Натурщик

Постнов отряхивал брюки от веточек и листьев. — Наверное, какой-нибудь зверь лазил по кустам. Лиса там или куница. Не знаю местной фауны. Мужчина сел рядом с мальчиком на лавку. Альберт старался казаться спокойным, но теперь страх уступил в его душе место радости. «Всё хорошо. Какой я глупый. И трусливый. Но это не важно. Важно, что всё хорошо. Мне просто показалось. Это могла быть лиса. Или собака. Нашла что-нибудь и ела. А я уж напридумывал себе. Да, мама права: у меня слишком буйная фантазия». — Алик, я подумал, что тебе может пригодиться эта вещь, — Юрий подал Альберту папку для бумаг. — Наброски складывать. — Ого! — мальчик положил папку на колени, бережно коснувшись её кончиками пальцев. Папка была великолепна: красная, сделанная из натуральной кожи, с застëжкой-кнопкой. На ней был изображён золочëный Олимпийский мишка. — Как красиво! — проговорил Альберт, смутившись. — Но, Юрий Дмитриевич... это слишком дорогой подарок! — Ты его достоин, — коротко ответил Постнов. — И, Алик, мне очень нравится поддерживать увлечённых людей... — А хотите, — мальчик повернулся к собеседнику. — Я ваш портрет нарисую. И подарю вам. На память? — Хочу, — Юрий улыбнулся и бросил взгляд на часы. — Но сейчас уже поздно. Устроим сеанс позирования завтра. Приходи утром к беседке. Она вон там, под соснами, старая такая... Мужчина указал рукой в сторону беседки. — Знаю, — кивнул всё ещё смущённый и одновременно польщëнный Альберт. — После завтрака приду.