А люди любят

— Дай, — Юля тянется к столику, на котором стоит пачка бумажных салфеток.       Игорь подаёт их ей и невольно любуется маленьким носиком Пчёлкиной, который сейчас из-за простуды такой же красный, как и её волосы. По телевизору идёт какой-то фильм, и не понятно, подруга ревёт из-за сюжета или из-за простуды. — Юль, ты чё? — Игорь присаживается в кресло, упираясь локтями в колени. — Свалилась с сезонным, — отмахивается платком девушка. — А ревёшь чего? — сколько Гром помнит, подруга никогда не была слишком уж сентиментальной. Их слабоумный и отважный дуэт на том и держался: оба валенки в поисках приключений.       Юля же на этот простой вопрос вдруг опять поджимает дрожащие губы и пускает слезу. — Юльк, — Игорь подаётся вперёд, но с кресла до дивана даже ему не дотянуться, поэтому пересаживается ближе к девушке и обнимает за плечи. — Да почему так в жизни не бывает? — она машет в сторону экрана и вдруг утыкается сопливым носом Игорю в грудь.       Майор пытается вникнуть в происходящее: женщина абсолютно средней привлекательности благодарит какого-то горячего красавца за то, что тот в ночи привёз ей шкаф и помог занести в квартиру. И чё тут такого слезоточивого? — Тебе шкаф занести надо? — девушка только всхлипывает. — А реветь-то чего? Занесу я тебе шкаф, — Игорь чувствует себя совершенно растерянным. Он приехал рассказать о материалах дела, которое они «совершенно случайно» оба расследуют, а нарвался на Всемирный потоп. — Да причём тут шкаф! — мелкая Пчёлкина иногда бывает очень колючей, вот и сейчас Игорю прилетает под ребро, но он только морщится. — Я вообще, про способность совершить маленький подвиг ради того, кого любишь.       Зачем совершать какие-то подвиги, Гром не знает. Возможно, это что-то женское, а раз так — то он сейчас на глухо заминированной территории, и лучше стоять и не двигаться, пока не приедут сапёры. — Лёша позвал на выставку, — она прерывается на совсем не симпатичное сморкание, — я сказала, что заболела, приезжай в гости, кино посмотрим, а он… — новая волна рыданий и соплей в Игореву футболку.       Гром вообще планировал потом ехать в управление, но, видимо, придётся сделать крюк до дома, потому что в сырой майке таскаться не хочется. Кто такой Лёша и почему Юля из-за него плачет, Игорь понятия не имел, продолжая молчать. Минное поле, Игорь, минное поле. — А кто Филю гуляет? — находится он хоть с каким-то ответом. Зачем Юлька вообще при своём образе жизни собаку завела. — Утром я гуляла, меня только к обеду развезло, — Игорь коротко кивает. В управление он не едет, понятно. — Ключи дашь? В аптеке что-то надо?       Пчёлкина поднимает на него растерянный взгляд: — Африн с серебром, корень солодки можно. Остальное всё есть вроде бы. И Фильке паштет бы, там магазин рядом.       Гром снова только кивает. Собак он обожает, и Юлькиного Филимона в день знакомства расцеловал и замучил, что пёс отрубился прямо у него на груди от передозировки впечатлений. Так что не в тягость. Друзья же. — Дим, — звонит он уже на улице, — давай без меня. Тут Юла сопливая и из-за Лёши какого-то ревёт, — Дубин объясняет, что Лёша это новый бойфренд и если бы Гром слушал, что ему рассказывают друзья, а не вечно витал в облаках с расследованиями, он бы был в курсе. — Так себе френд, если соплей боится, — спокойно резюмирует Гром. — Всё, Дим, Филя сделал кучку, мне нужны обе руки. Отбой. — Кто у нас охотник, кто голубя сожрать пытался, — чешет за ухом спаниеля Игорь, пока они моют лапы. Больше, конечно, заливают водой майора, но это не важно. — Лёша его терпеть не может.       