За глазами Лары

Тут явно были поблизости термальные источники. Объяснить иначе, почему вода была такой терпимой, даже теплой, было нельзя. Лара без труда проплыла по затопленному коридору, всплыв только раз, в небольшом кармане под потолком, чтобы сделать глоток воздуха. Конечно, ей не нравилось так мокнуть и губить свое оружие, но все же это была лучшая альтернатива недавленому заплыву в ледяного реке. Когда она вновь всплыла, ощутив, что вода начала мельчать и увидев выше свет, Лара увидела сначала лестницу, а потом уже кусочек столь желанного, после вида камня и толстого слоя льда, небо. Она вылезла из воды и успела выжать волосы, когда услышала, как за ее спиной раздался всплеск. Лара не собиралась поворачивать головы, и уж точно не собиралась извиняться за пощечину. Как по ней, то та была справедливой, и не только за то, что Яков без спросу закинул ее себе на плечо, как пещерный человек, и не дал толком осмотреть храм. Она отбросила назад все равно влажный, несмотря на ее потуги, хвост и покосилась в сторону, где знала, что рядом с ней встал предмет ее дум. Яков тряхнул головой, снял свою шинель и выжал ее, а потом потрогал свою челюсть и пошевелил ею. — Полагаю, это я заслужил, — спокойно произнес он, поймав ее взгляд. — И думаю, что должен быть благодарен, что это был не полноценный удар, который точно бы меня вырубил. Или убил, если бы ты использовала свой ледоруб. Лара закатила глаза. — Я бы не убила тебя, — с ноткой раздражения сказала она. — Что, я зря зашивала твой бок, чтобы ты, упрямый ублюдок, не заразился инфекцией? Яков удивленно вскинул бровь, услышав ее ругательства в его сторону, а потом фыркнул. — Язык, как вижу, все так же остер, как ум, — вздохнул он, тряхнув влажную шинель, сложив ее, и положив на согнутую руку. — Ну, ты не был против, примерно секунд десять, пока этот язык был у тебя во рту, — не удержалась Лара и хотела было направиться к лестнице, чтобы выйти уже на свежий воздух, которого ей вдруг стало отчаянно не хватать. Но ей не дала рука, мягко сжавшая ее локоть. — Лара, — со вздохом произнес Яков, вновь невообразимым образом заставляя ее имя звучать как нечто музыкально и сладко-тягучие, и почти непроизвольно заставившие ее повернуть голову. — Прости меня… Я не хотел тебя ранить своими резкими словами или поведением. Правда. Просто… Я не могу. Моя забота — это выживание моего народа. Всегда так было и будет… — Тогда почему мы вообще ведем этот разговор? — перебила его Лара, и как можно небрежнее добавила: — Это был просто глупый порыв и глупый поцелуй, который не зашел настолько далеко, чтобы мы ее могли теперь друг на друга спокойно смотреть. Все. Пошли. Она вырвала локоть из его хватки и решительно направилась вперед, слыша, как за ее спиной раздался тихий вздох, а потом такие же твердые шаги. Лара быстро достигла верха лестницы и вышла наружу, широко распахнутыми глазами смотря на полуразрушенные следы некогда явно не менее великолепного строения с колонами, которые оплетала сочная зелень, совсем не свойственная местному климату. Опять же, ее теория о том, что где-то близко были термальные источники подтвердилась. И не только из-за зелени, но и из-за куда более теплой температуры на улице по ту стороны горы, и пара, который подобно мягким низким облакам с характерным запахом йода и слегка нефти, висели в воздухе. Лара последовала за Яковом, опередившем ее и поднявшимся по лестнице, которая была дальше по полуразрушенным анфиладам. — О, боже… Как красиво, — прошептала она, когда перед ее взглядом открылся вид на зеленый лес, бурную реку ниже и сияющие остатками сусального золота купола античного здания на возвышении, чуть поодаль тех, по которым они сейчас передвигались. «Этот собор! Я видела его, когда грянул шторм и меня снесло лавиной!» — восторженно подумала Лара, вертя головой из стороны в сторону, пока ее взгляд не наткнулся ряды крыш домов в низине, витки дыма от многочисленных костров, и