***
Хогвартс оказался очень запутанным изнутри. Лизу радовало то, что гостиная Слизерина находилась в подземелье и в конце тяжёлого дня ей не надо было взбираться на башню, как, например, гриффиндорцам. Конечно, двери были той ещё морокой, но скоро она наизусть запомнила, какие открываются, а какие– нет. Но больше всего проблем было от призраков. По началу это просто было слегка непривычно, но после встречи Пивза... Он так и норовился напакостить: выдрать из-под ног ковёр, кинуть с силой кусок мела, корзину для бумаг. Ещё он обожал с помощью своей прозрачности незаметно подкрадываться и хватать за нос с противным громким криком: "Попался!". Когда с ней такое случилось впервые, она от неожиданности поблагодарила всех святых, богов и богинь, за то, что у неё здоровое сердце, справедливо рассудив, что будь иначе– простым испугом не отделалась бы. Однако, иногда на помощь ей милостливо приходил Кровавый Барон, сопровождая до кабинета. Её ещё одной проблемой мог бы стать Филч, школьный завхоз, но этого не случилось, поскольку после отбоя она уже спала и лишь в редких отдыхала в гостиной. Всё это, потому что она с детства жила чёткими графиками и не любила незапланированных вещей. Занятия были различными, как и впечатления о них. Лизу выводила из себя надобность по четвергам ровно в полночь сидеть и заниматься астрологией, считая это не разумным. Травология её сильно заинтересовала– до этого ей не случалось сталкиваться с английскими волшебными растениямии, только с русскими и немецкими. Не все из них были приятными, однако, Бернштейн одолевало любопытство к этой науке. История магии была очень нудной. Профессор Бинс говорил монотонно и скучно. Из-за этого большую часть материала приходилось учить самостоятельно, экзамены-то никто не отменял. Заклинания были увлекательным предметом, требующим много практики. Трансфигурация была сложной, но при желании вполне осваемой наукой. А вот ЗОТИ Лизе не пришлось по душе. На уроках ужасно сильно воняло чесноком, а вечно заикающийся профессор, словно так и просил пустить в свой адрес смех и парочку колких шуток. Но зельеварение привело её в восторг. Предмет этот заинтересовал её больше других. Эта тонкая, требующая абсолютной точности наука так и манила Лизу погрузиться в неё. А с каким нетерпением она ждала каждого урока, особенно первого! В ту пятницу у неё было особенно хорошее настроение. В припрыжку дойдя до своего стола, она села и начала накладывать завтрак. — Ты чего такая радостная? –Удивлённо спросил Драко– Доброе утро. — Доброе. А как не радоваться, если у нас сегодня первый урок зельеварения? — Ну, например, потому что он будет совместно с гриффиндорцами? — Я уверена, они сильно не помешают. — О, это вряд-ли. Эти идиоты просто не могут без приключений. — Но разве их не остановит профессор Снейп? — Это понятное дело, но всё равно не хочется видеть на уроке этих... — Тише! Их декан идёт, – толкнув локтем Малфоя, шёпотом предупредила Бернштейн. Тот лишь благодарно кивнул– иметь дело с МакГонагалл он не горел желанием. Профессор же, проходя мимо них, взглянула подозрительным взглядом и пошла дальше. — Но я всё равно жду, когда будет урок. Интересно ведь! — С этим согласен. Доев, ребята направились в подземелья. По дороге к ним присоединились Крэбб и Гойл– два толстых, глупых здоровяка. На вопросительный взгляд подруги, Драко наклонился и тихо объяснил, что с ними просто безопаснее. Немка на это лишь понимающе кивнула– она уже давно знала о пристрастии Малфоя к тому, чтобы над кем-то подшутить, и сама иногда принимала в этом участие.***