Игорь вздрагивает. Не заметил за шумом воды, как подкралась хозяйка. — Зачем встала? Иди лежи, — Филя послушно подаёт лапы, чтобы вытереться, а потом выпрыгивает из ванны и проносится мимо Юли.       Гром поднимается с колен, вытирает мокрые руки об себя — терять-то уже нечего. Строго смотрит на подругу и качает головой. Не нравится ему, что его с этим Лёшей сравнивают. Зачем вообще.       На кухне пёс топчется возле своей миски. — А голубя тебе не хватило? — шутит Гром, доставая банки с паштетами. — Юль, куда сложить? — Игорь! — в голосе подруги слышится осуждение. — Не тот? — Зачем столько?       Сколько. Восемь банок по 400 грамм. Игорь рассчитал, что этого на три дня только. — Ты, когда собаку заводила, вообще думала, сколько она ест и что? Так куда? — Пчёлкина сама забирает у него банки и складывает в ящик под плитой. Игорь запоминает. — В кровать иди, Юль.       Она снова смотрит на него влажными от подступающих слёз глазами. Да что такое-то. Прорвало её, что ли. Но Гром молчит. Сапёры ж ещё не приехали.       Вот так и получается, что теперь Игорь Гром на полставки подрабатывает собачьей няней. Утром, стараясь сильно не шуметь, только заглядывает в тёмную квартиру, шёпотом подзывает пса, вечером, когда Пчёлкина уже не спит, гремит своей связкой ключей громче, с собакой играет, заносит не только паштеты Филе, но и какие-то продукты Юле, которая, судя по коробкам на кухне, решила жить на доставке. В какой-то момент душа мента не выдерживает, и он варит подруге куриный суп. — Юльк, не ной, — бросает Игорь, когда Пчёлкина опять заводит песню, что это всё лишнее и ненужное. На часах уже почти одиннадцать, пока до дома, пока то сё, спать останется часов пять, грустно замечает Гром, но подругу с больным горлом жалко. Нос, вон, шелушится уже от соплей. — Повезёт же кому-то, — стонет от удовольствия Пчёлкина, пробуя суп. — Да обожди ты, пусть настоится, наварится, — Игорь выхватывает у неё поварёшку. — Утром с плиты убери в холодильник. Или сам уберу, — добавляет он, оценив состоянии девушки. — Ты к врачу ходила? Точно ничего страшного с тобой?       Юлька выглядит уставшей и грустной. Если бы вокруг Игоря было столько использованных носовых платков, он бы тоже был уставшим и грустным, поэтому никакой дополнительной аналитикой не занимается. Зачем. — Останешься? — Не, ты чё, мне вставать в шесть, разбужу. — От меня ближе, — заманчиво, конечно, но Юла со своим насморком не чует, каким трупешником несёт от Грома после выезда под конец смены. Переодеться хочется. — Не, Юль, не обижайся. От меня воняет как от помойки, видишь, как Филимону нравится? — Филька и правда после прогулки забился в свой угол и спрятал нос в лапах. У Пчёлкиной же глаза загораются знакомым Игорю азартом: — Ничего интересно, бытовуха, — быстро осаживает он подругу.       Выздоравливает подруга так же стремительно, как заболевает, отбивает короткое сообщение, что с Филей гулять не надо, и Игорь, уже накинувший куртку и развернувшийся в сторону выхода из управления, молча садится на стул и берётся за папку с очередным делом, не давая себе прочувствовать что-то клокочущее в груди.       Когда снова удаётся собраться всем вместе на очередной, найденной Громом, крыше, уже во всю шепчет весна. Пчёлкина щеголяет в короткой курточке, а Игорь про себя отмечает, какая же ладная у неё фигура и длинные ноги. Красотка.        Димка локтем пихает в бок: — Вид шикарный! — Игорь прячет ухмылку в стаканчике кофе. Конечно. — Игорь, это потрясающе! — пищит подруга и вешается ему на шею. — Ну, Юль, блин! — футболка снова испорчена, теперь уже кофе.       