Под пышным закатом, где оттенки пурпура и оранжевого окрасили небо в яркие цвета, Рам завязал глаза Дивии атласной лентой. Он обвил её талию, придерживая, чтобы она не потеряла равновесие на неровной тропинке.
— Да сними ты её уже, — проворчала Деви, пытаясь освободиться, одной рукой удерживая подол сари. Зацепившись за очередную торчащую ветку, она остановилась.
— Ради Кали, — произнёс он, закатывая глаза в ответ на её настойчивость, — ты можешь потерпеть ещё минуту?
Он не злился. Наоборот, Рам любил, когда Дивия проявляла свой характер, даже если это сопровождалось криками и спорами.
Мужчина готов был отдать всё, чтобы видеть эту яркую и спорющую девушку рядом с собой каждый день. В её глазах больше не было и следа болезни или грусти. Рам думал, что лучше не будет, но, когда он снял ленту с её лица, увидел, как Деви с удовольствием разглядывала озеро возле их нового дома. Простые вещи стали для него ещё более ценными, когда он увидел восторг в серых глазах.
— Не море, конечно, — Дубей улыбнулся, — но тоже красиво.
Дивия, прикрыв рот ладонью, присела возле озера. Её рука коснулась прохладной воды, в которой мерцали закатные лучи солнца. Под его светом её кожа приобрела здоровый румянец, а тёмные круги под глазами и вовсе растворились.
В тот момент девушка выглядела не просто живой, а так, словно болезнь была лишь пылью, оставшейся в прошлом. Мужчина видел, как она наслаждалась каждым мгновением, наконец-то освобождаясь от тяжести.
Две недели назад им всё же удалось сбежать из Индии, и, по мере того, как они уходили дальше, Дивия расцветала. Рам, с каждым пройденным километром, начинал верить, что их новый план действительно работал.
Дождливая Британия преподнесла им приятный сюрприз, противореча ожиданиям. Неверные стереотипы о постоянных дождях растворились под ласковыми лучами солнца. Двухэтажный дом у озера, утопающий в зелени окрестных лесов, стал для них не просто новым домом, а тайным уголком, где они могли начать всё заново.
На чужой земле воздух был пропитан свободой, отчего дышать стало намного легче. Рам мог лишь гадать, что стало причиной этой лёгкости: возможно, Дивия действительно начала восстанавливаться, а может быть, дело было в том, что здесь, вдали от культовых уз и сложных структур общества, они были лишь простыми смертными, не отягощенными бременем наследственных титулов и ожиданий. Здесь они были просто людьми, влюблёнными, которые наконец-то могли жить спокойно.
— Рам, это… — Дивия задержала дыхание, закусив нижнюю губу, и взгляд её поднимался к бескрайнему небу, — это так красиво…
Он уже предвидел, как ей понравится этот дом и его окрестности. Несмотря на то, что здание было выполнено в традиционном английском стиле, оно излучало неповторимую красоту: кирпичные стены, окаймленные изысканным каменным орнаментом белого цвета, величественный фонтан, который бесшумно расплёскивал воду на заднем дворе, и, конечно же, ароматный сад, где цвели белые лилии.
Цветы наполняли воздух сладким ароматом, создавая атмосферу, напоминающую о далёкой резиденции Тхакур. Но здесь не было тени прошлого, только момент, наполненный красками настоящего.
— А сколько шума было, Ракшаси, — Дубей закатил глаза, накидывая на плечи Дивии дупатту.
Это было его обычным заботливым жестом, ведь кожа Дивии всегда казалась холодной из-за болезни. Однако, когда его пальцы коснулись оголённых женских плеч, Рам почувствовал долгожданное тепло.
Деви улыбнулась, вставая на носочки, платок упал на землю, а руки обвили мужскую шею.
— Нам нужно разобрать вещи, — она быстро поцеловала Рама в щёку, схватив за руку, — пошли.
Мужчина отвык от прежней, господствующей натуры госпожи Шарма, но радовался этому изменению. Ему не хватало звонкого голоса и капризного характера девушки, и поэтому, обхватив её ладонь, он направился следом, наслаждаясь каждым моментом и наблюдая, как Деви вдыхала аромат свежих цветов, прикрывая глаза от ласкового солнечного света.
