Одна из «них», один из «нас»

— Ненавижу день Святого Валентина! — шипит Стайлз, прячась за бетонным барьером для машин от бронебойного лука. Дерек, сидящий рядом, только кивает. Конечно, не самое удачное начало дня всех влюбленных — в пять утра весь отдел вызвали, подняли на ноги и заставили разбираться с приколоченными на рекламный щит человеческими сердцами. Истекающими кровью человеческими сердцами, приколоченными в форме стилизованного романтичного сердечка. Стайлз тогда впервые озвучила на всю комнату о своей нелюбви к этому празднику. — Что, Стилински, неужели никто не подарит тебе валентинку? — скалится насмешник-Родригес. — На прошлый день Святого Валентина мне подарили очень красивую валентинку, — сообщает Стайлз. — Сердце однажды почти прикончившей меня химеры в миленьком розовом контейнере. Так что спасибо, — она вскидывает ладони, — обойдусь без валентинок. Дерек вздыхает, а валентинка почти ощутимо жжет в заднем кармане джинсов. Минус одна попытка сделать Стайлз приятное. Плюшевый волк как-то вдруг тоже перестает котироваться — есть подозрение, что Стайлз не любит любые подарки с налетом романтики. Крис мгновенно распределил обязанности между подчиненными — он мечтал, что проведет этот день в блаженном одиночестве и ничегонеделанье, кто же знал?.. Хотя этого можно было ожидать. Вскоре Дерек познал один огромный минус дня всех влюбленных — те, кто остались одиноки в этот день, старательно делали комплименты Стайлз. Та смеялась, смущалась и давала крохотную надежду на то, что простой флирт может получить продолжение. Дерек скрипел зубами — его единственная попытка сказать о том, что Стайлз сегодня прекрасна провалилась с треском, а сама Стилински важно тогда заявила: — Уроки макияжа от Лидии Мартин могут сотворить из чудовища красавицу. Брось, волче, только не говори, что не замечаешь, что я не выспалась? Или то, что мне отчаянно хочется послать всех к черту, а самой закутаться в плед и смотреть, как несчастные влюбленные преодолевают разные курьезные ситуации, чтобы быть вместе? Вообще-то Дерек видит, но какая романтика в честном «тебе бы выспаться»? Так что вместо этого он приносит кофе и следит, чтобы напарница не клевала носом, перешагивала через порог, не запинаясь, а при попытке отрубиться в его джипе вообще включает радио погромче. — Иногда я тебя ненавижу, — бормочет Стайлз, погружая Дерека с его глупыми попытками побыть романтиком в глубины если не отчаяния, то крайне упрямой безнадежной решимости выполнить программу-минимум для дня Святого Валентина. — Но я знаю, что мне нужна ясная голова. — Еще кофе? — предлагает Дерек, и Стайлз смотрит на него с теплотой. Они мечутся по городу, ищут, отзваниваются Крису, и в какой-то момент понимают, что вляпались. По уши. Их маньяк оказывается купидоном. Чертовым купидоном, которого до крайности бесил человеческий праздник и людские представления о нем. Сын Зефира и Радуги обладал неплохим разворотом плеч, почти двухметровым ростом и бронебойным луком, который он мгновенно нацелил на Стайлз. Та среагировала молниеносно и нырнула за барьер, сшибив Дерека, готового броситься на противника. — Дурак! — шипит Стайлз. — У него же тормозов нет! Кто мне потом тебя вернет?! Она сидит на Дереке, вжимает его плечи своими ладонями в асфальт и смотрит со странной серьезностью, которая совсем не напрягает, а дарит что-то… — Люди ничего не понимают в любви! — кричит купидон. — Да вы так стремитесь выставить напоказ свои чувства, что… — Он подбирает слова. — Мерзко это! — И ты пытался нам показать эту мерзость? — кричит в ответ Стайлз, сползая с Дерека и кивает на его карман, где хранится телефон Хейла. Тот мгновенно набирает смс Крису, пока Стилински уточняет, что же сподвигло купидона сотворить подобное. — Вы так ничтожны в этой своей любви! — продолжает вещать лучник. — Вот ты! Когда в последний раз ты говорила «люблю»?! — Сегодня, — честно признается Стайлз. — Отцу. Потом они вступают в полемику о том, что есть любовь и какую любовь так презирает купидон. Дерек смотрит на