«Таро, приходи к дереву сакуры за школой после уроков.
Я хочу доверить тебе что-то важное.»
Я боялся, что кто-то перепутал шкафчики. Хотя нет, это очень глупо — если хочешь признаться кому-то в своих чувствах, ты не промахнешься с запиской. Если местом встречи была наша старая сакура, которой все приписывают мистическую способность сводить двух людей вместе, это несомненно признание в чувствах. Я так разнервничался, что ладони запотели. Но записка и правда адресована мне, вот же имя, черным по белому. Только вот… Подписи не было, а я понятия не имел, кто мог это написать. Все девочки, с которыми я знакомился, быстро теряли ко мне интерес. Я разнервничался еще больше. Даже если это розыгрыш, я должен пойти и убедиться в этом. Но вдруг это не шутка?.. Тогда я упущу шанс и потеряю человека, которому я действительно нравлюсь! Может быть, это Амай? Нет, она теперь встречается с Шоку, и едва ли она передумает. Тогда, наверное, это Ока, но я не хочу отвечать ей взаимностью после того случая со снимками. Может, это просто слухи, но все говорят, она до сих пор промышляет тем, что исподтишка фотографирует у девочек под юбками. Тогда кто мог написать мне записку? Неужели, Мегами?.. Ну нет, мечтать не вредно, такая девушка мне никогда не достанется. Хотя мы все еще дружим, но… Она как-то не особо заинтересована во мне, как в потенциальном бойфренде. Я скорее просто друг, которому никогда не получить от нее любовных записок. Боже, может быть, это все-таки чей-то розыгрыш? Наверное, так быстро я никогда не бегал, ха-ха… Еще издалека я заметил, что художественный клуб не рисует сакуру сегодня. Обычно по пятницам они здесь, но сегодня почему-то я не увидел у цветущего дерева ни души. Я замедлился и поднялся на холм, восстанавливая дыхание. Ну вот, никого нет, только зря бегал. Или, может, она не дождалась меня, потому что я задержался в библиотеке после уроков? — Таро, ты все-таки пришел. Ком встал поперек моего горла, и я повернулся. Меня все-таки кто-то ждал, затаившись за деревом, но это совсем не тот, кого я ожидал увидеть — а готовил я себя абсолютно ко всему! По крайней мере, мне нравилось так думать, чтобы не взорваться от волнения. Мое лицо вспыхнуло, я чувствовал, что оно стало горячее сковородки. Из своего укрытия вышел Аято Аиши, парень из класса 2-1, и я опустил голову, пряча красные щеки. Очень смешно… Я старшеклассник, а повелся на эту уловку, как дитя малое… На что я вообще рассчитывал? Я читал слишком много романтических историй, и это вышло мне боком. — Аято? Ты… — я поджал губы и умолк. Слишком нелепо и жалко дрогнул мой голос, и я постарался взять себя в руки, а то меня засмеют еще больше. — Хороший розыгрыш. Ты меня подловил. — Розыгрыш? — он вдруг перестал улыбаться и страшно побледнел. Я заметил, как у него напряглись все мышцы шеи. Он держал руки за спиной, и это меня насторожило. Что там у него? Бутылка с водой? Или томатный сок? Или, может, банка краски? Как-то раз парня из оккультного клуба облили коричневой краской. Его форма так и не отстиралась, пришлось покупать новую. Так что, надеюсь, это будет просто вода. Наверное, я слишком пессимистичен. С чего бы Аято так обходиться со мной? Мы неплохо общались, как-то раз он поделился со мной зонтом, когда шел дождь, мы купили горячий чай, и он даже проводил меня до дома, чтоб я не промок. Тогда я пересказал ему последнюю прочитанную книгу, и он с интересом слушал. Было здорово, но это было тогда. Еще бы я не был пессимистичен — если он такой неплохой парень, зачем он шутит надо мной так? Я хмуро глядел на него, и из бледного он сделался красным, а затем снова бледным. Никогда не видел, чтоб кто-то, кроме осьминогов, менял цвет так быстро. Аято рассеянно посмотрел себе под ноги, и волосы упали ему на глаза. Учителя часто говорили ему что-то сделать со своей прической, но он их будто и не слышал. В какой-то мере я этому рад, его взъерошенная челка меня забавляла, она ему шла. Его губы беспокойно двигались, пока он, наконец, не выдал: — Но э-это не розыгрыш. Чего? Я ошарашенно вскинул брови и задумался о том, не послышалось ли мне. Аято судорожно втянул воздух