Казалось, это было всем о чём он только мечтал. И наконец-то мечта стала реальностью.
Лёгкий свет проникал сквозь просторный зал, освещая мраморный пол, в котором золотые вкрапления сверкали под лучами заката. Высокие потолки возвышались, создавая ощущение бескрайнего пространства, а окна, охватывающие практически весь нижний этаж, давали возможность взглянуть на цветущий сад через прозрачный вуаль.
Дивия подняла голову, пряди её волос, выбившиеся из общей косы, спадали на плечи свободными каскадами. Рам, оперевшись о стену, улыбнулся, наблюдая за девушкой. Среди английской элегантности она была ярким лучиком солнца.
Её красное сари, украшенное золотыми узорами, создавало завораживающий контраст с тёмным мрамором окружающего пространства. Дубей, оттолкнувшись от стены, подошёл к Деви и его рука уверенно схватила её, а затем прижала к себе.
— Всегда так улыбайся, госпожа Шарма, — прошептал мужчина, обводя кончиком носа контур уха девушки, а затем зарылся в макушку, вдыхая в себя аромат её присутствия.
Улыбнулся, когда заметил мурашки в том месте, где касался. Рам чуть сощурил глаза вглядываясь в серую радужку, которая, несмотря на скудное разнообразие цветовой гаммы, сейчас переливалась всеми возможными оттенками.
Дубей невольно вздрогнул, когда Деви смело просунула руки под его шервани, минуя пуговицы, разведенные на достаточное расстояние друг от друга. Сквозь ткань курты он ощущал её тепло. С этого момента Рам решил, что индийские пиджаки, плотно облегающие его тело, станут прошлым, ведь они казались ему границей, отделяющей его от той теплоты, что излучала Деви.
Он скучал. Его кожа жаждала прикосновений этой девушки, которые сейчас казались ему невероятно драгоценными.
Дубей знал, что и Дивия соскучилась, в конце концов это было более чем понятно по её взгляду, откуда буквально сочились искры. Мужчина прильнул губами к её шее, мягко посасывая. Рам улыбнулся, когда Деви откинула голову назад, желая, чтобы он поцеловал её во всех местах.
Сладкий и насыщенный аромат проникал в его сущность, медовый шлейф оставлял за собой завораживающее ощущение зависимости, которой он с радостью поддавался.
Его губы медленно спускались вниз, плавно обходя косточки ключиц, слегка задевая кожу декольте и останавливаясь только там, где начиналась красная ткань топа. Рам мечтал о том, чтобы в этот момент там не было ничего, кроме его прикосновений.
Тихие вздохи Дивии заводили его всё сильнее, заставляли напряжение разливаться по венам. Девушка, с распаляющим взглядом, быстро расстегнула пуговицы на шервани, в спешке бросив ткань на пол. Её руки опустились на мужскую грудь, надавливая и очерчивая рельефы мышц.
Желание опуститься на этот мраморный пол было довольно манящим, но Дубей сдержался, поднимая Деви и сжимая её ягодицы. Шарма без раздумий обвила руками мужскую шею и пальцами зарылась в тёмные пряди волос.
— Спальня на втором этаже, — хрипло начал Рам, отстранившись. — Дойдём?
— Доверяю тебе, — игриво ответила девушка, после чего сильнее прижалась к мужчине, подчеркивая свою готовность.
Сквозь страстный поцелуй Дубей улыбнулся, решительными шагами направляясь к лестнице, ведущей на второй этаж. Дивия прикусила его шею, проводя языком по коже, заставляя Рама на мгновение замедлить шаг. Каждый раз, когда он взбирался на новую ступеньку, она, словно испытывая его стойкость, бросала вызов, надеясь, что Дубей сдастся. И, честно говоря, он уже находился на грани, покоряясь этой сладкой игре искушений.
Одной рукой мужчина открыл дверь, ведущую в нужное место, а другой аккуратно снял с макушки Деви массивное украшение. Встав на ноги, девушка намеревалась сбросить с него курту, но Дубей остановил её, ласково целуя тыльную сторону ладони.
