«»
Несколько дней спустя, в середине дня, приходит первое сообщение. Звуковой сигнал отвлекает Сынмина от подготовки к предстоящему письменному экзамену по анатомии. Он смотрит на телефон, раздумывая, просмотреть сообщение или отсиживаться в своей комнате, пока кто-нибудь не придет и не уйдет. Сначала Сынмин не был до конца уверен, что делать с телефоном. Заложить его? Выбросить? Спрятать в глубине одного из ящиков своего комода и забыть о нем? В конце концов, он решил, что лучше знать, когда они планируют приехать, чем быть пойманным, так сказать, со спущенными штанами. И на этой ноте Сынмин проверяет сообщение. «Расчетное время прибытия 10 минут.» Сынмин проводит рукой по лицу. Что он собирался делать? Он действительно собирался спрятаться в своей комнате? Нет, он не может этого сделать. Если бы это была другая ситуация, подобная той, что произошла с Минхо, эта кровь была бы на его руках. Сынмин хватает свою медицинскую сумку на всякий случай, если речь идет о жизни или смерти, но если это что-то еще, Сынмин тверд в своем решении не вмешиваться в это. Чувствуя, насколько легка его сумка, Сынмин делает пометку записаться на волонтерскую смену в студенческой клинике как можно скорее; ему действительно нужно пополнить запасы. Раздается стук в дверь. Это намного приятнее, чем стук Хенджина. Сынмин сосредотачивается, принимая вид статуи. Он смотрит в глазок. К счастью, на улице светло, так что на этот раз он может видеть не только темные фигуры. Там двое парней, ни одного из них не было здесь с Минхо. Они оба стоят прямо, но у одного на бицепсе самодельная повязка. Из-под руки распространяется темнота. Сынмин открывает дверь. Мужчины сразу же направляются к входу, но Ким протягивает руку и останавливает их. — Сними это, — говорит Сынмин, указывая на повязку. Если он тверд, они должны слушаться, верно? Так надо, Сынмин, относиться к членам банды как к собакам и ожидать, что они будут вести себя соответственно. Мужчины смотрят друг на друга, и тот, у кого нет раны, пожимает плечами. Парень снимает повязку. Это огнестрельное ранение. Сынмин осторожно переворачивает руку и видит выходное отверстие, так что можно не беспокоиться о пуле, плавающей вокруг. Единственное, что он бы сделал, это продезинфицировал рану, возможно, наложил пару швов, а затем завернул, чтобы сохранить ее чистой и сухой. С этим они определенно справятся самостоятельно. — По-моему, похоже на порез от бумаги, — он захлопывает дверь. Дверь заперта. Цепочка на месте. Стул под ручкой. Сынмин не может удержаться и смотрит в глазок, чтобы увидеть, какой будет их реакция. Конечно, разумнее всего было бы добраться до гостиной, чтобы он мог вылезти через окно на пожарную лестницу, если они решат попытаться взломать дверь, но Сынмин хочет знать, что они будут делать. Двое мужчин сдержанно разговаривают друг с другом, пожимают плечами и затем уходят. Вот так просто. Сынмин на взводе остаток ночи, но больше никто не приходит к нему домой. Больше никаких сообщений на телефон не приходит. Кажется, все идет нормально.«»
Когда Ким выходит из автобуса на следующий день по дороге на занятия, он краем глаза замечает проблеск светлых волос. Он отказывается смотреть, пытаться увидеть, потому что, пока он живет в Корее, светлые волосы не такая уж редкость. Это может быть кто угодно. Буквально кто угодно. Сынмин повторяет это про себя всю дорогу до своего первого урока, даже когда волосы у него на затылке встают дыбом.«»