носом и перестал странно себя вести. Его темные глаза посмотрели прямо мне в душу. Иногда мы встречались в коридорах, и он глядел на меня точно так же. Когда я здоровался с ним, он обрадованно улыбался. Несмотря на высокий рост, он терялся в любой толпе, держась ближе к стенам и не привлекая к себе внимания. Я думал, у него совсем нет друзей, раз ему так приятно мое внимание, а он… — Я здесь, чтобы признаться тебе. Только не уходи, послушай, — он шагнул ко мне взволнованно, будто боялся, что я сейчас сбегу от него как от маньяка. И он прав, мне немного хотелось это сделать, пока нас двоих здесь никто не увидел. Аято задержал на моих ладонях взгляд и произнес: — …Я давно наблюдал за тобой. М-м-м, помнишь, как мы тогда столкнулись в коридоре? — спросил он негромко. — Э-э-э, ну да… Я помнил тот день. Иногда я буквально жил в книге, которую читал, и врезался в людей, но это столкновение познакомило меня с тихим парнем с уставшим и пустым взглядом. Сначала я принял его за участника оккультного клуба, но он не состоял ни в каком клубе. В этом плане мы похожи — оба тихие и нигде не прижились, но Аято Аиши был настолько тихим, что, учась с ним в одной школе, я прежде ни разу не замечал его. Аято перестал метаться между красным и белым, и теперь его лицо было алым как валентинка. Он побагровел до самых кончиков ушей, выглядывавших из копны его темных волос. — Это была наша первая встреча, и я… Ты так мне понравился. Очень сильно, — он потупил взгляд, а я слушал и не знал, как и в какой момент я вообще угодил в такую ситуацию. Я пытался сглотнуть ком в горле, но ничего не выходило. Это действительно не розыгрыш, и… Боже, я даже не знаю, что хуже — когда он сказал мне такие смущающие вещи или если бы он просто облил меня водой и посмеялся. Я видел, как тяжело и неровно он дышит, как переживает, хоть старается этого не показывать, как ему важно увидеть мою реакцию и совсем не шутки ради. Я будто оказался на страницах романа, но все было по-настоящему! Я уставился на розовые лепестки, примятые моими туфлями, и дико покраснел. Я вспомнил, как Аято иногда просил меня помочь ему с уроками, и мы засиживались в библиотеке, разбирая ошибки в его сочинениях. Он слушал меня очень внимательно и казался таким счастливым, и мне было приятно быть полезным. Его оценки стали лучше, но, может быть, он специально делал все эти ошибки, чтобы был повод обратиться ко мне? Или ему и правда нужна была помощь… Теперь я ни в чем не уверен. — Я не знал, как сказать тебе об этом. Я боялся как-то спугнуть тебя, я понимаю, как это может прозвучать, — поспешил заверить меня он. Аято, ты, должно быть, сошел с ума. Я медленно моргнул. Казалось, будто его слова держат меня. Я не мог заставить себя пошевелиться. — Но мне все равно, кто что подумает. Прошу, поверь мне, я говорю правду. Прошу, не надо. — Я никогда не стал бы разыгрывать тебя так жестоко. Таро, я… Только не это. — Я люблю тебя, — Аято с теплотой улыбнулся и, наконец, перестал прятать руки за спиной. В протянутых ко мне ладонях лежал белый конверт с аккуратной печатью в виде сердца. Все внутри меня упало куда-то к ногам. Я превратился в статую, не способную двигаться, говорить, дышать, моргать. Я бежал к сакуре и верил, что подготовился морально достаточно, чтобы этого не произошло, чтобы я не был таким же молчаливым, как это злополучное дерево. Мы с Аято не слишком часто проводили время: я обменивался с ним книгами, иногда мы прогуливались после школы, он никогда не сделал мне ничего плохого, я мог бы даже назвать его своим другом. Но к большему я не был готов. Аято хороший парень. Но в этом и вся проблема. Он парень! — Таро… Почему ты молчишь? — тревога вновь поселилась в его лице, и даже длинные пряди волос не могли скрыть неподдельный испуг в его глазах. Аято был на грани настоящей паники. Бедняга, я бы тоже дико запаниковал, будь я им сейчас. Руки, державшие письмо, задрожали, и я задрожал вместе с ними. — Аято, я не… — я прервался и тяжело вздохнул. Наверное, я тоже был краснее рака, ничем не лучше Аято, но я раскраснелся не по той же причине, что он. — Я ведь парень. И ты тоже… — И