За глазами Лары

…ее сердце билось так быстро, что Ларе было больно дышать. Хотя это же был просто какой-то хлопок! Великая Лара Крофт не должна была бояться таких глупостей, ведь как иначе тогда будет искать сокровища в гробницах с большим количеством невероятных ловушек древности? Но тем не менее, Лара бегом направилась в кабинет отца, желая, чтобы он ее успокоил, сказал, что это был просто глупых хлопок. Может быть, Уинстон что-то уронил?.. К тому же ей хотелось извинится за то, что она накричала на него. Да, ей обидно, что он больше занят всякими глупостями, своей дурацкой работой, но папа ведь все равно ее любит и она его, и это самое главное, верно? — Пап? — отчего-то неуверенно позвала Лара, распахнув двери отцовского кабинета. — Ты все еще работаешь? Сегодня было так солнечно, и свет в окна бил настолько яркий, что ей пришлось несколько раз моргнуть, чтобы вещи обрели ясность. Лара нахмурилась, увидев, что папа как-то странно лежал, перекинувшись через стол. Она сделала небольшой шаг вперед, ощущая, как сердце забилось вновь чаще. Краем глаза Лара увидела, что стена забрызгана алыми густыми каплями, похожими на тот пролитый горький сироп, которым ее поил Уинстон в прошлом году, когда она упала в пруд и жутко простудилась. — Пап… — дрогнувшим голосом спросила Лара, улавливая в воздухе странный и сильный запах металла, чей вкус оседал на кончике ее языка. Ее дыхание участилось, а к горлу начали подступать слезы, сквозь которые увидела на полу газету с заголовком, где ее папу обвиняли в том, что он сумасшедший, и всю ту же густую жидкость, капающую на бумагу. Кап-кап-кап. Дышать становилось все труднее, почему-то стало ужасно холодно, и Лара ощущала себя так, будто погрузилась в то самое озеро, куда упала прошлой зимой. Боже, как же ей было холодно!.. Почему ей никто не поможет? Где папа? Почему вдруг стало так темно? Помогите!.. …Лара издала судорожный вдох, и перевернулась на бок, чтобы выплюнуть воду, заполнившую ее рот. Ее горло раздирал жуткий кашель, отчего ребра вспыхивали от боли, а на глазах выступали непроизвольные слезы, которые тут же застывали на ресницах. Лара хотела просто свернуться в калачик, и так застыть, пока эта всепоглощающая боль не исчезнет. Вот только помимо боли, она еще ощущала пронзительный холод, проникающий в каждый миллиметр ее тела. Только ее губы горели так, будто на них было поставленное клеймо. Но и этот жар стремительно испарялся под натиском хлада. Лара все сильнее дрожала, а ее зубы стучали друг о друга так, что у нее в ушах не стояло ничего, кроме этого, жуткого треска. — Лара, давай, нам надо идти… — как сквозь вату донесся до нее какой-то мужской голос. И несмотря на то, что ее тело было на грани обморожения, небольшой всплеск адреналина помог ей сжать неподатливые пальцы в кулак, неловко сесть и нанести удар туда, откуда ей послышался голос, чьи произнесенные слова пролетели мимо ее ушей. Она была слепа, как котенок, не только из-за физиологических причин, но и потому, что вокруг было темно, поэтому не было ничего удивительно в том, что ее кулак попал в пустоту, а не в ее обидчика. Лара могла быть удовлетворена лишь изумленным вздохом того, что кто говорил, явно говорящим, что она все едва не попала по цели. Но она еще не была готова сдаться!