— Спешишь, Ракшаси, — он прикоснулся большим пальцем к своему подбородку, слегка наклонив голову в сторону, и внимательно оглядел Деви. — Давай растянем, — добавил Рам с ухмылкой.
— Снова издеваешься надо мной, — обиженно произнесла она, скрестив руки у груди.
Рам знал, что Дивия привыкла к быстроте, ибо их встречи в Калигхате были слишком ограничены по времени, не предоставляя возможности вдоволь насладиться друг другом.
— У нас впереди ещё столько времени, — он сел на край кровати, протягивая руку. — Всё успеем, но не торопись сейчас, позволь мне полностью ощутить тебя.
Это было то, чего ему всегда с ней не хватало — времени.
Часто приходилось считать каждую минуту, расстраиваться, когда взгляд замечал, что солнечный диск вновь занял господствующее положение на небе, минуя луну.
Он не любил рассвет, ибо тот забирал её у него.
Но сейчас был ещё только ранний закат и уверенность в том, что, когда он проснётся, Дивия будет рядом, тихо посапывая, укрываясь с головой в одеяло.
Деви приблизилась, едва кусая нижнюю губу, Рам медленно провёл пальцем по её обнаженному животу, легко задевая ткань юбки. Она зарылась руками в его волосы, царапая кожу головы, заставляя Дубея напрячься.
Белые стены, лишённые ярких витражных окон, создавали непривычную обстановку, а светлые блики, обычно играющие на лицах, были теперь заменены лёгкими тенями. Аромат благовоний уступил место свежести, которая не била по рецепторам, а, наоборот, позволяла вдохнуть полной грудью.
Мужчина спустил ткань юбки, покрывая поцелуями кожу, поднимая взгляд и наслаждаясь моментом, когда Деви закрывала свои дрожащие веки с длинными ресницами. Её губы, едва приоткрывшись, оживились, а на щеках расцвёл румянец. Рам следил за реакцией девушки, желая впитать в себя каждую дрожь расслабленности.
Дубей медленно потянул за замочек на юбке, позволяя той полностью упасть вниз, затем снова поцеловал, оставляя за собой влажный след, и легко дунул на кожу.
— Рам… — Деви вздрогнула, отчего её ноги слегка задрожали.
Заметив это, мужчина усмехнулся, обхватив пальцами ягодицы девушки, сжимая их. Он играл с ней, целуя живот и лаская внутреннюю сторону бедер, но не переходил границы, лишь иногда легко касаясь края нижнего белья, создавая иллюзию ожидания.
— Ляг на живот, — требовательно произнёс мужчина, взглянув в сторону кровати.
Рам внимательно проследил за тем, как Деви подчинилась его просьбе, а после медленно снял с неё топ, проводя подушечкой большого пальца по изящным лопаткам. В тот момент, когда он увидел улыбающуюся девушку, мир его на мгновение застыл.
Свободной. Она выглядела такой свободной.
Дубей целовал её спину, плечи и шею. Ему хотелось погрузиться в её сущность, почувствовать тепло тела, ощутить тот огонь, что всегда пылал внутри этой женщины. Он терял разум, поглощая её кожу мягкостью своих прикосновений, тая в объятиях нежности.
Спустившись ниже, Рам почувствовал, как Деви немедленно откликнулась, стремясь быть ближе, как будто каждая их доля тела жаждала объединения.
— Так сильно хочешь? — Рам усмехнулся, снимая с себя курту.
Девушка кивнула, переворачиваясь на спину. Было заметно, как она больше не ощущала стеснения перед своей наготой, не прикрывая себя, как это было раньше, когда в смущении отводила взгляд. Напротив, Дивия смотрела на него смело и желанно, и именно это Рам так любил в ней. В этом взгляде была открытость, живая страсть, что делало их момент ещё более неповторимым.
— В следующий раз я изведу тебя также, Ракшас, — прошептала она, поднимаясь на локтях, прежде чем обхватила шею Рама своей рукой и увлекла в страстный поцелуй.
Сладкая и неимоверно желанная.
