За глазами Лары

Лара была уверена, что ее оттолкнут. Она чувствовала, как Яков застыл под ее руками, касающимися его бороды, и ощущала, как он буквально перестал дышать. В ее спутанном сознание пронеслись мысли о том, что она вообще натворила? Лара ведь явно этим жестом только что разрушила тонкую нить доверия, возникшую благодаря общим около смертным переживанием за последние сутки или около того. Того самого, что могло ей помочь приблизиться к поиску Святого Источника ближе, ведь Яков явно знал намного больше, чем показывал. Яков, руководящий целой деревней, где он был очень нужен, и у которого могла быть своя семья, жена, и… И вот тут ее мысли исчезли. Теплое соприкосновение губ, которое Лара уже была готова прервать и стыдливо бежать куда подальше, вдруг в один миг превратилось в яркий пожар. Она совсем не ожидала, что такой, казалось бы, спокойный человек как Яков, будет целовал ее так, словно он умирал с жажды, а она была оазисом с чистейшей водой. В этом поцелуе было что-то особенное, весь мир словно исчез, и они оказались только в своем собственном пространстве, где ничто не могло им помешать. На мгновение все проблемы и тревоги исчезли. Лара не думала о своих поисках, о Троице и всем том, что, казалось бы, не оставляло ее мысли даже когда она спала. Каждое движение их губ и языков, заставляло ее тело отреагировало на это так, как будто оно получало удар электрическим током. Ни один мужчина на нее так не влиял и не заставлял чувствовать нечто подобное. А потом все закончилось так же быстро, как и началось. Лара ощутила, как ее плечи сжали сильные пальцы, почти оставляя на них синяки, а теплые страстные губы покинули ее уста, заставляя тут же остро сожалеть об этой потере. Она распахнула глаза, которые не помнила, как успела закрыть, и непроизвольно застыла, когда увидела, что на нее смотрят прозрачной-холодные, подобно осколкам луны, глаза, на дне который застыла злость, недоверие, отрицание и что-то еще, чем Лара не знала какой дать название. — Нет, — сурово сказал Яков, и это «нет» было громче любых криков, или оскорблений. Непроизвольно Лара вздрогнула, растерянно смотря, как он быстро плавно встал на ноги, схватив свою одежду, которую мгновенно натянул на себе, и ощущая себя так будто ее отвергли самым жестоким способом. В уголках ее глаз выступили предательские слезы, но она не собиралась плакать. Уж точно не из-за одного глупого поцелуя, — который отнюдь не был отвергнут сразу! — и того, что ее оттолкнули. Плевать, что на миг она ощутила себя так, будто была чем-то грязным и непривлекательным. Ее вообще это не волновало!.. И вообще, Лара здесь не для… не для все вот этого. Она ищет Святой Источник, вот что самое главное. Быстро убрав оставшиеся припасы из аптечки, которые еще могут пригодиться, Лара как можно более незаметно вытерла лицо, быстро-быстро моргая, чтобы не дать пролиться соленым каплям, и, крепко сжав фонарик в руке, резко стала на ноги. Впервые она огляделась вокруг. И на мгновение даже забыла о том, что только что случилось, ибо Лара видела отнюдь не еще одну шахту или пещеру, куда они могли бы провалиться, когда случилось обрушение. Это был коридор. Коридор явно какой-то помещения с обработанными стенами, частично разрушенные чуть поодаль, где вероятно был вход. Лара подняла выше фонарик и сделала пару шагов вперед, благоговейно окинув взглядом хорошо сохранившуюся статую девы в длинной тоге из светлого мрамора. Деву, которую можно было рассмотреть и без ее фонарика, из-за более чем современных софитов, установленных дальше по коридору, и работающих с помощью генераторов, чье тихо гудение не сразу услышала. — Это же руины… — изумленно выдохнула Лара, медленно идя вперед, и поворачивая голову из сторону в сторону, чтобы по возможности разглядеть колонны и вытесненный в камни узоры, свойственные Византии. Впереди замаячила лестница с частично разрушенными ступенькам, выше по которой Лара нашла почти целую фреску, где был знакомый лиц и образ. — Пророк, проповедующий людям Константинополя.. — прошептала она, едва ощутимо прикоснувшись к прекрасной мозаике, и ощущая, как знакомый восторг приближающегося открытия пробежал по ее венам. Ведь эти скрытые в горе своды, фреска, и статуи, это все могло быть руинами только одного места, того самого, ради которого она сюда прибыла. Того, в чьих руинах мог быть скрыт могущественный Святой Источник. — Китеж… Это же Китеж!.. — с широкой ухмылкой произнесла Лара, и торопливо поднялась по оставшимся