О любви

О том, как считали дни, забудь И в глаза взгляни! Рядом мы, навеки рядом мы...

- Филипп, ты меня слышишь? Ты вообще понимаешь, о чем я говорю? - Да, Алла Борисовна, я понимаю. Но у меня своё мнение, отличное от вашего!       От наших криков сотрясаются стены, и стёкла в шкафах жалобно позвякивают. Я пыталась говорить спокойно и убедительно, но этот молодой человек вывел меня из себя. Губы выпячены вперед, глаза, того и гляди, из орбит выскочат, и огромные руки машут во все стороны, как у мельницы. У меня срабатывает рефлекс на опасность, и адреналин выделяется в кровь. Я уже не принадлежу себе. - Нет, ты будешь делать то, что я говорю! Потому что Я это говорю, а Ты ничего из себя не представляешь! - А я - Филипп Киркоров! Алла, я знаю, что я делаю.       Жалобный взгляд, отчаяние вперемешку со злостью. На кого он злится, на меня или на себя? - Филипп Киркоров, смотрите все! Да кому ты нужен без меня?! - Очень многим!       Да уж, нахальства нам не занимать. Но и я не вчера родилась. Его зарвавшийся, отвратительно надменный взгляд натыкается на мой, серый, стальной непреклонный. Я буквально чувствую, как из меня выплескивается сгусток энергии. Может быть, у Киркорова и два метра роста, но я, маленькая слабая женщина, сумею за себя постоять. Филипп становится похож на обиженного ребёнка, которому не дают десятую шоколадку за день. И, как все дети, он использует шантаж. - Алла, ты думаешь, что я ни на что не способен? Если считаешь, что я бездарность, то так и скажи.       Я подхожу к нему и зарываюсь носом в его чёрные кудри. - Филя, мой мальчик. Ну, послушай ты старую больную женщину, не нужен тебе этот жуткий номер. Это вульгарно, как ты не поймешь? Твой концерт не в Варьете же будет идти? У тебя семейная публика, дети смотрят. - В Америке... - К черту Америку, мы в России живём!       Филипп жалобно вздыхает и обнимает меня. Кажется, моя взяла. - Ты выйдешь в желтом пиджаке, солидный певец, не однодневка. Ты и микрофон. Работай в зал, туда должна идти эмоция. - Я так и делаю. - Помнишь на Встречах? - Как ты учила, я помню. Я знаю, я всегда так и делаю, но я же хочу лучше. - "Лучше" будет потом, когда опыт придёт. Не спеши.       Филипп хочет всего и сразу. Популярность, как у Пугачёвой. А куда ему до меня? Хотя бы петь научился как следует. Разменивается на всякие фокусы, делает ставку на костюмы, от которых в глазах пестрит. Нет, это не мой стиль. Киркоровщина, цыганщина так и прет. - И когда только я выбью из тебя эту болгарскую эстраду? Надо равняться на мировой уровень, а ты выглядишь как провинциал. - Людям нравится.       Боже! И так без конца. Мне надоело ругаться. Я обезоруживаю Филиппа одной короткой фразой: - Филя, пойдём ребеночка сделаем.       Ага! Глаза загораются. Здесь он на своей территории. В постели между нами не возникает творческих споров. И хозяин положения, безусловно, Киркоров. Филипп пьянеет без вина, взгляд затуманивается, губы ласкают и шепчут всё, что мечтает услышать каждая на моём месте: - Алла, я тебе уже миллион раз говорил, что ты лучшая женщина на свете. Я тебя так люблю.       "Это я тебя люблю!"- повторяю я про себя. Он не должен этого слышать. Пока не время. Иначе его власть надо мной будет абсолютной.       Впрочем, мы и так связаны навсегда. Майский день поставил окончательную точку в вопросе: розыгрыш наш брак или всё всерьёз.       Я помню, как Филипп смотрел на меня в церкви. Так смотрят на Мадонну. Я поняла, что он вверяет мне себя. И я осознанно пошла на этот шаг. Дело даже не в обещании, которое я дала его матери. Хотя это тоже важно. Но можно же помогать человеку, не деля с ним одну постель...       