Мужчина сжал грудь девушки, улавливая губами протяжный стон, а после стянул ткань белья. И вновь её натура победила его холодную сдержанность, не давая даже малейшего шанса.
Деви выгнула бровь, указывая на то, что он до сих пор был одет по пояс. Рам лишь закатил глаза, быстро сбросив с себя свободные брюки. Он прикрыл веки, когда Шарма схватила его за волосы, руками опуская ниже. Ему нравилось, что она так явно выражала свои желания.
Дубей чуть согнул колени возлюбленной, целуя внутреннюю сторону бедра. Провёл пальцем по половым губам, затем подул на влажные складки, отчего Дивия дёрнулась, схватившись за простыни. Мужчина ухмыльнулся, проникая средним пальцем внутрь, и кончиком языка коснулся клитора. Комната наполнилась женскими стонами, а воздух вокруг них сгустился. Рам надавил на живот Деви, сильнее сгибая палец внутри, желая задеть самую чувствительную точку.
То, как она извивалась под ним, её тихие всхлипы — все это он любил. Даже те моменты, когда Дивия становилась невыносимо заносчивой. Именно поэтому сейчас мужчина не мог думать ни о чём другом. Каждая клеточка его существа пропиталась ею. Она была наркотиком, необходимым компонентом, и с каждым днём доза этого влечения только увеличивалась.
— Войди в меня, — Дивия прикусила костяшки пальцев, — хочу чувствовать.
Он не стал больше медлить, ибо сам был на пределе. Рам приблизил Деви к себе и вошёл, выдыхая и прикусывая губу, стремясь сбросить последние барьеры между ними. Толчки были резкими, почти грубыми, потому что ни один из них не желал терять времени. Оба были до предела изголодавшимися друг другом и моментами покоя, которых, к сожалению, было слишком мало.
Их вещи так и остались не разобранными этим вечером, отложенными на завтра, но и на следующий день не суждено было им найти для них место.
***
Было темно. Повсюду мелькали красные глаза безликих. Их голоса, как звуки из самых глубоких недр кошмара, пронзали воздух протяжным воем, пискляво излучая боль, несравненную ни с чем. Любой бы испугался, принимая сон за реальность. Однако Рам привык, уже попросту не реагируя на весь окружающий его ужас, но сегодня всё ощущалось по-другому.
Он чувствовал присутствие.
Это было так же явно, как и мгновения, когда Дубей в Калигхате, в самом сердце хаоса и опасности, выходил на связь с ней — с той, чьё сияние пробуждало в членах дюжины силы и веру.
Мужчина скользил сквозь тени, сгибая губы в молчаливом проклятии. За последний месяц его сны превратились в мрачную симфонию кошмаров, и, если в Индии они были лишь тенями в периферийном видении, то в Англии стали всепоглощающим мраком.
Неустанно продвигаясь вперед, он ощущал, как каждый шаг становился всё сложнее, будто сама земля тянула его вниз. Не хотелось ему шагать дальше, не желал он вновь поддаться власти тех, что терзали его сон. Впереди мерцали призрачные тени, и в каждом мерцании он видел нечто страшное — вопли, искалеченных существ, что были обращены в неестественные позы.
Однако Рам знал, что должен был двигаться дальше, иначе кошмар растянется на всю ночь. Тьма давила на виски, голова болела всё сильнее, вынуждая мужчину стиснуть зубы. Чувство тошноты, подобно волне, подступило к горлу, медленно и уверенно захватывая и делая момент ещё более невыносимым.
Рам на мгновение замер, словно время замедлило свой ход, когда чьи-то невидимые руки схватили его шею. Пара ярко-оранжевых глаз пронзила тьму, направив свой взгляд непосредственно на него. Дубей, покорно лежащий на земле, не сразу осознал, как он оказался прижатым к холодной почве. Сквозь пальцы он почувствовал непонятную и вязкую жидкость, что-то схожее с нефтью, излучающую тяжёлый и мучительный запах. Глаза его потемнели, тело оказалось под гнетом силы, которая стискивала его, лишая воздуха и свободы.
— Тёмная Мать, — прошептал он, пытаясь вырваться из ловушки. Но силы человека, даже самого смелого, были ничтожными перед божественной мощью.