ступенькам, чтобы увидеть больше. И увидела. Выше по лестнице оказалась обрушенная стена, откуда открывался потрясающий, ровно, как и ужасающий, вид на великолепный почти неразрушенный храм под сводами из векового льда, стоящий на возвышении, прямо через бездонную пропасть от того места, где стояла она. Тусклый свет, пробивающийся даже через эту толщею мерзлоты, и редкие трещины, подал на голубые купола, выложенные плиткой, и крепкие ворота, обитые металлом, высотой с трехэтажное здание, запертые на большие плоские бревна. Также Лара остатки некогда широкого моста, от которого остались лишь обломки. А еще она видела канаты, привязанные к воротам, явно для того, чтобы выломать их из петель и распахнуть. Подойдя еще ближе, Лара видела старые кран и тягачи, которым, кажется, красные некогда пытались сломать их. Слева от себя она увидела коридор с также почти полностью обвалившимися стенами и потолком. Лара решительно направилась в ту сторону, сквозь прорехи видя какой-то зал, также освещенный софитами и куда, кажется, доносились голоса. Наемники добрались уже и сюда? Скорее всего. Впрочем, когда она вошла в зал с высокими колоннами, кованной люстрой, где когда, должно быть, умещались десятки свеч, и утопленным в пол когда-то декоративным бассейном, выложенным плиткой, ничего, кроме трех трупов, не нашла. Ну, их и Якова, вытирающего нож об одежду одного их них. Лара мгновенно ощутила себя так, как будто ее окатило холодной водой. Воспоминание о том, что случилось буквально пару минут назад: этот горячий поцелую и холодный отказ, быстро вернулись на передний план ее мыслей, стерев весь восторг от находки и разбив вдребезги все желание осмотреть тут каждый дюйм. На секунду Лара почти поддалась порыву развернуться и найти другой выход отсюда. Одна. Так было проще — так всегда было намного проще! — и не грозило ей тем, что она застрянет в скованных льдом руинах, скрытых глубоко в горе, с человеком, даже сейчас, находясь с которым в метрах друг друга, она ощущала стремительно нарастающее напряжение и неловкость. Боже, а ведь еще полчаса назад Лара ощущала себя рядом с Яков в такой безопасности, какую не с каждым могла испытать!.. Да они еще утром прикрывали друг другу спины, когда пробивались себя путь к входу в шахты. А теперь она не может сдвинуться с местом, чтобы подойти ближе и узнать, знает ли он отсюда выход. Лара стиснула челюсти. Она решительно расправила плечи, мысленно ругая себя, и напоминая себе о том, что еще год назад ей удалось уничтожить десятки Штормовых стражей и саму Императрицу Солнца. Что ей какой-то там глупый Яков с его глупыми прозрачными как алмазы глазами, растрепанными волосами, приятно-колючей бородой, и странно мягкими на ощупь теплыми губами, который заставили ее потерять голову и испытать то, как небольшие разряды тока пробежались по ее коже?!.. Лара преодолела то небольшое расстояние, что их разделяло и смело встретилась с ним взглядом, когда Яков обернулся на звук ее шагов. — Ты знаешь отсюда выход? — как можно более нейтрально спросила она, будто ничего и не случилось. Яков еле заметно стиснул зубы и просто кивнул в сторону храма на той стороне пропасти. — Ну почему я так и думала, — пробормотала Лара, отвела взгляд сторону, якобы, чтобы осмотреться. Впрочем, тут впрямь было на что посмотреть. Одни только многочисленные сохранившиеся следы античной культуры и наследия, которые уж точно не ожидаешь найти в глубине мерзлоты и камней где-то Сибири, куда еще толком не ступала нога современного человека, чего стоили. Не сдержав любопытства, Лара отошла к дальней стене, где были мозаики с ликами неких людей. Возможно, то были последователи Пророка, о чьих деяниях она обнаружила еще одну фреску тут же, за одной из колонн. Лара ощущала на своей спине пристальный взгляд, который изо всех сил старалась игнорировать, пока рассматривала образы, и осматривала тела наемников на предмет оружие и полезных ресурсов, которые пригодятся ей позже. А потом взгляд исчез. Но еще до того, как она успела незаметно выдохнуть, услышала громоподобный в таком закрытом помещении с высоким потолком изо льда звук заведенного мотора. Лара быстро развернулась и изумленно увидела, что Яков успел забраться в кабину и завести тягач. А потом выпрыгнул из него за миг до того, как тот помчался на пути в пропасть. — Ложись! — крикнул он ей с того места на полу, куда упал после своего самоубийственного поступка. Лара рефлекторно приняла упор лежа, закрыв голову руками, и только