Что раз не сберегли мы на пути,Того не получить нам в настоящем. Плоть потеряв, не жить нам во плоти.
Quod non nisi in via, hoc in praesenti recipere non possumus: carne amissa, in carne vivere non possumus.
«Божественная комедия»
Данте Алигьери
2007 год. Стоит и смотрит на нее, как дурак, в этом загаженном всеми псами Лондона парке. Лорд Малфой впервые в жизни признался в любви. Вот она, его Ми. Его Мир. Он тонет в этих глазах. Снова недостает воздуха в легких. Единственная. — Пошел ты, Малфой — скорее читает по губам, чем слышит эти слова от нее. И слеза, одна. Долго-долго катится вниз. Ветер треплет волосы. Миг – и она, как королевский гвардеец, развернувшись, с прямой спиной уходит прочь. Блять. Бежать за ней? Она думает, что он будет бегать? Конечно, будет. Если не последний идиот. Надеется, что нет. Хотя… Объективно; вопрос спорный. Он срывается с места, пытаясь догнать, разглядеть среди кустов и деревьев. Вот, видит ее. Видит, как зайдя за угол телефонной будки, она, крутанувшись на месте, аппарирует. Все… «Пиздец, что сказать.» Такое можно было ожидать. От нее любое вполне ожидаемо. Он надеялся на Круцио. Опустившись на землю, прямо за драккловой будкой, наконец прикуривает сигарету. «А чего ты хотел?» После разрыва с Уизли пресса вылила на нее ушат дерьма. Скитер, тварь конченая, старалась так, как не старалась даже с покойным Дамблдором. «А где ты был?» Правильно, между ее ног. Но никак не заслонял собой от нападок. А потом и вовсе устроил перформанс в стиле «Слизерин – великий стратег», и объебался совсем по-крупному. Флешбек 2005 год. — Мисс Грейнджер просит настроить камин прямо в ее кабинет. — Так подключите этот дракклов камин. — выходит из себя Малфой. — Но инструкции… — Я в курсе. — в голосе и глазах острая сталь. Хочешь жить – иди исполняй. И главное, не задавай идиотских вопросов. О, кажется его все же понимают! — Хорошо, вот тут потребуется ваша подпись. — бюрократы вшивые. И это единственное, что он для нее тогда сделал. Сенсационный развод случился в конце мая, прямо перед его днем рождением. А на двадцатипятилетие мать объявила о договорном браке для сына. И что же он тогда предпринял? Правильно. Ничего. Эгоист высшего класса. Они оба знали, что это произойдет. Ми молчала и старательно избегала этих разговоров. А Нарцисса знала о его связи с Грейнджер. Да что душой кривить, очень многие это подозревали. Просто молчали. И доказать было нечем. Финальным проебом стал маггловский мордобой, что разгневанный Драко устроил с Рыжим. Отвратительная сцена на глазах у Грейнджер. Когда-то в прошлой жизни их отцы подрались в книжном магазине. Драко же повторил перформанс в Министерстве. Самец! Молодец! А тот сентябрь он даже вспоминать не хочет: ни тот дождь, ни тот разговор. Трус. Бесхребетное. Потом уже как снежный ком. Мать выбрала ему в жены хорошую девушку. Но на этом все. Просто хорошая, просто жена. Он теперь хорошо понимает выражение «супружеский долг». Драко отдал долг семье. У рода Малфоев есть чистокровный наследник. Теперь его время жить. План был стопроцентный. Развестись. Дождаться, пока шум утихнет. Найти Грейнджер и уйти в закат вместе с ней. Но, блять! С ней не бывает просто! Бочка с порохом! А не женщина!***
Аппарировав прямо в квартиру, она позволяет себе разрыдаться. Долго. Раскачиваясь на полу, ей просто недостает сил. Нет сил «захотеть» прекратить истерику. Кобель. Как можно ВОТ ТАК с ней. Что ему не хватает?! Власть, деньги! Сын, жена! Да за что, блять?! Ненавижу. Схватив свою бисерную сумочку, она вытряхивает все содержимое в центр гостиной. Большой глоток из фляги. И принимается упаковывать вещи. Нахрен! С нее хватит. Всего этого дерьма. Малфоя. Министерства. Сплетен. Она ходит из комнаты в комнату, таща все необходимое. От зубной щетки до «Истории Хогвартса». Быть одинокой среди людей. Хватит! У нее есть готовый план, она его греет уже три года. И все как-то страшно было решиться. Но сейчас все. Все! Спа-си-бо! На-е-лась! Упаковав все, что может пригодиться, траснфигурирует спортивную сумку в переноску для кота и выходит прочь. Твердо зная, что навсегда. Банк, закрыть счет. Десять минут. Делов-то! Аппарация на такие расстояния, еще и с котом, – предприятие рискованное. На континент она доберется маггловским транспортом. Не зря же она грязнокровка. «Не стоило приходить.» Отчаянные попытки заблокировать сознание от навязчивой памяти проваливаются с треском. — Мисс, вам без багажа? — У меня кот. — Можно, пожалуйста, документы на животное. Блять! Магглы! Нахуя книззлу паспорт?! Невербально шлет Империо и проходит в самолет. Лондон-Варшава. Восемьсот девяносто миль и два с половиной часа. Прощай, Британия. Прощай, Малфой. Больше