Урок начался с переклички. Поскольку Бернштейн была в начале списка, оставшееся время она разглядывала учеников и старалась запомнить имена "своих". Также она отметила, что многие гриффиндорцы дрожат, по всей видимости, от холода, что показалось ей странным– вроде температура нормальная. Конечно, немного морозит кожу прохладный ветерок, но, в целом, ничего такого. Приметив их теплолюбивую нежность, Лиза стала слушать вступительную речь преподавателя. — Вы здесь для того, чтобы изучить приготовления волшебных зелий и снадобий. Очень тонкую и точную науку, –начал он. Снейп говорил почти шёпотом, но ученики отчётливо слышали каждое его слово. — Глупое махание волшебной палочкой к этой науке не имеет никакого отношения, и потому многие из вас с трудом поверят, что мой предмет является важной составляющей магической науки, –продолжил Снейп. – Я не думаю, что вы в состоянии оценить красоту медленно кипящего котла, источающего тончайшие запахи, или мягкую силу жидкости, которые пробираются по венам человека, околдовывая его разум, порабощая его чувства... Я могу научить вас, как разлить по флаконам известность, как сварить триумф, как замкнуть пробкой смерть. Но всё это только при условии, что вы хоть чем-то отличаетесь от того стада балванов, которые обычно приходят на мои уроки. После этой короткой речи, царившая в классе тишина стала абсолютной. Лиза с усмешкой отметила, что Грейнджер подозрительно нетерпеливо заёрзала на стуле– словно ожидала доказать, что она точно не относится к этому стаду балванов. — Поттер! –Неожиданно произнёс Снейп– Что получится, если я смешаю измельчённый корень асфоделия с настойкой полыни? Все смотрели на Мальчика-который-выжил и ждали, что он скажет. И тут в воздухе поднялась рука той самой Грейнджер. — Я не знаю, сэр, –ответил Гарри. На лице Снейпа появилось презрительное выражение. — Так, так... Очевидно, известность– это далеко не всё. Но давайте попробуем ещё раз, Поттер. –Слизеринцы беззвучно сотрясались от смеха, а профессор упорно не желал замечать поднятую руку Гермионы– Если я попрошу вас принести мне безоаровый камень, где вы будете его искать? Грейнджер была уже готова вскочить с места и сказать ответ, в то время, как вид Поттера совершенно точно давал понять, что он не в курсе ни одной детали, касающейся зельеварения. — Я не знаю, сэр, –признался он. — Похоже, вам и в голову не пришло почитать учебники, прежде чем приехать в школу. Так, Поттер? Гарри заставил себя не отводить взгляд и смотреть прямо в эти холодные глаза. Снейп продолжал игнорировать дрожащую от волнения руку Гермионы. — Хорошо, Поттер, а в чём разница между волчьей отравой и клубком монаха? Гермиона, не в силах больше сидеть спокойно, встала, вытягивая руку к потолку. — Во как, уже не сдерживается, да так, что сидеть нормально не может, –шепнул Малфой. От этого слизеринцы стали ещё сильнее трястись от смеха. — Я не знаю, –тихо произнёс Гарри.– Но мне кажется, что Гермиона это точно знает, почему бы вам не спросить её? Послышался смех. Поттер нервно оглянулся, не понимая его причину. — Когда кажется– креститься надо, –презрительно сказала Лиза, но так, чтобы её не услышал учитель. А вот профессор Снейп не разделил всеобщего веселья. — Сядьте! –рявкнул он, на мгновение повернувшись к Гермионе– А вы, Поттер, запомните: из корня асфоделия и полыни приготавливают усыпляющее зелье, настолько сильное, что его называют Напитком Живой Смерти. Безоар– это камень, который извлекают из желудка козы и который является противоядием о большинства ядов. А волчья отрава и клобок монаха– это одно и то же растение, также известное, как аконит. Поняли? Так, все записывают то, что я сказал! Все поспешно схватились за перья и зашуршали пергаментами. Но тихий голос профессора перекрыл поднявшийся шум. — А за ваш наглый ответ, Поттер, я записываю штрафное очко на счёт Гриффиндора. Для первокурсников факультета Гриффиндор уроки Снейпа обещали быть не самыми приятными. После того, как Северус осадил Гарри, произошло кое-что ещё совсем безрадостное. Снейп разбил учеников на пары и дал им задание приготовить простейшее зелье для исцеления от фурункулов. Он кружил по кабинету, шурша своей длинной чёрной мантией, и следил, как они взвешивают высушенные листья крапивы и толкут в ступках змеиные зубы. Профессор зельеварения раскритиковал всех, кроме Малфоя, которому, очевидно, симпатизировал. Также, его заинтересовали действия Бернштейн– она не пользовалась учебником, словно знала рецепт наизусть, и работала очень уверенно. В тот момент, когда Снейп призвал