*** Часть 4. ***
Николас сидел на полу, прислонившись к стене, и мрачно смотрел себе под ноги, будто играя в детскую игру: если ты не видишь чудовище, то и оно не видит тебя. Да, если исключить вариант, что он слетел с катушек, можно допустить, что череда этих странных событий — управляемый сон. Кажется, последнее, что было в реальности, — тот разговор с Янгом, когда полковник повторно притащил к нему Волкера, как свою дрессированную собачонку. И он, Раш, впервые вырубился. По-настоящему. А все остальное — лишь цикл программы, который должен иметь условие выхода. Должно быть, массовые «признания в любви» — это триггеры, которые запускали попытку очередного сгенерированного интерфейса наладить с ним контакт. Янг, Волкер, Райли, Хлоя, Глория… Глория. Николас поднял глаза, жадно всматриваясь в лицо любимой. Сейчас, увидев жену там, где ее не могло быть, он вдруг окончательно осознал ее… Что ее больше нет. Его Глории. Которая могла посмеяться с ним, выслушать его, успокоить. С кем он мог молчать или болтать о всяких простых вещах. В чьих объятьях он впервые за много лет почувствовал себя как дома, в безопасности, абсолютной защищенности без страхов и боли. Кому он первой сказал, что любит. И — он знал себя — последней. — Я должен был оставаться с тобой, — горячо прошептал Николас, не отрывая от нее лихорадочного взгляда, будто Глория, его Глория, и вправду могла его услышать, понять, простить. При том, что сам он простить себя не мог. — Но бросил тебя. Я погнался за знаниями Древних, пытаясь найти способ, чтобы ты осталась со мной, не ушла от меня… — бормотал он сквозь слезы, уже не пытаясь сдерживаться, — а ты не смогла дождаться… тебе не хватило сил… Я должен был оставаться рядом, я обещал делить с тобой горе и радость. Ты научила меня радоваться! Но горе — ты несла этот крест одна… — Николас закрыл глаза, прислонившись к стене отсека. — Я подвел тебя, — добавил он еле слышно, — никакие знания этого не изменят. Не вернут тебя. Видеть черты ее лица, весь ее облик — невыносимо. Николас закрыл лицо ладонями и замер, пытаясь совладать с собой, потом быстро провел руками по волосам. Доступ к системам Судьбы позволит ему наладить жизнеобеспечение, а, возможно, найти способ отправить всех пассажиров на Землю. Всех ли? Он невесело усмехнулся. Его там ничего не ждало, никто… — Говоришь, проводник определяет миссию? — Раш в упор посмотрел на Судьбу. — И управляет всеми системами? — Да, доступ будет открываться постепенно, чтобы у тебя было время на интерпретацию. Время… Его вечное проклятье. — Как мы будем взаимодействовать? Я же не могу все время спать? — Нужно настроить интеграцию, для этого на капитанском мостике, — Судьба перехватила недоумевающий взгляд Ника, — да, другом, тот, что вы заняли, — это второй мостик с частичным доступом. На основном есть периферийное устройство ввода данных напрямую из нейронной системы… — Ник угрюмо смотрел на лже-Глорию: как непривычно, нелепо звучал весь этот технобред из ее уст. — Я могу сменить интерфейс? — перебил он Судьбу. — Он оптимальный… — Он был нужен, чтобы привлечь мое внимание. Тебе удалось. Теперь я могу изменить его? — Да. — Хорошо. Как мне найти капитанский мостик? — Судьба молча указала ему на консоль. Раш встал и подошел к ней — на экране отобразилась схема корабля. — Уменьши немного, я хочу сориентироваться. Так, стоп. Мы здесь. А мостик? — кусок схемы неподалеку выделился желтым контуром. — Я проходил мимо сто раз, тот сектор заблокирован, — на мониторе высветилась комбинация символов древних. — Ясно, это код доступа, — кивнул Раш, быстро перерисовывая символы в блокнот. — Но для начала надо проснуться. Как это делается? — Выход из цикла предусмотрен, но обычно определяется проводником до начала запуска программы… — Ну, конечно, — хмыкнул Раш, — кто бы сомневался. Ладно, мы во сне, так? Делаем всë наоборот, — он захлопнул блокнот и быстро пошел в медотсек.***
