Дракониха нашла свою истинную

Чу Ваньнин медленно открыла глаза. Её мозг ещё не до конца проснулся, но она точно ощущала, что лежит на чëм-то и кто-то крепко прижимает её к себе всеми конечностями. Конечностей было пять… Чу Ваньнин не успела почувствовать, как сердце пропустило удар, посылая в мозг импульсы, побуждающие тут же окончательно проснуться, как вспомнила события вчерашнего дня. Точно. Дракониха… Чу Ваньнин решительно не понимала, как оказалась на кушетке — последнее, что она помнила, как сидела за столом, так что никак не могла оказаться на кушетке и не помнить этого… Да и она бы не легла рядом с этой незнакомкой, и уж тем более не позволила бы обхватывать себя всеми конечностями, а эта дракониха вцепилась в неё, как обезьяна в ствол дерева! К тому же, дракониха была настолько горячей, что Чу Ваньнин на мгновение показалось, будто её обнимает какая-то печка! Наверняка вся одежда взмокла от пота… Чу Ваньнин недовольно поморщилась и всё же попыталась выбраться из цепких конечностей драконихи, но… та лишь сильнее стиснула её руками, ногами и чем-то ещё, что Чу Ваньнин не видела, выбивая воздух из лëгких. Чу Ваньнин что-то невнятно пробормотала, всё также хмурясь, и от души ткнула нахальную девицу куда-то в бок. Та мгновенно ответила, будто бы и не спалá вовсе, крепко укусив Чу Ваньнин в загривок. Такой наглости Чу Ваньнин уже выдержать не могла! Она призвала Тяньвэнь и, управляясь ей только кистью руки, наотмашь шлëпнула дракониху по бедру. Та тут же издала утробный рык, распахнула глаза и, словно побитая жизнью собака, продолжая рычать отскочила в сторону, притаившись за изножьем кушетки. Теперь в её глазах плескалось недоверие и готовность в любую секунду защищаться. Чу Ваньнин, наконец, удалось встать на ноги. Она даже не обратила внимания на изменившееся поведение драконихи, лишь призвала Тяньвэнь обратно, поправила одежду и растрепавшиеся волосы, и только потом подняла всё ещё хмурый и суровый взгляд на девушку. — Я что, похожа на подушку? Дракониха ничего не ответила, лишь протяжно прорычала сквозь сжатые зубы. Чу Ваньнин, конечно же, понимала, что та недовольна шлепком, но и Чу Ваньнин не жаждала, чтобы её кто-то стискивал в горячих объятиях и как-то по-странному интимно кусал в загривок. — Сама виновата. Нечего вести себя, как животное. И… — только сейчас Чу Ваньнин увидела, что пятой конечностью был хвост, которым сейчас дракониха недовольно молотила по полу. Эта девчонка в самом деле вытащила свой хвост! В прочем, сейчас он выглядел куда меньше, чем был у девушки в драконьей форме, — И убери свой хвост. Если ты приняла человеческий вид, то веди себя подобающе. — Тогда я сейчас приму драконью форму. — рыкнула девушка, складывая руки на груди, а Чу Ваньнин замерла на месте, чудом не поменяв хмурое выражение лица на удивлëнное — эта девчонка впервые сказала целое предложение перед ней! И не особо важно, что оно было язвительного содержания. Чу Ваньнин хмыкнула и тоже сложила руки на груди. — Как угодно. Дракониха явно ожидала другого ответа — её лицо вытянулось от удивления, а из обороняющейся позы она просто села на корточки и тут же испытывающе уставилась в глаза Чу Ваньнин. Та отвечала таким же взглядом, ни на секунду не разрывая зрительный контакт. Дракониха поднялась на ноги и медленно прошлëпала босыми ногами к Чу Ваньнин, становясь напротив. Из груди девушки снова послышалось приглушëнное рычание, но теперь больше похожее на нечто вроде урчания нескольких котов и кошек сразу. — Я Мо Жань. Мо Вэйюй. Чу Ваньнин только лишь кивнула, а