… Когда Лара ощутила руки на своих плечах, то еще глубже погрузилась это мерзкое ощущение, что она вернулась на Яматай, когда тот негодяй пытался поцеловать ее, и засунуть руку ей в штаны. Лара начала извивать изо всех сил, пытаясь заставить свои конечности сотрудничать более активно в попытках отбиться от врага, заставшего ее врасплох, но руки, державшие ее за плечи, были сильнее ее ослабшего тела. — Лара, Лара, это я, Яков, слышишь? — прорвался сквозь ее спутанное охваченное паникой сознание, и зрение Лары вдруг резко обрело фокус, когда она ощутила, как руки с плечи вдруг исчезли, а потом ее щек коснулись теплые — боже, какие теплые! — ладони. Она мгновенно застыла. Напротив нее впрямь был Яков, о котором Лара даже уже забыла, потерявшись во времени и пространстве. Его мокрые волосы уже покрылись слабым инеем из-за замерзающей воды, его яркие прозрачно-голубые глаза, пристально глядевшие на нее, казалось бы, стали сиять в этой полутьме еще сильнее, почти как у кошек, а изо рта при каждом вдохе-выдохе вырвалось облачко белого пара. Краем сознания Лара отметила, что его губы не имели синюшный оттенок, как должно быть было у нее, и он почти не дрожал, хотя бы промокший с ног до головы, как и она сама. Это был Яков. Не тот ублюдок, который пытался ее изнасиловать, и не один их наемников, а Яков. Вроде тоже незнакомец, которого она знала всего ничего, но Лара вдруг испытала такое облегчение от вида более или менее знакомого лица, что из ее изодранного холодом и льдинками горла вырвался тихий дрожащий, как и все ее тело, всхлип. Это было не в ее правилах и вообще ей не свойственно, но она внезапно подалась вперед, и крепко обняла его за шею. Лара не сразу поняла, что ее губы шевелятся, и что она снова и снова шептала одни и те же слова. — Он мертв… ты не он… он мертв… Яков застыл под ее руками. На миг. А потом Лара ощутила, как ей на спину неуверенно легли широкие ладони. Это было странно, но на какую-то доли секунды она ощутила себя в безопасности. Ощутила себя просто слабой девушкой, какой никогда не была. Не имела права, если хотела выдержать удары жизни. Но Лара быстро вспомнила, где была и что происходит. Пронзающий холод, тяжелая от воды одежда, боль во всем теле. Это просто не могло ей дать забыть о том, что ей нужно собраться и убираться подальше, пока наемники их не нашли. Или пока они оба не заработали воспаление легких. — П-прости… — смущенно пробормотала Лара, с большой неохотой отпрянув от Якова, и обхватив свои дрожащие плечи руками. — Я… я… — Нам надо идти, — мягко прервал ее он, и она была ему благодарна за это. — Нужно тебя согреть, пока ты совсем не околела. Яков встал на ноги и протянул ей руку. Лара проглотила стон, едва не сорвавшийся с ее посиневших губ, когда все тело вспыхнуло от боли, когда она приняла предложенную руку — все еще куда более теплую, чем та должна была быть после такого купания! — и поднялась. Ее мышцы также протестовали, а кости, казалось бы, скрипели от каждого движения. Ей впрямь нужно было согреться как можно скорее, иначе она просто потеряет сознание от шока. — Неподалеку отсюда есть пещера, около старой лесопилки, — произнес Яков, потянув ее за собой сквозь кусты, растущими на берегу реки, где он их вытащил из нее. — Там мои люди обычно отдыхают после охоты, и оставляют минимальный запас вещей, которые могу пригодиться, чтобы согреться и перекусить. Честно говоря, Лара почти его не слышала, полностью сосредоточившись на том, чтобы просто переставлять ноги и идти вперед. Промокшая одежда задеревенела от холода стала такой тяжелой, как будто на ее плечах лежала штанга, а стук собственных зубов вызвал пульсирующую головную боль. На какое-то время Лара будто впала в транс, почти бессознательное продолжая идти, и непроизвольно вздрогнула, когда Яков вдруг резко ускорился, а в следующий миг они оказались внутри небольшой пещеры, посреди которой горел очаг. Лара даже, и сама не поняла, как оказалась возле него. Усадил ли ее Яков напротив огня, или она сама бросилась вперед, да это и не важно. Главное, что перед ней был источник столь бесценного тепла. Она попыталась вытянуть