всех полюбоваться, как Драко варит рогатых слизняков, темница вдруг наполнилась ядовито-зелёным дымом и громким шипением. Невилл каким-то образом умудрился растопить котёл Симуса и тот превратился в огромную бесформенную кляксу, а зелье, которое они готовили, стекало на каменный пол, прожигая дырки в ботинках учеников, стоявших поблизости. Через мгновение все с ногами забрались на стулья, а Невилл, которого окатило выплескнувшимся из котла зельем, застонал от боли, так как на его руках и ногах появились красные волдыри. — Идиот! –Прорычал Снейп, одним движением сметая в угол пролившееся зелье– Как я понимаю, прежде, чем снять котёл с огня, вы добавили в зелье иглы дикобраса? Невилл вместо ответа сморщился и заплакал– теперь и нос его был усыпан красными волдырями. — Отведите его в больничное крыло, –скривившись, произнёс Снейп, обращаясь к Симусу. А потом повернулся к Гарри и Рону, работавшими за соседним столом. – Вы, Поттер, почему не сказали ему, что нельзя добавлять в зелье иглы дикобраза? Или вы подумали, что если он ошибётся, то вы будете выглядеть лучше него? Из-за вас я записываю ещё одно штрафное очко на счёт Гриффиндора. Поттер, судя по его лицу, посчитал подобное жутко несправедливым и уже, видимо, хотел что-то сказать, как Рон пнул его под столом. — Не нарывайся, –прошептал он. – Я слышал, что Снейп, если разозлится, может очень сильно навредить. Сам профессор уже не слышал, ведь принялся критиковать пару учеников, указывая на ошибки. — Тс-ц. Можно было и вправду предупредить этого Невилла. И не подвергать опасности других, –проворчала Лиза. Сидевшему за соседней партой Поттеру показался этот комментарий обидным и незаслуженным. Он обернулся, чтобы посмотреть, кто это сказал и тут его взгляд упал на Бернштейн. Её белоснежные волосы аккуратно лежали на плечах, покрытых чёрной мантией. Глубокие, лиловые глаза смотрели на доску, на которой она что-то резала, а брови были нахмурены в явном негодовании. Кожа была бела, словно мрамор. Гарри получил локтём в бока от Рона. Посмотрев на друга удивлённо, спросил его: — Ты чего? — Это ты чего? –Уизли с жаром заговорил.– Не видишь с кем она сидит? Лучше давай закончим это чёртово зелье и уйдём отсюда. Не хватало ещё от Снейпа получить. Но Гарри снова повернулся к странной девочке и только тогда понял, что имел ввиду Рон. Рядом с ней расположился Малфой, который что-то говорил подруге, а на шее у неё гордо красовался слизеринский галстук. Неожиданно блондин поднял глаза и встретился взглядом с Поттером. Гриффиндорец сразу почувствовал– это не к добру. И действительно – слизеринец наклонился к Лизе: — Гляди-ка, сам Гарри Поттер положил на тебя глаз, –он говорил намеренно так, чтобы его слышали окружающие, но не профессор. — Как жаль, что мне это не приносит каких-либо эмоций, ведь такой как он ни капельки не вызывает интереса. –Девочка быстро поняла, что к чему и подыгрывала. — Да такая, как она никому не понравится, –заступился за Поттера Рон. –Конечно, чего уже тут удивляться– белая, как труп, того гляди возьмёт и упадёт в обморок. Среди слизеринцев прошла волна негодования. А Малфой не на шутку рассердился– он-то знал истинную природу такой внешности подруги и знал, что та в этом не виновата. — Биологию учи, придурок рыжий, –холодно ответила Лиза. –Если будет прям уж совсем лень самому поискать информацию, а я в этом не сомневаюсь, то спросишь Грейнджер. Она, вроде как, умная.***
Остальной остаток урока прошёл относительно хорошо. Только напоследок Снейп отнял ещё два очка у Гриффиндора за оскорбление ученицы. Когда они вышли в коридор, Малфой обеспокоено заговорил: — Ты не обращай внимания на слова этого Уизли. У него по роже видно, что его ближайшие родственники– орангутангли... — Да ладно, я уже привыкла. Меня такое больше не задевает, –Бернштейн прервала его, успокаивая. Ей показалось, что у неё это получилось, но ещё неделю Драко наезжал на Рона по всевозможным причинам и даже без. Девочка не вмешивалась, но позже сказала ему спасибо. Ей было приятно осознавать, что теперь у неё есть настоящий друг.