From the very beginning (C cамого начала)

      Воцарилась тишина. Никто не знал, как и реагировать на слова гостя.       Долорес, нащупав рукой кресло Бенджамина, опустилась на подлокотник. Мальчик удивлённо вытаращился на мужчину в дверях, а миссис Мартель, услышав сказанное, недоверчиво покосилась на чашку с чаем и отставила её подальше.       Только глава семейства сдержал эмоции. Прочистив горло, он вежливо предложил гостю войти.       — Благодарю вас, — широко улыбнулся седовласый старец.       Джордан проследовал за ним и показал на диван рядом с креслом, где сидели дети. Профессор, улыбнувшись, слегка поклонился им в знак приветствия, задержав взгляд на Долорес чуть дольше.       — Что ж, — начал мистер Мартель, усаживаясь рядом. — Меня зовут Джордан Мартель, это моя супруга Эмма, наш сын Бенджамин и дочь Долорес, — гость поочерёдно улыбался и кивал каждому. — Вы говорите, что являетесь учителем в школе… Волшебства? — И отец семейства скептически поднял бровь.       — Да, именно так, — терпеливо пояснил Элеазар Фиг. — Хогвартс — школа Чародейства и Волшебства находится в Шотландии. Это древнее учебное заведение, основанное четырьмя великими волшебниками. — Он слегка поёрзал на диване и продолжил: — Видите ли, после сегодняшнего случая ваша дочь более не сможет жить привычной жизнью. В ней проснулся магический дар, и теперь необходимо учиться пользоваться им. В нашей школе как раз учат, как совладать со своими способностями и управлять ими. — И профессор ободряюще улыбнулся, обводя взглядом всех присутствующих.       — Какого случая? — сощурилась миссис Мартель и недоверчиво окинула взглядом старика, изучая его странную одежду.       — Собака! — спохватился Бенджамин. — Её просто развеяло вспышкой! Так это была она, магия? — Мальчик от удивления даже подался вперёд, но, зашипев от боли, схватился за бок. — И, значит, мне не привиделось! — бросил он укоризненный взгляд на сестру напоследок.       — Я всё ещё не понимаю, о чём идёт речь, — нахмурился глава семейства. — Долорес, — повернулся он к дочери, — будь любезна, объясни нам, о чём толкует этот пожилой джентльмен.       Девушка, вздохнув, развела руками.       — Да тут и нечего объяснять. Я сама не понимаю, что произошло на самом деле. В один момент собака несётся на Бена, в другой момент я вижу, как мои ладони окутываются синим светом и… — Долорес продолжила, сглотнув: — Я просто захотела, чтобы собака исчезла. То, что в неё ударит молния и её расщепит, я и предположить не могла. — Мартель вскинула подбородок и продолжила осипшим голосом: — Но я ни о чём не жалею! Главное, что мой брат жив и сидит рядом со мной!       Девушка посмотрела на мальчика, и он заметил слезинки в уголках её глаз. Бен не смог припомнить, когда вообще видел слёзы у старшей сестры, а уж два раза за день — неслыханно.       — Синий свет? Интересно, очень интересно… — тихо пробормотал себе под нос Элеазар Фиг.       — Как такое возможно? — внезапно подала голос миссис Мартель. — Вся эта магия, волшебство, исчезающие собаки… Чушь, да и только! Я уверена, всему есть логичное объяснение! — фыркнула она.       — Увы, этому есть только одно объяснение, и я дал его. — Теперь же была очередь профессора разводить руками.       — Это невероятно, я вам не верю! Это какой-то бред! Моя дочь никуда не поедет! — отрезала женщина, сложив руки на груди.       — Что ж, — вздохнул мужчина и вынул что-то из кармана.       Долорес во все глаза уставилась на этот предмет. Это же та ветка, что была у Глории!       — Я видела такую же! У моей подруги! — не сдержала возглас девушка.       — У подруги…? — непонимающе переспросил Фиг.       — Да, у Глории. Глории Фортескью, — зачем-то уточнила Долорес.       — Ах, Фортескью! Да, старательная пуффендуйка, — Элеазар широко улыбнулся. — Только вот зря она ходит с палочкой на виду у магглов. Пошлю ей сову с напоминанием правил.       — Кто? — удивлённо переспросила Мартель.       — Всему своё время, — гость не спешил удовлетворить любопытство девушки. — Сейчас я покажу вам, что все мои слова — истинная правда! — И он взмахнул палочкой.       Вспышка светло-сиреневого цвета — и подушки-думочки воспарили и зависли над диваном, медленно крутясь в воздухе.       Всё семейство Мартель завороженно смотрело на чудо, не в силах выдавить ни слова.       Когда профессор опустил палочку, и подушки заняли своё прежнее место, Долорес прерывисто вздохнула, Бен издал победоносный клич, тут же поморщившись и схватившись за бок, Джордан дрожащей рукой взъерошил волосы, а Эмма, вопреки всему, схватила свою чашку и залпом осушила её.       — Вы хотите сказать… — Голос Долорес внезапно осип от волнения, но, взяв себя в руки, она продолжила: — Хотите сказать, что я буду уметь также?       — И даже больше! — заверил её профессор. — Этому и многому другому ты сможешь научиться в нашей школе. Но должен признать, в Хогвартс обычно поступают в одиннадцать лет. В вас же очень поздно проснулась магия, и хотелось бы мне знать, почему. — Мужчина задумчиво посмотрел на девушку, теребя свою палочку.       — Ух ты! Долорес, будешь доставать мне пирожные с полки, не вставая с места! — Бенджамин вовсю уже строил планы, как будет эксплуатировать сестру.       — Угу, — согласилась девушка, — и сразу кидать тебе в лоб.       — У нас в семье никогда не было волшебников, — уверенно произнесла Эмма. — Не понимаю, откуда это в моей дочери.       Мистер Мартель какое-то время молчал, обдумывая произошедшее. И когда мужчина заговорил, его голос звучал спокойно и твёрдо:       — Все мои убеждения относительно магии и всех прочих сказок сейчас, конечно, сильно пошатнулись. Сложно отрицать парящие в воздухе подушки, — у Джордана вырвался нервный смешок, — но я бы хотел знать подробности. Как вы поняли, что у нашей дочери действительно проснулась магия? Возможны ли ещё неконтролируемые всплески и что кто-то пострадает?       — Замечательные вопросы, мистер Мартель! — Профессор всем корпусом повернулся к мужчине, готовясь отвечать. — У нас, волшебников, есть специальная служба, которая отслеживает следы магии в мире магглов… — Элеазар заметил недоумённый взгляд собеседника и спохватился: — Так мы называем тех, кто не владеет магией. Так вот, наши служащие зафиксировали выплеск необычной силы на променаде в Брайтоне, туда прибыли сотрудники и, применив особые чары отслеживания, вышли на Долорес. А меня попросили прибыть к вам и ввести в курс дела. — И Фиг ободряюще улыбнулся всем присутствующим.       — Понятно, — удовлетворённо кивнул Джордан. — Но вы также упомянули, что магия проснулась в дочери поздно. Это плохо? — Мистер Мартель вопросительно поднял брови.       — Честно сказать, я сам впервые с таким сталкиваюсь. Плохо это или хорошо — не могу сказать. — Профессор вздохнул и, словно внутренне собравшись, продолжил: — В любом случае, требуется действовать по регламенту, а именно, следует оповестить вас о даре вашего ребёнка, в дальнейшем подготовить её к школе, и сопроводить в сентябре в Хогвартс.       — Я бы предпочёл поехать с вами и хотя бы посмотреть на школу и познакомиться с директором и преподавателями, — добавил отец.       Гость задумался. Ранее ему не приходилось уговаривать родителей отдать детей в Хогвартс, и уж тем более никто из родителей не рвался в школу по одной простой причине — они сами там учились до этого. Поэтому профессор не стал лукавить и ответил как есть:       — Я поговорю с вышестоящим руководством и уверен, мы найдём решение.       — Благодарю. — Такой ответ устроил мистера Мартель.       — А насчёт выплесков… — продолжил Элеазар Фиг, — не буду отрицать, они возможны. Само то, что магия проснулась так поздно и с такой силой уже говорит о том, что Долорес нужен пристальный надзор. Поэтому этим летом я буду навещать вас трижды в неделю и обучать юную волшебницу азам магии, чтобы по прибытии в школу ей было проще адаптироваться.       Тут Бенджамин засмеялся, — нет, он заржал в голос, держась за бок.       — Тебе придётся учиться летом! — Мальчик пихнул сестру в ногу. Долорес не удержалась и тыкнула его рукой, случайно попав в место укуса. Брат взвыл нечеловечески, сжимаясь в спинку кресла.       — Прости-прости меня! — Девушка прижала руки к лицу. — Я не хотела!       — Кстати о ранах! — Профессор порылся в карманах и вытащил красивый стеклянный пузырёк с ярко-салатовой жидкостью. — Вот, выпей это. Рябиновый отвар если и не излечит полностью укус, то точно облегчит боль.       Мальчик с сомнением покосился на мужчину, а потом на отца. тарший Мартель, сощурив глаза, неодобрительно помотал головой. — Подождите-ка. Прежде чем мой сын выпьет неизвестную субстанцию, я предпочту попробовать ее сам. — Он взял протянутый ему пузырек и указал на небольшую царапину на ладони: — Посмотрим, как оно действует.       Мужчина буквально пригубил зелье и перевел взгляд на руку. Через секунду рана затянулась прямо у него на глазах. — Действительно, волшебство… — пробормотал отец и передал флакон сыну.       Бенджамин аккуратно принял фиал из рук гостя, откупорил крышку, и, принюхавшись, сделал небольшой глоток. Мальчик почувствовал как по телу разлилось тепло, и бок нестерпимо зачесался.       — Мне определённо лучше! — оповестил Бен родных и тут же вскочил на ноги. Мать охнула от неожиданности, а отец подался вперёд, явно намереваясь подхватить мальчика, если он будет падать.       — Молодой человек, поберегите себя! — Засмеялся профессор и добавил: — Я оставлю вам флакон зелья, пейте его при необходимости.       Долорес вырвала из руки брата пузырёк и придирчиво осмотрела.       — Вы назвали его «рябиновым отваром»? — Она тоже открыла его и понюхала, слегка поморщившись. — Так вот о чём говорила Глория…       — Именно так, мисс, — кивнул Фиг. — А я научу вас варить это зелье, чтобы помочь нагнать программу в школе.       — Варить как суп? — недоумённо спросила девушка.       — Не совсем. — Профессор усмехнулся, — хотя процесс однозначно похож. Зелья варятся в специально заколдованном котле.       — И где такой взять? — Мистер Мартель потёр рукой висок, словно пытаясь уложить в голове новую информацию.       — В Лондоне, — был ему ответ. — А помимо котла ещё понадобятся перчатки из драконьей кожи, флаконы для зелий, школьная форма… В общем, вот, — Элеазар снова порылся в карманах. — Да где же оно… Нашёл! Вот ваш список принадлежностей и учебников, которые нужно будет купить. И, конечно, письмо о зачислении в Хогвартс. — Профессор протянул Долорес толстый конверт с необычной печатью.       Девушка с трепетом приняла письмо и несмело вскрыла его, стараясь не повредить красную сургучную печать. Там обнаружились два листа пергамента. Раскрыв первый, юная волшебница прочитала вслух:

ШКОЛА ЧАРОДЕЙСТВА И ВОЛШЕБСТВА ХОГВАРТС Директор: Найджелус Блэк Дорогая мисс Мартель! Мы рады проинформировать Вас, что Вам предоставлено место в Школе чародейства и волшебства Хогвартс. Пожалуйста, ознакомьтесь с приложенным к данному письму списком необходимых книг и предметов. Занятия начинаются первого сентября. Ждём вашу сову не позднее тридцать первого июля. Искренне Ваша, Матильда Уизли, заместитель директора

