"Stand By Me"

      Ледовое шоу команды Тутберидзе закончилось громом аплодисментов. Многочисленные зрители, заполнившие трибуны ледовой арены, подарили спортсменам теплый прием. Ослепительные вспышки прожекторов, разноцветная подсветка льда, звуки музыки — все это слилось в единый калейдоскоп. Яркие выступления промчались, словно вихрь, и шоу завершилось. После финала и круга почета фигуристы направились в подтрибунное помещение.       Все разошлись по раздевалкам. Саша осталась в холле в коньках. Дверь, ведшая на лед, хлопнула. Девушка обернулась и увидела Диму. Он подошел к ней и посмотрел по сторонам. Убедившись, что в радиусе пяти метров никого нет, крепко обнял Сашу и спросил:       — Устала?       — Нет. Не знаю, — ответила она. — Странное чувство всегда после шоу. Опустошение. Ждешь-ждешь этого шоу, готовишься. Выходишь, катаешь свой номер, получаешь энергию от зрителей, подзаряжаешься. Все круто, а потом бац, и пустота внутри. Ничего не чувствуешь.       — У меня то же самое, — произнес Дима. — Постоянно. Сначала эйфория, а потом опустошение. Правильно ты сказала.       В вестибюле было тихо. После громкой музыки и оглушительных аплодисментов на льду тишина здесь казалась необыкновенной. Устав от шума и людей, Дмитрий наслаждался этим мгновением тишины. Моментом, когда они с Сашей могли наконец побыть наедине друг с другом.       Лампа дневного света на потолке замигала. После нескольких вспышек она погасла, и холл погрузился в таинственный полумрак. Александра восприняла это как знак. Она потянулась к партнеру и поцеловала его в губы.       Дверь, ведшая на ледовую арену, хлопнула, и в коридоре показался Траньков. Он разговаривал по телефону:       — Да, да, Сергей Иванович. Я понимаю, что Федерация фигурного катания делает для своих спортсменов все возможное, но в этой ситуации… Одну минуту, — увидев ребят, Максим убрал телефон: — Саша, Дима, вы почему до сих пор здесь? У нас самолет через три часа. Вы время вообще видели?       — Видели, — ответил Дима.       — Тогда что мы стоим? — сказал Траньков. — Переодевайтесь и в автобус. Вас вся команда ждать должна? И почему здесь так темно? — спросил он, обратив внимание на перегоревшую лампу. — Непонятно.       Максим продолжил телефонный разговор:       — Да, Сергей Иванович. Так на чем мы с вами остановились? По поводу этой ситуации… — его голос звучал уже где-то в дальнем конце коридора.       — Ушел, — сказала Александра, когда голос Транькова стих вдали.       Она снова прильнула к Диме, он обнял ее за плечи.       — Как думаешь, он знает? — спросил ее Дмитрий.       — О чем? — не поняла она.       — Про нас с тобой.       — Траньков? Пфф, — фыркнула Саша, — да нет, конечно.       — Ты уверенна?       — На сто процентов, — ответила она. — Мужчины в этих вопросах, как правило, менее догадливы, чем женщины. Если бы мы до сих пор тренировались у Тамары Николаевны, от нее сложнее было бы скрыть. Она все видит.       — Да, это точно.       Вестибюль снова погрузился в тишину. Дима погладил девушку по голове, нежно прикоснулся к мягкому шелку ее волос. Чуть наклонившись, дотронулся губами до ее губ. Саша положила руки ему на плечи и поцеловала его в ответ. Молодой человек обнял ее за талию и привлек к себе. Они не заметили, как рядом с ними в полумраке материализовалась человеческая фигура.       — Кхм, кхм, — прокашлялся незнакомец.       — Бойкова, Козловский, вы все еще не вместе? — произнес он до боли знакомым голосом.       Вглядевшись в темноту, Дима обнаружил, что около них стоит Галлямов.       — Нет, конечно, — тут же ответила Саша, убирая руки партнера со своей талии и отстраняясь от него. — Мы не вместе. Саш, ты чего хотел?       — Да так, ничего, — сказал Александр. — Просто шел мимо, смотрю: Саша с Димой целуются в темноте.       — Мы не целовались, — возразил ему Дима.       — А, то есть теперь это так называется, да? — усмехнулся Галлямов. — Да я собственными глазами все видел.       — Ты ничего не видел, — заверил его Дмитрий. — Здесь темно, тебе просто показалось. Знаешь, существует такое явление, как зрительная галлюцинация. Это нарушение восприятия, вследствие которого человек может видеть нереальные образы. Подобные искажения иногда возникают в темноте.       — Ты мне зубы не заговаривай, — ответил Саша. — Знаю я про галлюцинации. И поверь мне, — он похлопал Козловского по плечу, — это не тот случай.       — Саш, — сказала Александра, — ты в курсе, что наш рейс перенесли? Вылет через час.       От удивления глаза Галлямова полезли на лоб:       — Что, правда?       — Да, — подтвердил Дима, обменявшись заговорщическим взглядом с партнершей. — Вам с Настей разве не сказали? Автобус через десять минут.       — Вот подстава! — воскликнул Саша. — Я еще даже коньки не снял, — с этими словами он, не раздумывая, бросился в раздевалку.       Саша дала Диме пять.       — А на самом деле когда самолет? — улыбнувшись, спросил Дмитрий.       — Через два часа сорок пять минут, — ответила она. — Время еще есть.       — Представляю, что с нами сделает Галлямов, когда узнает, что мы его обманули. Крику будет.       — Лучше не думай об этом, — произнесла она.       Дима посмотрел ей в глаза. Расширившиеся в темноте зрачки сделали голубую радужку едва заметной. Он смотрел на девушку, чувствуя, как на них снова опускается та самая неуловимая тишина. Волнительная, трепетная, но в то же время спокойная и безмятежная. Ему казалось, что рядом с Сашей даже редкие мгновения тишины были особенными.       Не говоря ни слова, Дима взял Сашу за руку. Кончики ее пальцев были холодными. Он сжал ее руку в своей, пытаясь согреть. После шоу стопы в коньках были как ватные. Снять бы коньки, но идти в раздевалку не хотелось. Лучше остаться здесь, вдвоем. Насладиться моментом тишины, долгожданным и оттого очень ценным.