Одна из «них», один из «нас»

У Стайлз на шее четыре шрама — два скрыты волосами, два можно увидеть, если присмотреться. Тонкие, едва заметные светлые ниточки-полосочки. Стайлз почти никогда не поднимает волосы, но их коллеги умеют замечать незаметное. Стилински каждый раз придумывает другую историю, которую выдает с серьезным лицом. — Стилински состояла в БДСМ-клубе? — однажды почти требует ответа Родригес, нависая над Дереком. Хейл вскидывает удивленный взгляд на коллегу, а тот вскидывает эмоционально руки и перестает вторгаться в личное пространство другого оборотня. Может, на него действует не сам взгляд, а то, как недовольно поднимает голову внутренний зверь Дерека. — С чего ты взял, Джерри? — спрашивает Хейл, внимательно оглядывая раздосадованного коллегу. — Стайлз, — признается Родригес, устало вздыхая. — Я уже просто не знаю, чему верить. — Самый популярный слух? — интересуется Дерек. — Я его только что озвучил, — хмыкает Джерри. — Но это только потому, что Сти уж очень, — он улыбается лукаво, — горячо об этом говорила. А в реальности никто из нас не знает, откуда у нее эти шрамы. — Самое простейшее, — смотрит на него Дерек. Он выпускает когти и смотрит на вытянувшееся лицо Родригеса. — Неужели, так сложно было догадаться? — Но обычно такие раны заживают, — качает головой Джерри. — Без шрамов. Без каких-либо следов. Они заживают. И очень быстро. — Не тогда, когда твою жизненную силу оттягивает на себя Ногицунэ, — отзывается Дерек. — Ага, — кивает Родригес. — А солнышко на плече? — Солнышко? — растерянно повторяет Дерек. — И мы все гадаем, откуда это, — признается Родригес. — Большинство согласны, что это был либо динозавр, либо НЛО. — Либо у всех вас разжижение мозгов, — хмыкает подошедшая Стайлз, и оба оборотня вздрагивают. — Круто, мои шрамы заставляют вас забыть обо всем мире. — Прости, Сти, — улыбается Родригес, — но ты же знаешь, что я просто не могу остаться равнодушным к твоему прекрасному телу. — Иди и очаровывай Лиззи, — советует Стилински. — Она мне говорила, что совсем не против тобой очароваться. Примерно на пару ночей. Не больше. — Дорогая, я люблю тебя, — довольно заявляет Джерри и уходит. Стайлз смотрит на Дерека недоуменно. Хейл поднимает брови в ответном вопросе, и Стилински вздыхает. — Ты никогда не спрашивал. Я думала. Что тебе не интересно. — Про «солнышко» я знаю, — отзывается Дерек. — Мне гораздо интересней, откуда у тебя шрам на коленке. Давно заживший. Явно детский. Но откуда? Стайлз смотрит на него неуверенно, с легкой улыбкой, а после говорит: — Что же, раз Дерек Хейл хочет узнать, я расскажу. В тот раз, кстати, мы и познакомились со Скоттом. Она рассказывает о своем детстве, а Дерек слушает. У нее на теле столько шрамов — заметных и не очень, странных и совершенно обычных. И с каждым из них связана история. Пожалуй, он хочет узнать их все.