Я решила связать свою судьбу, именно судьбу, с его судьбой. Отныне имя Пугачёва будет всегда рядом с его именем. И поэтому я очень хочу от Филиппа детей. Это скрепит наш союз ещё сильнее. И, возможно, это поможет искупить мне мой грех...       Господи, прости мне! Я не ведала, что творила тогда. Женя тоже хорош, но решение об аборте принимала только я одна. Грешница, великая грешница. Филипп чистый и наивный мальчик по сравнению со мной. Я обязана сохранить его чистоту. Не дам никому в обиду! Отныне моё имя оградит его от невзгод. Я помогу ему всем, я научу его тому, что узнала, пройдя долгий путь. Жаль, что он так упрям. Совершенный ребёнок, не слушает моих советов. Но это пройдёт.       Вечером мы едем на сборный концерт. Вокруг "друзья" и пара, действительно, близких мне людей. Валера Леонтьев один из таких близких. И он хочет мне добра, как и все. - Что скажешь про Филиппа? Как тебе его выступление? - спрашиваю я словно невзначай.       На самом деле, мне необходимо знать мнение со стороны. А вдруг я уже необъективна в своей оценке Киркорова? - Замечательно, - кивает Леонтьев.       Взгляд устремлён вдаль, лицо не выражает эмоций. Но я не отстаю. - Он хочет стать звездой. Ты же видишь, все задатки налицо...       Лицо Валеры из равнодушно-сдержанного становится насмешливым. - Да, как же не разглядеть, задатки внушительные. Ты уже оценила?       Я цокаю языком. Последнее время вульгарности стали звучать оскорблением в моих ушах. Я отвыкаю от этого или привыкаю к немому обожанию? - Алла, он ещё такой ребёнок. Во всём! Зачем тебе это? - Да, Филипп молод, но этот недостаток из тех, что со временем проходят, а других недостатков у него нет! - отвечаю я с ослепительной улыбкой.       Разговор окончен. Леонтьеву артист Киркоров неинтересен. Но это пока. Уверена, скоро о Филиппе заговорят все.       Найдя мужа в толпе прихлебателей (надо бы всех их разогнать, пользы от них ноль, только портят Филю своей лестью), я подхожу к нему, и весь улей разом смолкает. Обвожу всех ледяным взглядом и, зацепив Киркорова под руку, ухожу в зал.       Неимоверно приятно идти рядом с Филиппом среди восторженных взглядов его поклонниц. Как же они все мне завидуют. Что? Съели? Этот красавец мой, и он не просто любовник, а муж. Разница в том, что он не делает независимое лицо и не скрывает своих чувств. Даже наоборот, сам ревниво следит за моим окружением. Это тоже в новинку для меня, и очень приятно. - Алла, а кто это? - спрашивает меня Филипп, когда мы садимся на свои места. - Я не помню, Филечка, где-то пересекались. Кажется, очень влиятельный человек меня знакомил. - Не помнишь, а так ему улыбнулась! - фыркает Киркоров.       Боже, какая прелесть! Как же он меня ревнует! - Паранджу ещё на меня надень! - хохочу я в ответ. - Алла, ты же звезда! У тебя достаточно влияния, зачем эти знакомства. Пусть они ищут твоего внимания и относятся с уважением. - Молчи, ты ничего не знаешь.       Наивный человек! Я далеко не так всемогуща, как он себе вообразил.       Завтра мы едем в Витебск, будут концерты. Наверное, впервые в жизни я жду их с радостью и не испытываю волнения. Филипп рядом со мной. Что ещё надо для счастья? Нам не хватает только одной малости, которая должна появиться от нашей любви. - Алла Борисовна, о чем вы мечтаете? - Ребёнка мы хотим, ребёнка!       Пробираясь сквозь журналистов, я не могу сдержать радостной улыбки. У меня прекрасное настроение. Филипп сосредоточен и робок. Его придавил мой статус. Уже не первые гастроли, но здесь, на белорусской земле, нас так прекрасно встречают. Мои давние друзья ведут себя доброжелательно и так тепло со мной общаются, что Филя чувствует себя мальчиком, попавшим на взрослую вечеринку. Обычно звезды цедят слова и улыбаются так, что мороз по коже. Но только не мои любимые "Песняры". Мулявин смотрит на меня влюбленными глазами, и у Киркорова хватает ума ничего не говорить мне на этот счёт. Но остальным лучше не приближаться ко мне. - Филя, что-то у меня голова закружилась...       