Междумирье

Люди боятся не только смерти, для многих из них гораздо страшнее одиночество. Чувство опустошенности, которое ощущается как привязанный к ноге камень, тянущий все ниже и ниже на песчаное тёмное дно. Одиночество обычно приходит вместе с болью или сопровождает человека всю жизнь, лишая возможности познать радость общения. Судьба любит создавать испытания людям, но одиночество, питающееся страданиями, хуже всего. И не такое, что ты хочешь быть один, а такое, что у тебя нет выбора, кроме как бродить во мраке без единого лучика света. Многие люди познали одиночество, Джеспер вошёл в их число, хотя не помнил, как такое случилось, лишь чувствовал, как тяжело на душе. В Междумирье он отчаянно искал света и за четыреста лет нашёл, но не такой, который освещал бы путь только ему. Каз, Нина, Инеж, позже Матиас — все они стали настоящими друзьями, но не согревали одинокими часами, когда Джеспер оставался в комнате один. А потом появился Уайлен. Маленькое солнышко с невероятно тёплыми и яркими лучами, настолько сильными, что весь мрак исчез, как не бывало. Джесперу понадобилось всего пару месяцев, чтобы окончательно осознать, насколько глубоко он влип. Но присутствие рядом Уайлена сыграло в две стороны — Фахи прогнал одиночество, однако обрел страх. Привязанность — чувство почти такое же сложное, как любовь. Демоны в Междумирье не привязываются, они сами по себе — вольны идти, куда пожелают, Каз отличный тому пример. Но Джеспер не смог обойти стороной это чувство, более того, он опасался его, боялся впустить Уайлена в свою жизнь настолько, что без него она уже не имела бы смысла. Фахи познал страх, тёмное пятно все сильнее расползалось внутри, пожирая светлые чувства по отношению к парнишке. На людях Джеспер был весёлым и беспечным, но наедине с собой он трясся от страха. Любовь должна нести радость, всепоглощающую и необъятную, но Джеспер неохотно делил ее с нарастающей тревогой. Он хочет пустить Уайлена дальше, показать ему все свои тайны, но что будет дальше? Фахи, вероятно, уйдёт из мира первым, задолго до своего ангелочка, и тогда юный Ван Эк останется один на один с горем утраты. Джеспер боялся привязаться к парнишке, боялся привязать его к себе. — Джес, ты чего тут сидишь? У тебя разве нет дел? — из мыслей Джеспера вырвала Инеж Гафа, она поставила на столик какую-то коробку, доверху наполненную разного рода вещами. Где девушка их отыскала, известно только Всевышним. — А? Да так, задумался, — честно признался Фахи, прогоняя мрачные мысли. — Правда? Не думала, что ты бываешь серьёзным, — усмехнулась Инеж, присаживаясь рядом с другом. Она была взволнованной, наверное, справилась с очередным заданием. Маленькая юная демоница, она почти всегда получала желаемое и достигала самых высоких результатов. — Бываю, — Джеспера кольнула обида за то, что подруга не воспринимает его всерьез, но потом, поразмыслив с минуту, он сказал. — Слушай… — Меня поцеловал Каз! — выпалила Инеж, не успел Джеспер поделится своими мыслями, да так быстро, что парень не сразу воспринял поступившую информацию. Фахи глупо уставился на подругу, не ожидавший подобного. В его голове медленно крутились шестерёнки, складывая слова Гафы в единое предложение. Она и кто? Каз? — Он что? — Джеспер наконец осознал сказанное, вылупившись на подругу. Все вокруг знали — Каз чёрствый и расчетливый, не способный на чувство светлее, чем презрение. Фахи с трудом верится, что Бреккер сам поцеловал маленькую демоницу, переступил через свое «я», чтобы проявить чувства. Или это часть какого-то изощренного плана, каких в голове Каза несметное множество. — Я не должна была этого говорить, — стушевалась Инеж и опустила голову, кусая щеку изнутри. Её гложили нахлынувшие чувства, и Джеспер как никто другой знал, какого это. — Каз поцеловал тебя. А ты что? Не рада? — Фахи подозревал, как и многие вокруг, что у Инеж и Каза особая связь, но чтобы самый грозный из демонов проявил нежные чувства по отношению к кому бы то ни было… Джеспер скорее поверил бы в низвержение Бога, чем в это. — Я боюсь, — неожиданно, совершенно непонятно и как-то излишне скромно для той, что может побить десятерых мужиков будучи пьяной. — Боишься признаться ему в чувствах в ответ? — предположил Джеспер, беря руки подруги в свои. Они как брат и сестра уже долгие столетия, Фахи, подобно Нине, взял под свое крыло юную душу, чтобы показать ей новый мир, хотя сам был едва ли старше. Он наблюдал за ней до смерти, знал, как тяжела была её жизнь на Земле, сколько она страдала, поэтому с особенным трепетом относился к проблемам Инеж. Джеспер редко к кому проникался искренними чувствами, но если такое случалось, то он не отпускал человека, даже если тот сопротивлялся, не принимая