Позже тем же вечером приходит еще одно сообщение с веселой трелью. Сынмин воспользовался возможностью, когда он беспокойно расхаживал по своей квартире после того, как отослал двух парней, чтобы сменить тон текста на что-то радостное и яркое. Он обсуждал возможность заменить ее на песню из Day6, но не хотел портить репутацию своей любимой группы, ассоциируя ее с бандитским дерьмом. «Расчетное время ожидания 7 минут.» Что, честно говоря. Что он должен с этим делать? Теперь, когда Сынмин чувствует себя немного менее обеспокоенным ситуацией, у него есть шанс по-настоящему поразмыслить о том, насколько они глупые. Неудивительно, что другой врач, к которому они обращаются, не так уж хорош; они не давали ему никакой информации! Итак, Сынмин знает, когда они приедут. Отлично. Но он не знает, связано ли это с травмой или болезнью. Ладно, да, возможно, это травма, учитывая лучшую природу, но все равно это полезная информация. Даже если Сынмин предположит, что это травма, они могли бы, по крайней мере, сказать ему, что это за травма. Они говорят о сломанных костях или поврежденной коже? Дайте Сынмину что-нибудь для работы, чтобы он был готов! Не то чтобы Ким собирался помогать, конечно. Гипотетически дайте ему что-нибудь для работы. Стук в дверь застает его врасплох, потому что он весь кипит от злости. Сынмин подкрадывается к двери и заглядывает в глазок. На этот раз это двое парней и женщина, ни один из которых Сынмину не знаком. Парень в середине обнимает за плечи двух других, очевидно, перенося свой вес на левую ногу. Штанина подвернута, что дает Сынмину достаточно обзора, чтобы он мог сказать, что, по крайней мере, косточка не торчит. Он закатывает глаза и открывает дверь, чтобы получше рассмотреть. Как и в прошлый раз, они пытаются прорваться в квартиру, как только открывается дверь, но, как и в прошлый раз, Сынмин поднимает руку, останавливая их. Он присаживается на корточки, внимательно осматривая ушибленную лодыжку. Сынмину требуется минута, чтобы осторожно прощупать область, перекатывая ее, чтобы оценить амплитуду движений. Никакого хруста, никаких неестественных перемещений, легкая припухлость. Вероятно, просто растяжение связок. — Приложи к этому лед, прими аспирин. Воздержись от движений, насколько это возможно, и через неделю или две все будет в порядке, — он позволяет двери захлопнуться за ним.«»
В течение следующих нескольких дней Сынмин не мог отрицать, что Хенджин ошивался в местах, которые часто посещает Ким. Чаще всего Сынмин ловит вспышки блондинистости. Один или два раза Ким клянется, что видит отражение Хенджина в окнах школьного здания, когда тот идет на урок. В последнее время он взял за правило заходить в кофейню прямо за углом от медицинской школы, хотя и знает, что ему следует экономить деньги, но однажды Сынмин идет за своим обычным напитком и обнаруживает, что тот ждет его, уже оплаченный. Сынмин чаще пишет Чонину смс. Обычно, с их расписанием, эти двое могут от пары дней до недели не получать вестей друг от друга, но теперь Ким взял за правило переписываться с Чонином хотя бы раз в день. Младшему не требуется много времени, чтобы спросить, в чем дело, но Сынмин не знает, как объяснить свое нынешнее затруднительное положение и хочет ли он вообще, поэтому Ким просто сообщает что-то о том, что до него добралась школа. Он отказывается от занятий в библиотеке. Он предпочитает гулять с толпой, когда может. Он держит свою дверь запертой на цепочку, а стул под дверной ручкой, когда он дома. Считается ли это паранойей, когда существует законная угроза?«»
«Расчетное время прибытия 5 минут.» Ладно, теперь они просто начинают грубить. Предупреждений еще меньше, чем в прошлый раз, по-прежнему нет информации о том, в чем проблема. Серьезно, что они должны были делать, если Сынмин ушел за едой на вынос или, не дай бог, на самом деле тусовался с друзьями? Конечно, он полный домосед, который чаще всего остается дома и учится, но суть в том, что его может не быть дома, и им бы чертовски не повезло, потому что они слишком тупы, чтобы понять, что Сынмин не в их полном распоряжении. Ким швыряет ручку в дальнюю стену. Затем немедленно подходит и подбирает ее. Он облизывает большой палец и трет едва заметный след на стене; он получит свой страховой депозит обратно, несмотря ни на что. Сердито вздыхая, Сынмин на всякий случай хватает свою медицинскую сумку и ждет. Вскоре он слышит стук в дверь, благодаря невнимательным придуркам. Сынмин смотрит в глазок, в