И снова...

      -Ваше Высочество, окажете ли Вы мне честь стать моей женой?       -Нет.       -Простите?       Журчание фонтана меняет тональность с успокаивающего на раздражительный. Рядом что-то бормочет фрейлина, в её тоне – нечто непонятное, сродни недовольству, словно та не понимает, как может глупая девчонка отказываться от молодого, красивого, а главное – богатого и родовитого любовника, предлагающего даже не долгое покровительства, а брак.       -У принцессы просто такое настроение, - приседает в кажущимся самым глубоким на земле реверансе женщина. В её тоне отчётливо слышится «у принцессы недостаточно мозгов», хотя сказано это вряд ли будет – не настолько пока любовница брата утвердилась как его фаворитка, чтобы бросать нечто подобное в лицо принцессе. Вот через пару лет – пожалуй, а пока… - Я могу гарантировать, что после короткой прогулки она непременно согласится. Когда перестанет воспринимать Вас как незнакомца и сможет хоть немного доверять.       Марика уже сейчас может дать чёткий ответ. Вряд ли пустая короткая беседа окажется в состоянии заставить её забыть о нескольких неделях в постели в адских муках, пока у неё гнили внутренние органы. Хотя, даже если и сможет, то уж про те моменты, когда она задыхалась в ночи, полная уверенности, что умрёт, но неизменно доживала до утра – снова и снова, пока смилостивившаяся служанка ни помогла своей госпоже покинуть этот мир парой капель отравы. Причём, судя по тому, что вкус напитка после добавления яда вообще не изменился, подобная «помощь» была оказана не впервой.       -Что ж, возможно, я смогу переубедить принцессу…       -Нет, Ваше Величество. Даже если Вы останетесь тут и будете жать рядом на протяжении нескольких жизней, у Вас вряд ли получится исправить ситуацию. Поскольку я не планирую в ближайшее время выходит замуж, Вам стоит поискать другую невесту.       -Почему же?       «Потому что ты клялся в вечной любви, однако за две недели ни разу не пришёл»       -Дело не в Вас, - обтекаемо отвечает Марика и старательно корчит из себя наивную дурочку. – Боюсь, тут уже ничего не исправить: я мечтаю стать женой того, кто сможет действительно меня полюбить, и кого полюблю я. То есть, это должен быть брак по любви, а не нечто непонятно, имеющее среди финалов как смерть от рук мужа, так и ужасные муки от адской отравы, способной отравить внутренние органы и обречь меня корчиться от боли и ужаса перед неизбежным.       -Принцесса, - шипит фрейлина, но получает в ответ лишь недовольное шиканье своей госпожи. – Прошу прощения, Ваше Высочество. Понятия не имею, что с ней сегодня. Обычно принцесса ведёт себя не так…       -Да, - кивает обсуждаемая. – Обычно я просто покорно склоняю голову, чтобы на неё не обрушивалось. Но с сегодняшнего дня всё будет иначе. Моя жизнь отныне перестанет быть направляемой потоком решений других людей лодкой без вёсел, я сама теперь способна принимать решения. И первым будет – не выходить за принца Окавии, который не способен даже разобраться с собственным эго.       -Вы так считаете? Что я слаб? Неужели?       -Конечно, иначе зачем бы Вам сдался целый «цветник» из юных девочек, не способных отказать «прекрасному принцу»? Будь Вы мужчиной, а не мальчиком, нашли бы себе одну полноценную женщину и провели с ней всю жизнь, а не находились бы постоянно в поиске недостижимого идеала.       -А мне говорили, что Вы застенчивы.       -Была когда-то. Можно даже сказать, что совсем недавно.       -Но теперь вёсла у Вас, верно?       -О, да. Так что прощайте навсегда, мой славный принц. Жаль, но я – не ваша принцесса, а всего лишь глупая девчонка, слепо верящая в судьбу и любовь…       ***       -Что это было? - Марика оборачивается. Она ждала кого угодно: отца, одного из министров, брата, да даже фрейлину, но уж точно не собственную мать. – Ты вообще понимаешь, что сделала?       -А что я такого сделала? – жмёт плечами принцесса. – Ничего особенного не случилось.       -Принц прибыл к нам с одной конкретной целью – подписать мирный договор. Я почти три года вела постоянную переписку с Королём Окавии, регулярно встречалась с их послом, терпела его жадные бегающие глазки, только чтобы Рокона снова не стала воевать! Твой брак с принцем должен был стать гарантией мирного времени, ведь никто ни за что не нападёт на страну, что объединилась подобным образом с другой! Это важнее любых бумаг, ценнее золота и драгоценных камней, что мы преподносили друг другу! Общая кровь – единственная причина, по которой Окавии точно бы встала на сторону своего не слишком-то миролюбивого соседа, наше спасение в случае чего! А ты…       -Не думаю, что этот брак стал бы гарантией хоть чего-нибудь. В конце концов, отец всё равно бы тянул до последнего, водя принца вокруг да около, а потом отправил бы в Окавию без подписанного мирного договора.       -Да откуда тебе знать политическую ситуацию?!       -Не откуда. Достаточно знать отца, способного выкрутиться и не подписать что угодно, и принца, не способного настоять на своих словах. Они стоят друг друга, так что ловить тут нечего.       -Да плевать. В любом случае это было бы больше, чем ничего. Ты должна была согласиться. И ещё можешь: иди к принцу, извинись и скажи, что принимаешь его предложение.       -Нет.       -Иди!       -Мама, я не стану этого делать. Ни за что.       -Потому что хочешь «выйти замуж по любви»?       -Не только, - грустно кивает Марика, понимая, что фрейлина первым делом бросилась к Королеве, способной хоть как-то повлиять на ситуацию. – Хотя и это тоже. Принца описывают как «человека высоких достоинств, имеющего честь, совесть и мораль», однако у него целый полк любовниц, сражаться с которыми за сердце будущего Короля – не для меня.       -Да какая разница, кого у него и сколько! Думаешь, я была единственной женщиной твоего отца? Да у него были сотни любовниц до, после, а главное – во время нашего брака. Я хоть раз воспротивилась его решениям? Нет. Потому что я – хорошая жена. И тебе предстоит стать таковой для принца Окавии, ведь так велит тебе долг. Принцессе есть, что ответить матери, но беременная Королева вряд ли сможет осознать всю глубину падения как принца Окавии, так и своей собственной дочери. Страшно подумать – некогда они с этой женщиной были невозможно близки, настолько, что Марика делилась своими сокровенными мыслями не с бумагой личного дневника, а с матерью. Теперь же она вынуждена тщательно подбирать слова, говоря о причине важнейшего в жизни решения.       -Мой долг младшей сестры наследного принца велит мне никогда не иметь детей. Также долг дочери монарха велит вести себя всегда с честью и достоинством. Мой долг – подчиняться Королю, быть вечной дочерью ему и стране. Однако, мой долг как женщины – выйти замуж, любить и оберегать мужа, рожать ему детей и думать только о своей семье. Какому же долгу мне положено подчиняться?       -Ты… - на секунду Королева даже теряет дар речи. Шевелит губами, в упор смотря на дочь и то ли подбирает слова, то ли – просто старается сдержать гнев. – Ты выйдешь за принца Окавии. Все формальности уже улажены, моя многолетняя работа не может пропасть впустую.       -Нет, не выйду.       -Значит, ты не выйдешь замуж никогда!       -И пусть, - соглашается на эту своеобразную угрозу принцесса. – Моему дядюшке отсутствие одобряемой Королём и религией семьи ничуть не помешало стать как счастливым, так и почитаемым в Королевстве. Не вижу ничего ужасающего в том, чтобы повторить его судьбу.Пусть его дети вообще не считаются частью королевской семьи, однако каждый из них знает свою истинную цену, тогда как мой брат только и может, что кичиться будущими достижениями в чине Короля, которым ещё непонятно станет он вообще или нет.       -Ты навсегда останешься одна, идиотка! Отцу, может, уже недолго осталось, а брат ни за что не согласится на твой брак!       -Плевать. Ты, кажется, не понимаешь, что подобные предостережения ни капли меня ни пугают. Жизнь в одиночестве не настолько страшна, как вы все думаете. Я быстро привыкну, как привыкла в детстве следовать правилам двора и указам Короля.       -А как же «выйти замуж по любви»? Ты не сможешь иметь детей от того, кого полюбишь, ведь твой брат, опасаясь за устойчивость трона, расправится с ними ещё малышами. Неужели, такая жизнь для тебя ценнее, чем судьба будущей Королевы процветающей страны, у которой может быть тысяча любовников!       -У меня никогда не было любовников и не будет. Так что вижу ничего страшного в том, чтобы и дальше следовать такой линии поведения.       -Идиотка! – фыркает мать и, словно смирившись с происходящим, в воздух произносит: - И кого же мне ему теперь предложить, если все без исключения аристократы мечтают снять с твоего отца голову, чтобы их дети оказались на троне?       -Не предлагай ему вообще никого. Пусть едет домой и ищет жену среди своего «цветника»…       ***       Принц уезжает на следующий день. Смотря с крохотного балкончика «сада» вниз на большую лестницу, принцесса замечает в приоткрытой двери кареты цветные юбки и яркие женские кудри. Мысль о том, что Робеус всё равно не останется в одиночестве, колет сердце, но уже не настолько сильно, как раньше. Марика только улыбается, смотря вслед украшенной вензелями карете.       -Королева сказала мне не делать слишком быстрых выводов, но это было мало похоже на взвешенное решение, - Король присаживается рядом. – Я всегда знал, что Её Высочество далеко не глупа, хотя и не мог понять суть некоторых решений. Но вот сейчас – совершенно не понимаю, почему она позволила тебе отказать принцу. Окавия – богатая и процветающая страна, с её помощью мы могли бы быстро покончить с любым противником. Неужели, ты совершенно не подумала о Роконе, когда принимала решение?       «А ты думала о своей семье, которая окажется запертой в небольшом дворце, когда устраивал все эти войны? Или ты думаешь, что мы все уже успели забыть о том, что такое «война» и станем радоваться очередной твоей военной компании?»       -Тоже думаешь, что я – идиотка?       -О, Крант и тебя тоже уже успел посетить?       -О да, и он был крайне настойчив в плане того, чтобы я «согласилась стать подстилкой окавианского выкормыша и убралась из Роконы, оставив ему страну». Знаешь, я крайне мало смыслю в политике, но даже мне уже понятно, что будущий Король из него никакой.       -Как будто у меня есть выбор, - улыбается мужчина. – Увы, твоя мать подарила мне множество детей, которые оказались либо больны, либо слабы. Я не могу винить её за это, ведь никогда в жизни не встречал настолько преданной женщины, но…       -Но тебе бы отчаянно хотелось иметь хоть какой-нибудь выбор, верно? А у меня он есть и я… решила отказаться от судьбы будущей Королевы Окавии. Мои дети не станут наследниками чего бы то ни было, даже если сумеют каким-то невероятным способом появиться на свет. У меня не будет мужа, и все жители Роконы станут моими детьми, о которых я буду заботиться.       -Ты… готова отказаться от жизни при дворе? От всего этого? – он осторожно касается юбки её платья. – Больше никаких дорогих нарядов, изысканной еды, никаких восторженных поклонников, никаких праздников…       -Боюсь тебя расстроить, но в моих глазах эти «привилегии» стоят гораздо меньше, чем возможность самостоятельно управлять собственной жизнью?       -Значит… как и твой дядя, правда собираешься отказаться от правил Роконы?       -Верно.       -Это… глупо и… - Марика ждёт, что отец найдёт сотни тысяч слов для того, чтобы попытаться её переубедить, но только смотрит куда-то в горизонт и сообщает: - …смело. Я бы и сам очень хотел иметь возможность выбора, но, когда мой брат отказался от возможности взойти на трон, я потерял какой бы то ни было шанс на приватность. Его достижения были невероятны: герой войны ещё в молодом возрасте, гениальный стратег, любимчик отца, не замечен ни разу в порочащих связях… Для твоего деда я вечно был на втором месте, потеряв своего «главного кандидата на трон», он потерял словно весь смысл жить. Меньше, чем через год, я сам надел корону. Это было… слишком быстро, я даже не сразу смог понять, что происходит вокруг. Брат не явился на похороны, прислал короткое письмо о том, что «ему крайне жаль монарха», но оно тогда больше разозлило, нежели растрогало. Не зная, куда себя деть во дворце, который никогда не должен был бы стать моим, я… начал войну. Потом другую. И следующую. Сейчас только понимаю, что жаждал затмить брата, о котором не прекращали говорить даже после моей коронации. На любом празднике в толпе непременно находился идиот, желающий сравнить меня с «возможным Королём», словно я – какая-то замена, по нелепой случайности попавшая на своё место. Хотя я тоже был законным сыном Короля и имел все права носить корону.       Он замолкает. Где-то в дальнем углу сада журчит о своём фонтан. Король стучит по каменному парапету какую-то мелодию, но Марика не может сходу её узнать: то ли просто никогда не слышала, то ли монарх безбожно ошибается.       -Я отпущу тебя из дворца, если пообещаешь мне никогда не пытаться претендовать на Корону.       -Что? – очнувшись от своих мыслей, принцесса даже не сразу понимает, о чём идёт речь. И только потом осознаёт, что только что получила свободу. – Папа, я…       -И за своих возможных детей – тоже, - продолжает тот, смотря в ей лицо, но устремив при этом взгляд куда-то в пустоту. – И что ты ни за что не станешь выходить за принцев других государств, даже если получишь такой приказ от меня или от… иного человека в короне.       -Я…       -Подумай. Не надо так сразу, сейчас решается твоя судьба. Мы подберём замок, подальше от торговых путей и возможных боевых действий, но при этом – чтобы рядом был городок. Тебе будет поставлено щедрое жалование согласно статусу, которое сможешь тратить по своему усмотрению. Но при этом ты не должна будешь делать публичных выступлений или использовать свою принадлежность к королевской семье как способ что-либо получить без оплаты. Нарушение закона тоже будет караться по всему статьям, как и потенциальное предательство. Неподобающего поведения я тоже не потерплю. И ты, разумеется, должна понимать, что подобное соглашение не имеет обратного пути, ты не сможешь вернуться во дворец в прежнем статусе.       -Но без него ведь смогу вернуться? Как гостья?       -Конечно. Будь уверена, тут тебе всегда будут рады. Но прежнюю спальню уже, разумеет, не выделят, ведь твой ранг никогда уже не будет прежним. Ты перестанешь быть «наследной принцессой». Навсегда.       -И хорошо.       -Не боишься?       -Ты же сам сказал, что возможность выбора стоит того.       -Не уверен, что ты правильно меня поняла, но не суть. Я подготовлю документы и официальное заявление насчёт тебя, иначе аристократы станут поголовно наведываться, пытаясь породниться с королевской семьёй.       -Но ведь мои дети уже не будут иметь статуса членов королевской семьи, верно? - вместо ответа Его Высочество улыбается. – Правда, у меня есть одно условие.       -Платья, драгоценности, слуги – что захочешь, только скажи.       -Книги. Из твоей библиотеки. Я обязуюсь сохранить их в сохранности, если это будет в моих силах.       -Договорились…       ***       В роконской крохотной на вид карете, вопреки ожиданиям, совсем не тесно. Марика устраивается в уголке на подушках, стараясь, чтобы медленно текущие за окном зелёные поля были хорошо видны. Несмотря на несколько «жизненных попыток», принцесса никогда прежде не покидала дворца без доброй сотни слуг, и потому практически ничего не знает о том, как живут обычные люди. Или как они в принципе выглядят вблизи, эти «обычные». Она боится, что люди снаружи заметят, если просто приникнуть к окну, но те, кажется, смотрят только по сторонам, совершенно не интересуясь охраняемой персоной. С ней посылают сотню стражников и несколько десятков слуг, которые по дворцовому этикету считаются «личными», поэтому «переезд принцессы» растягивается на целый караван. В самом конце едут упакованные вещи: постельное бельё, огромные толстые полотенца и платья, гребни для волос, упаковки мыла с разными запахами и… книги. Несколько обозов, которые, несомненно, станут ей отличными компаньонами в ближайшие пару лет, пока не будут учтены и упакованы остальные.       