Я же любя!

      Я встретил Вику сразу после универа. За спиной у меня тогда было всего-то разбитое сердце, первая и, как на тот момент казалось, последняя любовь, неудачная попытка переехать в Москву и временная работа курьером.       Познакомили нас общие друзья. Она была настоящим ангелом, и я не мог налюбоваться ею: стройная, гибкая фигура, тонкие черты лица и гладкие светлые волосы, казалось, её большие меланхоличные глаза смотрели прямо в душу. До безобразия счастливый, я снова почувствовал жизнь!       — Вань, переезжай ко мне? — протянула однажды она, устраиваясь поудобнее на моём плече, и тут же спохватилась: — Если я тороплюсь, то мы можем подождать…       Я бы и сам предложил, но боялся, что она не поймёт моей спешки, поэтому, еле дождавшись выходных, погрузил вещи в машину и помчался к Вике в центр. Квартирка у неё была маленькая, но уютная. Окна выходили на красивый парк, а ночью можно было устроиться на подоконнике и любоваться городскими огнями.       Через полчаса я уже стоял на лестничной площадке и настойчиво стучал в дверь. Когда на третий раз мне никто не открыл, я решил позвонить. В телеграм меня ждало непрочитанное сообщение: «Я в душе. Дверь открыта». Кое-как перехватив тяжёлые сумки, я наконец открыл квартиру и зашёл в маленький коридорчик. Из ванной действительно доносился шум воды, и я быстро сбросил обувь, предвкушая, как присоединюсь к Вике. Только я хотел зайти в комнату, как вдруг из-за угла вышел трёхцветный толстый кот.       Смерив меня презрительным взглядом, он сел в проёме и застыл как каменный. Я вспомнил, что Вика рассказывала про любимого кота, которого вынуждена была отвезти к маме в Питер, где его несколько месяцев лечили от какой-то хронической болезни. Кошак выглядел вполне себе здорово, и я решил познакомиться.       — Привет, котя, теперь вместе жить будем.       Только я протянул к нему руку, в кота будто демон вселился. Ощетинился, выгнул спину колесом — и давай шипеть на меня, да так, что все зубы в пасти пересчитать можно было. Уши прижимает, глаза дикие.       — Да чего ты?!       Мои уговоры ещё больше возмутили кошака, и он вцепился острыми когтями в сумку, которую я держал в правой руке. От неожиданности я пошатнулся и чуть не завалился на тумбочку.       — Вань, это ты?       Услышав голос Вики, агрессивная скотина как по команде отцепилась от пакета и совершенно спокойно направилась в комнату.       — Вы уже познакомились, да, Пухличка?       Вика подхватила его на руки и тут же начала целовать морду, которой он как ошалелый тёрся о её мокрое плечо. Она поправила полотенце и, не спуская Пухлю с рук, подошла ко мне и чмокнула в губы.       — Нервный он у тебя, — усмехнулся я неловко.       — Кто? Пухля-то? Что ты! Он же прелесть! Давай помогу.       Я покосился на недовольного кота и, клянусь богом, увидел в его жёлтых глазах столько ненависти, что аж передёрнуло. Что-то подсказывало мне — этот ревнивец мне житья не даст. И как же я оказался прав. Не прошло и месяца, как я проклял тот день, когда решил переехать к Вике.       В первый же вечер подлый кошак решил меня подставить: лёг возле дивана и подложил свой хвост прямо мне под ногу, когда я вставал. Гад так заорал, что Вика разбила чашку, пока бежала из кухни. Возможно, вы скажете, что это чистая случайность. Я тоже так думал, пока не понял, что Пухля оказался умным, злобным и ревнивым кошаком. Как ни странно, Вика об этом понятия не имела.       — Вань, это же мой глупыш Пухля! Ну посмотри на него, — сюсюкала она, тиская кота, и звонко целовала его в макушку.       Дело в том, что при этом она не видела выражения его морды. А он каждый раз смотрел на меня, и в злобных глазах читалось: «Она моя, понял?!»       