основном назло, чтобы заставить того, кто это, подождать подольше. На этот раз это необычный парень. И, судя по языку его тела, он несчастен. Его щеки кажутся опухшими, и, насколько может судить Сынмин, ему кажется, что у него на руках появляются рубцы. Парень немного шмыгает носом и чихает. Слегка ударяясь головой о дверь, Сынмин сомневается, действительно ли он собирается открыть дверь. В глубине души он уже знает ответ. Парень даже не пытается зайти внутрь, когда Сынмин наконец открывает дверь. Он просто смотрит на Сынмина, шмыгая носом и вытирая его тыльной стороной ладони. Его глаза налиты кровью, а щеки определенно опухли. Крапивница на руках парня будет большой. И у него появятся язвы, если он не перестанет их чесать. — Что случилось? — нейтрально спрашивает Сынмин. Парню требуется время, чтобы ответить. Он либо удивлен, что зашел так далеко (что, честно говоря), либо у него начинает перехватывать горло, и в этом случае Киму придется вызвать скорую. — У доков, — голос парня хриплый, как будто у него что-то застряло в горле. Боже, Сынмин надеется, что у него не перехватило горло. Он знает, что технически может сделать трахеотомию ручкой, но он действительно не хочет проверять эту теорию сегодня. — Мы были там, чтобы- — Мне не нужно знать, почему вы там были. Что произошло, что вызвало это? — Я… упал, упал в ежевику. А потом в реку. — Через сколько времени это, — Сынмин указывает на лицо и тело парня, — произошло? — Парень пожимает плечами, почесывая рубец на шее. Ким борется с желанием оттолкнуть его руку. — Максимум минут двадцать? — Стеснение в груди, зуд в глазах, заложенность, крапивница? — Парень кивает. Сынмин сжимает собственное предплечье, пытаясь удержаться от того, чтобы наброситься на парня, который явно несчастен. — Аллергия? Серьезно? Вам нужно полупрофессиональное мнение, чтобы пойти в аптеку за лекарством от аллергии? — Сынмин хлопает дверью. Он останавливается, роется в своей сумке, открывает дверь и бросает коробку с антигистаминными препаратами прямо в мужчину, который был слишком удивлен, чтобы поймать ее, и снова с силой хлопает дверью. Успешно справился.«»
В следующий раз, когда Чонин попросит о встрече, Сынмин соглашается, только когда они меняют место встречи с обычного. Чонин не задает ему вопросов, просто оставляет ему сообщение с предложением нового кафе. Это милое место; все в пастельных тонах и с мультяшными персонажами. Это как раз по части Чонина. Сынмин делает все возможное, чтобы убедиться, что никто не следует за ним по пути в кафе. Он пару раз перепрыгивает вагоны метро и не видит знакомых лиц, когда движется. Сынмин надеется, что этого достаточно; он не хочет, чтобы эти ребята приближались к Чонину. — Ты дерьмово выглядишь, — Чонин действительно не стесняется в выражениях. Обычно Сынмину это нравится. Иногда Сынмин хочет, чтобы Ян не лез не в свое дело. Сынмин ничего не говорит, расплачиваясь за Чонина, его напитки и закуски, просто отводит Чонина в дальний угол, где не так много людей. Сынмин сидит спиной к стене, чтобы видеть любого, кто заходит в кафе, видеть каждого, кто проходит мимо стены с огромными окнами. — Помнишь, как ты думал, что они оставят меня в покое? Они этого не сделали. — Что? — брови Чонина удивленно хмурятся. — Что ты имеешь в виду? — Он даже перестал откусывать от своего круассана, чтобы уделить Сынмину все свое внимание. — Я имею в виду, что они вернулись и сказали мне, что хотят, чтобы я был их постоянным врачом по вызову! — Ему трудно говорить тише, но все эмоции, стресс и истощение, кажется, подкрадываются к нему разом. И как только он начал, не мог остановиться. Все, что происходило за последние пару недель, вырывается из Сынмина, как вскрытый нарыв. Откидываясь назад, с удивлением на лице, Чонин кусает ноготь большого пальца. Вот почему Сынмин не хотел рассказывать Чонину; он не хотел волновать его. Но Ким, честно говоря, был готов взорваться, если он кому-нибудь не расскажет. — Ну, это не