Махакали яростно прошипела, раскрывая свой чёрный рот, наполненный злом. Рам впервые видел её в таком обличии — столь зловещем и могучем. Богиня безжалостно сдавила его горло и, с ледяным взглядом, провела своим ногтём по шее, разрезая кожу. Из раны потекла ярко-алая кровь, брызнувшая прямо на синее лицо, придавая ему ещё более страшный облик.
— Сбежал, — прозвучало холодное замечание, когда Махакали наклонила голову, наблюдая за жалкими попытками Рама вырваться из её силового захвата. — Решил пойти против судьбы.
Женский смех разнёсся по тёмным просторам, откидывая Дубея в сторону, как ненужную игрушку, лишенную собственной воли.
Он понимал, что рано или поздно придёт время расплаты. Но никогда бы не подумал, что Богиня решит пролить свет своего присутствия в его сон, становясь неотъемлемой частью кошмара. На чужой земле, где её влияние казалось менее сокрушительным, он не ожидал такого натиска божественной мощи.
— Судьба всегда найдёт свой путь, глупец, — Тёмная Мать выпрямилась и приблизилась к мужчине. — Невозможно избежать неизбежного, можно лишь отложить момент конца. Ты не сможешь спасти её, Дивия Шарма обречена на гибель.
Слова Богини звучали как гром, и мужчина почувствовал, как каждое из них пронзает его душу, открывая беспощадную истину. Но прежде чем он успел что-либо сказать, Кали растворилась в воздухе, и в следующее мгновение всё исчезло. Не было ни тьмы, ни оранжевых глаз, полыхающих яростью, ни безликих теней, что сводили с ума. Осталась только тишина и пустота.
Рам взлетел с постели, грудь тяжело поднималась от быстрого дыхания. В комнате было тихо, только лунный свет ярко сверкал за окнами, освещая дом. Рядом, в мирном сне, лежала Деви, время от времени хмуря брови. Дубей с силой сжал простыни, пытаясь удержать отступающий кошмар. В его воспоминаниях звучали слова Тёмной Матери, он хотел до конца понять их суть, боялся упустить что-то важное. Потом, будто ища утешения в реальности, Рам прижал Дивию к себе, ощущая тепло её тела и мирный ритм дыхания.
***
Год спустя.
Жизнь в столице Британии была куда лучше, Рам даже упустил момент, когда они с Деви по утрам начали пить традиционный английский чай с молоком. И удивительно, как легко этот напиток влился в их жизнь, становясь неотъемлемой частью, не уступая даже индийской масале.
Они нашли свое счастье в спокойных прогулках по улочкам Лондона, держась за руки, не испытывая страха перед возможными взглядами посторонних. Британская столица подарила им не только свободу выражения чувств, но и безмятежность, освобождение от необходимости скрывать свои отношения.
За последний год Дивия погрузилась в мир танцев со всей той страстью, которая давно копилась у неё внутри. Рам всегда знал, что традиционные индийские танцы оказывали на неё особое влияние, но даже в самых смелых мечтах он не мог предвидеть, что огонёк внутри неё вспыхнет и преведёт к такому великолепному решению. Шарма, оказавшись необычайно предприимчивой и вдохновленной, открыла свою собственную школу танцев, где каждая желающая, будь то приезжая индианка или обычная английская дама, могла погрузиться в мир грации и выразительности.
А ещё Деви иногда выступала в театре, под псевдонимом, скрывая лицо белой вуалью. Это была маленькая шалость, которая ей до безумия нравилась. А Рам просто был счастлив, наблюдая за тем, как
его Дивия улыбалась.
Белая Лилия. Такой псевдоним она взяла и, честно признаться, он ей безумно подходил. Даже несмотря на все обстоятельства, девушка смогла сохранить свои индийские корни, не забывая про традиции.
Рам, что провёл всё своё детство в обучении дипломатии и аналогичных навыков под пристальным вниманием учителей, которые были общими для него и Раджа, быстро нашёл себя в индийском посольстве. Взлетев в высшие сферы, он стал неотъемлемой частью службы, активно взаимодействуя с такими городами, как Бомбей, Дели, Бангалор и другими крупными центрами, куда британская корона отправляла свои товары.