Виноватой девушка не выглядит, только улыбается широко, и Игорь за эту улыбку прощает всё. — А я вот, — отвлекаясь от скетча, начинает Дима, — раньше был уверен, что дружбы между мужчиной и женщиной быть не может.       Пчёлкина на это фыркает, а Игорь хмурится. В груди опять зарождается то клокочущее, это не нравится. — Один обязательно влюбится, но смотрю на вас с Громом и понимаю, что исключения случаются. — А Игорю вообще отношения не нужны, — задорно поддевает Юля, закидывая руку на плечи Грому. — Хотя он такие супы варит! — Хотя? — скептично вздёргивает бровь майор. — Мужчина, умеющий готовить, — завидный жених, — подливает масла в огонь Юля.       Игорь хмыкает и вдруг замечает, что Димка смотрит на них странно: как будто весело и в то же время грустно. Гром снова дёргает бровью, невербально спрашивая, мол, ты чего. И Дима трясёт головой — показалось. — У Пчёлкиной день рождения. — Угу, — Игорь подносит к свету фотографию с места преступления. — Она всех в Фидлере собирает. — Кого всех? — Ну, нас. В чате позвала, завтра в восемь. — А, — роняет Гром. С чатами, как и с модными смартфонами, он так и не подружился. Нет надобности. За социалочку у него Дима отвечает. — Что дарить будешь? — Дима присоединяется к изучению фотографий. — А список подарков она в этот чат не выкатила? — зная Юльку, вполне могла. Шутки-шутками, а выбирать подарки взрослым людям очень сложно.       Димка шуршит по столу в поисках чистой бумаги, а потом быстро выводит Игорю тот самый список. Кто бы сомневался. — А Лёша её где? — среди всякой девчачьей и журналистской лабуды первым списком стоит «нормальный мужик», и это Игорю кажется странным. — Игорь, блин!       Возглас Димы такой строгий, что Гром теряется и лишних вопросов не задаёт ни ему, ни своему вмиг ускорившемуся сердцу. На фотографии он вдруг замечает, что нож, которым покойный вскрыл себе вены, лежит у левой руки. А жмурик их был правшой.       Гром опаздывает на вечеринку в честь «25 плюс, но ещё не 30» почти на час. К этому моменту разношёрстная компания уже успевает выпить по первому кругу, разговориться и спеться, так что Игоря, к его счастью, замечает только Дубин. — Ты где так долго? — он подтягивает его к себе на самый край барной стойки. Игорю не нравится быть так далеко от выхода.       Гром отворачивает полы куртки и показывает во внутреннем кармане кожанки коробочку, завёрнутую в подарочную бумагу. — Это что? — Духи, — чуть смущённо роняет майор, подзывает официанта и заказывает стаут. — Игорь!       Ну да, да. Они все видели список и знают ценник на Юлины хотелки. Жаба неожиданно не только не задушила, а наоборот, пристала с угрозами, что сделает это, если Гром не купит эту сраную монстеру, мансеру, как её там. В магазине парфюмерии ему чуть плохо не стало от запахов, так что он готов был заплатить вдвое больше, лишь бы уйти поскорее.       Дима же вдруг принюхивается к нему. — Да ты шутишь!       Игорь закатывает глаза. Да, домой он тоже успел заскочить, переодеться и даже брызнуть на себя вонючкой, которую дарила Юля. Так что эта подарочная коробочка чисто око за око, не больше.       Сама Пчёлкина сидит в центре стойки и оживлённо о чём-то болтает с каким-то хрычом. — Подарки уже дарили? — что-то никаких пакетиков-коробочек вокруг именинницы он не видит. — Да она, — робко начинает Дима, — вроде как решила без подарков. Мы ей все скинулись, и цветы, — цветы Игорь видит. Хороший букет, красивый.       Что ж получается, он один принёс настоящий подарок, а все отделались открытым счётом? Гром дёргает щекой, неприятно.       