Лоранс

Самуэль уверенно шагал по коридору к кухне, отчеканивая туфлями ритм. На лбу выступил пот. Локон русых волос прилип к лицу, прикрыв один глаз. Ладонью он быстро убрал волосы за ухо, а рукавом сюртука промокнул лоб. Он спешил в свой кабинет, что находился рядом с кухней. Сегодня ожидалось большое количество гостей. Кухарки, повара, служанки и лакеи пронеслись мимо Самуэля с разными предметами: корзинами с едой, столовыми приборами, подсвечниками, готовыми блюдами. Некоторых он останавливал и спрашивал откуда взяли, кто поручил это принести, и какой повар приготовил блюдо. В кухне царила целая россыпь ароматов – от жареной курицы до сладкой ванили. Несмотря на то, что здесь всегда было много пара и жара от готовки, – помещение оставалось прохладным. А все из-за того, что никогда не закрывались окна и двери. – Господин Вейн, поставки валедрийского вина задерживаются, – боязливо сообщил лакей. – В чем причина? – Самуэль сурово взглянул на него. – Корабль попал в шторм, и большая часть товаров испорчена. – Срочно пошлите кого-нибудь за бочками в трактир Долирена. У хозяина должны быть про запас. – Да, милорд. К Самуэлю подошли еще несколько человек с подобными проблемами. Он так же быстро их спровадил, приняв необходимые решения, и погрузился в бумаги. Почти ежедневно ему приходилось читать большое количество отчетов о поставках, лично осматривать склад с продуктами и проверять слуг. Ведь качество еды всегда обязано быть безупречным, и она не должна никогда заканчиваться. А иначе не сносить ему головы. В полдень все было готово. Самуэль лично доложил об этом камердинеру. А сам направился в большую столовую, где ожидался праздничный обед. В его обязанности так же входило следить за едой и напитками на торжествах. Вскоре зазвучала музыка. Мелодия из скрипки, виолончели и контрабаса сопровождала важных гостей. Они спешили занять свои места за огромным длинным столом. Придворные входили парами или небольшими группами: кто-то весьма кротко, а кто-то предпочитал выказать свою важность и потому гордо вышагивал с громогласными восклицаниями по поводу интерьера комнаты. Самуэль в такие моменты не мог с ними не согласиться. Ведь столовая пестрила удивительными узорами на стенах и потолке — завитками из гипсовой лепнины, на кончиках покрытых позолотой и посеребрением. Огромные портреты и пейзажи дополняли украшения на стенах. Венчала красоту этого помещения массивная многоярусная люстра с хрустальными подвесками и медными канделябрами. Богатство и роскошь представала перед гостями этой комнаты, не давая усомниться в том, где же именно они находятся, и кто является ее хозяином. Придворные уже встали рядом со своими стульями в ожидании главных лиц сегодняшнего торжества. Мимо Самуэля прошел камердинер в центр комнаты и громко объявил: – Их святейшие Величества, король и королева Визерии! Все взоры сразу же обратились к парадной двери, из которой выходили двое – король Визерии, Лоранс, и его супруга, Элейна. Правителя Визерии сразу же выдавали его золотистые пышные локоны и ярко-голубые глаза. Он предпочитал их подчеркивать теми же цветами в нарядах. Поговаривали, что его туфли частично сделаны из золота. Элейна не уступала Лорансу в приметной внешности. Ее огненно-рыжие вьющиеся волосы и темные, почти черные глаза, отлично сочетались с ее платьями, расшитыми узорами из нитей жемчуга. Королевская чета прошла к двум специально выделенным местам за столом. Лоранс щелкнул пальцами, указав на лакея с графином. Юноша тут же подошел к королю и наполнил монаршие бокалы вином. Правитель Визерии огласил: – Господа, мы пьем сегодня за здоровье моей дорогой сестры. Долгих лет и процветания! За Лиару! – За Лиару! – вторили придворные. Король и королева сели за стол. Гости без промедления сделали тоже самое. Самуэль долго наблюдал за тем, как приглашенные нещадно поглощали блюда одно за другим, а лакеи не успевают отходить от стола, постоянно наполняя тарелки или подливая в бокалы. Лишь бы не видеть как за ним наблюдает знакомая пара глаз. Он боялся отвлечься и ответить на этот взгляд, поэтому стал смотреть на музыкантов. Увлеченные создаваемой мелодией из звуков, они не замечали ничего вокруг. Один из скрипачей даже прикрыл глаза. Он напомнил ему младшего брата, Аррона. Тот так же, сев за пианино, полностью отдавался