Натурщик

Альберт постучался в дверь дачи Серпа Ивановича. Закончив дела в кружке, собрав карандаши и аккуратно нарезанный ватман (папки для которого, к сожалению Альберта, не нашлось), юный художник отпросился у вожатых и отправился на переговоры с натурщиком. Мальчик немного волновался: несмотря на общительность и добродушие, старик мог легко отказаться. Но попробовать всё-таки хотелось. — Заходи, гостем будешь, — послышался из-за двери стариковский насмешливый голос. Альберт зашёл. В комнате пахло деревом, какими-то цветами и, кажется, мёдом. Лучи солнца скользили по украшенным старыми фотографиями стенам и дощатому, покрытому кое-где вязаными ковриками, полу. — Серп Иванович, здравствуйте! — громко сказал Альберт, осматриваясь. — Здравствуй-здравствуй! — вышедший из соседней комнаты Серп Иванович с интересом смотрел на нежданного гостя. Одетый в рубашку-безрукавку и просторные брюки, старик меньше всего сейчас походил на героя эпической картины. «Но одежду можно и потом стилизовать». — Меня зовут Альберт Стаховский, — мальчик решил, что представился слишком официально. — То есть, Алик Стаховский. Я отдыхаю в лагере, в «Буревестнике»... Старик смотрел на Альберта с возрастающим интересом. — А вообще я учусь в изостудии при Доме пионеров, — продолжил Альберт. — Но и на каникулах продолжаю работать... Рисовать. Чтобы навыки не растерять. — Похвально, — добродушно кивнул Серп Иванович. — Хотя и отдыхать, безусловно, тоже надо. — Я отдыхаю, сколько нужно, — заверил старика Альберт. — Серп Иванович, я хотел вас попросить. Если вам не трудно, конечно. Будьте моим натурщиком? — Натур... кем? — старик захохотал. От глаз разбежались морщинки-лучики. Альберт смутился. «Надо было лучше объяснять! А то он ничего не понял... И, наверное, подумал что-то плохое. И откажется теперь. Как глупо получилось». — Извините, Серп Иванович, — быстро сказал мальчик, отходя спиной к двери. — Я пойду... — Постой-ка! — лучезарно улыбающийся Серп Иванович вытирал глаза тыльной стороной загорелой ладони. — Прости старика, Алик. Я с детства смешлив. А в старости, видишь, и слух уже не тот, и котелок не варит, как раньше... Повтори, чего ты хочешь? — Я хочу написать ваш портрет, — отчеканил Альберт. — Портрет? — недоверчиво переспросил старик. — Да я ж и виду не имею. Я понимаю, там бабу... То есть, женщину красивую рисовать, а это? — А портреты разные бывают, — горячо заспорил мальчик. — Кроме того, Серп Иванович, ваш портрет я смогу вписать потом в большую картину... Про Гражданскую войну. Старик задумался. В комнате стало тихо, только где-то под потолком одиноко жужжала какая-то надоедливая муха. «Откажет. Точно откажет». Альберт уже смирился со своей участью отвергнутого художника. — ...Вроде как я — командарм, да? — внезапно подал голос Серп Иванович, чмокнув губами. — А что, мне идея твоя нравится. Конечно, может, и более статные люди есть. Я понимаю. Но чем чëрт не шутит, да?! Алик, я буду твоим натур... Натурщиком!