Стайлз, а она так упоенно спорит с их маньяком… когда она спорит, то становится другой — более открытой, более веселой, более… Стайлз. — Опять эта мерзость! — воет вдруг купидон. — Что с тобой? — уточняет Стайлз и рискует высунуться. Дерек тут же одергивает ее — если кому тут рисковать, то не ей. Она понимает, кивает, вытаскивает пистолет, готовясь прикрывать Хейла, и ему как-то спокойней от того, что за его спиной есть эта невероятная девушка. Когда прибывает оперативная группа, лучник надежно связан. Он старательно обижается на Дерека и Стайлз, шипит, что все они заражены этой дрянью, которой он пытался объявить войну. — Ты сразил его любовью! — пафосно объявляет Питер, смеется и поясняет: — Купидоны чувствуют любовь, а этот конкретный почему-то не переносит ее. Сослуживцы понимающе переглядываются, а вот Стайлз, пока не знающая об этой особенности купидонов, спит в его машине и хотя бы перед ней он не высказал себя самым главным влюбленным идиотом — потому что никак не может признаться. А вот потом настает черед Дерека смеяться, потому что купидон шарахается и от Питера, а лицо дядюшки становится каким-то удивленно-задумчивым. Похоже, не только Дерек тут долго не может понять, что творится в его душе. Крис отпускает их на двое суток, но когда Дерек добирается до своей машины, Стайлз уже там нет. — Да на такси я ее посадил, — оправдывается Родригес, когда на него надвигается крайне серьезный Хейл. — Девочка засыпала. Какая тут романтика, друг? Пусть выспится, а потом уж — вино, конфеты, свечи и праздничный секс… В общем, Дерека Крис отправляет в отгул еще решительней, но сначала Хейл успевает дать Джерри по шее. Адрес Стайлз у него есть, ничего страшного, но есть такое странное гнетущее чувство, что нельзя откладывать, нельзя… Она открывает дверь — сонная, в длинной футболке и коротких шортах, втягивает его в квартиру и просит: — Давай посмотрим телевизор? Хочешь пива? Пиццы? Дерек снимает обувь, стаскивает куртку и идет за ней, смотрит по сторонам и берет в руки черного плюшевого волка. Одного из… десятка два там точно есть. Вскидывает бровь, смотрит на смутившуюся Стайлз. — Вот, — смущается Стилински, — мне Лидс постоянно дарит… А потом все почему-то решили, что это для меня — лучший подарок. Да и спать в обнимку с плюшевым волком почти так же хорошо, как с… — Она смотрит на Дерека, замолкает на полуслове, берет его за руку и тянет к дивану: — Там что-то милое идет… выдержишь?.. Дерек только хмыкает — в его жизни творится такой бардак, куда уж какой-то комедии до этого? Он обнимает Стайлз, утыкается носом в ее макушку, а она вытягивает ноги на диван и задремывает, прижавшись к нему. Герои что-то говорят, куда-то бегут, целуются, смеются, плачут… Стайлз спит в его руках, в своей маленькой квартирке на своем крошечном диване… Она такая сонная, мягкая, такая необходимая, что Дерек просто выдыхает: — Я люблю тебя. — Люби, — соглашается Стайлз. Она смотрит на него из-под ресниц и просит: — Люби, как сегодня, когда ты был рядом, когда приносил мне кофе, когда будил, когда поддерживал под локоть, чтобы я не упала. Вот так, хорошо? Дерек смотрит на нее, качает головой и сообщает: — Нет. И Стайлз тут же, конечно, возмущается: — Почему? Приподнимается, нависает над Дереком, а ему достает чувства момента, чтобы поцеловать ее. Стайлз отшатывается, смотрит на него круглыми глазами, шепотом уточняет: — Ты же в курсе, что я тебя тоже люблю? И после кивка Дерека Стайлз решительно берет его за лацканы рубашки и наклоняется, чтобы поцеловать, когда… В общем, диванчик был не только крошечным, но и старым. И развалился он без предупреждения… или они это самое предупреждение банально пропустили мимо ушей. Стайлз тихо ржет в плечо Дерека, а Хейл задумчиво сообщает: — Если под нами еще и кровать развалится… — Это будет самый прекрасный день Святого Валентина, — заверяет его Стайлз. Ее глаза сияют, а Дереку на ум приходит почему-то, что развалившаяся кровать может стать еще одним аргументом в пользу переезда одной кареглазой особы в его квартиру.