воле пальцев, ловко бегающих по клавишам. И много раз, играя вслепую, брат словно сливался с инструментом, и выдавал изумительную гармонию звуков. – Слышал, Ваш брат вечером выступит для сестры короля, – прервал раздумья Самуэля камердинер. – Да, Виллам, это так. Волнуюсь за него больше, чем он за себя. – Вы же знаете, он справится. О его игре многие придворные прекрасно отзываются, – улыбнулся камердинер, поправив усы. – Все же это Лиара. А оплошать перед сестрой Лоранса — значит оплошать перед самим королем, – Самуэль глубоко вздохнул. – Да. Ее Высочество бывает дерзкой, такой уж у них с братом характер, – мягко и понимающе сказал Виллам, – Но талант Аррона не подведет, я уверен. Когда обед был окончен, Лоранс так же напомнил всем о музыкальном вечере, куда все обязаны прийти. Королевская чета удалилась и, постепенно, придворные тоже начали расходиться. Самуэль следил за лакеями и пажами, которые убирали со стола, пока к нему приближалась знакомая фигура, на чей взгляд он так боялся ответить. – Должна поблагодарить Вас за столь прекрасный обед в мою честь, – он видел боковым зрением, что Лиара осматривала его плотоядным взглядом. – Благодарю Ваше Высочество. Однако я не повар, это все заслуга кухни, – он все еще не хотел смотреть ей прямо в глаза. В груди и животе что-то приятно защекотало. Лиара скользнула ладонью по его влажной от пота руке, сказав: – Ваше скромность мне всегда нравилась. Но Вы так боитесь своих чувств. Даже рука и та напряжена. И, все же, по тому поцелую могу с уверенностью сказать, что они взаимны. Самуэль вдруг почувствовал как стало легче дышать и сильнее забилось сердце. Наконец он посмотрел на сестру короля. Лиара победоносно улыбалась. В ярко-голубых, таких же, как и у Лоранса глазах, отражалась страсть. Она наклонилась к нему, прильнув грудью к его руке. В декольте упал золотистый локон. Самуэль невольно проследил за ним взглядом. – Вы ошибаетесь, – сквозь зубы выпалил он, – Я люблю свою жену. То была случайность, которая впредь не повторится. Сестра короля отпрянула и рассмеялась: – Снова об этом. Нет ничего пагубного в страсти. Просто Вам надо это признать. Но я подожду, – Лиара развернулась и начала идти в сторону выхода, а потом остановилась и добавила: – Кстати, насчет Вашей жены. Слышала к ней часто по вечерам захаживает Ваш брат, Джератт, кажется. Могу ее понять, ведь Вы так редко бываете дома, что она, видимо, заскучала, – Лиара ядовито улыбнулась и зашагала прочь из комнаты. Самуэль с облегчением выдохнул. И постарался успокоить бурлящую кровь, что успела взбудоражить его сознание и вспомнить тот поцелуй. За что он теперь себя терзал. Он старался не придавать порочного значения словам сестры короля насчет Джератта и своей жены, Марго. Ведь он прекрасно знал, что правда была такой — его брат, по просьбе самого Самуэля, действительно каждый день проведывает Марго и племянников. Однако Лиара понимала на что давить. И малую толику сомнения ей все же удалось поселить в мыслях Самуэля. Как бы он от этого не старался убежать. Во второй половине дня он сидел в своем кабинете и подсчитывал провизию. Но в мыслях были жена и дети, а так же сегодняшний вечер. Насчет редких посещений собственного дома сестра короля была права. Иногда раз в месяц ему удавалось вырваться на пару дней к семье. Марго приняла то, что Самуэль теперь работает здесь, во дворце. Не столько ради денег и хорошего положения, сколько ради того, чтобы выяснить что же все-таки случилось с его родителями много лет назад. И за год работы здесь Самуэлю не удалось никуда продвинуться, каждый раз сталкиваясь с каким-то препятствием или тайной. Тогда он и братья решили, что одному ему не справиться с этой оравой придворных интриг. Значит, в игру должны вступить и остальные. Сегодня вечером для Аррона может представиться хороший шанс проявить себя и заработать авторитет самого Лоранса. – Господин, Ваш брат скоро будет выступать. Вы просили напомнить, – в кабинет ворвался один из пажей. – Спасибо, Кеврон. Самуэль аккуратно собрал все бумаги и положил их в ящик стола. Снял свой рабочий сюртюк и сменил на заранее подготовленный праздничный, что висел на ширме. Растрепавшиеся волосы он собрал в маленький аккуратный хвост, перевязав черной лентой. А шейный платок наскоро поправлял уже по дороге в террасу-гостиную.