людей, снующих туда-сюда, а до ушей не донеслись звуки, похожие на звуки работающей кузни. — Добро пожаловать в Геотермальную долину, Лара, — тихо произнес Яков, подойдя к ней ближе, когда она замерла на самом краю одной из разрушенных стен. — Добро пожаловать в мой дом. — Это… удивительно, — выдохнула Лара, впрямь будто впервые осознавая, что все эти столетия, глубоко в Сибири, жила целая маленькая цивилизация, которая все еще не готова была сдаться, и стать частью забытой истории. Яков тихо вздохнул. — Раньше было еще лучше, — с тоской произнес он. — Советы сильно ухудшили нашу жизнь, как и последующие наводнение, из-за которого много домов и полей было уничтожено. — Это все равно поразительно, — твердо сказала Лара, повернул голову нему. — Посмотрите на себя! Многие сильные империи и цивилизации давно уже ушли в прошлое, включая ту, откуда Пророк начал своей поход, а вы все еще живы. Дышите, сохраняете свою идентичность и других таких, как вы, нет и никогда уже, наверное, не будет. — И скоро мы можем исчезнуть, если не остановить Троицу и Константина, — мрачно произнес Яков, и, не удержавшись в это раз, она положила руку ему на плечо. — Этого не будет, — как можно более жестко произнесла Лара, и кивнула на деревню ниже. — Ну что, пойдем? Твои люди явно будет в восторге от того, что ты жив. Яков еле заметно улыбнулся и кивнул. — Ты права, пошли, — сказал он, и развернулся к анфиладе, в конце которой была лестница, ведущая вниз, в густые облака пара, скрывающие вход в деревню. — Я всегда права, — пробурчала Лара себе под нос, и быстро догнала Якова, с нетерпением ожидая того мига, когда сможет исследовать деревню и долину ближе.

***

Софья. Та рыжеволосая женщина с луком, обещавшая прострелить ей горло, если они еще раз увидеться, даже несмотря на то, что Лара спасла ей и ее спутнику жизнь. Та женщина, которая она думала, что был ненамного старше, чем она сама, и с кем хотела договориться, чтобы найти Источник и избавиться от Константина. Это самая Софья со своими светлыми глазами, которые, как думала Лара, были повсеместной чертой всех туземцев… Она оказалась дочерью Якова. Лара просто застыла от шока, когда увидела, как Софья, появившаяся вместе с десятком вооруженных соплеменников около входа в деревню, вдруг в один миг растеряла всю свою воинственность и суровость и, коротко воскликнув «отец!», бросилась вниз по ступенькам, чтобы прильнуть к груди Якова, который не выглядел настолько стар, чтобы иметь столь взрослую дочь. Впрочем, возможно местные заключали браки очень рано, как было прежде?.. Да это и не важно. Просто увидев это недолгое, но такое яркое проявление связи между отцом и дочерью, Лара сначала была очень ошеломлена, а потом ее глупое сердце сжалось так сильно, что ей на миг нечем стало дышать. — Я уж думала, что ты погиб, — выдохнула Софья, делая небольшой шаг назад от Якова и, переведя вдруг в миг похолодевший взгляд на нее, сурово добавила: — А ты что здесь делаешь? Я же сказала тебе уйти!.. Яков вскинул бровь. — Вы знакомы?.. — спросил он, а потом прикрыл глаза и зажал переносицу между пальцами. — Ты покинула деревню. Софья, я же говорил, что это опасно!.. — Я думаю, что она искала тебя, верно? — сказала Лара, пытаясь смягчить ситуацию, как бы неловко ей сейчас ни было. И как бы ей ни хотелось стереть из памяти изображение нежных объятий между отцом и дочерью, которые вызывали в ней воспоминания о собственном отце и без ножа резали по сердцу осознанием, что у нее такого не было и уже никогда не будет. В последний раз, когда папа ее обнимал, ей было одиннадцать, и это было за пару дней до того, как выстреле себе в висок, не выдержав давления общественности. — Я бы на ее месте поступила бы также, — добавила она, стараясь сглотнуть горечь, подкатившую к горлу. Софья прищурилась, а Яков печально посмотрел на нее, будто знал, о чем Лара думала в это момент. — Что тебе удалось узнать, отец? — спросила