ей прощаться не с кем. Никто не догадается, что она в Польше. Никому не известно, что ее мама оттуда. Ему она вроде не рассказывала про польские корни и домик в Закопане. Прямо в горах. О, вот и память опять подкинула дерьма на вентилятор. Флешбек 2005 год. Рон ушел. Звон его пощечины остался в ушах. Снова! Просто взял и ушел. Как тогда. В лесу. Страус редкого вида. Рыжему положено питание, иначе он звереет. Нужно было учесть этот факт. Что ж, все приходит с опытом. Обида и стыд жаркими волнами накрывали, то ввергая в панику, то в агонию, то в истерику. Но облегчение было первым в списке доступных чувств. Ушел Рон от нее или за пивом, Гермионе выяснять не хотелось. Она как попало запихала свои вещи в бисерную сумочку и, шагнув в камин, вышла в по-вечернему тихое Министерство. Первое бегство. Отлично! Никого! Сегодня заночует здесь. Завтра будет завтра. А потом началось. Развод. Рон – несчастный и непонятый. И она – холодная и расчетливая. Пресса ликовала, слыша ее «без комментариев». Но это, наверное, не самые плохие воспоминания. Флешбек 2005 год. — Зачем ты здесь. — глупо спрашивать. — С днем рождения, Ми. Хочу быть с тобой в этот день. — Я прекрасно обхожусь без тебя во все дни. Этот не исключение. — хлопнув дверью, бросает невербальный Коллопортус. «Пошел к дракклам.» Хлопок аппарации на балконе. Да блять! — Я думаю, что с меня теперь точно хватит, Малфой! — Гермиона чувствует приближающуюся истерику. — Уймись, это формальность. — вальяжно произносит Драко с видом да-пойми-ты-наконец! — Эту формальность зовут Астория Гринграсс. Она станет Малфой, когда? Через неделю? — Это просто необходимость, это только в плюс нам. Тебя перестанут подозревать. Весь шум пройдет. — Блять! Лицемер! Только не говори, что женишься на Астории ради меня! — ее аж трясет. — Я был должен. У меня обязательства перед семьей. Ты всегда знала, что это произойдет! Что ты от меня хочешь? Так устроен мир! — Да! И желаю тебе счастья! Будь ты сотню раз сыт, но не за моим столом! Проваливай! — трясущейся рукой Гермиона указывает на дверь. — Ага, уже иду. В себя приди, она нам не помешает. Уизли же не мешал, а, Грейнджер? — устало произносит Малфой, будто объясняя ребенку, что эта-горькая-таблетка-обязательно-вылечит. «Издевается? Или не понимает?» — С меня довольно, — как-то тихо, против только что бушевавшей в ней бури. — Я сдаюсь. Оставь меня в покое. Сколько ты еще будешь меня мучить? — Да если бы я мог! Я женился бы на тебе! Но… ты же… — Грязнокровка? — кричит в лицо. — Чистокровному Лорду не по статусу… — горько произносит то, что он имеет ввиду. Драко срывается с места к ней, секунда… Он хватает ее за руку как раз в момент аппарации. Сбежать не вышло. Парная аппарация заносит на берег шумной реки. Ледяной ветер и такой же ливень застают врасплох. Тонны воды льются с неба, будто бы нарочно пряча ее слезы. — Отвали! — Стой! — Лучше бы ты тогда меня не спасал! Первый раз в жизни Драко дал ей пощечину. Что ж, у ее мужиков фетиш на абьюз. — Пропади из моей жизни! — по слогам, еле выговаривает от боли, ярости и отчаяния. Одиночество. Бесконечно больно. — Никогда. — произносит перекрикивая шум дождя, в глазах сверкают отражения грозы. Подняв палочку, Гермиона замирает. В ней такая же буря, что и вокруг. Впервые в жизни она чувствует страшный азарт, пугающий своим безумием. Кровь кипит в венах. Ритуальными барабанами стучит в мозгу. Шипение реки с молотящими по ней каплями. Гермиона бушует вместе со стихией. Магия бурлит и выплескивается чернейшим адреналином. «Нужно это прекратить…» Малфой стоит перед ней, даже не поднимая палочки. Он не собирается защищаться, он до ужаса уверен в себе. Почти небрежен, почти спокоен. Она ему не соперница. Она его вещь. «Она не хочет быть его вещью.» — Круцио! — Гермиона сама от себя не ожидала такого. Волна противного возбуждения пронеслась к желудку, вызывая тошноту. Непростительное ударилось в грудь мужчины, и он упал на колени во влажную землю. Гермиона просто хочет умереть на месте, видя ужас в его глазах. Три секунды непростительного. Девушка помнит эту боль. Пусть он тоже помнит. Наверняка это срок в Азкабане, если он заявит на нее. Выронив палочку, ее накрывает истерика. — Уходи! — срывая голос кричит она тому, кто единственный в мире хоть что-то значит для нее. Щелчок аппарации, он ушел. И она одна под проливным дождем. Оседает на землю. Качается из стороны в сторону, смешивая слезы с дождем. Пусть лучше он ее ненавидит. И сейчас от этих воспоминаний, сидя в самолете, соль жжет горло. Черт. Почему же так больно.***
Войдя в ее квартиру, Драко видит разгром. Мерлин, сбежала! Вот и попросил прощения. Лучше бы Круцио бросила.