      Второй же пергамент как раз и был тем списком необходимых вещей, про которые говорил Элеазар Фиг. Долорес передала конверт с письмом отцу.       Джордан быстро пробежал глазами по тексту, предварительно отодвинув в сторону голову любопытного сына. Только миссис Мартель не проявила никакого интереса к происходящему. Женщина демонстративно отвернулась к окну.       Через какое-то время отец семейства удивлённо поднял голову:       — И где же, скажите на милость, мы можем купить все эти вещи в Лондоне? — казалось, его изумлению не было предела.       — В Косом переулке, — ответил профессор с невозмутимым видом, — я вас отведу туда, только скажите, в какой день. И насчёт совы не переживайте — я передам Ваш ответ.       — Папа, давай поедем сегодня же! — Бенджамин рвался в бой, ему не терпелось увидеть волшебные магазины воочию.       — Никаких «сегодня»!— подала голос Эмма. — Хватит с нас приключений! — И, сердито фыркнув, женщина удалилась на кухню. Раздался звон посуды и звук, как будто на плиту поставили кастрюлю — миссис Мартель занялась ужином.       — Действительно, сегодня уже поздно, — Джордан посмотрел в окно, где уже сгущались сумерки, — да и нам всем нужно отдохнуть. Поедем завтра, — решил он, — а то на следующей неделе мой отпуск закончится, и я уже не смогу вырваться в Лондон. Скажем… — мужчина на секунду задумался, — поезд на девять сорок? Он прибывает в Лондон в одиннадцать. Нам хватит времени?       — Безусловно, — профессор, хлопнув себя по коленям, поднялся с места, — я рад, что вы восприняли новости в положительном ключе! Поверьте, иметь в семье волшебницу — замечательно! — он поклонился каждому и направился к выходу. — Я вас встречу на Кингс-Кросс в одиннадцать часов!       — Договорились! И нам было приятно познакомиться с вами! — Мистер Мартель закрыл входную дверь, щёлкнув замком.

***

      Ужин прошёл необычно тихо.       Бенджамин рассуждал вслух, что он будет делать, если тоже окажется волшебником в пятнадцать лет («Я также подниму в воздух этого задиру Стивена, как профессор подушки, и буду крутить его, пока не попросит пощады!»). Долорес, утомлённая переживаниями и обилием новой информации, машинально жевала говядину, разбавляя её картофельным пюре. У девушки даже не было сил как-то уколоть Бена за его планы.       Эмма Мартель сидела с недовольным видом и до сих пор не высказала ни слова о том, что было у неё в мыслях.       И только Джордан Мартель, казалось, быстрее всех смирился с произошедшим, и наслаждался едой.       Когда опустели тарелки, а дети откинулись на спинки стульев, сытые и сонно моргающие, отец объявил:       — Всем спать. Завтра нам предстоит долгий путь и суматошный день, поэтому нужно хорошо выспаться и быть полными сил!       Мальчик начал было возмущаться, но мать быстро одёрнула его. Сунув ему в руки пару грязных тарелок, она отправила сына на кухню. Долорес, подхватив блюда от говядины и картофеля, отправилась за ним.       Убрав со стола, дети пожелали родителям спокойной ночи и удалились наверх.       Миссис Мартель приступила к мытью посуды, а муж расположился рядом за небольшим столиком, налив себе в бокал немного виски.       — Не нравится мне всё это, — подала голос женщина, остервенело возя губкой по тарелке. — Такое ощущение, что вселенная нам пытается что-то сказать… Сначала собака, невесть откуда взявшаяся. Теперь старик заявляет невесть что про Долли. Ну какая магия, Джордан? Какая ещё школа волшебства?       — Ты же сама всё видела, — устало ответил супруг. — Разве подушки, парящие в воздухе, тебя не убедили? — Он сделал глоток.       — Я сама не знаю, как такое возможно, — Эмма отложила чистую тарелку и принялась за другую. — Ничего уже не понимаю. — Она отложила посуду и устало оперлась руками о раковину. — Никто и никогда в моей семье не сталкивался с таким. А в твоей? — Повернулась женщина к мужу.       Мужчина рассеяно покачал головой и прикрыл глаза. На него нахлынули воспоминания пятнадцатилетней давности.       Май, 1875 год, больница Брайтона.       