Зная несколько индийских диалектов, Рам с легкостью проникал в тонкости общения и взаимодействия, что делало его невероятно ценным. В этом мире торговых сделок и сложных международных отношений, его способность общаться на родном языке с различными культурами открывала двери к успешным переговорам и дружеским связям.
Внутри всё же таился тяжкий груз прошлого, который заставлял его избегать дел, связанных с Калькуттой. В этом городе спрятаны были темные тайны, которые Рам желал оставить позади. Он по-прежнему чувствовал на себе и на Деви тень прошлого, и опасения о том, что их могут найти, оставались живыми и реальными. Этот город оставался для него запретной территорией, символом потерь и секретов, которые он предпочитал больше никогда не поднимать на поверхность.
Дубей думал, что лучше быть не могло. Даже священные слова Богини утратили свою власть, затушенные моментами исключительного счастья. Но в одно утро сказка превратилась в тревогу, когда Деви внезапно упала в обморок.
Рам бесцельно шагал из угла в угол, надеясь, что лекарь скоро появится. Когда двери наконец распахнулись, врач вышел, но его помощницы не было рядом.
— Мистер Дуглас, что с ней? — не выдержал он, нервно сжав пальцы.
Пожилой мужчина с большими очками и тёмными усами часто осматривал Дивию, считаясь самым лучшим доктором Лондона. Девушка, в свою очередь, утверждала, что здорова, не обращая внимания на собственные физические ощущения. Однако Дубей был другого мнения. Он боялся, что тень болезни, хоть и отступившая в прошлом, может вернуться.
— С госпожой всё в порядке, не беспокойтесь, — произнёс мужчина, хлопнул глазами и широко улыбнулся. — Сейчас моя помощница кое-что проверит и мы точно поставим диагноз.
Раму было трудно понять, что происходит, но он решил не спорить, полностью доверяя британским врачам. Их компетентность и современный подход к медицине казались ему неоспоримыми, вобравшими в себя лучшие достижения современной науки.
Дверь приоткрылась и из комнаты вышла та самая помощница, чье имя, если Дубею не изменяла память, было Маргарет. Молодая девушка лишь кивнула своему наставнику, уступая дорогу хозяину дома. Рам проник внутрь, его взгляд мгновенно устремился к Деви, сидящей на кровати. Она обхватила свои колени руками, опустив голову на них.
— Рам… — прошептала Дивия. Её голос дрогнул, заставляя мужчину напрячься. — Я…
В голове всплывали самые мрачные мысли и все возможные сценарии развития событий казались ему настоящими кошмарами, а тени прошлого снова нависли над их жизнями.
Нет.
Он посмотрел на мистера Дугласа, чувствуя его широкую улыбку, осознавая, что тот не повел бы себя так, если бы с Дивией случилось что-то серьезное.
— Госпожа беременна, — наконец, прозвучали слова помощницы, едва сдерживающей смех. И Раму показалось, что он побледнел настолько, что даже самое яркое индийское солнце не смогло бы вернуть цвет его щекам. — Примите наши поздравления.
Он взглянул в глаза Деви, в которых удивление смешалось со страхом. Это было неожиданно, поэтому, опустившись на кровать рядом с девушкой, Рам приподнял брови, всё ещё пытаясь принять новость. Дверь скрипнула, и мужчина облегчённо вздохнул, когда мистер Дуглас и Маргарет покинули комнату, оставив их вдвоём.
— Я боюсь, — честно призналась Дивия, сильнее укутавшись в одеяло, — это случилось слишком рано и неожиданно.
Деви была права. Они не были готовы стать родителями. Но даже факт того, что их любовь нашла своё продолжение в новой жизни, будоражил. Рам взял руку девушки, накрывая своей ладонью.
— Ты не одна, — прошептал он. — Мне кажется, это будет такая же вредная и безумно красивая девочка, так сильно похожая на свою маму.
— Вредность ей достанется от тебя, — девушка всхлипнула, уткнувшись носом в мягкую ткань мужской рубашки. — И вообще, у Дубеев первыми рождаются мальчики.