имеет смысла. Это вообще не имеет смысла, — говорит Чонин больше себе, чем Сынмину. Он выглядит менее удивленным и более разочарованным или потенциально злым. Страх Чонина всегда выражался в гневе. Тем не менее, Сынмин энергично двигается. — Именно это я и говорю! У меня впереди еще один год обучения! Я хорош в крайнем случае в мелочах, но не более того. Черт возьми, я даже не умею выписывать рецепты! — Честно говоря, они, вероятно, могут достать все это сами. Им просто нужно знать, что брать, — задумчиво говорит Чонин, все еще грызя ноготь большого пальца. Сынмин убирает руку ото рта. Младший дергается, свирепо смотря на Сынмина. — Дело не в этом! — Чонин стирает все эмоции со своего лица и снова набрасывается на круассан. Откусив кусочек, на его лице появляется легкая ухмылка. — Может быть, тот парень, красавчик или кто там еще, влюблен в тебя. — Шок и неверие. Как Чонин мог шутить по этому поводу? — Ты можешь, пожалуйста, относиться к этому серьезно? — Чонин шумно отхлебывает кофе, вытирает крошки со рта. — Наверное, я действительно не понимаю, почему это так важно. — Потому что это банда, Йени! — Сынмин бросает вилку. Он все равно даже не пробует свой торт. — Потому что они плохие люди, которые совершают плохие поступки, и я не хочу быть частью этого. Я надеялся, когда мы переехали в город, что сможем не высовываться и избегать их, но вот я снова втянут в это. — Чонин бросает на Сынмина недовольный взгляд. — Я никогда не считал тебя королем драмы. — Сынмин отшатывается, как будто ему дали пощечину. — Я просто говорю, что на самом деле это ничем не отличается от того, что ты делаешь обычно, но тебе, вероятно, заплатили бы больше, исходя из того, что они платили в прошлый раз. Выписывает ли врач наркомана из больницы? Отказывают ли осужденным в медицинской помощи, пока они находятся в тюрьме? — Нет, но— — Никаких «но». По сути, это одно и то же! Ты не собираешься разворачиваться и помогать им планировать ограбление, маршруты доставки наркотиков или что-то в этом роде; ты буквально просто помогаешь людям, когда они ранены или больны. Это как если бы ты работал в тюрьме. — Если бы я работал в тюрьме, то я бы знал, что люди, которым я помогаю, не собираются немедленно идти и причинять боль еще большему количеству людей. — И ты этого не делаешь. Драки в тюрьмах случаются постоянно. Ты мог бы кого-нибудь вылечить, заставить вернуться в камеру и, типа, зарезать кого-нибудь или что-то в этом роде. — Сынмин не знает, как на это реагировать, поэтому не делает этого. Он делает большой глоток кофе и смотрит в окно. Чонин вздыхает. — Я просто говорю. Если это не ты, они просто выберут кого-нибудь другого, но по какой-то причине им нужен ты. Так почему бы не воспользоваться возможностью и не сорвать серьезный куш? Тогда ты наконец сможешь немного расслабиться. Может быть, окупишь медицинскую школу немного быстрее. — Могу я придерживаться твердого «Я подумаю об этом»? — Чонин машет рукой так, что это значит «неважно». Сынмин не может сказать, Чонин так яростно спорил, чтобы убедить Кима в этом или себя самого, что эта ситуация была бы нормальной и не опасной. Для Сынмина это действительно хорошая возможность заработать денег, и, к большому огорчению Кима, Чонин всегда был более логичным из них двоих. Они замолкают. Сынмин закусывает губу, в голове уже крутится то, что сказал Чонин. Чонин пинает его, крадет кусочек его торта и начинает жаловаться на то, насколько бесполезны дети в его группе для проекта по управлению бизнесом. Сынмин кивает в ответ на тираду Чонина, но он все еще прочно погружен в свои мысли. Чонин был прав; принятие сделки бы позволило ему расслабиться. Паранойя по поводу того, что они убьют его, прошла бы. Хотя у него все еще были деньги с первого раза, когда он помогал им, это не могло длиться вечно, и раньше он едва сводил концы с концами, встречаясь с другими студентами университета. Если бы Сынмин помог им, это стало бы спорным вопросом. Ему нужно составить еще один список. — Эй! Ты меня вообще слушаешь?«»
