. В руках Чёрного они были податливым месивом, готовым выполнять любые его приказы беспрекословно. Он появлялся в Шестой с тобой пару раз, чтобы проверить реакцию своих новых состайников. Убедившись, что никто не осмелится тебя и пальцем тронуть, он дал добро на твоё переселение. — Псы к тебе были обходительны, но держались на расстоянии. Чёрный на твои волнительные замечания пообещал, что вы обязательно подружитесь, только не сразу. В первую очередь он был заинтересован не в вашей потенциально дружбе, а в том, чтобы провести хоть одну ночь так, как положено — в тишине и твоём присутствии. — Псы вежливо выделяли тебе одной душ на какое-то время по вечерам, исключая возможность потревожить тебя. А спала ты конечно же в огромных футболках Чёрного. Каждый вечер, засматриваясь на тебя, он замечал, что с ошейником ты бы смотрелась ещё лучше, но ты только отмахивалась. — первый ваш совместный сон в Шестой был достаточно неловким. Ты была в этой комнате на птичьих правах, по сути, что не добавляло тебе уверенности. Единственным, что отгораживало тебя от кучи незнакомых людей, с которыми ты вдруг резко начала делить жилплощадь, была широкая грудь Чёрного. Он лежал на краю кровати, спиной к остальным, и прижимал тебя к себе. — Шестая гудела где-то вне поля твоего зрения, как пчелиный рой. Они не шумели как Четвёртая, но и не ходили на цыпочках, как Третья. Они были просто людьми, болтающими перед сном и обсуждающими планы на утро. Вы двое лежали, обнявшись, и слушали их постепенно затихающий трёп. Когда в комнате повисла тишина — вы зашептались. Чёрный спрашивал твоё мнение о группе, о комнате, о том, хорошо ли ты устроилась. Ты так же тихо уверяла его, что всё просто замечательно, особенно пока он с тобой. — в первую ночь вы долго лежали в полной тишине, смотря в пустоту. Ничего конкретного вас не тревожило, но вот так просто заснуть казалось невозможным. Лишь под утро вы забылись легким сном, лопнувшим, как мыльный пузырь, с первым же будильником. — со временем привыкнув к совместной жизни, вы начали наслаждаться сном друг с другом. Если Чёрный читает, то желательно с тобой, спящей у него на груди; если он сам устал, то дремать будет только с головой у тебя на коленях. Ночью притягивает тебя к себе и крепко обнимает за талию, иногда перемещая руки на ноги или ягодицы. Любит, когда ты спишь, лёжа у него на груди, но в остальное время предпочитает обнимать тебя со спины, как бы защищая от всего мира — от Шестой, Четвёртой, да и всего Дома с его призраками и страхами.Шакал Табаки
— Табаки, будучи самим собой, почти что на полном серьезе считал, что вы должны спать вместе с самого начала отношений и до конца жизни. К тому же и признание ваше случилось, когда вы улеглись спать в одну кровать, так что тут прям судьбой начертано. Закатил показушную истерику, когда узнал, что на следующую ночь ты уйдешь спать к себе в комнату, и успокоился только когда ты поклялась, что однажды вернёшься к нему. Долго не давал засыпать соседям по комнате, рассказывая сотый раз подряд, как же ему холодно и одиноко без тебя. — шутки шутками, но Шакал умеет скучать по-настоящему. Когда у тебя выдалась занятая учебная неделя и ты появилась в Четвёртой от силы раза два-три за всё это время, Табаки начал чахнуть от тоски, как цветочек без полива. А когда сразу же после этого тебя заперли в Могильник ещё на полторы недели без возможности принимать посетителей, даже состайники Табаки заметили его подавленное состояние. Такая желанная ранее тишина в Четвёртой теперь ощущалась некомфортной и чуть ли не траурной. — так что стоило тебе сюрпризом появиться на пороге их комнаты после выписки из Могильника — он вцепился в твою талию с криком и угрозами, что никогда больше никуда тебя не отпустит, даже поплакал для драматизма. Отлипать он от тебя категорически отказывался, так что тебе пришлось на руках нести его тушку до общей кровати. — весь вечер Табаки пытался нагнать упущенное за почти что три недели — вы в сотый раз перебирали его коллекции очень нужных вещей, звякая банками и гремя коробками, пробовали на вкус, готовы ли намешанные вами двумя в прошлом месяце настойки, выкурили по подозрительно пахнущей трубке и параллельно сплели друг другу по памятной фенечке, чтобы До конца жизни не забывать, через какие сложности мы с тобой прошли в разлуке, дорогуша. И всё это время Табаки улыбался, как ребёнок в магазине игрушек, которому разрешили выбрать какой угодно подарок. — в начале вечера состайники Табаки облегчённо выдохнули. Они