В полной тишине и покое, Марика раздумывает о том, как строить свою теперь уже самостоятельную жизнь. Король и наследный принц, несомненно, будут следить за ней каждый по своим каналам, пусть и с разными целями, но это ничего. Она всё равно не собирается делать ничего предосудительного. Вероятно, начнёт с небольшого ремонта, приведёт выделенный ей «малый дворец» в порядок, потом изучит его и составит план, как когда-то мечтала составить план столичного королевского дворца, но была поймана и отругана за «угрозу безопасности». Потом освоит прилежащие территории, разобьёт небольшой садик и даже, возможно, построит парники. Она много слышала о них, когда была в Окавии, но видела этих могучих стеклянных гигантов лишь издалека, теперь же появился неплохой шанс помочь Роконе начать заниматься мелким земледелием «южных сортов» некоторых овощей. Кто знает, сколько людей решатся последовать совету своей принцессы?       Она улыбается, запоздало понимая, что никогда раньше не позволила бы себе стать хоть в чём-то первой. Будучи от рождения «всего лишь глупой девчонкой», она потратила столько времени на то, чтобы соответствовать чужим представлениям о месте женщины на земле, даже несколько раз добровольно запирала себя в браке с человеком, о котором с самого начала была не лучшего мнения. Могла ли она подумать, что однажды окажется в состоянии покинуть дворец, не боясь больше остаться в одиночестве или стать ненужной?..       ***       Принц Окавии женится. Получив официальное письмо, Марика первые несколько секунд не может поверить в происходящее.       Во-первых, Робеус женится. То, что ему, как принцу, положено обзавестись наследниками и супругой, она понимала, но, чтобы это случилось настолько быстро. Приходится признать, что принцесса Роконы была не единственной кандидаткой в жёны и, за неимением главного варианта, выбрали кого-то посговорчивее.       Во-вторых, кроме обычного известия от посла Окавии, Король с Королевой получили также несколько документов, среди которых – заранее пописанный другой стороной мирный договор.       В-третьих, к нему приложили письмо лично для принцессы Марики. И, вопреки традициям в таком случае отвечать «принцесса больше не с нами», те переслали его ей в целости и сохранности. Нет, послание наверняка было вскрыто и проверено, но после – его крепко запечатали и передали с частью книг «второй очереди».       Принцесса не сразу решается распечатать конверт со знакомо-наклонёнными буквами снаружи. Она тратит несколько дней, собираясь с силами и сознательно не позволяя себе даже глазами прикоснуться к лежащему на столе письму. Но однажды ей выпадает слишком дождливый для прогулки день и Марика, не имея ни сил, ни возможности дальше ждать, взрезает по сгибу конверт золочёным ножом. Изящные окавианские буквы, соединённые завитушками, присущими только принцу Рубеусу, наверняка заставили вспотеть всех переводчиков дворца, но она с лёгкость разбирает каждое слово, обладая несомненно большим опытом в расшифровке любовных писем принца.       «Доброго дня, моя прекрасная Королева.       Моё письмо, скорее всего, дойдёт до Вас уже вскрытым, ежели Вашему Величеству вообще позволят его когда-нибудь получить. Но, если таковое чудо случится, то знайте: мои чувства неизменны с того самого дня, как я увидел Вас в том сине-золотом платья, пусть действия мои не всегда об этом говорили. И пусть отныне мы не сможем видеть друг друга иначе, как во сне, но моё сердце будет до самого конца биться только ради Вас. Знайте же: даже если время замрёт и люди исчезнут с лица земли, слова мои будут звучать в пространстве, отражаясь от мёртвых скал.       