Натурщик

— Приветствуем вас на лучшей смене этого года – на Олимпийской смене! — голос старшей вожатой (Альберт успел узнать, что за глаза её зовут «Свистухой») разнëсся по площадке. Олимпиада представляла для Альберта интерес разве что гармонией пропорций тренированных тел спортсменов. «Надо потом из газет фотографий нарезать для эскизов». — Расскажите всем о себе!  Вожатая тихо скомандовала: – Три… четыре! – РИТМ! – гаркнул Альберт вместе со всем отрядом. – Девиз! – продолжила командовать вожатая. – Романтики! Искатели! Творители! Мечтатели! – Речёвка… Три… четыре! – Решать! Искать! Творить! Мечтать! В ритме века быть человеком! Другие отряды по очереди выкрикивали свои речёвки. Потом началось представление вожатых, воспитателей и прочих сотрудников лагеря. — А вот самый главный человек в нашем лагере! – Свистуха повернулась к сухопарому старику в пионерском галстуке. – Это Серп Иванович Иеронов! Серп Иванович участвовал в Революции и освобождал наш город! Альберт слушал детали героической биографии Серпа Ивановича вполуха — его больше заинтересовала внешность старика. «Вроде ничего особенного...» Да, обычная в общем-то внешность: седые, остриженные ёжиком, волосы, короткая белая щетина бороды и усов, резкие морщины. Серп Иванович немного сутулится, был худ, но крепок. «Но всё же есть харизма, что ли». Альберту вдруг захотелось нарисовать портрет старика. Мальчик вспомнил слова Ниночки Сергеевны. «Да и Марина Геннадьевна тоже говорила, что важно самостоятельно практиковаться. И в книгах про настоящих художников часто упоминается написание портретов и со знаменитых людей, и с обычных». Альберт наблюдал, как Серп Иванович вместе с мальчиком в очках из четвёртого отряда поднимает красное знамя, продолжая размышлять о художниках и их натурщиках. «Как про Врубеля говорили, что ему настоящий демон позировал. Конечно, это — полная чушь. Но чушь красивая. Вот натурщик, так натурщик». В комнате, которую Альберт делил с младшим братом Львом, висела репродукция «Демона сидящего». Альберт сам вырезал её из старого, посвящённого шедеврам Третьяковки календаря. Маме Демон решительно не понравился, и она потребовала снять «этот ужас». Но Альберт стоял насмерть и Демона отбил... Размышляя, как бы упросить старика на сеанс позирования, Альберт разглядывал стоящих за Свистухой людей. Все они уже были представлены, кроме одного. Худощавый, аккуратно одетый и причëсанный мужчина, стоявший сбоку, оставался инкогнито. Альберт заметил, что Свистуха видимо хотела дать слово и ему, но мужчина отклонил предложение вежливым наклоном головы. Лицо незнакомца также показалось мальчику подходящим для портрета, но всё же видеть своим натурщиком Серпа Ивановича он хотел больше.