с любовью

      Они любили друг друга. Втайне от всего мира. Любили сасозабвенно и до потери пульса.       Вместе их видели каждый день. Но никому и в голову не приходило, что их связывает нечто большее, чем взаимопомощь или даже дружба.       Быть собой и показывать свои настоящие чувства они могли позволить себе лишь в уединении природы. Когда рядом никого не оставалось, путешествие превращалось в восхитительную сказку, и прекрасные, захватывающие дух виды были лишь ее частью.       Зная Тейват достаточно хорошо и практически не удивляясь красотам, Дайнслейф лишь с улыбкой наблюдал, как в глазах Люмин при взгляде на окружающий мир разгораются радостные огоньки. В такие моменты он готов был привести ее хоть на край света, лишь бы снова увидеть этот потрясающий блеск ореховых глаз.       Часто, останавливаясь на ночлег под открытым небом в какой-нибудь глуши, они разводили костер и усаживались рядом, любуясь языками пламени. Голова девушки уютно лежала на плече парня, а их руки были крепко сплетены в замок. Разговаривали они тихо, то о чем-то личном, делясь сокровенным с уверенностью и полным доверием друг к другу, то о чем-то не столь значительном -- погоде, впечатлениях, воспоминаниях. У обоих на душе было тепло, но это явно было не результатом деятельности костра. Это тепло было особым, внутренним, появляющимся только рядом друг с другом, словно они согревали себя своим присутствием.       Обычно они сидели так довольно долго, а позже, начиная хотеть спать, ложились на спины рядом друг с другом и некоторое время молча или иногда переговариваясь смотрели на звезды, словно надеясь отыскать что-то новое и доселе неизведанное. Бескрайнее ночное небо с тысячами ярких точек каждый раз завораживало чуть ли не больше дневных видов, а близость дарила спокойствие. В конце концов, удобно устроившись, обычно совсем скоро Люмин, а следом за ней и сам Дайнслейф, засыпали.       Но однажды летней ночью сон никак не желал приходит, и парень с девушкой лежали напротив и рассматривали друг друга, хотя до этого честно, но тщетно, пытались заснуть.       -- Дайн. -- тихо позвала его Люмин сокращенным именем, которое он так любил слышать из ее уст, и нарушив молчание.       -- Да? -- переспросил он, для большего удобства немного меняя положение тела.       -- Ты же никогда меня не оставишь? -- неуверенным голосом спросила девушка.       -- Нет, конечно. Что за вопросы? -- тут же заверил ее безумно влюбленный парень, убирая выбившуюся прядь светлых волос с ее лица.       Встречный вопрос она проигнорировала, желая услышать подтверждение ответа на свой. И уточнила:       -- Обещаешь?       -- Обещаю. Вместе и навсегда. -- услышала Люмин от него.       -- Вместе и навсегда. -- повторила она за ним, закрывая глаза. Она тут же расслабилась, словно успокоившись.       Подул несильный прохладный ветер, и Дайнслейф, приобнимая девушку, лег рядом, отчего-то еще долго думая об их обещании друг другу, которое было сродне клятве. Клятве, или... проклятию?       Каждый раз, появляясь в новом городе, они осматривали все достопримечательности, помогали местным с мелкими делами и лишь украдкой переглядывались с едва заметными улыбками, не позволяя себе большего на людях. Они и сами не знали, почему скрываются, просто молчаливо сошлись во мнениях в этом вопросе. "Счастье любит тишину." -- поделилась однажды Люмин подходящей поговоркой из своего, такого далекого, мира.       Бесчисленное множество раз они спасали друг другу жизнь, защищая от монстров. И каждый из них готов был был готов отдать за другого свою жизнь. После этого обычно следовала длинная лекция о том, что неразумно и глупо рисковать своей жизнью нельзя, и ради остальных тоже, но, даже произнося эти слова, они понимали, что сами бы никогда и ни за что на свете к ним не прислушались. Все равно поступили бы по-своему, защитив друг друга.       Их любовь была смелой и отважной, сильной, чувственной и нежной. Но никто не видел ее, она была сродне секрету. Только их. Только их личным раем.       Они впервые поцеловались на празднике морских фонарей в Ли Юэ. Дайнслейф повел ее на гору, с которой открывался замечательный вид на украшенную множеством мерцающих огней гавань. С высоты смотрелось просто волшебно. Люмин была в восторге от ощущения праздника, атмосферы ночного города внизу, полного огней, и любимого человека рядом. Счастливая, она вначале крепко стиснула его в объятиях, а затем, чуть отстранившись и пару секунд посмотрев в его глаза своим горящим внутренним пламенем взглядом, прижалась к его губам своими. Дайнслейф так долго ждал этого момента, что сперва не поверил в происходящее. А Люмин, отстранившись, хитро улыбнулась, смотря в его глаза.       -- С праздником морских фонарей, Дайн. -- сказала она, еще раз быстро поцеловав его, а затем переводя взгляд на раскинувшийся внизу город. Много отмечающих людей собралось в порту, у весело плескающейся воды.       -- И тебя, Люмин. В такое волшебное время даже мечты сбываются. -- ответил он.       Девушка обернулась.       -- Правда? И какая же у тебя мечта? -- поинтересовалась она, кажется, догадываясь.       -- Она уже исполнилась. Точнее, ее исполнила ты. -- проговорил Дайнслейф, улябнувшись.       -- То есть я -- твоя мечта? Или все же мой поцелуй? -- уточнила девушка.       -- Ты права, Люмин. В обоих случаях. -- парень приобнял ее за талию одной рукой и наклонился, потянувшись за еще одним поцелуем.       Дайнслейф до сих пор помнил, как когда-то он часто вплетал любимые цветы Люмин в ее недлинную золотистую косу, напевая что-то, болтая с девушкой и веселясь. Нежные цветочки были похожи на нее -- светлые, мягкие, прекрасные. И всегда напоминали о ней, неразрывно связанные с теплыми воспоминаниями.       Он до сих пор помнил, как аромат каэнри'ахских цветов смешивался с запахом ее волос, составляя вместе удивительное сочетание и сводя его с ума. Помнил все ее взгляды, улыбки, объятия и поцелуи как самые счастливые моменты своей жизни.       Помнил и их обещание, сдержать которое не получилось. "Вместе и навсегда"... Все пошло не так, но не по их воле. Так сложились обстоятельства, их вины в этом, наверное, нет. Но на душе все равно словно висит незримый груз невыполненной клятвы, превратившейся в проклятье. Иначе это не назовешь: девушка навсегда осталась в его памяти, напрочь исчезнув из жизни.       Она была в его мечтах и кошмарах. В голове, душе, сердце и каждом предмете, напоминающем о прошлом. Она была везде. Но на самом деле, ее не было нигде.       Воспоминания о ней -- все, что у него осталось. Самое дорогое, что у него когда-либо было. Самое близкое, родное и теплое... в реальности превратившееся в холодный, давно ушедший из тела призрак.       Он не смирился. Не смирился с ее утратой и потерей их любви, не смирился с тем, что она осталась лишь в воспоминаниях. Так и смог отпустить ее.       Прошлым жить нельзя -- по крайней мере, так говорят некоторые. Что ж, тогда Дайнслейф и жизнью называть это не будет.       Яд и лекарство одновременно. Чего же в его личном призраке прошлого окажется больше -- былого счастья, наполняющего душу при каждом воспоминании, или болезненного осознания его утраты..?