Джордан сидел в коридоре сам не свой. Его жена вот уже вторые сутки была в родовом отделении, но никак не могла произвести на свет первого ребёнка. Врачи давали неблагополучные прогнозы как матери, так и ребёнку. Вот-вот должен был приехать на помощь известный акушер из Лондона, но из-за грозы его поезд задерживался на неопределённое время.       Мистер Мартель прикрыл глаза и потёр веки рукой. «Хоть бы всё закончилось побыстрее» — повторял он про себя, как молитву, последние часов десять.       Мужчина почти не спал. Ему удалось подремать на скамейке для посетителей, но этого было недостаточно, организму требовался полноценный сон. Однако ехать домой Джордану не хотелось. Он боялся пропустить рождение первенца, хотел взять ребёнка на руки и посмотреть на него. Но ожидание выматывало молодого мужчину, и он задремал на стуле, не в силах бороться со сном.       Джордан проснулся от того, что кто-то тряс его за плечо. С трудом разлепив глаза, он уставился на медсестру, не сразу сообразив, где находится.       — Мистер Мартель? — Она убрала руку и смущённо улыбнулась ему. — Вас вызывают к главному врачу.       — Что? — непонимающе пробормотал мужчина. — Да, ко врачу… Как Эмма и ребёнок?       Медсестра потупила глаза, и у Джордана зародилось внутри нехорошее предчувствие.       — Вам всё расскажут в кабинете. Я Вас провожу. — И, не поднимая на него взгляд, женщина развернулась и направилась налево по коридору.       Мистер Мартель, вздохнув, схватил своё пальто и последовал за ней.       Они завернули за угол и оказались у кабинета врача, принимавшего роды у миссис Мартель. Медсестра, открыв дверь и пригласив Джордана внутрь, удалилась по своим делам.       Джордан зашёл внутрь. За большим дубовым столом привстал, приветствуя его, уже знакомый доктор, который вел беременность его жены. Рядом со столом сидел человек, которого Мартель никогда раньше не видел. Рядом с ним стоял ещё один пустой стул.       — Мистер Мартель, — начал врач, — присаживайтесь. — И указал на свободное место. — Разрешите представить вам моего коллегу, Отто Шнайдер. Он прибыл из Лондона, именно его мы и ждали.       Джордан пожал протянутую ему руку.       — Что с моей женой? — повернулся он ко врачу за столом — бессонная ночь и сильный стресс не позволяли молодому мужчине быть вежливым.       Врач вздохнул, а второй мужчина поёрзал на стуле.       — С Миссис Мартель всё будет хорошо. Она пережила тяжёлые роды, потеряла много крови, и мы ввели ей снотворное. Она сейчас отдыхает в палате. Но в силу молодого возраста и здорового организма, я уверен, ваша жена быстро оправится, — сообщил доктор, глядя на Джордана.       — А ребёнок? — внезапно осипшим голосом спросил мужчина.       — К сожалению, ребёнок не выжил, — на этот вопрос ему ответил Отто. — Роды были тяжёлые, у плода было обвитие пуповиной, и, когда ваша супруга разрешилась от бремени, ребёнок не задышал. Мы не смогли ничего сделать.       Эта новость сначала долго не доходила до сознания Джордана. Как же так? Они так долго с Эммой ждали их первенца, придумывали имена, вместе выбирали кроватку, красили гостевую комнату и переделывали её под детскую, и что же… всё это было напрасно?       — Нам очень жаль, что так получилось, — мягко начал врач этой больницы, — но вы оба молоды, у вас ещё будут дети… — однако эти слова не делали лучше, а только распаляли отчаяние внутри мужчины, который так и не стал отцом.       — Да что Вы? — ядовито начал он, — а про первенца вы предлагаете забыть и выкинуть его из памяти? — Джордан внезапно поднялся. — Я хочу видеть ребёнка.       Врач и его коллега опешили.       — Вообще, это не положено по уставу… — начал один из них.       — Плевать я хотел на устав! — перешёл на крик Мартель. — Я хочу видеть своего ребенка!!!       