Софья, кажется, выбрав тактику игнорировать ее. Ну, не то, чтобы Лара прежде этого на себе не испытывала, или ее не отодвигали в сторону, как будто она была чужачкой. К тому же, в это раз она фактически ею и была. — Армия Троицы идет сюда, — хмуро произнес Яков. — Надо готовиться. — А она? — недовольно спросила Софья, вновь обратив все же внимание на нее. — А Лара мой друг, — твердо ответ Яков, сделав пару шагов в сторону и, почти защитно встав перед ней, громче добавил: — И она под моей защитой. Лара вновь ощутила, как у нее перехватило дыхание. Давно никто вот так открыто не вставал на ее защиту. И уже точно не глава затерянной деревни перед лицом своей дочери и своих людей, который, кажется, разделяли ее удивления, но даже несмотря на это, они медленно опустили луки. Потом Яков командным голосом, к которому хотелось повиноваться и чьего звука невольно хотелось выпрямится по стойке смирно, начал отдавать приказы своим людям о подготовки к приходу чужаков. Он начал подниматься по лестнице вверх, и Лара тихо последовала за ним, ощущая неловкость оттого, как пристально на нее смотрела Софья и ее соплеменники. Будто ее оценивали. Впрочем, как только Лара наконец узрела деревню вблизи: развивающиеся тенты палаток, как раз в это момент вспыхнувшее пламя в сигнальной башне, людей здесь и многочисленные руины, на которых деревня была построена, она даже забыла об этом. Это было так очаровывающе и притягательно. Будто Лара на миг вернулась на десятилетия и десятилетия назад, и могла лично увидеть все то, о чем могла только читать на сухих бумажных страницах. Увидела, могла коснуться и осязать. — …собери бойцов, и веди их в верхнюю деревню. Нужно организовать детей и пожилых людей, и спустит их в катакомбы, — донесся до нее голос Якова, кажется, закончившего отдавать приказы, и коснулся плеча дочери. — Хорошо, отец, — смиренно произнесла рыжеволосая, повторив его жест. — Только больше не пропадай, хорошо? Яков едва заметно кивнул и проводил ее взглядом, пока Софья не исчезла между палаток. — Дел невпроворот, — со вздохом произнес он и повернул голову к Ларе. — Будь у нас в запасе хотя бы пару недель!.. — Я могу чем-то помочь? — тихо просила она, желая быть полезной, пока у нее нет следующей зацепки, где искать Источник или карту, которая могла ее привести к нему, если правильно успела прочесть то, что было начертано на полу храма. Яков положил руку на ее плечо. — Да, ты можешь пойти сейчас со мной, чтобы переодеться во что-то, что не будет столь мокрым и не станет причиной того, что ты заболеешь, согреться и поесть хоть что-то, кроме вяленого мяса, которое мы ели еще утром, а ведь уже почти вечер, — по-доброму, но твердо сказал он и мягко подтолкнул ее вперед. — Идем. Никому не будет лучше, если ты будешь валиться с ног, Лара. Она хотела возразить. Жестко и категорично. Лара сгорала от желание осмотреться здесь, изучить руины, поискать какие-то артефакты, или монолиты. Она все еще была оскорблена и даже зла на то, что случилось ранее!... Но мокрая одежда впрямь доставляла все больше дискомфорта и заставляла ее все сильнее дрожать. Все же в долине, может быть, было и теплее, чем по ту сторону гор, но все же здесь не тропики. К тому же она вновь потеряла шапку и порвала куртку во время взрыва в шахтах, а ее оружие надо просушить. Желудок выбрал именно этот момент, чтобы заурчать настолько громко, что ее щеки невольно заалели. А синяки и травмы прошлых дней тоже не забывали о себе давать знать, даже если Лара не могла не заметить, что ее тело болело намного меньше, чем она ожидала. Особенно голова и ребра. Яков тихо засмеялся, понимая, что ей нечего возразить, и вновь подтолкнул ее вперед. Лара протестующее фыркнула, но все же пошла следом, открыто рассматривая все вокруг. Они пересекли каменную площадку, где сейчас были собраны следопыты и бойцы, хотя в спокойные дни тут вполне себе мог быть и рынок. Лара едва заметно вскинула бровь, когда услышала