тоже волновались за тебя, тоже скучали, тоже были рады видеть тебя в добром здравии. Да и их попугая-шакала ты починила, затрещал вон с утроенной силой. Но уже через пару часов они готовы были на стенку лезть от тоски по тишине и спокойствию, царивших здесь до твоего прихода. — искренности Шакала противиться тяжело, так что когда он, лёжа лохматой головой на твоих коленях, поднял на тебя взгляд и нагло заявил, что сегодня ты уж точно должна остаться с ночёвкой, ты сразу согласилась. Обрадовавшийся Табаки подскочил так резко, что ударился своим лбом об твой подбородок, а потом сразу же зацеловал твоё больное место и объявил торжественное начало урока по постройке гнезда для сна. — добрый час, если не больше, он рассказывал тебе об определении идеальной мягкости подушек и методах их взбивания, отбирая для демонстрации подушки соседей, расстилал миллионом разных способов одеяла и простыни общей кровати, смахивая на пол пепельницы и окурки. Получившееся месиво из ткани и перьев он гордо окрестил Любовным Гнёздышком для вас двоих. — спать ты легла, разумеется, в его одежде. Футболки щуплого Табаки были тебе почти что по размеру, так что пришлось нацепить ещё и его шорты. Шакал даже не пытался скрыть свою самодовольную улыбку оттого, что никто не стал портить ему вечер и предлагать тебе что-нибудь размером побольше из общей кучи. — спрятав тебя от всего мира внутри своей крепости из подушек, Табаки всё не мог нарадоваться твоему присутствию и вашей близости. Закрытые от соседей по комнате и кровати накинутым на манер шатра одеялом, вы старательно делали вид, что кроме вас двоих никого не существует. Табаки продолжал прилипать к тебе всем телом — то положит голову тебе на плечо и обнимет за талию, то уткнется носом тебе в волосы, под конец вообще решил что наиболее комфортным для него будет просто лечь на тебя сверху всем телом, вывернув шею так, чтобы осталась возможность любоваться твоим лицом. — чем дальше в ночь, тем тише вы вели беседу. В равной степени этому способствовали возмущения пытающихся заснуть окружающих и становившиеся всё более личными темы разговора. Сначала Шакал в сотый раз поведал тебе обо всех событиях, случившихся в твоё отсутствие, приукрашивая и растягивая истории, потом в красках рассказал, как же сильно скучал по тебе, но в конце как-то запнулся. Помолчав пару секунд, он подтянулся на локтях до уровня твоего лица и посмотрел на тебя долгим и непривычно серьезным взглядом. А потом прижал свои губы к твоим. — никаких поддразниваний и шуток, только тёплый и медленный поцелуй, а затем шёпот Не оставляй меня так больше, хорошо? Получив твой утвердительный ответ, Шакал непривычно грустно улыбнулся, пряча взгляд. А потом как по щелчку пальцев в его глазах вновь появились озорные искорки, а пальцы забегали поверх твоих рёбер, дабы вызвать щекотку. Твой смех смешался со смехом Табаки, отчего вы двое получили очередную порцию ворчания от людей вокруг. — слов звучало всё меньше, запас поцелуев на день иссякал, а твои глаза начинали слипаться из-за тепла гнезда и тела парня рядом. Табаки уже молча гладил тебя по волосам и вспоминал, как такая же сонная ты когда-то призналась ему в любви. Ещё один поцелуй в лоб — и ты спишь крепким сном. Шакал лежал и смотрел на тебя то с улыбкой, то с грустью. А потом заснул и сам. — (он долго думал о твоём обещании не оставлять его. Ты отвечала так уверенно… Но искренность твоих намерений он сможет проверить только в ночь Выпуска. А до тех пор ему остаётся только любить тебя так сильно, как только сможет, и верить тебе на слово.) — утром ты проснулась запутанная в куче одеял и конечностях Табаки. Он тихонько посапывал, абсолютно не реагируя на твои попытки выбраться из подушечного гнезда. Пожелав всем уже проснувшимся доброго утра, ты быстро переоделась в душе в свою одежду и вернулась будить Табаки. Он перекатывался с боку на бок, прятал лицо в подушку и под неё, ныл и укрывался одеялом. Только после парочки поцелуев в нос и угрозы съесть все его бутерброды в столовой он согласился подняться с кровати и начать свой день. — между делом заметил, что сегодня гнездо будешь строить ты, ибо вчера у тебя был достаточно объемный вводный курс по такому важному делу. На твой удивленный взгляд Шакал мог только всплеснуть руками. Ты что, правда решила, что тебя теперь отпустят спать в свою комнату? Можешь конечно вернуться к себе, если захочешь, но только под причитания Табаки и только с обещанием оставаться у них на ночёвки минимум два раза в неделю.