дракониха продолжала пялиться ей в глаза, выжидая. И тут Чу Ваньнин догадалась: — Чу Ваньнин. Она не успела понять, что произошло, как Мо Жань, откинув голову назад, громко расхохоталась. — Чу! Теперь понятно! Эта твоя штука! Чу Ваньнин за долю секунды поняла, от чего этой девице сделалось смешно, и её лицо приобрело ещё более хмурое выражение. Внутри заклокотало нечто среднее между обидой — она выбирала свою фамилию?! — и злостью, — этой девчонке вообще известны правила приличия?! — но Чу Ваньнин лишь крепко сжала губы и, оставив дракониху в одиночестве, быстро вышла из дома на морозный утренний воздух. Через несколько секунд Мо Жань тихо, словно дуновение ветра, скользнула следом и встала рядом с Чу Ваньнин. Та даже не обратила на неё внимания. Дракониха, издав тихий утробный рык наклонилась ближе к Чу Ваньнин и, отвлекая внимание на своё лицо, хвостом добралась до талии Чу Ваньнин и резким движением притянула её к себе, снова обхватив руками. Чу Ваньнин, ощутив, как её прижимают к горячему обнажëнному телу тут же залилась краской и забилась в кольце сильных рук, как рыба на суше. Что эта девчонка себе позволяет?! — Эта твоя штука золотая, я видела, — снова заговорила Мо Жань, обдавая щëку сопротивляющейся Чу Ваньнин горячим дыханием, — так что ты — Золотце. Чу Ваньнин, наконец, удалось вырваться из стальной хватки драконихи, поэтому, отпрянув в сторону, она снова призвала Тяньвэнь, готовая в любой момент отхлестать эту нахалку. Какое ещё Золотце?! Но дракониха тут же присмирела, стóило ей увидеть золотое свечение лозы. Она чуть согнула ноги в коленях, наклонившись корпусом вперëд, руки раскинув так, словно держится за отвесную скалу, и внимательным взглядом следила за каждым движением странной золотой штуки и Чу Ваньнин. Чу Ваньнин вскинула бровь. Боится? Неужели, теперь не будет лезть?.. Она сложила руки на груди, обдав Мо Жань холодным взглядом, одними глазами спрашивая, мол, что за представление? Мо Жань же даже не собиралась двигаться, она застыла, как восковая фигура, и внимательно следила за странной золотой штукой в руке Чу Ваньнин. Она что, опять собирается ударить её? Это больно! Поняв, что ни к чему это молчаливое противостояние не приведёт, Чу Ваньнин призвала обратно Тяньвэнь. Как только золотое сияние исчезло, Мо Жань тут же расслабилась и приняла более непринуждённую позу — как минимум, встала прямо. Чу Ваньнин хотела было отчитать эту несносную девчонку — только вчера она вся была в ранах и ссадинах, а теперь на ней ни царапинки и скачет, будто овечка на выгуле! — но вид заинтересованных блестящих глаз, смотрящих прямо на неё, сбил весь настрой. А ещё тот факт, что дракониха всё ещё была… обнажённой. Она могла хотя бы верхние одеяния накинуть, раз уже их облюбовала! — Оденься, неприлично так ходить. — Чу Ваньнин не стала дожидаться ответа и вошла в дом. Что она там говорила про защиту этой драконихи? Чу Ваньнин была готова отрезать себе язык. Или сходить к лекарю, подправить мозги — она явно сошла с ума. Если кто-то узнает, что у неё в доме ошивается какая-то девушка, которая, помимо прочего, пьëт, а, вероятнее, и ест за пятерых, ходит обнажëнная и вечно к ней пристаëт — поползут слухи. И кто-нибудь обязательно наведается. Чу Ваньнин знала, что никто не посмеет прийти «в гости» без разрешения, но издалека уж точно разглядят всё, а потом вывернут так.! Что кровь в жилах заледенеет… Мо Жань обратила внимание, что её спасительница о чëм-то задумалась. Там, в лесу, будучи без сознания, она действительно могла превратиться в дракона