Следующее сообщение приходит всего через несколько дней после встречи Чонина и Сынмина. Хотя было трудно думать о чем-то другом, Сынмин смог отвлечься учебой, что, вероятно, к лучшему. Финал не за горами, в конце концов. Его спина, с другой стороны, ненавидит его за то, что он сгорбился над кофейным столиком во время учебы. Однако, когда раздается звонок уведомления, это возвращает все, что сказал Чонин. Расчетное время прибытия 18 минут. Пальцы Сынмина колеблются над клавиатурой. Он берет на себя обязательства? В прошлый раз, когда он помогал, деньги были довольно приличными. Если бы он получал хотя бы часть этих денег каждый раз, когда к нему приходил кто-то из банды, он был бы готов оплатить оставшуюся часть своего обучения, квартиру и по-прежнему имел бы достаточно денег, чтобы каждый вечер ходить куда-нибудь ужинать. Возможно, ему даже удастся заполучить фотокарточки старых Girl's Generation, которые Чонин присмотрел на Ebay. И Сынмину не пришлось бы испытывать яму в животе каждый раз, когда он отвергает другого человека, которому мог бы помочь. Сынмин вздыхает. Надеюсь, это не ошибка. «Травма или болезнь?» Цифра «1» рядом с его сообщением немедленно исчезает, но человеку требуется минута или две, чтобы ответить. «Травма» «Столкновение, открытая рана или и то, и другое?» Сынмин кусает свой большой палец, ожидая ответа. Ему не нравится, что нервные тики Чонина передались и ему. Если это открытая рана, у него должно быть достаточно швов, чтобы ее закрыть. Если только человек не умудрился разрезать себя пополам, в этом случае Сынмин все равно мало что мог для них сделать. «Он получил огромный порез от колючей проволоки. Открытая рана, я полагаю?» Сынмин закатывает глаза. Да, конечно, это считается открытой раной. Ким хватает свой набор и роется в нем, чтобы проверить припасы. Ему придется в ближайшее время пополнить запасы, если он действительно собирается взяться за это дело, но у Сынмина должно быть достаточно наборов для наложения швов, чтобы пережить сегодняшний вечер. Похоже, он собирается записаться на волонтерскую смену в университетской клинике скорее раньше, чем позже. К тому времени, как ребята сворачивают за угол к его квартире, дверь Сынмина уже открыта. Он слишком нервничает, чтобы сидеть спокойно, и он знает, что собирается лечить, кто бы это ни был, так что он мог бы с таким же успехом оставить дверь открытой, верно? Там двое парней, у одного из которых что-то вроде куртки обернуто вокруг бедер. Сынмин машет им рукой в сторону двери и говорит одному из них снять штаны и запрыгнуть на стол. Порез глубокий, и кровотечение усиливается из-за того, что он находится в месте с высокой подвижностью. Сынмин не торопится его вычищать. В конце концов ему приходится доставать щипцы, чтобы вытащить кусочки гравия и, возможно, стекла. Парень не знает, когда ему делали последнюю прививку от столбняка, но обещает сделать повторную как можно скорее. За исключением этого небольшого обмена репликами, вся «встреча» проходит в тишине. Это должно нервировать, но Сынмин просто сосредотачивается на текущей задаче. Он знает, что делает; не зря он лучший ученик своего года. Он хорош в том, что делает. Мужчины пожимают ему руку и кланяются, когда уходят. Это груз, свалившийся с плеч Сынмина, когда они наконец уходят. Он способен ослабить хватку, сковывающую его самообладание, и тяжелое чувство вины и паранойи не появляется, как обычно, когда он прогоняет людей у своей двери. Конечно, в голове крутятся какие-то остаточные ощущения от того, что он сделал что-то плохое, но Сынмин способен повторять слова Чонина, пока они не заглушаются, и он чувствует себя довольно расслабленным. Сынмин благодарен. Возможно, он действительно сможет сегодня поспать. Салфетки Clorox также довольно эффективно удаляют кровь со подержанных столов Ikea. Кто бы мог знать? Возвращаясь к изучению своих заметок для предстоящего теста по инфекционным заболеваниям, Сынмин на самом деле чувствует себя хорошо. Заряжен. Взволнован. В классе они по-прежнему вынуждены сидеть и смотреть. В лучшем случае они тренируются на искусственной коже или трупах. Когда заходят студенты университета, становится немного лучше, но даже тогда он в основном подтверждает то, что они уже знают. Но с этим Сынмин должен помочь. Он должен что-то изменить. Активно делать что-нибудь. Сынмин чувствует себя хорошо. Да. Хорошо.«»
