Черт! Николас Раш, резко дернувшись, чуть не выпал из кресла. Он опять отключился. Сколько прошло времени? Минута? Час? Его окружала полная темнота. Неужели случилось то, чего он так боялся? Он включил подсветку на часах — 23:13. Ночь. И что? Это имело значение на Земле, но здесь, в космосе, — какая разница, который час? Важнее другое — сколько у них еще осталось в запасе. Он резко потер лицо руками, пытаясь стряхнуть такой несвоевременный сон. Не сейчас! Время, время… Надо понять, найти эту проклятую утечку, остановить потерю энергии, выяснить, как зарядить корабль. Люди должны выжить. Сколько их? Сто? Сто тридцать? И все здесь по его вине…
Он включил фонарик. Так, хорошо, он там же, где и был до того, как заснул, — в одном из управляющих отсеков. Подальше от основного, где расположился полковник со своим штабом. Почему не работает консоль? Раш погасил фонарик и ткнул наощупь в кнопку активации — экран оставался темным. Давай же, черт! Он раздраженно саданул по консоли кулаком. Глупо. Зато боль в руке прояснила сознание. И терминал ожил: загорелся индикатор в правом верхнем углу монитора, поползли снизу вверх бело-зеленые строки логов загрузки… Что-то их многовато, уже пора бы… Раш, щурясь от раздражающего в темноте света экрана, присмотрелся повнимательнее… Черт! Он же ясно сказал полковнику прекратить бессмысленные траты энергии. Николас рывком поднялся из кресла и выбежал в коридор.
— Доктор Раш?
— Не сейчас, Райли, — он промчался мимо сержанта, чуть не сшибив последнего, и ворвался в рубку управления. Как всегда при его появлении, голоса умолкли и все настороженно уставились на него. Что? Что неясного было в его недавних словах «не палить энергию»? Доктор Парк, перехватив яростный взгляд взъерошенного профессора, выключила какой-то прибор.
— Я же просил не включать все, до чего вы смогли дотянуться. Лучше вообще ничего не трогать!
— Но доктор Раш, — Лиза Парк оборвала себя на полуслове и в поисках поддержки повернулась к полковнику.
— Раш, что опять случилось? — спокойный глубокий голос Янга, как всегда, вселял уверенность в окружающих. И пусть это спокойствие было отчасти наигранным — полковник умел держать и удар, и лицо, прекрасно понимая всю опасность возможной паники.
— Я же ясно сказал вам приказать всем не тыкать во всë подряд.
— Парк, Броуди, Волкер, отключайте все, кроме консолей, — проговорил Янг, выдержав небольшую паузу и не сводя взгляда с Раша.
— Система жизнеобеспечения…
— Раш, нам же нужно продолжать дышать, — усмехнулся полковник, но улыбка Янга так и осталась на губах, не достигнув настороженных, внимательных глаз. — Броуди, статус?
— Общий уровень энергии упал на шестнадцать процентов, а из оставшегося уже восемьдесят два процента направлены на жизнеобеспечение…
— Группируйте людей, полковник. Не позволяйте им расползаться по кораблю, держите поближе к основным действующим отсекам. И пусть, черт возьми, гасят за собой свет! Их что, не учили в детстве?
Полковник сделал вид, что не заметил провокацию, — в который раз только за сегодняшний день! — и согласно кивнул: в данной ситуации лучше уступить, тем более, предложение разумное.
— Скотт сейчас тестирует второй шаттл, он остается. Грир, Джеймс, пройдитесь по дальним жилым отсекам, переведите людей поближе к рубке и залу врат.
— Еще что-то? — уточнил Янг у напряженного профессора, но Раш уже не ответил, быстро выходя из комнаты.
— Раш, стойте.
— Что? — доктор замер, но так и остался спиной к Янгу.
— Я люблю вас.
— Что? — опешивший Раш так резко обернулся, что в глазах у него потемнело. Внезапно зазвенело в ушах, сдавило виски, резко подкатила тошнота, сердце ухнуло куда-то вниз, а желудок будто решил поменяться с ним местами — последнее, что почувствовал Раш перед отключкой, — как пол корабля по спирали уходит у него из-под ног.
***
— Доктор Раш.
— Что? Райли, не сейчас, — Николас открыл глаза и часто заморгал, пытаясь восстановить зрение.
— Мне нужно кое-что вам сказать…
— Райли, потом! — Николас с силой сжал голову, пытаясь удержать вновь уплывающее сознание.
— Но доктор…
***
— Привет. Раш очнулся? — спросил Илай, заходя в медотсек.
— Пока нет. Хотя есть определенная динамика. Хотелось бы верить, что положительная, — задумчиво ответила доктор Парк, сверяя новые данные с прошлыми записями.
— Пиковый пульс снизился до ста восьмидесяти, длительность приступа — минута и двадцать три, укоротился еще на две секунды, — добавила ТиДжей, по-прежнему сидящая рядом с Рашем. — Надеюсь, это означает, что он начал просыпаться. Доктор Парк, что на мониторе?
— Частота импульсов снизилась до тридцати семи. Илай, ты что хотел?
— Полковник снова меня послал, — Илай с раздосадованным выражением на лице плюхнулся на соседнюю койку. — Сюда. Сказал, что я могу продолжать думать в любом месте. Доктор Парк, он просит вас зайти в рубку, а я пока подменю.
— Держи, — передала ему медконсоль Лиза. — Разберешься с этим?
— Угу.
— Ты так и не спала? — спросил он ТиДжей, когда Лиза покинула медотсек. — Полковник же сказал отдыхать.
— Полковник сказал, — закатила глаза ТиДжей. — Не могу спать. Вот вернемся на Землю — высплюсь.
— Ха-ха, — деревянным голосом проскрипел Илай. — Ты в это веришь?
— Я уже не знаю, во что верить. А иногда мне все равно, — еле слышно призналась Тамара.
— Эй, — негромко позвал ее Илай. — Брось. Выберемся как-нибудь. Раш один раз назвал меня гением — придумаю что-нибудь. Хотя, наверное, не сегодня.
— Успокоил, — ТиДжей ответила усталой улыбкой на попытку парня приободрить ее, потерла шею и потянулась. — Ну, или высплюсь, когда доктор Раш проснется. И будет портить кровь кому-нибудь еще подальше отсюда.
— Да уж, его даже эта припадочная версия комы не исправит, — съязвил Илай.
— Как ты сказал? Припадочная кома? — рассмеялась ТиДжей. — Ладно, проваливай отсюда, я и сама справлюсь.
— Точно? Просто, я-то не против, потому что обещал показать Хлое, как пользоваться душем, — Илай скорчил потешную рожицу в ответ на вопросительное выражение лица их очаровательного фельдшера.
— А она сама не справится? Ладно, вали. А потом и мне покажешь свой чудо-душ.
— Заметано, — вернул ей усмешку Илай, уже выходя из медотсека.
— Надеюсь, доктор Раш, вы и вправду просыпаетесь, — пробормотала Тамара, трогая его лоб. — Я не готова снова терять человека…