в любой момент (да и в этом домике тоже, но не обязательно, чтобы Золотце об этом знала) и, если бы её кто-нибудь нашёл, то можно было бы смело распрощаться с жизнью. А Чу Ваньнин… Мо Жань невольно фыркнула, растянув губы в улыбке и уставившись на спасительницу. Чу Ваньнин — оказалась какая-то странная. Наверняка же знала, что обездвиживающие талисманы не подействуют, а просто заслепят ярким светом глаза на несколько секунд, а ведь могла использовать эту свою золотую штуку! Мо Жань мечтательно улыбнулась, вспоминая ощущения от того, когда Чу Ваньнин закутывала её в свои верхние одежды, а потом на руках несла до этого дома. Да, тело Мо Жань было без сознания, но драконий дух всегда видел и чувствовал всё. Это, за несколько веков существования драконов, стало некоторым приспособлением для выживания. Внезапно в голове возникла мысль, которая тут же омрачила настроение Мо Жань. Чу Ваньнин человек. Разве человек может быть такой..? Ей было двести шестьдесят лет, когда началось массовое истребление драконов. Всего двести шестьдесят лет! Она была совсем молодой в то время, но логическая цепочка о том, насколько людям отвратительны драконы, крутилась в голове, как заведëнная. С сáмого момента, когда Чу Ваньнин встретилась ей в лесу. Когда человек помогла ей в лесу. Мо Жань почувствовала, что у неё сейчас череп лопнет от таких мыслей, так что она поспешно помотала головой из стороны в сторону, предпочитая думать о том, что представлялось ей наиболее приятным — о том, как Чу Ваньнин, кутала её в свои верхние одежды и несла на руках. Чу Ваньнин, вынырнув из своих мыслей, наблюдала за сменой настроений драконихи. Да у неё же всё на лице написано! Как она вообще, с таким-то умением скрывать свои мысли, дожила до своих лет?.. Чу Ваньнин не была уверена, сколько этой девчонке лет. И уточнять не намеревалась — если сама захочет, то расскажет. Мо Жань прочистила горло, уставившись на Чу Ваньнин. Её выражение лица почему-то не вызывало никакого доверия. — Китайский прутняк усмиряет ночь и злого духа… Мирный вечерок и изморось — пора уюта. Чу Ваньнин даже не изменилась в лице, услышав такую ерунду, но кончики её ушей невольно покраснели, что не укрылось от зорких глаз Мо Жань. От этого её губы тут же расплылись в довольной улыбке. Чу Ваньнин же задумалась над тем, что было лучше — когда эта девчонка молчала, рыча, как зверь, или, когда начала болтать. Мо Жань, не увидев больше никакой реакции от Чу Ваньнин, снова утробно заурчала и распласталась на столе, пытаясь привлечь внимание Чу Ваньнин. — Я не должна была смеяться над твоей фамилией, — нахмурившись, чересчур серьёзно выдала Мо Жань. Это привлекло внимание Чу Ваньнин даже лучше, чем все прошлые кривляния. Чу Ваньнин уставилась на разлëгшуюся на столе девицу чуть удивлëнным взглядом, ожидая, скажет она что-нибудь ещё или на этом поток её серьëзных мыслей закончился. Мо Жань, тут же поняв, что нужно делать, нахмурилась ещё сильнее, что получилось слишком карикатурно, и с наигранной серьëзностью заговорила опять: — Я заберу тебя к себе. Эти слова, в совокупности с слишком ненатуральным выражением лица, заставили Чу Ваньнин раздражëнно помассировать переносицу. — Лучше ты будь тут. Стоило Чу Ваньнин это сказать, как Мо Жань почти подпрыгнула на месте — села ровно, положила руки на колени и преданно блестящими глазами уставилась на Чу Ваньнин. Та, осознав что и как сказала, мысленно схватилась за голову. Она точно сошла с ума. И, кажется, с каждой секундой, проведëнной рядом с драконихой, она сходит с ума ещё сильнее…