Юлька замечает его только полчаса спустя, когда Игорь под шумок пытается выйти на перекур. Студенческая привычка, от которой вроде бы даже избавился, вдруг снова воскресла вот недавно. В феврале, кажется. Гром не частил, но иногда… — Ну привет.              Юлька, красивая как сказка, в пышной юбке и ярком свитере, выходит к нему. Игорь наклоняется, целует подругу в щёку. — С днём! — он наконец-то прикуривает, а она только коротко кивает на это поздравление. — Я думала, ты не придёшь, — девушка перекатывается с пяток на носки, стоя к нему в пол-оборота. — И пропущу твои опять двадцать пять? — иронично замечает Игорь, запрокидывая голову и выпуская дым вверх. — У меня тут, — свободной рукой он лезет во внутренний карман за подарком, — вот.       Она неуверенно принимает подарок, бросает на майора взгляд, как будто спрашивает разрешения, и тут же абсолютно варварски раздирает упаковку. Игорь улыбается. Ему Юлина страстность очень нравится. — Игорёк! — она почти пищит на ультразвуке, и Игорь морщится, хоть и улыбается.       Девушка снова вешается к нему на шею, зацеловывая щеки и оставляя на них помаду. — Ну всё, всё, — он обнимает её одной рукой, запрокидывает голову, выворачиваясь от поцелуев. — Господи, ты идеальный мужчина! — помада совсем сошла, и без яркой раскраски Юля Игорю нравится ещё больше. Простая такая, как дома тогда. — Да кому я нужен, — отмахивается Игорь и добивает сигарету, а потом одним щелчком выкидывает хабарик в урну. — Пошли, замёрзнешь.       Оставшийся вечер Игорь пытается отсидеться в своём углу, медленно потягивая пиво и обсуждая с Димкой очередное дело о краже в крупном размере. Но мысли путаются, потому что он всё время смотрит на Юлю и не может не улыбаться. Такая она сегодня счастливая. — Дим, а чё за мужик с ней трётся? — спросить больше не у кого, а спросить хочется. — Где? — Дима вертит головой. — Да вон тот, в пиджачке полосатом, — Гром, удерживая бокал, средним пальцем показывает на мужика. — А, коллега. — Чёт для коллеги он больно ласковый.       Димка беспечно пожимает плечами и делает глоток своего сидра, а потом вдруг изумлённо смотрит на Грома: — Да ладно— — М? — Игорь теперь уже занимает беспокойные руки игрой с пачкой сигарет. — Тебе Юлька нравится, — майор дёргает плечом, но ничего не говорит. — Игорь, да не тупи.       Не тупить не получается. Она вон какая вся, яркая и живая. Чё ей сдался унылый мент. — Ладно, Дим, мне на смену утром рано, — он хлопает друга по плечу.       На выходе уже обнимает Юльку, приподнимает, немного кружит, потом куце целует в щёку и уходит. Расстроенного лица именинницы уже не видит.       Дубин с утра выглядит помятым. Оно и понятно: гуляли они почти до утра, а непьющему Димке много и не надо. Игорь, преисполненный сочувствием, приносит ему на обед кофе побольше и шаву посочнее. — Спасибо, — благодарно стонет Дима. — Насчёт вчерашнего— — Да я сам смотаюсь, откисай. — Я про Пчёлкину.       Игорь все вопросы и ответы прячет в еде: вгрызается в такую же здоровенную шаверму по локоть, как у Димы, и откусывает за раз почти половину. Дима на это молча закатывает глаза и подсовывает Игорю свой телефон, на котором открыты сториз подруги. Гром одной рукой подтягивает гаджет ближе и, продолжая усиленно работать челюстями, смотрит, что там такого интересного нашёл Дима. Фотки из бара, песня-поздравления, на которую он или не успел, или она уже была после его ухода, цветы, полосатый мужик. И чё? Потом видит короткое видео, где Пчёлкина в огромной футболке (его, что ли), с гулькой на голове и с этими, как их, патчами на лице скачет по квартире. Игорь опять улыбается. Последняя сториз — просто фото тех духов с подписью: «Лучший подарок от лучшего мужчины». Гром возвращает телефон Диме. — Игорь, не тупи.       