— Итак, ты, наконец, решил делать свою работу. — Сынмин не проливает свой латте, но это близко к тому. В кофейне за углом от медицинского корпуса не так оживленно, как можно было бы ожидать, учитывая близость к университету, но это, вероятно, потому, что есть Starbucks, который находится еще ближе. Сынмин стал приходить сюда за мной после того, как ему заплатили за помощь Минхо. Он перестал на некоторое время после того случая, когда Хенджин уже заказал и оплатил его кофе, но Сынмин подумал, что теперь все в порядке, раз он решил помочь. Очевидно, он был неправ. Хенджин ухмыляется, когда Сынмин оборачивается от стойки получения заказов. В черных брюках, черной водолазке и с волосами, собранными наполовину наверх, Хенджин выглядит так, словно направляется на работу моделью. Раздражение вспыхивает у него под ложечкой. — Я решил, что соглашусь на работу, предложенную тобой, если ты мне адекватно заплатишь, если ты это имеешь в виду, — говорит Сынмин, проходя мимо Хенджина в пустой угол. Хван наклоняет голову назад и вперед, важно шагая за Сынмином и обдумывая ответ. — По-моему, это неплохая работа, — Хенджин вытаскивает конверт из заднего кармана и бросает его Сынмину. Он сам себя шокирует, когда ему удается поймать конверт одной рукой и не разлить повсюду кофе. — Чан благодарен. Минхо передает привет. Чан. Вернее «Бан Чан». Как и в случае с лидером SKZ. Бан Чан знает, кто такой Сынмин. Не то чтобы Сынмин не думал, что Бан Чан в курсе событий или что-то в этом роде. Просто. Ким предпочитал не думать об этом слишком много. — Как у него дела? Тебе следует поскорее его привести. Эти швы давно пора снять, но пока он следит за чистотой, с ним все должно быть в порядке. Возможно, скоро он будет готов вернуться к обычной деятельности. — О, он вытащил их сам примерно через неделю после того, как ты его зашил. И он вернулся к ‘обычной деятельности’ примерно через неделю после этого. — Сынмин моргает, обдумывая эту глупость. — Приведи его ко мне домой завтра после 14:00. — О, он тебе действительно нравится. — Сынмин закатывает глаза. — Я просто хочу убедиться, что он ничего не напортачил. Плюс, если я собираюсь сделать это для всех вас, есть некоторые вещи, которые необходимо установить. Количество уведомлений, которые мне нужны. Информация, которая мне нужна. Что-то в этом роде. — И что ты хочешь, чтобы я с этим сделал? — Хенджин играет с прядью волос, с удовольствием наблюдая за Сынмином. — Я думал, ты был моим контактным лицом, поскольку ты был единственным, кто приставал ко мне. И преследовал меня. — А я-то думал, что мы просто проявляем дружелюбие. — Ты наставляешь пистолет на всех своих друзей? — Хенджин пожимает плечами. — Большинство из них. — Ким борется с тем, чтобы не закатить глаза. Хотя он и не сомневается, что это правда, Сынмин мог видеть, что Хенджин просто сказал это, чтобы вызвать у него реакцию. — Убедись, что Минхо будет завтра у меня дома, — Сынмин уходит, прежде чем Хван успевает ответить. Он пишет Чонину позже тем же вечером, чтобы сообщить ему о развитии событий. И поэтому, если Сынмин не напишет ему завтра вечером, он знает, что нужно позвонить в полицию и сообщить им, что его убили. Все, что Сынмин получает в ответ, это эмодзи с поднятым большим пальцем. Иногда Сынмин сожалеет, что дружит с Чонином.«»