руки к огню, чтобы согреть свои окоченевшие пальцы, но они были такими тяжелыми!.. Лара настолько плохо соображала, что не сразу поняла, что дело было не только в окоченевших конечностях, но и задубевшей от мороза и воды шинели. Вот только стянуть ее было не так-то просто. Поднимать руки или заводить их за спину, чтобы снять с себя одежды было больно из-за ребер. Адреналин давно схлынул, как и остатки обезболивающего, поэтому Лара сейчас была беспомощнее ребенка!.. Как она это ненавидела. Настолько, что чисто из упрямства не просила о помощи и самая кое-как стянула с себя шинель, стараясь не закричать, а потом и рубашку, оставаясь только в одной нижней майке. Стесняться не было времени и не те были обстоятельства. Если она хочет по-настоящему согреться, то нужно было стянуть с себя всю одежду. Впрочем, Лара не видела, что именно делал Яков, или даже был ли он еще здесь. На глазах давно выступили непроизвольные слезы от боли, а сознание было мутным, и она едва видела огонь перед собой, или осязала, что происходит вокруг. Какая-то часть нее кричала: «оглянись, ты можешь быть в опасности!» Но Лара чуть ли не спала на ногах, или только из каких-то вдолбленных еще Роттом инстинктов, уперто продолжала снимать с себя одежду. Однако, ее разум все же в какой-то момент не выдержал, и она отключилась, если судить по тому, что последнее, что она помнила, так это то, как пыталась снять мокрые тяжелые сапоги. А в следующий миг Лара распахнула глаза, и поняла, что уже лежит на боку, все еще около очага, окутанная в какую-то шкуру почти с ног до головы и окруженная ими так, как будто попала в меховое гнездо, отчего ей было намного теплее, чем за последние пару часов, или даже дней! Вдруг ворвался какой-то сильный дым благовоний, и она непроизвольно закашлялась. — Тише, тише, — услышала Лара мужской голос и в этот раз она опознала его безошибочно, как Якова, чьи теплые руки помогли ей сесть на месте. — Я лишь помогу тебе сесть. Надеюсь, что в этот раз обойдемся без драки, а? Она прищурилась и кое-как сфокусировала взгляд на лице мужчины, стоящего перед ней на коленях, и на дне глаз которого застыла искры веселья. — Я даже не попала по тебе, — фыркнула Лара, все еще плохо гнущимися пальцами, ухватившись за края шкуры, начавшей соскальзывать с ее полуобнаженных плеч. Судя по ощущениям, на ней не было ничего, кроме слегка влажных термо-шорт, майки и повязки на плече, куда ее, кажется, все же ранили, хотя как она снимала брюки совсем не помнила. Значит их с нее сняли, как и сапоги с носками и всем прочим. Лара надеялась, что возникший внезапно румянец на щеках можно списать на прилив тепла в ее все еще не до конца согревшимся теле. Да, что с ней такое черт возьми? Был бы это Иона, она бы даже не моргнула глазом, прекрасно зная правила выживания и не особо прежде страдая стыдливостью!.. — Я долго была в отключке? — прочистила горло она, незаметно следя за Яковом, которым отошел к одной из стен пещеры, вдоль которой стоял стол, тянулись какие-то полки, рядом лежала вязанка сухого хвороста, и были натянуты веревки с каким-то высушенными ароматными травами. Этой пещерой впрямь часто пользовались, как перевалочным пунктом. — Через пару часов будет рассвет, — лаконично ответил Яков, вернувшись к ней и протянув ей чашку, от которой тянулся вверх пар и сильно пахло какими-то травами. Лара благодарно приняла напиток, даже не важно какой, лишь бы теплый, и невольно зашипела, когда ее пальцы соприкоснулись с теплыми боками чаши. — Выпей, полегчает, — убедительно произнес Яков, когда она так и не сделала глотка. — Ты мог бросить меня в реке, — дрогнувшим голосом сказала Лара с досадой понимая, что, кажется, все еще не до конца перестала