***
Дима ворочался в кровати с боку на бок, тщетно пытаясь уснуть. После сегодняшнего разговора он чувствовал себя так, будто земля ушла у него из-под ног. Будто рухнуло то здание, которое они вместе с Сашей по кирпичику возводили долгие годы. А теперь на месте былого величественного дома лежала лишь груда обломков. Бесполезных, бессмысленных, никчемных. «Зачем ты это сделала, Саша? — мысленно обращался он к ней. — Ты в одно мгновение разрушила все, что мы строили так долго. Неужели тебе не дорог тот путь, который мы прошли вместе, рука об руку? Ты совсем не ценишь наш совместный вклад в спортивные достижения? А наши личные отношения, ты о них подумала?» Дмитрий искренне не мог понять, что он сделал неправильно. Почему Саша решила уйти из спорта? Почему она перестала надеяться и верить, что рано или поздно они выйдут на старт и откатают все чисто? Неужели у них как у спортивной пары и вправду нет будущего? Саша просто все бросила и ушла, а ему предстояло нести ответственность за ее решение.***
На следующий день Дима вышел на лед, как обычно, в десять ноль-ноль. Он начал раскатываться. Через пятнадцать минут после начала тренировки у бортика появился Максим Траньков. — Дим, привет! — крикнул он. — А где Саша? Почему до сих пор не на разминке? Уже пятнадцать минут одиннадцатого. — Саша сегодня не придет, — ответил Дима, подъехав к бортику. — И завтра, и послезавтра. — В смысле не придет? — удивился Максим. — У нас Кубок Первого канала, нам надо готовиться. — Она тебе разве не сказала? — Не сказала мне что? — осведомился Траньков. — Она уходит из спорта. Навсегда. — То есть как это уходит? Вот так вот, не закончив даже сезон? Ни-че-го не понимаю, — выдохнул Максим и, опустившись на скамейку, достал из кармана телефон. — Если ты собираешься ей звонить, это бесполезно, — сказал Дмитрий. — Трубку она не берет. И в мессенджерах на сообщения тоже не отвечает. — Что у вас произошло? Вы поссорились? — спросил Максим. — Нет, мы не ссорились. Все было, как обычно. Вчера тренировались в штатном режиме, а вечером после тренировки она мне заявила, что больше не хочет продолжать спортивную карьеру. — Как это не хочет? — изумился Траньков. — Что стряслось-то? Нормально же все было. — Вот именно: было, — ответил Дима. — Это так на нее не похоже. Она человек дисциплинированный, целеустремленный, за ней таких закидонов не водится. Сегодня буду кататься, завтра — не буду. К тому же, с тобой она готова на все — и в огонь, и в воду, и в медные трубы. Даже на четверной выброс сама пошла, никто ее не заставлял. — Может, она просто устала в эмоциональном плане? — предположил Дмитрий. — На нее сейчас столько всего навалилось. Она в этом году вуз заканчивает, диплом пишет, госэкзамен скоро. — Устала она или не устала, но она нам нужна, — сказал Максим. — Мы не можем просто так разбрасываться топовыми парницами. Кто будет защищать честь нашей страны на международной арене, если в следующем сезоне нас все-таки допустят до международных соревнований? Да, у нас есть Настя Мишина с Сашей Галлямовым, но сборной нужны еще две пары как минимум. — Я это все прекрасно понимаю, но ты же знаешь Сашку. Она ведь очень упертая. Если она что-то вбила себе в голову, то все, ее не переубедить. — Дим, ты у нас дипломат, так что поручаю тебе ответственное задание. Вернуть Бойкову на лед завтра или в крайнем случае послезавтра. Если мы ее не вернем, то Тутберидзе меня по головке не погладит. Даже не то, чтобы не погладит, а устроит мне такую взбучку, что… Эх, — вздохнул Траньков, — даже подумать страшно. В общем, сегодня тренируешься один, а завтра или послезавтра Саша должна быть здесь. И не просто быть, а тренироваться в обычном режиме. Лучше даже не в обычном, а в форсированном. У нас Кубок Первого канала, а вы тут устроили. Вроде, взрослые люди, а так посмотришь, детский сад какой-то. На тебя вся надежда, Дим. Не подведи. — Понял, — ответил Дима. — Я с ней сегодня поговорю. — Отлично. Иди распрыгивайся и работай над каскадом сальхов — дупель — дупель.