— Рад видеть тебя снова, Сынмин, — кошачья улыбка Минхо играет в полную силу, когда Ким открывает дверь. Он был прав насчет того, что Минхо окружает озорная аура, когда его не бьют ножом. Отлично. Кривая улыбка Хенджина и пугающая грация позади Минхо. Сынмин приглашает их в свою квартиру. Минхо хлопает его по плечу, а Хенджин ловит его взгляд и подмигивает. Сынмин направляет Минхо к кухонному столу, чтобы осмотреть рану, прежде чем они приступят к обсуждению. — Ты снова хочешь, чтобы я снял рубашку, док? Я чувствую, что должен взять с тебя деньги за бесплатное шоу, — дразнит Минхо. Сынмин смотрит на него с невозмутимым видом достаточно долго, чтобы Минхо надулся. — Почему тебе было веселее, когда я истекал кровью? — Ты не истекал кровью, — чувствует себя обязанным указать Сынмин. Он толкает Минхо в плечо, пока тот не ложится, и приподнимает его футболку достаточно, чтобы увидеть злую красновато-розовую полосу на его боку. — Из меня торчал нож! — И вот почему ты не истекал кровью. Если бы ты был идиотом и вытащил его, то истекал бы кровью. — Смысл, — Минхо машет рукой, словно отмахиваясь от слов Сынмина. Он почти бьет Кима по лицу. Сынмин шлепает его по руке, прежде чем у него появляется шанс. — Важные детали, — возражает Сынмин. Минхо замолкает, когда Сынмин просматривает рану. Прощупывая область, чтобы увидеть реакцию дермы, Сынмин понимает, насколько легко взаимодействовать с Минхо. Даже с Хенджином в некотором отношении. Они кажутся… Парни. Просто несколько чуваков. Не гангстеры. Сынмину легко забыться и позволить своему острому языку трепаться без разбора. — Как дела у других? — спрашивает Сынмин, снова тщательно дезинфицируя территорию. Похоже, что все в порядке, но Сынмин действительно хотел бы, чтобы Минхо полежал еще неделю или две, чтобы убедиться, что все полностью зажило. — Другие кто? — Минхо собрал мусор из спиртовых прокладок и складывает их в то, что, по мнению Сынмина, должно быть цветком в стиле оригами, но на самом деле выглядит как целенаправленная куча мусора. — Другие парни, которые приходили? — Минхо приподнимает бровь, глядя на Сынмина, прежде чем наклонить голову, чтобы посмотреть на Хенджина. — Ты имеешь в виду тех, у кого перед носом захлопнул дверь? — Сынмин краснеет, но продолжает смотреть на то, что делает. Он отказывается чувствовать себя виноватым из-за того, что не сделал, когда от него этого требовали. Ким одергивает футболку Минхо и помогает ему сесть. Ли хлопает глазами, когда тянется, чтобы принять помощь, поэтому Сынмин быстро высвобождает руку и позволяет Минхо рухнуть обратно на стол. Он достаточно исцелился, чтобы принять помощь. — Им было не так уж плохо, — указывает Сынмин, убирая свои припасы, все еще отказываясь смотреть на Хенджина. Он не может сейчас иметь дело с самодовольным мудаком. — Тогда почему ты спрашиваешь? — Ким слышит улыбку в его голосе. Сынмин вздыхает. Поворачиваясь, он скрещивает руки на груди. Да, у Хенджина сейчас самодовольное выражение лица мудака. — Ты всегда такой невыносимый? — Да, — тут же вмешивается Минхо. — Только когда парень такой же красивый, как ты. — Пьеса «Флирт» звучит по-другому в исполнении Хенджина, а не Минхо. Он не знает почему. Но ему это не нравится. Сынмин закатывает глаза. — Хенджин сказал, что ты хочешь обсудить условия? — спрашивает Минхо, звуча удивленно. Он также по какой-то причине роется в медицинской сумке Сынмина. — Я думал, у тебя есть леденцы после похода к врачу. У тебя нет леденцов? Я сказал Сону, что принесу ему один. — Кажется, он до абсурда расстроен отсутствием леденцов. — Скорее, проясним некоторые вещи, — Сынмин сталкивает Минхо со стола на один из стульев и выхватывает свою сумку из маленьких вороватых рук Ли. — Мне нужно больше внимания, когда люди собираются зайти. Больше 10 минут, если это вообще возможно, — Сынмин не может сдержать язвительность в своем тоне. — Никому не поможет, если я уйду из своей квартиры и не смогу вернуться вовремя, чтобы помочь кому бы то ни было. — Серьезно, Сынмин не чудотворец. Минхо снова поднимает бровь в сторону Хенджина, но на этот раз на его лице появляется намек на улыбку. Ким не хочет знать. — Сколько тебе