Одна из «них», один из «нас»

Стайлз опять засыпает у него — привычно растянувшись по диагонали на кровати Дерека. Она отрубается — крепко и надолго. Обычно это значит, что неугомонная Стилински достигла предела и «перезаряжает батарейки». В такие моменты Дерек привычно стаскивает с нее кеды, носки и джинсы — раздень он ее полностью, она бы и не заметила. Стайлз ничего насчет этого не говорит, так что Хейл привычно продолжает стаскивать с нее кеды и прочее. Вот и сегодня он осторожно берет в ладонь стопу, расшнуровывает быстро кед, стаскивает его, стягивает носок, бросает все на пол и проделывает то же самое со второй ногой. Ритм дыхания Стайлз чуть сбивается, и Дерек замирает, прикидывая, просыпается ли она или просто что-то плохое приснилось. Но Стайлз ровно сопит, и Хейл осторожно перекатывает нахалку на спину. Он расстегивает пуговицу, тянет за «собачку», расстегивая джинсы — слава всем богам, что это не скинни. Так что остается только чуть приподнять Стайлз под попу и стянуть джинсы вниз. Просто и привычно, ага. Дерек привычно приподнимает Стайлз и понимает, что что-то не так. Например, на него очень внимательно смотрят. И взгляд не сонный. Но насмешливый. — А я думала, что страдаю лунатизмом, — сообщает Стайлз задумчиво. — Даже боялась заснуть и машинально раздеться… — Кхм, — отзывается Дерек. Он все еще держит Стайлз, чуть приподняв над кроватью. Ладонь лежит на пояснице — или чуть ниже. Значительно ниже. Джинсы приспущены, так что-то, на чем лежит ладонь Дерека, можно смело ягодицами называть. А Стайлз продолжает так же насмешливо-серьезно: — Слушай, не то, чтобы я против — в одежде спать ужасно, — но почему ты меня раздеваешь? Дерек думает, что стоит ответить, что он заботится о ее комфорте. И промолчать о том, что так она становится несколько беззащитней для его внутреннего радара и обнимать ее приятней. Вместо этого он снова выдает: — Кхм. — Я поняла, — кивает Стайлз. — Тогда еще вопрос — если ты джинсы снимаешь, то почему лифчик не трогаешь? Он же жутко неудобный! И Дерек понимает, что сейчас кого-то убьет. Кого-то болтливого. Не умеющего вовремя заткнуться. Нахального. Смотрящего на него с предвкушением и любопытством. И медленно краснеющего от ответного взгляда. — Я, кхм, пойду, пожалуй! — решает Стилински буквально скатываясь с ладони Дерека на кровать и пытаясь ретироваться, на ходу застегивая джинсы. Она добегает до двери, открывает ее, несколько раз жестоко дернув замок, и выбегает из квартиры, захлопнув за собой дверь. Дерек вздыхает, качает головой и смотрит на валяющиеся на полу кеды. Конечно, сам виноват — не надо было ее раздевать. Или надо было, но закончить все, как должно, а не… спать, обнимая ее и наслаждаясь этим странным чувством спокойствия. Стайлз скребется в дверь через минуту. Видимо, набиралась храбрости. А может, не сразу сообразила. — Дер, — просит она, — отдай кеды. Отдай кеды, Дерек. Или я отомщу! Хейл распахивает дверь и кивает на пол рядом с кроватью. Стилински недоверчиво на него косится, хмурится, а потом быстро добегает до кровати, садится на нее, натягивает носки и… растерянно подпрыгивает на попе. — Ты точно уходишь? — спрашивает Дерек. Стайлз смотрит на него снизу вверх, хмурится и спрашивает: — Твоя девушка ревновать не будет? — Нет, — просто отвечает Дерек. И пусть думает, что хочет. Стайлз сначала расслабляется, улыбается, а после подозрительно уточняет: — Нет девушки или нет, она не из ревнивых? Дерек хмыкает и усмехается — мол, понимай, как хочешь. Стилински смотрит на него, кивает своим мыслям. И снимает носки. Дерек закрывает дверь. В пижаму он уже переоделся. Так что, когда Стайлз разваливается по диагонали, ему остается только скользнуть к ней под одеяло. Они оба чокнутые, наверное, но… — Так, — тяжело вздыхает Стайлз и выбирается из-под одеяла. — Жди! Она уходит в ванную и возвращается — довольная. Джинсы и бюстгальтер оказываются в кресле, а сама Стилински пытается занять как можно больше места на кровати при своих габаритах. Дерек вздыхает и улыбается — не сбежала. То есть, сбежала, но вернулась. И это просто прекрасно.