— Решили все-таки поспать? — ТиДжей, набирая ампулу успокоительного, мельком взглянула на Раша, который уже уселся на кушетку и что-то быстро записывал в своем блокноте. — Проснуться, — проговорил он задумчиво, отвечая больше своим мыслям, чем ей, потом отложил блокнот и протянул руку для капельницы. — Вам виднее, — не стала спорить ТиДжей, — но действие препаратов начнется сразу после введения и, если никто не побеспокоит, вы проспите несколько часов. — Если не начнёт действовать через пять минут, удвойте дозу. — Зачем? — недоумевающе уставилась на него ТиДжей. - Поверьте, доктор Раш, и не такие, — она многозначительно помолчала, — отключались. — Удвойте, — с нажимом повторил Раш. — Это важно. И, наконец-то, улегся и закрыл глаза.***
— ТиДжей, ты спишь? — тихий голос Лизы пробился сквозь легкую дрему. Тамара открыла глаза и слегка улыбнулась. — Да, похоже на то. — Как доктор Раш? Давно был последний приступ? — спросила Лиза Парк, беря портативную консоль и пролистывая график. — Час и сорок восемь минут назад. Дыхание ровное, давление стабильное — девяносто на шестьдесят, пульс пятьдесят пять. Частота мозговых колебаний тоже постоянная, без всплесков, четыре-семь герц. Похоже, сейчас он просто спит. Бамм… С низким вибрирующим гулом, похожим на протяжный вздох огромного животного, корабль резко дернулся и погас свет. — Что это? — Кажется, мы вышли из гиперпрыжка, но как-то слишком жестко… Прием. Прием. Похоже, разрядилась, — доктор Парк с досадой посмотрела на рацию. — Пойду посмотрю, что там, — взволнованно добавила она, включая фонарик. — ТиДжей, ты со мной? — Иди, я попозже, — ответила ей вдогонку ТиДжей, стуча своим фонариком о кушетку. Разряжающаяся лампа противно мигала и давала совсем слабый свет, ТиДжей поднесла его к профессору. Лицо Раша выглядело непривычно расслабленным, будто не он недавно дергался в очередном приступе. — Ну что ж, доктор Раш, похоже, вас можно оставить без присмотра, — негромко проговорила Тамара, уже собираясь уходить, но от ее слов веки Раша задрожали, он вздохнул и открыл глаза. — Где я? — он несколько раз моргнул, не понимая, удалось ли проснуться, или это очередной виток кошмара. — В медотсеке. Вы потеряли сознание. — Как я здесь очутился? — Ну, вы не слишком тяжелый, — улыбнулась ТиДжей. — Как себя чувствуете? — Пристыженным, — Раш немного смущенно смотрел на ТиДжей, садясь на кушетке. — Не стоит. Вы не спали несколько дней. — Раньше я мог держаться на кофе. — Пили четыре чашки в день? — Раш хмыкнул и показал жестом, что «больше». — Понятно. Возможно, еще и курили? — Николас пожал плечами. — Это абстиненция, — продолжила ТиДжей. — Хотя, не скрою, у вас она протекала особенно тяжело, вы нас порядком напугали. — Я живучий. — Я заметила. Не спешите, — ТиДжей придержала Раша, который встал с койки. — Все нормально. Сколько я был в отключке? — Больше десяти часов. — Что произошло? — Вы ничего особо не пропустили. — Почему темно? — Не знаю. Несколько минут назад погасло основное освещение, но сигнала тревоги не было, а рация разряжена. Я как раз хотела пойти и разузнать. Доктор Раш… — Я в порядке. Пойдемте, нужно понять, что происходит, — с этими словами Николас Раш вышел из медотсека.