тихий разговор мужчин, использующих тот же диалект, что и Софья, и ее соратник, тогда в лесу, расположившихся около карты. Что-то касающееся старой рации и генераторов, благодаря которым они хотели передать сообщение в другие деревни. Видимо, здесь была целая сеть небольших поселений, а не одно, как она думала изначально. Более того, Лара поняла, что местные не столь несведущи насчет техники большого мира. Как минимум, они явно много понабрались у советов. Как по части знаний, так и техники. Также она заметила, что у некоторых из мужчин и женщин за спинами было оружие. В основном, старые добрые автоматы Калашникова, которые во все времена хороши, и, опять же, явно достались им от красных. — Мне жаль, — вдруг тихо произнесла Лара, понимая, раз местные не знали о приходе Троицы, то те следопыты, которых Яков послал вперед, погибли так же, как и тот, кого они нашли около старой лесопилки. — Твои люди, которые должна были донести весть до деревни… — Мы оплачем их, когда все это закончиться, — печально, но твердо сказал Яков, когда они покинули платформу и спустились ниже, где было больше мирных местных, каждый заняты своим делом, некоторые из которых выглядывали из своих домов, в частности дети, чтобы поглазеть на нее. Особенно ее внимание привлекла большеглазая белокурая малышка с забавными косичками, в бледно-красном платье и крепко зажатой тканевой куклой в руках, которая выглядывала из-за юбки матери. Лара еле заметно улыбнулась и помахала ей рукой, отчего девочка пискнула и полностью спряталась за ноги матери. С ее губ сорвался невольный смешок. Тут ее взгляд привлекла кузня, чей звук слышала ранее, где высокий широкоплечий кузнец ловко орудовал молотом и отдавал какие-то распоряжения своему подмастерью, и широкие грядки почти напротив нее, где росли большие рыжебокие тыквы. Лара мысленно отметила также и то, что почти все двери в дома и сараи были открыты. Местные явно не боялись воров. Наверное, тут таких попросту не было. Эти люди жили сплоченно, ели с одних и тех же грядок и полей, охотились вместе и делились добычей, защищали свое поселение плечом к плечу и, скорее всего, даже не имели как таковой валюты, так как она им просто была не нужна. Скорее всего, они жили за счет обмена и, опять же, сплоченности. И того, что забрали с советской заброшенной базы по другую сторону гор. Лара видела немного неуместные здесь следы большого мира в виде листов железа, которыми укрепляли стены домов, мотков проводов, металлической посуды, ящиков с эмблемой СССР, колючий забор, которым обнесли край обрывы, откуда открывался вид на тот берег реки, где была другая часть деревни… В общем, они взяли все, что могло пригодиться в хозяйстве и жизни. — Лара? — аккуратно позвал ее Яков, вырывая из созерцания того, что было вокруг нее. — Насчет Софьи… Прости за то, что она была не слишком приветлива. — Ничего, я так понимаю чужеземцы в принципе для вас уже синоним разрушений и смерти, — отозвалась Лара. — Я бы удивилась, если бы она вдруг сменила настой с «я всажу тебе стрелу в глотку» на «а ладно, с тобой можно и в бой пойти». Яков засмеялся. — Ну, если ты поможешь с подготовкой к приходу Троицы, я уверен, что народ к тебе потеплеет, и поймет, что не все чужие плохие, — мудро заметил он. — Но это потом, а сейчас… Тебе нужно позаботиться о себе, пока я закончу собирать бойцов. Прощу, чувствуй себя как дома и не стесняйся. И подтолкнул ее в сторону небольшого дома, в которому даже не заметила, как они подошли. Он был на самом краю поселения, с закрытой дверью, но над печной трубой вился дым, а изнутри до ее носа донесся запах какого-то аппетитного рагу. Лара ощутила, как вновь заурчало у нее в животе, и обернулась было к Якову, но увидела только как мелькнула его потертая синяя шинель между домами, а потом и она исчезла. Лара осталась одна, на окраине деревни, без единого знакомого лица вокруг, и впервые ей не очень-то нравилось быть в одиночестве.