помощь. Инеж не повезло при жизни, она родилась в XII веке в начале католического преследования в Великобритании. Девушка просто жила и верила в Бога, и за свою веру поплатилась жизнью, потому что люди не смогли поделить неделимое. Джеспер готов был сжечь всю Англию в тот момент, для демона это простительно, но Инеж смогла отговорить разгневанного друга. Удивительно, но такая чистая девушка стала демоном, возможно, Фахи что-то не заметил, возможно, он плохо смотрел. — Я боюсь привязаться к нему, стать слабой рядом с ним, как было при жизни с одним человеком, который четвертовал меня, — ответила Инеж, тихо, почти неслышно, будто стыдясь своего страха. Джеспер не винил девушку, но он не знал, какие чувства она испытывала к той мрази, что называла себя человеком. После смерти ты не помнишь жизнь, однако ощущаешь определённые чувства к конкретным людям, если по счастливой или не очень случайности столкнешься с ним будучи ангелом или демоном. Инеж потонула в том же болоте, что и Джеспер, только её чувства гораздо сложнее, ибо она когда-то любила того англичанина, а потом умерла от его руки, видя перед смертью перекошенное в извращенном блаженстве лицо. — Ты помнишь свою жизнь? — удивился Джеспер, все ещё не отпуская рук подруги, грея их своими, выражая таким образом поддержку. — Нет, но Каз мне все рассказал, можешь у него спросить про себя, тебе он точно ответит, — и сколько же боли увидел в глазах Инеж парень, будто она с головой окунулась в прошлое, проживая вновь тот ужас, о котором не должна была знать. Смотря на подругу, не смеющую заплакать от безысходности, Джеспер испытал нечто похожее на озарение. То чувство, когда внезапно понимаешь, что и как нужно делать, эта пресловутая лампочка над головой наконец подала признаки жизни. Все истины расставлены по полочкам, осталось только открыть нужную. — Иногда стоит довериться человеку, даже если боишься, потому что жизнь слишком коротка, чтобы тратить её на переживания, — улыбнулся Джеспер, пользуясь тактикой Нины. Надо будет ей потом спасибо сказать, её способы утешения часто помогают. — Но мы уже мертвы, — хихикнула Инеж, по щелчку пальцев развеяв весь серьёзный настрой Джеспера. — Ты поняла меня, — Фахи в шутку пихнул подругу в плечо и рассмеялся. Мгновение грусти улетучилось, ведь оно не может длиться вечно, так же как одиночество и страх. Всему когда-то придёт конец, нам остаётся лишь наслаждаться минутами беспечного счастья. Джеспер никогда не следовал своим советам, да и других слушал редко, но этот он испробует в действии. Возможно, демон просто устал прятаться в панцире, может, он понимал, что его существование оборвется в любой момент, но сейчас парень направлялся в комнату Уайлена, пока огонёк решимости не потух. Уайлен, слава Дьяволу, нашёлся в своей комнате, свернутый калачиком на кровати. Ангелам и демонам не холодно, значит, Ван Эк просто так привык спать. В голове Джеспера мелькнула мысль, что Уайлен так спит, потому что подсознательно все еще помнит, что нужно защищать себя даже во сне, когда живёшь в одном доме с тираном, но она быстро улетучилась. Сейчас не хотелось думать о плохом. Джеспер постарался как можно тише войти и закрыть за собой дверь, ступая мягко, хотя в этом не было необходимости — в Междумирье не скрипят половицы. Тут в целом почти ничего нет, даже сон, и тот, можно выкинуть из своего существования, но многие все равно спят, это та крупица, которая возвращает к жизни хоть ненадолго. Бывает проснёшься, и не сразу понимаешь, что ты уже мёртв, и за окном больше не щебечут птицы, и мама не позовёт на завтрак. Джеспер поднял с пола одеяло, сел на кровать, поколебался, но в конце концов лёг, укрывая себя и своего парня. Демон не решался обнять Уайлена, даже погладить его по голове, он лишь трусливо поглядывал на золотистые волосы перед собой. С минуту ничего не происходило, а потом Ван Эк зашевелился, сонно мыча. — Джеспер? Сердце Фахи пропустило удар. Тот факт, что Уайлен первым назвал его имя спросонья, не задумываясь, был дороже бриллиантов. Джеспер не помнил, чтобы на своём бессмертном веку испытывал чувство прекраснее, лёжа рядом с кем-то. — Да, спи, — Джеспер все же неуклюже погладил кудрявую макушку, пропуская волосы между пальцев, как всегда любил. На фоне его тёмной кожи, рыжие локоны горели покруче огня. — Только не уходи, — пробормотал Уайлен, поворачиваясь к Джесперу и обнимая его за талию. Демон забыл, как дышать, чувствуя тепло родного тела, но не смел ослушаться любимого ангелочка. — Не уйду, — прошептал Фахи, прижимая Уайлена ближе к себе, осмелев еще больше. Джеспер успеет рассказать о тайнах, поведать секреты своей души. Главное, что он готов рискнуть и привязаться к дорогому сердцу ангелу.