День проходит скучно и спокойно, никаких срочных или важных дел у майора не находится, а внутри всё равно неспокойно. Димка свалил еще полчаса назад, весь день потратив на то, чтобы уговорить Игоря поговорить с Юлей. Ну, может…       Дорога до дома Пчёлкиной кажется уже родной. Где-то за квартал Гром всё же решается написать смс: «Филю гуляла?» Юля, ожидаемо, быстро отвечает, что нет. «Зайду?» — «Купи молока», — прилетает в ответ, и Гром ухмыляется в усы. Молока. — Филя! — кричит он с порога.              Пёс, скребя когтями по полу, летит в коридор, а за ним выходит и хозяйка. — Ты, может, зайдёшь?       Игорь, сидя на корточках в прихожей, чешет собаку за ухом и поднимает долгий взгляд снизу вверх на Юлю: та же гулька, футболка (точно его), только ноги свои невероятные спрятала в трениках безразмерных. Дурочка. Гром вдруг понимает, что дубликат ключей так и не отдал и зашёл сейчас сам. Как домой. — Юль, я, это… — он цепляет поводок к ошейнику и тянется к полке, где хранятся игрушки и пакеты для прогулки. — Кофе сделаешь? Мы щас.       Игорь чувствует себя не в своей тарелке: раньше такого ступора не случалось. Понравилась — подошёл, познакомились. То сё, пятое десятое. А сейчас уже вторую сигарету курит и Фильку с мячиком загонял, давно домой идти пора, а в голове ни одной идеи, как начать, с какого угла подойти.       Тянет разговор до последнего, сам моет Филимона. На кухне, получив свой кофе, опять тянется к сигаретам, на что Юля только молча включает вытяжку, открывает окно и даёт ему миску вместо пепельницы. — Что с тобой? — Игорь вдруг замечает, что она переоделась и причесалась. — Ну, гости же, — неожиданно смущается Пчёлкина.       Игорь смеётся: — В интернете можно, а при мне — нет? Дубин показал, — опережает все вопросы. — Да брось, я тебя любую люблю, — вырывается как-то само собой. И можно бы всё списать, что это он про дружбу, но они за эти годы такими громкими словами, даже по-дружески, не бросались ни разу.       Юля всё понимает и замирает. — Игорь?       Гром делает последнюю затяжку, тушит окурок, делает глоток давно остывшего кофе — короче, с мыслями собирается. Мысли не собираются. — Юльк, да походу, да, люблю, — Пчёлкина смотрит, не моргая. — Да ты, эт, расслабься, я ж…       Юля вдруг начинает реветь ещё громче, чем когда болела. Игорь рысью подрывается, падает перед ней на пол и обнимает девчонку. — Юленька, ну ты чё, ну, девочка моя, — Пчёлкина тычется ему в плечо и воет настоящей белугой. — Юль, — очень хочется её поцеловать, чтобы успокоилась, но страшно. Не понятно, можно вообще или нет. — Игорь, мать твою, Гром! — она стучит ему по спине своими маленькими кулаками. — Ну какой же ты тупой! — Почему сразу— — Да как же долго до тебя доходило! — это вроде да? Игорь осторожно гладит девушку по спине и заглядывает в мокрое от слёз лицо. — Ты чё ревёшь-то, рёва? — он стирает слёзы с её щёк и целует каждую по очереди. — От радости, — обиженно бурчит Юля. — От радости, — передразнивает её Игорь, а потом усаживается на полу поудобнее и перетягивает девушку к себе на колени. — Ну, хорошо, что от радости.       Юлька клубком сворачивается у него на руках и вдруг начинает смеяться. Гром гладит её по волосам и за ухом, смотрит на свои вытянутые ноги и тоже заходится смехом: носок, как обычно, дырявый.