Мелодии и слова через миры

Рико сидел, пусто глядя в стену. Бинты не были белыми, поскольку уже не раз стирались просто в горячей воде. Дядя - нет, Хозяин, нельзя путать обращение - сказал, что Натаниэль является его собственностью, как и Кевин. Но Кевин ушёл, так ведь? Бросил его, когда обещал всегда быть рядом. Предал... Натаниэль тоже? Да, точно. Ушёл, когда должен был расти с ними, стал чужаком, когда должен был стать братом. Как Жан стал братом, да, именно. Рико обмотал бедро - кровь не собиралась останавливаться. Если любишь человека, ты должен наказывать его за ошибки, любовь и внимание надо заслужить, да, Хозяин как всегда был прав. На лице Жана сейчас должны были быть синяки и порез - Рико помнил их, потому что сам оставил недавно. Если тебе плохо, вымещай это на других. А ему плохо? Рико не знал. Он знал, что чужие кровь, боль и беспомощность дают ощущение власти - он словно не тот, кто спит меньше всех, а тот, кто действительно правит ими. "Вороны" должны были считать капитана королём, находящимся выше. Хозяин говорил, что тоже страдает, что Рико заслужил наказание, что для наказания всегда есть причины, что боль без повода - способ ему отдохнуть, ведь люди любят, вымещая боль. Но Хозяин не говорил, что любит Рико - говорил, что ему следует играть лучше, что нельзя тратить время зря, что оценки не должны ухудшаться, что он хуже остальных, когда должен быть лучше. Рико верил, конечно верил, всегда верил. Музыка и доступ к сети - то, что позволяло считать себя особенным. Правда, никому нельзя было писать, все функции общения отключил Хозяин... Рико достал плеер и наушники - одна мелодия, одна песня, такая подходящая. Надо было найти информацию по десятку мифов, и кровь, стекающая по животу и спине, не должна была мешать. Король не имел права показывать слабости, он должен был нести кару за плохие поступки и ошибки. Рико на долю секунды задумался о том, каковы на вкус фруктовые смузи - они были не столь удобны, как овощные, так что он не знал. Это был не Лос-Анджелес, конечно, но как же он понимал незнакомую девушку. Самое странное, что годом выхода трека был указан две тысячи шестнадцатый - через десять лет? Рико не был уверен, что доживёт, учитывая количество ошибок. Он ошибался слишком много. Слишком часто, слишком крупно. Он фактически был ошибкой. Он мог умереть в любой момент, ведь исполнял приказы по собственной воле - не приказы, лишь намёки, но такие, что были тяжелее просьб. Он знал это. Это было действительно похоже. Он был отдан в экси с скудным набором умений и мечтой, готовясь стать звездой. Тогда ещё дядя сказал, что он будет играть вместе с Кевином. Рико было больно, очень больно, когда брат обходил его - быстрее строил планы, лучше запоминал движения. У Рико не было таланта. Только цель и упорство. Цель, ради которой он жил. Если стать известным, отец и брат могут вспомнить про него - дядя не лгал, даже если его нужно было называть Хозяином. Рико ненавидел то, насколько эта песня была близка ему. Он бы хотел просто попробовать алкоголь или те странные продукты, которые фанаты таскают в круглых коробках - белые лёгкие шарики, иногда чуть желтоватые. Больше всего он хотел бы веселиться - это слово было не очень понятным, но значило что-то хорошее. Кроме того, наркотики и алкоголь, по словам остальных игроков - да, он часто подслушивал, пытаясь узнать, как живут люди снаружи, даже не наказывал за эти разговоры, хотя и надо было, и хотелось, но желание узнать что-то новое пересиливало - позволяли оторваться от этой скучной реальности и насладиться яркой фантазией. Да, правилам никто не хотел следовать. Рико не мог их понять: он жил по правилам, он с рождения был отдан сюда, он был королём именно благодаря правилам - его место легко мог занять другой капитан. Правила действительно были похожими - чёрт возьми, однотипными, как диета. Направленными на спорт и дисциплину, насколько Рико мог судить - и то, и другое было в его жизни всегда, но он сравнивал с рассказами и найденной информацией. Он не мог быть уверен, но Тама негромко свистнул, напоминая о себе. Воробьиный сыч был единственным, кто никогда не делал Рико больно. Душа - ему подходило, учитывая, что прожила птица уже заметно больше стандартных семи лет и не планировала даже чахнуть. Стандартный спокойный свист часто становился явными словами на японском - питомец был единственной причиной, по которой Рико любил этот язык. Питался Тама грызунами и насекомыми, но хозяин отдавал ему мясо из своего обеда, не имея возможности угостить иначе. Чёрные перья - меланизм, в норме они светлые коричневые - пружинили под пальцами. Рико слушал длинный список правил, вспоминая те, по которым жил Эвермор, по которым жило Гнездо. Никаких непозволенных эмоций, никаких отклонений от диеты - больше всего подходили эти пункты. Эмоции не контролировались, но всё же, диета была очень жёсткой. Наркотики если и появлялись, то Пруст - командный медик, который никогда никого не лечил и был заодно психиатром, скорее уничтожающим команду - быстро об этом узнавал, а наказывать должен был Рико. Не нарушай режим, не позорь команду, сохраняй репутацию - это всё ещё были правила для обычных игроков. Рико знал, что у него правил больше - делай вид, что счастлив, наказывай лично, если хочешь оставить в живых и прочее. Это было скорее для капитана. Рико старался не плакать - теплое тельце на груди успокаивало. Он обязан был присутствовать на любой деловой встрече Хозяина, где был игрушкой - не просто постельной, ожоги от сигарет тому свидетельство. Он знал, что это больно, но чужая реакция была такой непонятной, что он пускал Жана по кругу снова и снова. Почему он умолял? Почему не сдался сразу? Рико никогда не плакал - было ли ему девять или пятнадцать. Никаких камер и никакой поблажки сокомандникам. Только Тама понимал его, только птице можно было рассказать о произошедшем. Никогда не нарушай форму - всегда чёрные одинаковые наряды на банкеты, да. Никогда не брезгуй - вообще-то, многих вытащили из таких мест, что им впору быть "Лисами". Не покидай территорию - Рико вообще не помнил, как выглядит небо. Никогда, никогда, никогда. Частые запреты и редкие предписания. Это было ещё от старших, уже выпустившихся - никогда не появляйся в клубах, если это не шантаж. В противном случае иди и позволь тренеру и капитану разобраться с твоими проблемами, за которые ты получишь справедливое наказание. Никаких романтических отношений, никакого секса снаружи - друг с другом как угодно, с согласием и без, но никаких парочек. Подобное действительно жёстко пресекалось - Рико иногда испытывал лёгкое воодушевление, поскольку никого не любил в этом смысле. Никакой пластики, да. Нельзя также привлекать лишнего внимания - личный семейный психолог вытащит слишком много. И следов от уколов быть не должно, конечно же. Рико хотелось плакать - время было, всё спали, только он как обычно сидел над законченной домашней работой. Было нельзя. Было больно. Было плохо. Всегда было. Да, да, да. Проходи обследования, которые тебе вообще не нужны, сохраняй своё место в иерархии, не попадай под ненужное внимание камер. Иди работай, если тебе это нужно. Не смотри на экран, не замечай знакомых лиц, неестественной белизны и тишины. Котенок обвивал щиколотку той, что должна была стать сестрой - душа Кэролайн тоже была расколота, так что имя Соул было уместно. Душа Натаниэля была целой. Голод, бессонница - Рико всё ещё хотелось плакать, но Тама был рядом. Расколоть душу ради мечты хуже, чем продать, в определённом смысле. Первое место, место капитана - правила, правила, правила, стены, не рамки. Не есть, не спать, не задавать вопросов. Да, именно это и говорил Хозяин. Было больно. Получи все возможные связи, не выказывая своего отношения, чтобы подстроиться и получить как можно больше. Если нет условий, принимай всё. Не общайся с толпой, потому что план подготовить невозможно, а проколы недопустимы. Привлеки внимание своим согласием - поправка для капитана, согласием на всё. Согласием на секс, на боль, на жестокость... Но при этом нельзя в прямой эфир, нельзя что-то выдавать, нельзя сообщать о наличии правил вне официального устава. Надо тренироваться, делать упражнения, вести себя правдоподобно - Рико это злило, раздражало, хотелось свободы, раз нет власти. Хотелось крови, чужой беспомощности, превосходства. Быть кем-то, кто не на дне - Тама не высмеивал, лишь поддерживал. Если тут шумно, не кричи, а выйди. Не болтай с журналистами вне очереди. А ещё правило для капитана - никогда не показывай боль в горле, сколько бы секса не пришлось перенести твоему рту. Нет, никакой морали - наверху сильнейший, когти, зубы, мясорубка. Подпиши контракт. Всё в порядке, пока следуешь условиям. Подпиши контракт. Всё получится, если ты сможешь не нарушать правила - тебе озвучили самые простые, это едва ли половина, остальные установлены игроками. Продай душу за мечту и цель, стань следующим игроком. Рико прижимал к груди Тама, сворачиваясь клубком - если двойняшки приедут сюда, он сполна отомстит им за свои ощущения, за то, что бросили, оставили, забрали у себе брата, сделали ещё более ненужным в собственных глазах. Девушка не будет ошибаться, а парень наверняка специально будет нарушать. Он бы хотел, чтобы они были рядом, но невыполнение обязанностей ляжет наказанием на усмотрение тренера, а это без шансов выжить и оправиться. Он хотел бы не мучать - это давало власть, нет. Он хотел бы... Ему снилась Атлантида - то, что считали важным двойняшки. То, что было важным, потому что старшая из них не ошибалась.