Любовь это...

Странно это, дружить с одним и тем же человеком уже лет двадцать, иметь коллекцию самых уродливых фотографий с ним, общие воспоминания, которые живут только в сознании нас двоих, а потом взять и осознать, что, оказывается, ты влюблён в него по уши. Нет, не просто странно, а пиздец как странно. Особенно сейчас сидеть напротив неё в растянутых трениках, оставленных на случай ночёвки, на её старенькой кухне, пока она жарит сырники на завтрак и картошечку на ужин, пританцовывает ногой, слыша звуки колонки из другой комнаты, подпевает, поддерживает разговор об очередных проблемах на работе, говорит о том, какие все плохие, а ты хороший. А ты огибаешь взглядом её фигуру, видишь старое пятно от варенья на боку майки, усмехаешься, потому что знаешь, что сам его поставил. — Миш, — Лена оборачивается и замечает мечтательную улыбку, отчего решает бросить в сторону мужчины прихватку-варежку, и машет в сторону шкафчика. Он без слов всё понимает: подходит, достаёт пару тарелок с голубой каёмочкой — сам покупал — и ставит на стол, а потом из холодильника достаёт кетчуп, его любимый, с чесноком и прованскими травами, огурец и редис, который нравился девушке. Помыл овощи, нарезал, чтобы было удобнее кушать, поставил рядом с уже разложенной картошкой, а затем занял насиженное место возле окна. Лена с грацией кошки подобралась к обеденному столу, обтёрла руки о шорты, хотя для этого были и салфетки, и полотенце, села рядом, столкнувшись коленями с мужчиной, получила в ответ громкий цок и закатила глаза, а потом улыбнулась и нанизала ужин на вилку. — Мммм, — промычала она от наслаждения, а следом закинула хрустящий слайс редиса. — Пересолилаааа. — Влюбилась? — хитро бросил Миша, не глядя макая огурец в кетчуп, опоминаясь лишь тогда, когда откусил от него кусочек. Женщина окинула его взглядом, мечтая покрутить у виска, но сдержалась, продолжая диалог. — Да, я влюбилась в отчёт, который должна сдать в пятницу. Он мне уже снится, — она всплеснула руками. — Каждая буковка, чёрточка, изгибы бумаги, завитки цифр. — Воу-воу, полегче, я и вправду подумаю, что у вас всё серьёзно, — он причмокнул в воздухе губами, за что получил шлепок по руке, а потом откинулся, встречаясь спиной с подоконником. — Что, правда снится? — Ага. Спать не могу, замучил уже меня. Закрываю глаза, вижу, как сижу на работе и залипаю на километровую таблицу в Экселе, а она всё не кончается и не кончается, а потом просыпаюсь в холодном поту и так и сижу до утра, — Лена наклонилась вперёд, поближе к Мише, как бы собирая сказать какую-то очень секретную информацию. Заговорческим шёпотом она продолжила: — У меня уже запасы кофе кончились, понимаешь? — Понимаю, я сам перестал спать, сны всякие снятся, — уточнять он дальше не стал, боялся, что спугнёт свою единственную лучшую подругу, окажется изгнан из квартиры и из её жизни навсегда, а потом пойдёт домой в тех самых старых трениках да в футболке с пони. — Того самого характера поди, а? — Лена наигранно поиграла бровями, но, не услышав старой-доброй пошлой шутки в ответ, нахмурилась и переспросила: — Да ладно, правда, что ли? — Ну, — Миша опустил взгляд на сложенные ладони, — как-то так, — и пожал плечами. — И что ты там делаешь? — Лена подхватила последний кусок огурца и смачно откусила его, превращаясь в слух. — Не думай, что сможешь уйти без подробностей, я достану из тебя всё. — Ладно-ладно, — Миша поднял руки ладонями вверх, быстро сдаваясь. — В общем, сон. Я лежу на кровати, голый, руки и ноги привязаны… — У-ля-ля, — вставила свой комментарий женщина. -… рядом сидит кто-то и гладит меня, руки женские. Разминает мышцы, потом по груди проводит ногтями, знаешь, пощекотать чтобы, а потом я чувствую, как к уху прикасаются поцелуем, вбирают мочку, — мужчина всё сильнее покрывался краской смущения, а в попытках успокоиться терзал заусенец на указательном пальце. Пока выигрывал заусенец. — Боже, действительно всё говорить? — О да! — Лена встала с места и достала из холодильника яблоко. Прихватив со стола нож с коротким и тонким лезвием, она принялась его чистить, пока слушала рассказ. — В общем, поворачиваю я голову, а там т… — он глубоко вдыхает, почти говоря имя своей подруги, но вовремя останавливает себя, — не помню. Я её не вижу, но чувствую, что мы столкнулись взглядами, она там что-то для себя понимает, а потом начинает покрывать моё лицо поцелуями, но губ так и не касается. Чуть позже она седлает мои бёдра, потирается о пах, а потом решает поиграться с сосками. Потом… М, дальше досмотреть не смог, просыпаюсь с огромным стояком. — Ну, за это я сказать не могу, поверю на слово, — Лена тихо смеётся, а затем протягивает дольку фрукта мужчине с кончика ножа. — С ножа нельзя есть, — говорит он, после чего женщина снимает яблоко с острия и берёт его в руки, держа между пальцами. Миша медленно наклоняется вперёд, вынимая ртом дольку из пальцев, а затем, неожиданно для них обоих, облизывает пальцы Лены, слизывая оставшийся сок. Она громко сглатывает. — Кого, говоришь, ты видел во сне? — справившись с нахлынувшими эмоциями и ощущениями, спрашивает она и вспоминает, что так и не одёрнула руку. — Я не говорил, — отвечает он, однако продолжает: — но там была ты. — Уверен? — хрипло произносит она, не понимая, в какой момент воздух стал таким горячим, а глаза её друга такими блестящими и тёмными. — Я узнаю тебя из тысячи других, кто мог бы быть похож на тебя, — отвечает он, ладонью касаясь свободной руки женщины. — Ты одна такая необыкновенная. Лена закрывает глаза, пытается переварить все те слова, что произносит рот напротив, не понимает, когда это всё случилось, а главное почему, но не может воспротивиться возникшему интересу и притяжению. А возможно, возник он давно, просто не было момента его распознать. — Ты понимаешь, что ты делаешь? — женщина встала со стула, подошла к мужчине и села к нему на колени, прямо как наваждение из его сна, а затем закинула руки на его плечи для устойчивости. — А ты? — Миша устроил свои ладони на её талии, дополнительно поддерживая, большими пальцами выписывая одному ему известные круговые движения вперемешку с узорами. — Я хочу провести эксперимент, — говорит она и носом ведёт от плеча к месту за ухом, а затем шепчет на ухо: — нам необходимо вспомнить, что тебе снилось дальше. — Дааа? — протяжно спрашивает он, поглаживая спину, покрывшуюся мурашками, и чувствует, как прикусили его мочку. — Да, — почти что стонет Лена в ответ и зарывается пальцами в затылок мужчины, прижимая к себе ближе, вдыхая его аромат, такой родной и знакомый, но совершенно удивительно раскрывшийся. — Тогда, — Миша подхватывает её под бёдрами, вынуждая обхватить его ногами, чтобы не упасть, — перемещаемся на место будущего преступления, — и целует её, собираясь вспомнить абсолютно всё, а может даже где-нибудь приврать. Несколько раз.