когда раздался еще более оглушающий звук, и, кажется, даже взрыв, она поняла, что именно к этому тягачу был привязан один из канатов, прикрепленных к затворам ворот. Пол под ней сотрясла дрожь, а в ушах зашумело от гулкого грохота, разнесшегося по пространству. Она была удивлена, что свод льда над храмом не треснул и не рухнул им на головы. Лара неуверенно приподняла голову и хмуро зыркнула на Якова. — И ты еще жаловался на мои импровизации, мистер я-обращу-нам-на-макушки-горы-и-лед-весом-с-сотню-тонн? — саркастично спросила она, сдувая со лба челку. Яков встал на ноги, и, отряхнувшись, еле заметно усмехнулся. — Ну, в свою защиту скажу, что по-другому нам просто отсюда не выйти, — по-доброму сказал он, кажется, решив сменить гнев на милость и вернуться к тому отношению, что было между ними до этого глупого поцелуя. — Или ты поступила бы иначе? Лара фыркнула и вскочила на ноги, едва заметила, как он сделал шаг в ее сторону ясно с желанием помочь ей встать, и показательно тоже отряхнула свою одежду, хотя на ней быстро столько пыли и грязи, что это едва ли что-то дало. — Я бы просчитала риски, поискала другой выход, может быть, обошлась бы без… — напыщенно начала Лара, а увидев веселый взгляд вновь ставших теплыми прозрачно-голубых очей, сдулась. — Ладно, я бы сделала то же самое. Яков тихо засмеялся. Она вновь отругала себя, ощутив непроизвольную приятную дрожь услышав этот смех. Глупое тело и его глупые реакции. Лара поджала губы и подошла ближе к пропасти. Ее взгляд обратился к теперь частично выломанным воротам на той стороне, а потом начал способ перебраться через пропасть. Впрочем, он тут явно был только один. Чуть дальше был башенный кран, который Лара не сразу заметила, и его стрела после взрыва наклонилась очень низко, почти через всю пропасть. Если они очень быстро пробегут по ней и успеют сделать прыжок, то, может быть, обойдется без нелепой смерти в пропасти, чьего дна не было видно. — Готова? — тихо спросил Яков, кажется, поняв ее мысль и тоже оценивающе посмотрев на кран. — Родилась такой, — мрачно сказала Лара, не поворачивая головы, и твердым шагом направилась к махине, окрашенной облупившейся желтой краской.

***

Несколько мгновений она просто лежала и пыталась восстановить дыхание. Забег удался. Кран едва выдержал вес двух людей, забравшихся на него, и уж тем более бегущих по его ржавой конструкции, прежде чем рухнуть вслед за тягачом вниз, и вызвать не больше сотрясение, завалившиеся полностью ворота, в небольшую выломанную щель которых Лара и Яков успели проскользнуть в последний момент. Она облизала губы, ощущая, как сердце отбивает чечетку у нее в груди, и повернула голову к также хрипло дышащему мужчине, упавшему совсем рядом с ней. — Ну, по крайней мере, этим путем Троица теперь точно не пройдет, — между вздохами произнесла Лара, сложив руки на вздымающихся ноющих ребрах. Яков фыркнул. — Да уж точно, — с усмешкой отозвался он и сел, а потом и встал на ноги, протянув ей руку для того, чтобы помочь встать. Лара должна была бы отказаться. Все-таки у нее была гордость, и она уж точно не была той, кто навязывался, но, с другой стороны, им все еще нужно было сотрудничать, чтобы избавиться от Троицы. Ей нужно было узнать больше о Китеж-града, в чьих руинах они явно все еще были, и нужно было узнать о том, где мог находиться Святой Источник. Поэтому в этот раз Лара все же приняла протянутую руку, стараясь не поддаваться этому предательскому теплу, которое Яков, кажется, источал даже в самых холодных условиях. А едва выпрямилась, то быстро, как в прошлый раз сделал он сам, выдернула руку из его хватки, игнорируя то, как на миг Яков нахмурился, а в его глазах, кажется, мелькнуло сожаление. Лара отвернулась и мгновенно замерла. Внутри храм выглядел почти так, как будто он был построен, хоть и века назад, но все же сохранился в том виде, что был во время завершения постройки. Сохранившаяся мозаика на стенах и пропорциональные, идеально гармонирующие линии и высеченные на стенах и подножьях колон вязи. Светло-голубая плитка, казалось бы, доминирующая в композиции храма, но самым впечатляющим все же была именно статуя высотой в двухэтажный дом посреди зала впереди нее. Лара сама не заметила, как спустилась по лестнице, на чью вершину рухнула, проскользнув сквозь теперь заваленные валунами ворота, чтобы получше ее рассмотреть. Скульптура была мужской, облаченной в длинные одежды, характерные для рассвета как Византийской империи, так и Римской. У него