что с того?! — он перебил меня и подался вперед. Я не решился попятиться, чтобы не показаться грубым. Мое долгое молчание и так задело его. Признаться честно, сейчас он показался мне жутким. Когда он повышал голос, когда двигался резко, когда смотрел так… Отчаянно? Как-то раз я уже видел его таким пугающим. Когда-то я встрял в неприятности с хулиганами, которые околачивались возле туалета на перемене. Я случайно наступил одному из них на ногу, и он ни в какую не принимал извинений. Они окружили меня как стервятники, и я уже думал, что меня сейчас поколотят, но появился Аято. Всегда такой скромный и неприметный, он редко повышал голос, но в тот день он рявкнул им, чтоб они отвалили. Он выглядел таким устрашающим и взбешенным. Их это не особо убедило, но на драку они не осмелились, а я на следующий день часто оглядывался и боялся ходить по коридорам. Когда я снова встретил хулиганов, они вели себя так, будто забыли обо мне. Не знаю, что он им сделал, но я ему благодарен. А теперь он так устрашающе глядел на меня. Я вдруг понял, что не очень хочу знать, как он повлиял на хулиганов. — Извини, я, гм… — Аято потупил взгляд и успокоился, его голос теперь казался мне извиняющимся и грустным. — Я… Я раньше не ощущал подобного. Все всегда было таким серым и холодным, таким пустым. Я думал, что никогда не встречу никого, кто заставит меня почувствовать хоть что-то, — он стоял совсем близко, и хоть я был старше него на год, мне приходилось смотреть на него снизу вверх. Конверт с сердцем был прижат к его груди. — Во мне будто… Не хватало чего-то. Я не мог улыбаться, я не мог грустить, я не знал, зачем все это и ради чего вообще стоит оставаться живым. Если так подумать, рядом со мной Аято вел себя как обычно, иногда даже бодро и весело, но я и не подозревал, какой он, когда я его не вижу. Я помню, как он дико смутился, когда я зашел в кафе, где он подрабатывал официантом. Наверное, он думал, что я начну смеяться над ним, но я не видел ничего плохого в том, что он помогает родителям с деньгами. Или он смутился потому, что я ему нравился? Черт возьми, теперь на все его действия я смотрю сквозь призму того, что он влюбился в меня… — Когда я встретил тебя, все изменилось, — Аято вновь поглядел на мои руки, словно хотел насильно вложить в них письмо. — Я впервые почувствовал себя полноценным. Я думал, что если человек делает меня счастливым, то совсем неважно, девушка это или парень, — он сдвинул брови, и тени сгустились в его глазах. Мне почти физически стало больно. Я был готов задохнуться от стеснения и вины одновременно. Да, в какой-то мере он прав. Лучшие из писателей описывали любовь так по-разному, но все они сходились на том, что она приходит сама собой, что в человеке тебе нравится все, от души и до кончиков пальцев. Ты влюбляешься не в то, что он противоположного пола — ты влюбляешься в то, какой он и насколько тебе с ним хорошо. Мне и правда было хорошо возле Аято, но… Я никогда не чувствовал себя так некомфортно и испуганно, как сейчас. Едва ли такое должно быть во время признания в своих чувствах. Мне было страшно. Я боялся представить, что скажут мои родители и что подумают мои друзья и знакомые… Аято поймал мою ладонь и сжал в своей, а я даже не успел ничего ему сказать. — Прошу, не отвергай меня только потому, что я парень, — он умоляюще заглянул мне в лицо. Так близко я никогда не видел его глаз, не обращал внимания. Темная глубина напомнила мне океан, отражающий ночное небо и буйно бьющийся волнами. — Таро… Я совсем тебе не нравлюсь? — Я не знаю… — промямлил я растерянно и попытался освободить свою руку. Аято крепче стиснул ее, я чувствовал, как пульсируют его пальцы, как дрожит его ладонь. — Я никогда не думал о тебе в таком ключе… Мне нравилось дружить с тобой и проводить время вместе, но… Э-э-э, — я пытался объяснить ему все честно, искренне радуясь тому, что художественный клуб сегодня не здесь и что никто нас не подслушивает. Аято прекратил моргать, я могу поклясться, он даже дышать перестал, пока неотрывно глядел на меня. — Тебе нравилось? — он ухватился за это как за глоток воздуха под водой. — Мы можем