нужно времени, принцесса? — Сынмин сжимает ручки своей медицинской сумки. — Желательно полчаса. Этого времени мне должно хватить, чтобы вернуться в свою квартиру, где бы я ни был, — он предпочитает не обращать внимание на прозвище. Потому что он взрослый. И определенно не потому, что Сынмин должен отвлечься от неудачного решения — желания убить члена банды в своей квартире. — Ты ожидаешь, что от университета до твоей квартиры будет столько машин, ботаник? — издевается Хенджин. Сынмин, вероятно, мог бы привлечь Минхо на свою сторону; убедить его прикрыть и сказать, что Хван случайно упал с высокого здания или что-то в этом роде. — Я был бы тебе очень полезен, если бы не был ботаником, не так ли? — едко отвечает Сынмин. — Что еще? — перебивает Ли. Он ставит свой стул на две задние ножки. Тот слегка скрипит, но Минхо либо не замечает, либо ему все равно. — Мне нужно знать, почему они приходят. Болезнь или травма. Если это болезнь, было бы неплохо узнать, что это за симптомы. Если это травма, то удар или открытая рана. Также было бы полезно знать о серьезности каждого из них. Такого рода вещи. — Ты немного придирчивый, — мягко говорит Хенджин. — Прошу абсолютный минимум? Да, я такой, — Сынмин делает паузу, обдумывая, как сформулировать свой вопрос. — И просто потому, что мне любопытно: как будет работать оплата? — Ты спрашиваешь, сколько или как часто? — Минхо опускает стул на все четыре ножки и наклоняется вперед к столу. Сынмин пожимает плечами. — Полагаю, и то, и другое. — За менее серьезные ситуации тебе, конечно, заплатят меньше, чем в прошлый раз, но это всегда будет справедливая цена за то, с чем вас попросят иметь дело. У нас никогда не было жалоб от наших врачей на оплату, когда они только начинали. — Ну, это странный способ сформулировать это. — Но у тебя есть после того, как они поработали с тобой? — Хенджин фыркает. — Как только они понимают, сколько денег мы получаем, они пытаются получить больше. У них никогда не бывает особого успеха, — его улыбка острая. Опасная. От этого у Сынмина мурашки бегут по спине и наполняют внутренности теплом. Странно. — Что касается частоты, — продолжает Минхо, бросая на Хенджина свирепый взгляд, — тебе будут платить раз в неделю за оказанные услуги. Если ты хочешь предоставить нам свои банковские данные, наши финансисты могут перевести деньги прямо на твой счет. Обещаю, с чистого счета; все будет выглядеть так, будто вы работаете онлайн, отвечая на опросы. — Сынмина внутренне передергивает при мысли о том, чтобы разглашать свою банковскую информацию, но в то же время, учитывая частоту, с которой к нему обращались люди, одной мысли о том, что у него валяется столько наличных, достаточно, чтобы вызвать у Сынмина зуд. — Хочешь, я запишу это или отправлю тебе смской? — Тебе так сильно нужен мой номер, принцесса? — Хенджин берет со стойки телефон Сынмина SKZ и быстро добавляет свой номер. Ким закатывает глаза, но не двигается, чтобы остановить Хенджина. Минхо шевелит бровями, глядя на Сынмина, ухмыляясь, как будто он только что что-то понял. Мелодия «Fancy» от Twice звучит на кухне. Минхо достает свой телефон и вздыхает. — Нам пора идти, но я уверен, что мы будем на связи. — Не забудь, — поучает Сынмин, провожая их, — не делай ничего такого, что может усугубить твою травму. Возможно, рана в основном зажила, но ей все еще нужно время, чтобы полностью зажить без осложнений. — Минхо лениво отдает честь. — Да, да. Указания врача. — Сынмин сдерживает улыбку. Если бы Минхо был кем-то другим, кроме того, кто он есть, Сынмин думает, что они могли бы быть друзьями. — Не приходи ко мне с плачем, если порвешь ее. — Даже не мечтал об этом. — Разве ты не собираешься пожелать мне тоже всего хорошего, Сынмин-и? — Хенджин преувеличенно надувает губы. Ким мгновение смотрит на него. Что не так с этим парнем? Холодный, горячий, саркастичный, кокетливый, острый, милый. — Не пострадай, чтобы мне не пришлось тебя видеть, — Сынмин хлопает дверью.