в руках был жезл с верхушкой в виде символа, который она впервые увидела в Сирии, а потом в книге отца, и какой-то сверток. Это, без сомнения, был Бессмертный Пророк, но с более четко вылепленными чертами мужественного благородного лица, в отличие от фресок, хотя он все-таки был почти обезличен, так как был подогнан под каноны внешности былого времени, чем часто «грешили» художники и скульпторы прошлого. — Нам надо идти, — коротко и сурово вдруг произнес Яков, догнав ее и несколько торопливо стремясь обогнуть скульптуру, будто он не хотел ее видеть и желал оставить позади как можно скорее. — Что? Нет! — тут же воскликнула Лара, и отпрянула в сторону, когда Яков пытался коснуться ее локтя, чтобы явно потянуть за собой. — Это же… Я должна здесь осмотреться!.. Она сделала еще один шаг назад. — Это же один из храмов Китежа, я права? — спросила Лара, пристально смотря на Якова, и указав на пол, где была выложена мозаикой фреска, кажется, показывающая исход Пророка и его народа их пустынь Сирии, а также их приход в некую долину и постройку города, которым мог быть только Китеж-град. — Я знаю, что это так. И знаю, что ты это знаешь, где сам город!… — Что бы ты здесь не нашла — оно не заполнит пустоту твоей потери, Лара, — мрачно произнес он. — Перестань гнаться за призраками и столь далекими целями, погоня за которыми сведет тебя в могилу. Лучше сосредоточься на живых, а не на мертвых. — Тебя ждет семья, ждет деревня с твоими людьми? — резковато спросила Лара, и покачала головой. — А вот меня никто не ждет. И только мне решать, что мне делать, куда идти, что искать, и где будет моя могила. — Я это уже заметил, — в тон ей ответил Яков, зажав переносицу между пальцами. — Ты просто… невероятно безумная упрямая женщина, которая совершенно лишена инстинкта самосохранения и способности сказать себе вовремя «стоп». Или пойти на компромисс хоть с кем-то, кто не согласен с твоими самоубийственными жизненными установками. Лара задохнулась от возмущения, а потом и от негодования, когда вдруг Яков подошел ближе и без труда закинул ее себе на плечо, отчего ракурс ее зрения резко сменился. — Поставь меня сейчас же! — сердито крикнула она, пытаясь ударить его по спине, но быстро поняв, что это бесполезно, ибо его руки оказались как чертовы тиски. К тому же, несмотря на свои личные чувства, Лара все еще помнила, что Яков ранен, и не хотела навредить ему еще сильнее, даже если швы скорее откроются от недавнего забега над пропасть или от того, что этот упрямый мул таскал ее на себе, чем от ее пинков. Она бросила последний отчаянный взгляд на оставшиеся на полу фрески, которые не успела прочесть, чтобы зацепиться хоть за какую-то подсказку. Читать на древнегреческом, когда надпись стремительно отдалялась, было задачкой не простой, но все же Лара кое-что уловила. Кажется, там было что-то об армии, созданной Пророком и неком… Атласе, который те ему преподнесли? Неужели это какая-то карта? Карта Китежа, быть может?.. Или даже карта, ведущая к Источнику?.. А потом зал с его великолепной статуей и изумительными фресками совсем исчезли из ее поля зрения. Яков спустился по лестнице и зашел в высокую арку за спиной скульптуры. Он уверенно свернул куда-то влево, и Лара не могла с подозрением не заметить, что ему удалось здесь ориентироваться так, как будто по этим залам его ноги уже ходили, и не единожды. Она с сожалением бросила взгляд на высокие, как и все здесь проходы, двери, на которых была сохранившаяся, несмотря время, потрясающая резьба, повествующая о каких-то событиях, и еще целый ряд фресок на стенах. Неожиданно ракурс вновь сменился и опора вернулась ей под ноги. Лара хмуро заметила, что стоит на лестнице, затопленной почти под самый вверх, а это значит, что придется окунуться в наверняка не самую теплую воду, чтобы продолжить путь. А потом вскинула мрачный взгляд на Якова, в чьих глазах, на самом дне зрачков, мелькало веселье. — Далеко плыть? — деловито спросила она. — Не очень, — ответил он. — Хорошо, — спокойно сказала Лара, а потом замахнулась и ударила Якова по щеке так, что ее ладонь вспыхнула от жара и легкой щепоткой боли. Его голова дернулась в сторону, светлые глаза распахнулись от изумления, а рука недоверчиво коснулась треснувшей губы. Большего она не увидела, так как полностью довольная собой смело нырнула в воду, оказавшуюся удивительно не обжигающей холодной, как стоило бы ожидать после прошлого раза, и поплыла вперед, по затопленному коридору, куда бы тот ее не завел.