Слышал, Вы покинули дворец. Любом из нас бывает порой просто необходимо… сменить обстановку. Отныне Вы будете свободны и одиноки. Не могу этому не радоваться, ведь знать, что Вы отныне принадлежите другому – пусть даже достойнейшему из мужчин – было бы для меня мукой, сравнимой лишь с вечной тоской пустых стен без возможности кому бы то ни было пожаловать. Но я ни за что бы не стал обременять Вас подобным, ведь мы оба знаем, что, когда нечего сказать, лучше держать рот на замке, верно?       Если у меня по-прежнему есть шанс просить, то я мечтаю лишь об одном: не позволяйте своему сердцу погрузить в уныние, ведь я как никто другой знаю, что оно – худшее из зол. Уверен, Вас ждёт щедрая на новые открытия жизнь, не скованная правилами дворца и не обременённая обязанностями жены монарха.       Я люблю Вас, Марика»       Закончив читать, принцесса несколько секунду просто глубоко и тяжело дышит, чтобы не броситься бежать пешком через границу в столицу Окавии, где сейчас наверняка мечется вступивший в брак с другой женщиной принц. Но вместо этого она переворачивает письмо и прямо на обороте той же «витьеватой» окавианской вязью выводит «Даже когда время замрёт и люди исчезнут с лица земли, слова твои будут звучать в пространстве, отражаясь от мёртвых скал». После чего запечатывает письмо обратно в «родной» конверт и уже его – в другой, побольше, на которой уже на роконском пишет «возвращено из-за отсутствия адресата», добавляя в конце птичку-галочку, должную указать принцу на наличие ответа. Она тем же вечером вызывает служанку и бросает ей не заклеенный конверт, отлично зная, что письмо всё равно будет вскрыто. Когда девушка заглядывает внутрь и обнаруживает там прежнее послание, то лицом выдаёт своё разочарование. Вероятно, ей платят за наличие именно новой информации, а не за факт того, что бывшая принцесса вернула письмо.       -Пошли кого-нибудь напрямую, как гонца, пусть доберётся до почтовой станции и передаст вместе с остальной корреспонденцией, а то будет выглядеть так, словно его послали отдельно из другого места. А мы ведь не хотим, чтобы принц догадался об истинной причине отсутствия ответа, да?       -Я могла бы сделать это через дворец… - лепечет девушка, которой конверт очевидно жжёт пальцы. – Там бы поместили в пачку с официальными письмами.       -Я думала вскрывать или нет больше недели, наверняка все официальные поздравления уже отправлены. Вы можете при мне проверить: внутри то самое письмо. Я прочитала его, но не стала отвечать, как не стану и в дальнейшем, если на то не будет достаточной причины. Но я готова поручиться, что таковой просто не найдётся.       -Я… не имею права отправлять что-то напрямую, - опускает голову девушка. Марика не знала её до того, как прибыть сюда, а её «личных» слуг почти в тот же день отослали обратно. В этом ничего особенного: Король был бы глупцом, не проверяй он свою дочь, даже несмотря на все душевные разговоры. Политика не имеет ничего общего с доверием, и кому как ни монарху знать об этом лучше всего, ведь он на троне больше двадцати лет и до сих пор сохранил не только голову, но и корону. – Меня казнят, если я не извещу Короля о том, что Ваше Величество велело…       -А я не велела, - мягко произносит принцесса. - Я даже не распечатала письмо. Ты сделала это сама, из чистого любопытства. Сунула нос в политическое письмо, тебе абсолютно не предназначенное, а теперь испугалась: чтобы всё скрыть, сунула моё письмо в другой конверт и подсунула мне с покаянием. Я снизошла и подписала «возвращено», как положено во дворце. Но, мы ведь обе в курсе, что если об этом кто-то узнает…       -Ваше Величество, пощадите!       -С чего бы это?       -Но я ведь ничего не делала!       -Тогда тебе нечего бояться, правда? Я напишу отцу во дворец, официально, с расстановкой всей ситуации, тебя вызовут на допрос, где ты будешь всё отрицать. И Его Высочество, конечно же, поверит не собственной дочери, а безымянной служанке, работавшей его шпионкой. И тебя оправдают, а меня мягко пожурят за «запутанные объяснения». С кого-нибудь из непричастных наверняка снимут голову, но это мелочи, верно? Люди постоянно умирают, зачем об этом думать?       -Ваше Величество! – почти плачет девушка. – Прошу, не надо! Я больше никому не стану ничего рассказывать, только… только…       -Мне стоит молчать, верно? О том, что ты делаешь.       -Да, если Вы… если Вы окажете мне такую честь, я вечно… вечно буду служить Вам! Только Вам, стану врать ради Вас даже самому Королю!       -Я поверю тебе только в одном случае, - медленно цедит Марика, - Если ты отошлёшь это письмо и сможешь доставить мне ответ…       ***       Они ведут медленную, ни к чему не обязывающую переписку, скрытую ото всех. Марика подозревает, что мать, чьи вездесущие шпионы не водятся разве что в её собственной постели, наверняка ежедневно докладывают Королеве о наличии этой «тайной связи», но, пока они с принцем не встречаются лично, Её Высочество наверняка сможет закрыть на всё глаза. Она и сама тайком от мужа постоянно держит связь с другими монархами, явно подыскивая сыну «правильную» невесту подходящего статуса. К тому же, принцесса пообещала «не встречаться и не выходить замуж», про безответные чувства и дружескую переписку речи не шло.       У принца рождается ребёнок. Марика в честь этого открывает бутылку сладкого солодарского и не спит до рассвета, пока там не остаётся лишь совсем чуть-чуть на донышке. Остатки достаются служанке, вместе с ответным письмом и парой золотых монет. Принцесса щедра, хотя и немного коварна в вопросах политики, однако она никогда не наказывает без причины, к тому же – избегает положенных законом жестоких способов, заменяя их принудительными работами. За это её любят не только слуги, но и жители окружающих деревень, попавших «под защиту» королевской персоны и уже начавшие негромко поговаривать о «Доброй будущей Королеве». Марика только смеётся над подобными разговорами, представляя, как перекашивается лицо брата, когда ему доносят о подобных шепотках. Она знает, насколько злобными могут быть люди, особенно – когда преследуют собственные цели.       Когда жена принца Окавии неожиданно умирает «от болезни», принцесса запирается у себя и тратит почти весь день на сочинение послание, в котором хочется просто призвать Рубеуса к своим ногам ребёнком, но она отлично знает пределы своих возможностей. Поэтому приходится сдержанно соболезновать, в душе хохоча от того, что отец выбрал тот же способ избавления от женщины, что и его отец. Она даже капает несколько капель воды на лист, позволяя размыть некоторые слова, чтобы показать, насколько ей жаль оставшегося в одиночестве будущего Короля. И не её вина, что из-за этого письмо меняет своё настроение на ласковое. В конце концов, они дружат по переписке, нет ничего страшного в выражении чувств, верно?       Когда умирает мать, Марика долго раздумывает относительно того, стоит ли ей посетить дворец, и в результате решает просить помощи в данном вопросе у отца. Когда тот вместо ответа присылает за ней экипаж, всё встаёт на свои места.       -Откуда ЭТА появилась? – шипит прямо во время похорон наследный принц, но Марика занимает своё законное место. Когда приходит её очередь подойти к гробу матери, она смотрит не на умиротворённое лицо женщины и даже не на её подкрашенные губы, а на кончики сложенных поверх какой-то книги пальцев. Они синие, хотя у умершей «в родах» женщины такого быть просто не может: потеря крови просто не позволила бы «знакам яда» проявиться. – Пусть катится к себе, она нам больше не нужна.       -Ты знаешь, кто? – игнорируя брата, прямо у гроба спрашивает принцесса и, когда Короля кивает, склоняется в глубоком поклоне. – Была рада присутствовать.       