всегда проводить время вместе, я все для тебя сделаю, ты только скажи. Я куплю тебе книг и вкусностей, я заметил, что тебе нравятся моти с ягодно-сливочной начинкой, я приготовлю тебе такие, если захочешь, — его взгляд воодушевленно забегал, он с головой погрузился в фантазии и разглядывал их как нечто осязаемое. Мурашки побежали по моей спине, я почувствовал себя героем книги. — Мы можем опять погулять в том парке, а еще я могу научить тебя попадать мячом в кольцо, чтобы на баскетболе у тебя все получалось. Знаю, тебе не очень нравится спорт, но я знаю, что для тебя важны оценки, я помогу тебе всем, чем смогу, — Аято заговорил очень быстро и радостно, словно я уже принял его чувства согласием. Я никогда не слышал, чтобы он говорил так с кем-то или со мной до этого. — Я даже могу не общаться ни с кем, кроме тебя! — выпалил он с горячностью. — Н-ну, это точно лишнее, — осадил его я, кое-как вклинившись в его монолог. — Ммм… Аято, я же даже не ответил тебе взаимностью. — Не ответил?.. — воскликнул он нервно и прижал мою руку к себе. Я ощутил гладкую бумагу конверта, что он тоже держал у груди. Почему-то он дышал так, словно за ним гнались собаки. — Но я подумал!.. Нет, ты… Ты отказываешь мне? Ты… Почему?! — паника все-таки захватила его, и я чувствовал ее через его бешеное сердцебиение. Бешеное сердцебиение запечатанного конверта. Очень странно и гипнотизирующе, я никогда так близко не чувствовал стук чьего-то сердца. — Нет, я… Это не совсем так, — я потер пылающую огнем щеку и отвернулся. Я быстро оглядел двор школы и окрестности вокруг сакуры, теперь собаки гнались уже за мной. Никого не было, никто не мог услышать меня и моего постыдного ответа: — Я, вообще-то мы, ну, могли бы попробовать… Боже, почему я говорю все это? Почему я и правда не против дать ему шанс? Потому что я никогда прежде не видел, чтобы кто-то так сильно хотел быть со мной? Потому что я начитался о тех отношениях, какие бывают только в романтических историях и о каких я мечтать не мог в реальности? Потому что все девушки, что начинали мне нравиться, бросали общаться со мной? Некоторые из них и вовсе пропали куда-то, будто я настолько плох, что они предпочитали буквально исчезнуть из моей жизни. Может быть, с Аято у меня что-то да получилось бы… — Попробовать?.. — подталкивал меня к ответу парень, он не отрывал от меня преданного взгляда. Никто и никогда не смотрел на меня так, как я могу отказать такому человеку? — Попробовать встречаться, — пробурчал я, смущенный тем, что мне пришлось уточнить. Аято просиял так, словно он бы умер на месте, если б не услышал это. — Только не дави на меня, я хочу попробовать, но… Это очень смущает. — Хорошо! — он победно заулыбался, и я впервые увидел живой блеск в его глазах. — Я знаю, что ты любишь читать один, чтобы никто не отвлекал тебя, я не буду мешать тебе в такие моменты, обещаю! Я подумал о том, чтобы обнять его, но не знал, как лучше это сделать и насколько это будет уместно, как вдруг Аято резко прижал меня к себе. Теперь я собственной грудью чувствовал, как ликующе колотится его сердце. Какой приятный запах… Его рубашка пахнет мятой? Я уже не удивился тому, откуда он узнал, что мне нравится такой аромат, и просто позволил себе приобнять его в ответ. — Эй, только не говори об этом никому, ладно? — спохватился я, когда внутри все начало холодеть от подкрадывавшегося ко мне снова страха. — Совсем никому. — Если тебя это так беспокоит, то не буду, — Аято продолжал пересчитывать свои мечты и планы, проносящиеся у него перед глазами. — Давай пойдем в кино сегодня вечером? Купим много моти… И молочные коктейли, и еще попкорн, хм… — он вздрогнул, будто его током ударило, и посмотрел на меня. — Ох! Так ты примешь мое письмо? Возьми, я очень старался, я написал его, используя интересные строчки из книг, которые ты мне давал, я уверен, что тебе понравится, но если будут ошибки, не стыдись меня, я все исправлю, — из него опять полился безостановочный ливень из слов, и я невольно улыбнулся. Заинтриговал, хитрец. Он протянул мне конверт, покрытый призрачными отпечатками дрожащих запотевших пальцев, и я принял его.