И снова...

      -Ваше Высочество, окажете ли Вы мне честь стать моей женой?       Марика смотрит на фонтан, на замершую в шаге от неё фрейлину и думает о том, как лучше поступить. Сколько ещё это будет повторяться и сколько попыток потребуется на то, чтобы подобрать правильную комбинацию? С одной стороны, ей безумно хочется снова ощутить себя в мире, полном любви и радости, когда каждый день становился лучше и ярче предыдущего, с другой — очень страшно снова остаться одной.        -Ваше Высочество, — фрейлина действует по старому сценарию и Марика снова видит её выставленную напоказ грудь. — Пора дать ответ, нельзя заставлять принца слишком долго ждать.       -Я не уверена, что это правильно.       -Прошу прощения?       -Буду ли я счастлива, согласившись стать Вашей женой, принц? Не стану ли одинокой затворницей, что в итоге умрёт в полном одиночестве? Сможете ли Вы сделать меня по-настоящему счастливой?       -Я благодарен Вашему отцу за разрешение обратиться к Вас с самым важным в жизни вопросом. Это счастье — иметь возможность видеть Вас каждый день, соглашайтесь стать моей королевой, и, обещаю, Вы никогда не пожалеете, — кладёт руку на сердце принц. В его глаза уважение и что-то ещё, не до конца понятное принцессе своей грустной сутью. Но она старательно «держит лицо», не выдавая своих переживай слишком сильно, чтобы не показаться слабой. — Поверьте, Вы ни дня не проведёте без моего внимания, принцесса. И не умрёте в одиночестве.       -Хотелось бы в это верить. Моя жизнь здесь не была особенно счастливой, однако это — мой дом, и я не имею права жаловаться данные от рождения привилегии. Однако Вам надо знать, что я без раздумий оборву свою жизнь, если сочту свой новый дом жестоким, а отношение окружающих — неподходящим мне по статусу.       -Ну что Вы, Ваше Величество, нельзя говорить подобного, — бормочет фрейлина, старательно приседает, демонстрируя грудь, но принц даже быстрого взгляда не бросает на столь откровенно предложенные прелести. — Принц, мне очень жаль, принцесса просто перенервничала. Мы не ожидали Вашего предложения так… скоро.       -Я тоже не думал, что женюсь. Доходящие до Окавии слухи скорее походили на описание монахини, не способной за себя постоять. Однако принцесса пленила моё сердце своей чистотой и наивность вчера, и умением ставить условия — сегодня. Я буду хорошим мужем, Ваше Величество, обещаю.       -Что ж, тогда у меня нет причин отказываться…       ***       Марика как раз заканчивает выбирать платья, которые надо упаковать с собой, когда в дверь стучат. Служанка только пожимает плечами на вопросительный взгляд и отходит в сторону. На пороге — давешняя фрейлина, причём выглядит она очень недовольной.       -Его Величество Принц Робеус приглашает Её Величество Принцессу Марику на ужин в Малом Зале.       -Что? — в первый момент теряется Марика. — Сейчас?       -Мне передать ему, что Вы не придёте? — подсказывает женщина. — Или выразить сомнение в том, что данное мероприятие допустимо?       -Почему же? Сообщите принцу, что я скоро буду.       -Вы… спуститесь? — удивляется служанка, когда фрейлина, напоследок осмотрев комнату, выходит: — Принц, конечно, Ваш будущий муж, но… правильно ли это?       -Где моё любимое серое платье?       -Уже упаковано.       -Доставай.       ***       -Вы выглядите… иначе, — произносит принц, когда она входит. Малый зал обычно используется для ужинов королевской семьи или небольших военный советов, потому что для его освещения достаточно десятка свечей, а большого камина в углу вполне хватает, чтобы согреться самой жуткой зимой. Сейчас зажжены все без исключения свечи в пяти массивных канделябрах и Марике трудно представить, что должно было произойти, чтобы Король Роконы, порядком издержавшийся во время последней войны, допустил подобные траты. — Не поймите превратно, в свете солнца Вы выглядели гораздо старше.       -Свечи делают женщину моложе, мужчину — умнее, а украшения — изысканней, — шутит принцесса и позволяет будущему мужу пододвинуть для себя стул. — Разве Вы не слышали эту поговорку? Или в Окавии она звучит иначе?       -Понятия не имею. Вина?       -Местного?       Они оба смеются. Качество Роконского вина — причина для шуток буквально у всех соседей. Виноград необходимо постоянно обслуживать, а регулярные воины унесли половину работников, способный обрезать лозу и собирать плоды. Без ухода виноград разросся до состояния покрывшего землю плотным слоем плюща, где нашли свой новый дом ядовитые змеи. Так что виноградники Короля Роконы хоть и являются самыми древними, в год приносят порядка трёх сотен смертей.       -Это Солодарское белое, самое сладкое из известных мне вин, — выдернув пробку, принц с наслаждением втягивает воздух над бутылкой. Марика тоже помнит этот запах: пряные апельсины и малина. Солодар — крохотное Королевство, со всех сторон окружённое более крупными соседями, на территории которого нет ни драгоценных камней, ни металла. И потому они выживают в основном земледелием, освоенным за четыре века существования практически до совершенства. — Вы уже пробовали это вино?       -Рокона — крайне консервативное Королевство с древними традициями, — вместо ответа улыбается Марика. — Тут пьют только мужчины.       -То есть, Вы никогда не пили вина?       Разумеется, она пила. Попробовала из рук любимого мужа буквально всё, что льётся и способно вызывать хорошее настроение ещё в первые пять лет брака. Но стоит ли ему об этом знать? Вероятно, некоторые факты собственной биографии лучше хранить исключительно в голове.       -Не доводилось, — ускользает от прямого ответа Марика. — Скажу Вам больше: и сейчас не буду.       -Вы — будущая Королева Окавии…       -И действующая принцесса Роконы. Давайте исходить из сегодняшних реалий.       Принц смотрит на безумно дорогую бутылку в своих руках. Вероятно, в прошлый раз он порадовал редким вкусом малины с апельсином тут же раздвинувшую ноги фрейлину, чужую любовницу, не способную устоять перед голубыми глазами и толстым кошельком. Но сейчас тут принцесса, предназначенная ему в жёны и с этим стоит считаться. Так что он грустно смотрит на полный закусок стол… и отставляет бутылку.       -Вероятно, вино может подождать до завтра. Я возьму его с собой в карету.       -Не обольщайтесь, — смеётся принцесса, — Завтра утром все без исключения слуги будут разводить руками, не понимая куда же делся столь дорогой напиток.       -Думаете?       -Знаю. Вы тут чужак, а я выросла. Поверьте, у нас всё, что не принадлежит кому-то из знати, формально вообще не имеет хозяина.       -Ужасная, дикая страна, — смеётся принц. В глазах его прыгают смешинки и потом       Марика заливается хохотом.       После полного разговоров ужина жених провожает её до комнаты и осторожно касается плеча на прощанье. Думавшая его поцеловать Марика на мгновение теряется, но потом только улыбается и прячется за дверью…       ***       -…и да будут Боги хранить ваш союз, моя возлюбленная дочь! — заканчивает Его Величество и отступает назад, путаясь в мантии. Рука принца поверх её собственной сжимается от напряжения, когда Король Роконы едва не заваливается на ковёр у всех на глазах, но отец умудряется устоять на ногах. — А теперь, ик, к столу! — слуги распахивают боковую дверь и гости разной степени родовитости устремляются в роскошно украшенную Большую Залу, сияющую золотыми приборами накрытых столов. — Ты тоже иди! — кивает мужчина замершему рядом сыну. Лишь когда тот, напоследок смерив сестру недовольным взглядом, удаляется, а слуги закрывают выход к празднующей толпе, Король тяжело опускается на ведущие к трону ступеньки и несколько раз глубоко вздыхает: — Марика!       -Отец? — подойдя ближе, приседает в реверансе принцесса. — О чём ты хочешь поговорить?       -До меня дошли слухи о том, что вы двое вчера ужинали. Одни.       -Да, принц пригласил меня, чтобы поговорить и познакомиться.       -Знаю, что это теперь не моё дело, но в первую секунду, услышав это от твоей фрейлины, я подумал только о том, что, получив своё, принц на тебе просто не женится.       -Не беспокойся, мы отлично провели время за разговором, — подходит ближе Марика. — Моя фата до сих пор на месте. Будем соблюдать традиции?       -Послушай, милая, — разбираясь со шпильками, бормочет Король, — Я не вечен и вполне возможно, что скоро ты получишь скорбную весть о кончине отца. Твой брат, несмотря на все мои усилия, до сих пор не соизволил выбрать себе невесту, поэтому… твои дети не должны появиться раньше, чем его, понимаешь? Иначе будет новая война. Только в этот раз сражаться будут представители одной крови.       -Тогда ему стоит жениться как можно скорее, потому что я горю желанием порадовать мужа наследником, — отвечает отца Марика и по тому, как вздрагивают руки в волосах, понимает, что выбрала не тот вариант, что он ждал. Он морщится, когда мужчина просто дёргает фату, вместо того, чтобы осторожно освободить. Летят на пол шпильки и заколки, фата рвётся, остаётся обрывком в волосах. — Не думаю, что, отказав мужу в близости, я смогу хоть как-то изменить ситуацию.       Король молчит, смотря ей прямо в лицо. Зло сжимает в пальцах несколько голубых кусочков, видимо, не совсем понимая, что надо теперь говорить. Наконец, принимает решение и поднимается, тяжело кряхтя. Отпихивает дочь, пытающуюся помочь ему устоять на ногах. И уже у самых дверей как бы между делом бросает:       -Рад принимать у себя принца и принцессу Окавии, и безумно рад познакомиться, Ваше Высочество…       ***       -Вы сегодня были так печальны, — смотря в окно, сообщает принц. Он развалился на подушках, сунув под одну из них книгу, явно не имея ни малейшего желания читать в тряску. — Будто не замуж выходите, а на тот свет собираетесь.       -Возможно, так и есть, — кивает Марика. — Мы ведь не знаем точно, как всё сложится. Сколько нас осталось, насколько трагичными будут смерти — секреты, что раскроются только со временем…       -Не будьте так пугливы, жизнь — прекрасная штука, — улыбается принц. — Я как никто другой знаю, что уныние — худшее из зол.       О да, принц Робеус, пожалуй, лучший пример для фразы «получить от жизни всё». Принц, Король, повеса, собственный «цветник», вино, лучшие вещи и возможность совершить любую глупость. Марика безумно завидует этой его лёгкости в принятии решений. Вероятно, если у них и сейчас не сложится, в следующий раз она попробует вести себя также: просто и удобно только для себя, и плевать на окружающих, пусть терпят или проваливают.       -О чём Вы думаете с таким самодовольным лицом?       -Представляю, как отреагирует брат, если я рожу раньше, чем он женится, — врёт принцесса. — Или что будет, когда он поймёт, что мать завернула мне с собой родовое золотое, которое теперь не достанется его жене.       -У Вашей матушки не будет из-за этого проблем?       -Даже если и будут, это станет не самой большой её ошибкой за годы замужества. Вы устали? Не хотите немного поспасть? Выглядите… помятым.       -Посол явился ко мне почти в полночь и принялся рассказывать о свадебных традициях Роконы с такой серьёзностью, будто свадьба могла не состояться из-за неправильного положения тела относительно пола.       -Вообще да, Король уважает традиции.       -Однако мирный договор он пока не подписал.       -Что? Почему?       -Ну, поэтому мы и покидаем Ваше Королевство столь поспешно, не посетив даже собственный свадебный пир, — терпеливо поясняет принц. — Или Вы полагали, что я тоже мечтал мчаться по бездорожью без остановок чисто чтобы попасть домой к ужину?       -Ну, мне казалось, что скорый отъезд обусловлен Вашим желанием…       -Ох, увольте! Я бы с радостью попробовал роконские традиционные блюда и провёл пару ночей в новом месте, погулял по городу или хотя бы по замку, поболтал с Вашим братом о будущем двух Королевств и насладился заслуженным отдыхом. Дома нас ждёт шумная выматывающая свадьба, исходом которого будут два измотанных тела под одеялом, крепкий сон и жажда больше никогда не слышать музыку.       -Неужели Вы… не любите шумные праздники? — удивилась Марика. — Тогда почему никогда не говорили об этом? Не сообщили отцу или хотя бы распорядителю о том, что хотели бы урезать программу до пары часов?       -А Вы разве не говорили своему отцу, что не желаете постоянно молиться и вышивать в четырёх стенах? — отшучивается принц Робеус. — Мы оба находимся во власти обстоятельств, изменить которые нам пока не под силу. Ну что, отдохнём немного от разговоров?       -Что Вы предла…       Он наклоняется и целует Марику прямо в губы со звонким чмоком, который, судя по ощущениям, слышит даже столица, несмотря на то, что они едут уже почти полчаса.       -Принц!       -Мы женаты, — улыбается тот в ответ. — И можем позволить себе немного страсти, верно?       Принцесса отворачивает горящее лицо, а после и вовсе закрывается от насмешливого взгляда подушкой…       ***       Возможно, это выглядит странно, однако Марика слишком вымоталась в этом путешествии, наполненном разговорами, от которых то холодело внутри, то бросало в горячую дрожь. Принц словно намерено выбирал темы, способные смутить. Раньше он тоже делал подобное, но мягче, к тому же — начал уже после рождения ребёнка, когда смущаться было просто глупо. А теперь — вот.       -Ваше Величество, — опускается в реверансе леди Аренд. В этот раз принцесса даже не обращает внимания на цветы, её мутит от приторного запаха и пышности местного двора. И почему она раньше думала, будто жить в вазе — здорово и уютно? — Принц, моё почтение.       Марика оборачивается. Её муж никуда не пошёл, оставшись рядом. С чего бы ему так поступать, когда «цветник» под рукой, она и понятия не имеет.       -Принцесса устала, ей нужна ванна и массаж. Отправьте кого-нибудь из слуг всё подготовить, а пока мы намерены пообедать.       -Но мероприятие…       -Мероприятие подождёт. О, и вы все здесь, как удачно, — когда присевшие в реверансе девушки «цветника» поднимают глаза от пола, принц уже потерял к ним всякий интерес. Это какая-то магия и принцесса не знает ни одной причины для подобного поведения. — Чудесно, что я могу сказать это сам: эта женщина — моя жена и каждая из вас должна была усвоить правила двора сразу, как сюда попала. Относитесь к будущей Королеве с уважением и почтением, присущим её статусу. Не важно, кто вы и откуда — принцесса Роконы всё равно на голову выше самим фактом своего происхождения.       -Ваше Величество, не уверена, что принцессе стоит общаться с… девушками незнатного происхождения…       -Это уже ей решать. Принесите розовые цветы и платье прямо в Малую Гостиную через десять минут, мы устали…       ***       Вечером, сняв свадебное платье, Марика позволяет себе маленькую слабость: просто стоит в огромной гардеробной, поражаясь тому, насколько прекрасны переливы розовой ткани. Принц любит розовый, цветы, нежные оттенки и мягких, наивных женщин. Когда-то и она сама была такой: едва оперившийся птенец, боящийся всего на свете и отчаянно ищущий ласки. Случившееся после мало походило на сказку, но… всё же можно поменять, правда? Нет ничего страшного в одиночестве, если подойти к нему с умом. Она со всем справится и сможет получить удовольствие, даже если принц Робеус решит снова бросить жену в одиночестве. К примеру, будучи принцессой, а потом и Королевой, Марика никогда не обращала особого внимания на местную косметику, хотя ей неизменно каждые пару месяцев ставили на туалетный столик новую баночку, дороже в ароматней предыдущей.       В дверь стучат. Оторвавшись от масел и кремов, расставленных в ряд по ароматности и жирности на вид, принцесса поднимается. Шелковая ночная рубашка приятно обнимает тело, на подоконник падает отсвет затерявшейся в облаках луны и, если подумать, позволять кому-то разрушить своё прекрасное настроение — непозволительная роскошь. Именно поэтому, уже опустив руку на замок, Марика отступает. Незваный гость снова стучит, уже требовательней, проявляя настойчивость. Признав, что теперь всё равно не сможет спокойно заснуть, принцесса отпирает дверь.       -Его Величество послал меня к Вам, чтобы помочь с ночной маской, — присаживается в реверансе совсем молоденькая девочка. Марика смотрит на её почти вываливающуюся из разреза грудь, на однотипное бело-жёлтое платье, делающее свою обладательницу похожей на свежий цветок. И почему-то ощущает себя обманутой. — Но, если сейчас не время или Вы не один, я могу…       -Сегодня не тот вечер, когда уместны посторонние люди, — почти грубо прерывает её принцесса и захлопывает дверь. — Дура! — произносит она в пустоту, ругая больше ситуацию, нежели кого-то конкретного. Хотя нет. Винить надо только саму себя: расклеилась, снова позволила чувствам взять верх, расслабилась, почувствовала мнимую безопасность, которой и в помине нет… — Дура слепая, о чём только думала! Этот мужчина всегда будет одинаковым, а тот раз — лишь исключение, только подтверждающее правила…       -Мысли вслух? — Марика оборачивается. Принц стоит у подоконника с двумя бокалами, на её туалетном столике, среди кремов и странных цветных баночек — открытая бутылка солодарского, наверняка той же марки, что и открытое во время их первого ужина. — Или снова ругаешься с невидимым собеседником?       -Как ты сюда попал?       -За картиной есть дверь, — он указывает на огромный пейзаж с охотничьими собаками на стене. — Она ведёт прямо в мои покои. Явиться сюда сразу было невежливо, так что я помылся, немного почитал, чтобы у тебя было время привести себя в порядок, а потом пришёл. Вина?       -Ты должен был постучать.       -Я твой муж и будущий Король Окавии, тут всё будет принадлежать мне.       -Ты пока не Король, а всего лишь наследный принц…       -«Всего лишь», — фыркает принц. — «Всего лишь»! Ты говоришь это так, словно принадлежать к королевской крови — какое-то проклятье. Или ты ненавидишь не всех монархов поголовно, а только меня?       -Я… — не зная, что сказать, Марика отступает в угол, к небольшой тумбочке. — Я не ненавижу Вас, Ваше Величество. Просто…       -«Просто» что? Ты с первого дня вела себя отчуждённо, словно не понимала о чём я говорю или на что намекаю. Такая холодная, гордая и неприступная. Я бы мог списать это на скромность, но не уверен, что это — про тебя.       -О чём Вы вообще говорите?       -О тебе, обо мне, о нас. Разве это не достойно хотя бы обсуждения? — сделав полшага вперёд, принц протягивает ей бокал и, когда его молодая жена несмело придвигается вперёд, аккуратно вкладывает тонкую ножку в её изящные пальцы. — Мне бы хотелось верить, что данный брак не станет разочарованием для нас обоих.       «Ты опоздал!» — хочет закричать Марика, но вместо этого делает глоток дорогого вина. Напиток горячей волной проносится по горлу и в голове сразу становится блаженно пусто.       -У меня было много любовниц, — говорит он в ту секунду, когда принцесса решает снова отпить и после просто смотрит, как она судорожно кашляет. — Но это совсем не значит, что подобное допустимо для Вас. Наследники престола — важная часть обязанностей будущей Королевы. Я не намерен оставлять свою молодую жену в одиночестве, но наличия других мужчин рядом не потерплю.       -А как же Ваши любовницы?       -Разве моя личная жизнь должна Вас касаться? — он приподнимает бровь. — В конце концов, вся прелесть договорного брака именно в умении договариваться, не так ли? Мы можем наслаждаться появляющейся временами страстью без каких-либо угрызений совести после, а главное — без ревности и присущему любому накалу чувств разочарованию.       Это звучит так просто. Марика готова даже расплакаться от того, как ловко принц облекает в слова невероятные по своей мерзости убеждения. Ведь мог бы просто прямо сказать «я буду спать с кем хочу, и ты не в силах это остановить», но, глядишь ты, выкручивается. Словно мнение чужачки, взятой в жёны из политических соображений без каких-либо чувств и правда что-то значит.       -Я поняла Вас, Ваше Величество. Можете возвращаться к своему «цветнику».       -Откуда Вы… — моментально меняется в лице принц. — Ах да, ну конечно, как я мог забыть о том, что Вас готовили стать Королевой Окавии? Что ж, раз Вы в курсе, нет причин скрывать мои предпочтения: моногамия претит моим жизненным принципам. Красивые женщины окружают любого представителя моего рода с рождения, ко времени вступления в брак вырабатывая некоторое презрение к прекрасному полу.       -То есть, это Вы ненавидите меня?       -Поймите правильно, — когда бокал бьётся основанием о каменную поверхность туалетного столика, Марика даже вздрагивает. Принц не выглядит ни милым, ни благодушным. Теперь он вызывает непроизвольный страх, особенно — с этим своим вкрадчивым тоном. — Я буду достойным Королём этой стране, а Вы — должны стать достойной Королевой. Мне под стать. Если не сможете, то я бы предпочёл скорее избавиться от Вас, нежели постоянно чувствовать себя ущемлённым из-за слухов или…       -«Слухи»? — удивляется принцесса. — У Вас добрая сотня любовниц, а Вы боитесь слухов?       -Любовницы — неотъемлемая часть правителя, как трон или корона. Но вот жена монарха должна быть непогрешима.       -То есть, Вы будете изменять, а я не имею на это права?       -Верно.       -И почему я должна Вам подчиняться?       -Потому что я слишком сильно влюблён, чтобы позволить Вам отдать сердце кому-то другому.       Выскользнувший из пальцев бокал разбивается на тысячу с лишним осколков. Марика с сомнением смотрит на собственную внезапно ослабевшую руку.       Что он только что сказал?       «Влюблён»?       -Разве влюблённые мужчины изменяют? -Временами. Иногда любому бывает просто необходимо… сменить обстановку.       -Вы имеете ввиду «сменить женщину»?       -Именно. Но мы ведь оба понимает, что нельзя давать мимолётной страсти брать над собой верх, особенно — нам с Вами. А теперь, раз уж мы заговорили о чувствах, ответьте мне честно: Вы любите меня?       Принцесса смотрит на человека, которого, после сказанного, просто физически не может любить. И молчит. Ей бы хотелось, чтобы он сам понял ответ, но подобное вряд ли случится. Так что приходится озвучить.       -Нет…       ***       Жизнь во дворце Окавии мало похожа на ту, что Марика вела раньше. Странно даже сравнивать происходящее и с первым, «сказочным» временем, и со вторым, «одиноким», потому как принц постоянно находится где-то неподалёку, не выпуская её из поля зрения. С одной стороны, они практически не проводят время вместе, неизменно находясь в толпе, с другой — принцесса то и дело ловит чужой горячий взгляд, от которого встают дыбом волоски на всём теле.       Ей безумно хочется просто забыться, снова превратиться в ту восторженную девчонку, которой она однажды вошла в этот замок, отдать своё сердце и… без остатка раствориться в одном-единственном человеке.       Но нельзя.       Она позволяет себе крохотную слабость лишь однажды. Всего миг, когда они оба, одурманенные вином и танцами, оказываются в одной постели, и любимые руки доставляют удовольствие как в первый раз. Если подумать, это и становится их нынешним «первым разом» — внезапным, почти случайным и постыдным утром, когда принц, только проснувшись, убегает через дверь-картину. Марика не плачет, смотрит пустым взглядом на колыхающиеся от туманного ветерка шторы, и думает о том, что, возможно, это могло бы стать началом чего-то большего…       Становится.       Когда живот начинает выпирать, а принцессу, так и не ощутившую никакой «болезненной слабости» или тошноты, осматривают сразу четыре лекаря, она не может сдержать проявления радости. Ведь ребёнок, это… наследник! Их малыш! Она не останется одна, даже если принц Робеус снова забудет про неё, этот кроха будет радовать до самой смерти и…       Принц врывается в её спальню ураганом, смотрит — зло и разочарованно. Опрокидывает вещи, словно в поисках чего-то, рвёт постельное бельё, не найдя на нём ни единого следа. Кричит что-то про «подобающее поведение для Королевы», размахивает руками. Марика гладит живот и улыбается, когда тяжёлая статуэтка входит ей прямо в висок… -Ваше Высочество, окажете ли Вы мне честь стать моей женой?