дрожать. Яков усмехнулся. — А ты бы меня бросила? — с доброй насмешкой спросил он, пронзительно глядя ей в глаза. Лара издала смешок. — Может быть, мелькнула бы такая мысль, но, к сожалению, я отключилась еще до того, как это случилось, — с еле заметной улыбкой ответила она, наклонив голову чуть на бок, отчего челка упала ей на глаза. Яков засмеялся. — Не буду врать, у меня такая все же мелькнула, — сказал он, и вновь встал на ноги, чтобы вернуться к небольшой буржуйке, рядом со столом, где, кажется, что-то готовилось. — И чего ради ты рискуешь тут столь многим? Лара поджала губы. — Для того, кто получил свою свободу из тюрьмы, уверив меня, что знает, что я ищу, довольно странный вопрос, — резковато произнесла она, ощущая, как недавняя вспышка злости и все остального, что кипело у нее в душе, вновь ожила. А потом тяжело вздохнула. — Святой источник, — коротко сказала Лара, опуская взгляд в чашку, и в неожиданном приступе честности добавила: — В детстве у меня не было никого, кроме отца. Он тоже был археологом, а в последние годы жизни он просто бредил легендами о бессмертии. Лара горько усмехнулась. — Конечно, ему никто не верил, и я в том числе, — тоскливо произнесла она, поневоле вновь вспоминая ту ссору и то, как в каким виде нашла отца позже. — В нашу последнюю встречу мы поссорились, и он покончил с собой. Я думала, что научусь жить с этим, но… я увидела нечто, что я считала невозможным. Это все изменило: я поняла, что отец был прав. Что его исследования были не просто блажью! Она замолкла и сглотнула. — Он умер один, — тихо прошептала Лара. — Потеряв все: мою мать, репутацию, друзей. Но он умер не зря. Если в этих мифах есть хоть капля правды, я должна знать правду. На секунду Лара вновь подумала о своих предательских мыслях о том, что это все же того не стоит, что поиски источника, способно избавит человечество от мук, смертей и болезней, уже обходиться слишком дорого, но попыталась отмести их в сторону, как и во все прошлые разы. Она не могла отступить сейчас, когда у нее на хвосте была Троица!.. Лара не могла позволить им, Анне и Константину, добраться до Святого Источника первыми. Не могла. Отстраненно она наблюдала за тем, как один из моментов ее спича Яков вздохнул, и, подойдя ближе к ней, присел на шкуры, совсем рядом, положив руку на согнутое колено. Лара заметила, что в его прозрачно-голубых глазах мелькнуло искреннее сочувствие, когда она упомянула отца и то, что с ним случилось. Но как бы это ни было приятно, все же ей не нужно было сочувствие. Ей нужно было найти Источник!.. — И ты веришь, что Источник существует? — проницательно спросил Яков, будто читая ее мысли. Лара не сразу нашлась что ответить. Верит ли она, что он есть?.. Скорее да, чем нет. После того, что она увидела на Яматае, ее сознание больше не мыслило столь узко и было открыто всем возможностям, даже самым сверхъественным. Да, может быть, какая-то часть нее, все еще была прагматиком, не готовым поверить в Источник, пока она не увидит, но все же это была очень маленькая часть. — Скорее верю, чем нет, — произнесла наконец Лара, переведя взгляд в очаг. — Я думаю, что во всех мифах должна быть толика правды, ты так не думаешь? В конце концов, твой народ потомки последователей того, кого явно не просто так звали Бессмертным Пророком, я ведь права? Она не знала почему, и не была уверена до конца, что ей не показалось, но при упоминании Пророка, в глазах Якова на миг появилось нечто… чуждое. Нечто застарело и даже болезненное. Как старая рана, или плохое воспоминание, о котором человек не хотел говорить несмотря на то, что это все еще тревожит его и причиняет страдания. — К тому же, если Святой Источник впрямь существует, его