Мужчина в белом халате, помешкав, согласился.       — Но только взглянуть, и мы сразу уведём вас.       Как во сне, Джордан следовал за врачами куда-то вниз. Его оцепенение улетучилось, когда взгляд выцепил табличку «Морг».       Дверь со скрипом отворилась, и они вошли внутрь. Там, в холоде, на одном из железных столов, лежало маленькое тельце, с крошечными ножками и ручками, головка была покрыта чуть рыжеватым пушком, но грудь не вздымалась от дыхания. Это была девочка.       Молодой человек подошёл к столу и протянув руку, несмело дотронулся до маленькой головки. Ощущение нежной кожи и непривычного размера черепа в ладони прорвало плотину чувств Джордана, и он разрыдался. Ему пришлось другой рукой вцепиться в край железной поверхности, чтобы не упасть.       Он безостановочно шептал:       — Прости, прости меня, милая.       Слёзы лились по его щекам, путались в двухдневной щетине, но он, казалось, не замечал ничего.       Спустя какое-то время Джордана, обессиленного, и совершенно разбитого, вывели из морга, с трудом уговорив отойти от младенца. Как в тумане он шёл обратно в кабинет врача, но казалось, душа его осталась там, внизу, у железного стола.       — Мистер Мартель, — позвал его один из врачей. — Я соболезную Вашей утрате.       Джордан молча кивнул, не в силах произнести ни слова.       — Я… — снова начал врач, но замешкался. — Не поймите меня неправильно… — Поёрзав на стуле, он продолжил: — Сегодня утром к нам доставили молодую женщину, беременную, при ней не было никаких документов. Она разродилась живой девочкой, абсолютно здоровой, но отказалась от неё. Наша медсестра оставила девушку с ребёнком в палате, в надежде, что проснутся материнские инстинкты, однако вернувшись, она увидела там только одиноко лежащего ребенка, надрывающегося от крика. А вот женщины той и след простыл.       Он замолчал, явно ожидая чего-то от Джордана, но чего именно — было не понятно.       — К чему я клоню… — Вздохнув, продолжил врач: — Ваша жена ещё не в курсе смерти ребёнка. Документы никакие не оформлены на вашего ребёнка. Если вы возьмете брошенного младенца, которая тоже девочка, к слову, то в выигрыше останутся все. У вас всё-таки будет дочь, а у ребёнка — любящая семья. Но решать нужно быстро. — И он положил руки на стол, сцепив их в замок.       К мистеру Мартель наклонился сидящий неподалеку Отто Шнайдер и произнёс:       — Поверьте, это наилучший выход. Вашей жене совершенно необязательно знать о том, что в действительности произошло.       И Джордан, вспомнив бездыханное тельце на холодном, железном столе, и представив, что его жене придётся пройти через всё тоже самое, принял решение.       — Я согласен. Покажите мне мою дочь…       На следующий день, Джордан и Эмма сидели вместе в палате, зачарованно глядя на маленькую девочку, укутанную в розовую пелёнку. Ребёнок спокойно посапывал, досыта наевшись.       — Она чудесная, — миссис Мартель не могла оторвать глаз от своей дочери. — Как ты хочешь назвать её?       — Долорес . Нелегко она досталась нам. Пусть это будет единственная трудность в её жизни. — Казалось, Джордан уже всё продумал, и Эмма понимала, что переубеждать его нет никакого смысла.       — Хорошо, — согласилась она. — Это красивое имя, мне нравится.       И родители снова засмотрелись на свою дочь, а отец невесомо провёл пальцем по её левой щечке, на которой уже проступала россыпь родинок. Джордан вздохнул, моля Бога про себя, чтобы его тайна никогда не стала явью.       …Вынырнув из своих воспоминаний, мистер Мартель отставил стакан и посмотрел на жену. «Такое я не мог и предположить пятнадцать лет назад» — промелькнуло у него в голове.       — Пойдём спать, дорогая. — Мужчина поднялся и, нежно поцеловав в висок, за руку повел в спальню. — Завтра у нас тяжёлый день.