Я уже молчу о том, что секс превратился для меня в целое испытание. Чёрт меня дёрнул однажды поймать его взгляд. Проклятый Пухля оценивал каждое моё движение. Его осуждающий и надменный силуэт вырисовывался в темноте и отвлекал меня от процесса.       — Ну чего ты? — спросила Вика, откидываясь на подушки.       — Он опять смотрел…       — Ну смотрел и смотрел, — засмеялась она. — Он всего лишь глупый котёныш. Ничего не понимает. Ты прекрасно знаешь, что если бы я закрыла дверь, то он бы орал как потерпевший и у нас точно ничего не получилось.       Будто в подтверждение её слов Пухля улёгся к ней на грудь и заурчал. Когда Вика уснула, я попытался обнять её, но ревнивый кошак беззвучно оскалился на меня и я не стал испытывать судьбу. Вы скажете, что кошки не умеют скалиться. Возможно. Но Пухля умел.       По ночам он каким-то невероятным образом стаскивал с меня одеяло и вытеснял всё ближе к краю кровати. Однажды эта гнида спрыгнула на меня с высоты шкафа и приземлилась всеми четырьмя лапами прямо под дых. Спросонья я подскочил, задыхаясь и хрипя, зарядил Вике в глаз, а подлый Пухля тихо скрылся с места преступления.       Вы не подумайте, я поначалу очень старался наладить отношения с Пухлей. Я, если можно так выразиться, проникся его верностью Вике и в какой-то степени понимал, что он имел полное право злиться и испытывать меня.       Чуть ли не каждый день, возвращаясь домой с работы, я приносил для Пухли что-то вкусненькое, чтобы задобрить. Все мои подарки он брезгливо игнорировал. И даже от дорогущего влажного корма демонстративно отвернулся, чтобы мне досадить.       — Ну надо же! Обычно он его за обе щёки уплетает, — удивлялась Вика.       Правда, ночью, когда я зашёл на кухню попить, то застал эту сволочь за тем, что он вылизывал тарелку до блеска. Он посмотрел на меня как на ничтожество и пошёл к себе на лежанку. На следующий день Пухля, видимо, понял, что, поддавшись моим взяткам, он рано или поздно потеряет свой авторитет, и решил исправить ситуацию. Пухля прикинулся больным. Сидел, нахохлившись, с несчастным видом и делал вид, что у него запор, вяло поскрёбывая лоток и без конца присаживаясь.       Вика тут же кинулась в ветеринарку. Пришла недовольная и буркнула, чтобы я больше никогда не покупал Пухле этот влажный корм — видите ли, он слишком жирный. Теперь бедного кота тошнит и он отказывается от еды. Каково же было моё удивление, что, как только Вика легла спать, притворщик соскочил с лежанки и навернул целую миску оставленной ему еды. Стало ясно, что Пухля будет отстаивать свои права на Вику до последнего. С каждым днём наши отношения становились всё хуже и я всё больше ненавидел вредного кошака.       — Вань, ты стал очень странный после переезда. Злишься постоянно, раздражаешься. Если мы поспешили, ты мне так и скажи, — начала однажды Вика.       Лохматый инквизитор сидел на подоконнике и победно смотрел на меня. Уже тогда, сука, знал, что доконал меня.       — Ты, конечно же, снова скажешь, что это бред, но твой кот меня ненавидит и целенаправленно выживает из квартиры!       Вика закатила глаза и посмотрела на меня как на умалишённого.       — Вань, не неси ерунды…       Это уже было выше моих сил. Несколько ночей подряд Пухля не сводил с меня жёлтых глаз. Осуждение, которое буквально сочилось из него, никак не давало мне уснуть, и я действительно был на пределе.       — Вика, да как ты не видишь! Он смотрит на меня как на врага! Ладно бы только смотрел, он ведь ещё и подгаживает. Кто мне в ботинки насрал, а? Куртку мою в ремки разодрал? А вчера эта сука весь день себя вылизывала, чтобы наблевать шерстью на мою рубашку! Ты сама говорила, что первый раз с ним такое. Не могу я так больше!       Последнее, что я видел перед тем, как вылетел из квартиры, — это победный презрительный взгляд Пухли. Он выиграл. Здесь уже было занято.