нужно изучить, понять, — продолжила Лара, решив не заострять внимание на том, куда ей явно не стоит совать нос. — Его невозможно прятать вечно. Кто его, рано или поздно, но найдет… Буду то я, Троица, или кто-то другой. Такое знание всегда будет манить жаждущих открытий исследователей. Яков мрачно впился взглядом в ее лицо, да так, что ей на миг стало не по себе. Его светлые глаза стали будто еще ярче и стали похожи на алмазы: прекрасные, сверкающие и опасно-режущими своими острыми гранями. — Или власть имущих, — холодно произнес он. — Тиранов и венценосных особ. Или Троица. Ты бы хотела, чтобы они получили бессмертие? — Нет! — мгновенно сказала Лара и покачала головой. — Нет, конечно. Он наклонился ближе к ней. — Тогда иди другим путем, Лара, — проникновенно произнес Яков, от чьих глаз она не могла отвести взгляд, даже если бы захотела. — Помоги мне и моему народу прогнать Константина, его солдат и Троицу отсюда… — А потом уходи сама, верно? — с мрачной усмешкой закончила за него Лара, отставила в сторону чашку, так и не отпив из нее теплого отвара, и скинула шкуру. — Нет, я так не могу. В этот раз не было стеснения. Она встала на ноги, стараясь не дрожать от холодного воздуха, коснувшегося ее по большей части обнаженной кожи, и твердо посмотрела на Якова сверху вниз. — Я проделала слишком долгий путь, чтобы остановиться сейчас, — как можно более убеждение сказала она, и чуть мягче добавила: — Я могу помочь избавиться от Троица, но от своей цели не отступлюсь. Я не могу. Яков наклонил голову на бок. — Не можешь, или не хочешь? — спросил он. — Думаешь, если не отступишь, то предашь память отца? Лара могла сказать, что дело не только в отца, что дело в том, что она хочет получить ответы, что она хочет лучше понять то, что видела… — Думаю, что если отступлю, то мне больше ничего не останется, — вместо этого прошептала она, и развернулась, чтобы подойти к разложенной на дровах одежде, которую заметила ранее и узнала в ней свою. Но не успела сделать и шагу, как ей на локоть легла теплая ладонь, заставляющая ее замереть. Лара повернула голову и растерянно посмотрела на успевшего встать на ноги Якова, чей взгляд вновь стал мягким и спокойным. — Ты должна отдохнуть, твоя одежда еще не высохла, и у тебя нет оружия, — тихо произнес он, и бросил краткий взгляд на ее живот. — Я могу перевязать твои ребра, и дать отвар, притупляющий боль и избавляющий от головной боли. Лара вскинула бровь. — А как же твоя деревня? Ты же хотел их предупредить, — непонимающе спросила она, стараясь игнорировать то, как тепло от его пальцев буквально растекалось по ее телу и оседало где-то внизу живота, сейчас слишком голого, чтобы она могла ощущать себя уверенно и спокойно. Яков едва заметно улыбнулся. — Пока ты спала здесь были несколько следопытом из моей деревни, — сказал он. — Я сказал им, чтобы они передали остальным и готовились к приходу Константина и его людей. Лара было удивлена. — Почему ты не ушел с ними? — тихо спросила она, не зная, что чувствовать от того, что он остался с ней, а не отправился со своими людьми домой, когда мог. — Я нагоню их позже, — твердо сказал Яков. — В обход горы им идти сутки, а через старые шахты можно значительно сократить путь. Как я уже сказал, до рассвета еще пару часов, и за это время ты успеешь немного прийти в себя, и потом мы отправимся в дорогу. И вскинул бровь. — Ну, если ты не передумала помогать нам прогнать Троицу, — многозначительно добавил он. Лара гордо вскинула подбородок. — Я всегда выполняю обещания, которые даю, — твердо сказала она, не отказываясь от своего слова, каким бы опрометчивым оно не было, и даже если это может значительно замедлит ее поиски Святого Источника.