Она уезжает в тот же день и, лелея мечту свернуть перестраховавшемуся поганцу шею, заставляет себя сохранять прежнее благодушие. Принц присылает ей соболезнования, изложенные на бумаге настолько витиевато, что можно было бы заподозрить его в сарказме. Вероятно, именно так всё и восприняли проверяющие во дворце, ведь это письмо приходит именно оттуда. Данное послание уходит обратно без ответа – Марика ощущает себя настолько больной и усталой, что не может выдавить из себя ни слова.       Через несколько дней служанка приносит ей письмо из дворца, подписанное как «срочная важность».       «Тебе лучше сделать это самой» - гласит единственная фраза, написанная рукой брата. Служанка с красными глазами старательно притворяется мебелью и, когда принцесса требует у неё пояснений за вскрытый конверт, только шмыгает носом.       -Да что там такое? – не выдерживает Марика. – Почему мне нельзя просто… Крохотная баночка выпадает из чужих пальцев прямо на пол. На секунду принцесса теряет дар речи и, подняв глаза, не может нащупать чужой взгляд. Ей прислали яд, это точно должно что-то значить, и кому как ни давшей ей отраву положено знать, что случилось.       -Пока Вас не было, приезжал гонец из дворца. Он потребовал от меня отчёта именем наследного принца. Я ничего не рассказала, не выдала Вашей дружбы с принцем Окавии, но он… дал мне это и сказал, что я непременно получу знак, когда его применить. А сегодня утром пришло несколько писем, в одном, подписанном мне, было несколько таких баночек. Они хотят, чтобы я, если Вы откажетесь, я сама подмешала отраву в вино и обставила всё как несчастный случай. Но я бы не стала! Ваше Величество, клянусь, я бы не стала! Вы были так добры ко мне…       -Не смеши, - отмахивается Марика. – Я шантажировала тебя своим положением, заставила прикрывать свою связь, рискуя жизнью. Ты не можешь быть мне за это благодарна, так что прекрати играть.       -Я думала, Вы… уедете. Например, в Окавию, принц наверняка примет Вас под своё крыло. А я… я могла бы сопровождать Вас и, может быть, когда-нибудь… даже стать кем-то во дворце, получить должность или чин… мне не нужно многого, я согласна даже на…       -Я никуда не поеду, - останавливает её принцесса. – Ты и сама знаешь, что роконские шпионы достанут меня даже на другом конце света. Не имеет важности, буду я любовницей принца Окавии или его Королевой, чего всё равно никогда бы не случилось. Мне просто интересно, почему именно сейчас, сразу после смерти матери…       -Вероятно, это не будет выглядеть подозрительно. К тому же, я слышала, что одна из любовниц Вашего брата от него понесла…       -Да. Очень удобное время, чтобы избавиться от помехи в виде вечно появляющейся перед носом сестры… - Марика набирает воздуха, но задыхается и даже закричать не может, скованная ужасом необходимого решения. Она обязана уступить и не имеет права бежать. Осталось только принять судьбу и… - У нас осталось солодарское?       -Ваше Величество?       -Там должно быть ещё две бутылки. Неси обе. Будем праздновать мою кончину. Вместе.       Стоит двери хлопнуть, Марика достаёт несколько листов и пишет «прощальное письмо» для отца, больше предназначенное для глаз брата. Ей не терпится ткнуть того носом в неправильность происходящего, но приходится использовать максимально обтекаемые формулировку на случай, если тот не успеет перехватить направленное лично Королю письмо. Для принца она готовит книгу, страницы которой заменены пустыми листами, а вместо названия стоит прочерк. «Я была бы рада написать её вместе с тобой» - выводит она на форзаце и упаковывает своё своеобразное «прощание» в несколько слоёв бумаги. Личный дневник приходится порвать на части, чтобы он хорошо горел в камине. К тому моменту, как служанка возвращается, намеренно громко топая, её госпожа уже успевает принять яд и устроиться в кровати, сложив руки на груди…