Филипп тут же бережно поддерживает меня за локоток. - В гостиницу, может, вернёмся? Я провожу. - Нет, уже хорошо.       Я улыбаюсь, и он понимает, что это головокружение - не болезнь. Это лишь знак, понятный нам двоим. Ещё бы это не произошло после всего, что мы вытворяли с Киркоровым в постели. И я не так уж и стара для него! Да-да. На концерте у меня второе дыхание. Пою божественно! Я-то знаю, верьте мне. У меня крылья выросли за спиной. Наступает ответственный момент. Песня "Пригласите танцевать!"       Филипп смотрит из-за кулис. Что же делать? Придётся петь и танцевать под его внимательным взглядом. Молодой человек, ещё совсем мальчик, танцует со мной, и я отпускаю его с лёгким сердцем. А вот второй, молодой мужчина с цветами, пытается поцеловать меня. Я уклоняюсь, и поцелуй от лица переходит на запястье. Букет остаётся в моих руках. Остальные таких попыток не предпринимают. Впрочем, их не так уж и много, желающих потанцевать. Я допеваю песню, но музыканты начинают мелодию заново. Ещё один кавалер?       На сцену выходит Филипп. Боже! Ну, что ж это такое? Шагу ступить не даёт. Я вижу цветы в его руках, и быстро кидаю на сцену букет, который был в моих руках всю песню. Ах да, мне же подарил его тот самый мужчина, который хотел поцеловать меня! Я совсем не подумала об этом, но зато подумал Филипп. Представляю, как ему не нравится, что к его беременной жене лезет с поцелуями посторонний.       Филечка берет меня за руку, прижимает к себе и шепчет слова любви. Мы недолго танцуем, а затем останавливаемся. Он хочет убедиться, что номер закончился, и больше никто не посягнет. Поцеловав меня в щеку, Киркоров уходит.       Я до сих пор никак не привыкну к поцелуям на сцене. Чего только я тут себе не позволяла, но так стыдно демонстрировать свою личную жизнь перед всем народом. А Филиппу хоть бы хны. Ему даже нравится целоваться с женой под взглядами жаждущей сенсации публики.       После концерта я считаю необходимым поговорить об этом. Киркоров развалился на нашей роскошной гостиничной кровати. Я ложусь рядом, и он тут же обнимает меня своей рукой. - Филь, нам даже "Горько" не кричали. Чего ты с поцелуями полез? - начинаю я. - Аллочка, так свадьба же была недавно, - искренне удивляется Филипп. - Уже давно! - напоминаю я этому молодожену. - А венчание?       Ну, и хитрец! Ведь знала же, палец в рот не клади... - Филипп, это неприлично. Сцена для того, чтобы петь, а не выставлять напоказ свою личную жизнь. - Зато как аплодировали! Людям нравится, Алла Борисовна. - Может, ты и прав. Но это не по мне.       Усталость после концерта приятная, я засыпаю. А потом утром я вижу кровь и понимаю, что с выводами насчёт беременности я поспешила. - Филь, у нас пока не будет маленького. Понимаешь? - Что? Какого маленького, Алла? - Ну, я тебе говорила. Вернее, намекала, но, похоже, ошиблась. - Да? - удивлению Киркорова нет предела. - Ты думала, что ты беременна?       Я закрываю лицо руками и начинаю смеяться. Он даже не понял моих намеков. Этот ребёнок нужен мне больше, чем ему. О чем вообще думает этот Киркоров? Я замечаю, что он так погружен в свои мысли, что часто отвечает невпопад... - Филипп, давай подождем несколько дней и ещё раз попробуем! - Хорошо, Аллочка. Ты не расстраивайся, у нас обязательно все получится. ..... ..... .....       И у нас получилось!