О любви

      В моей жизни наступило самое приятное время. Я со своей семьей занимаюсь своим любимым делом. Муж, дочка с внуком и зятем и их любимая Аллочка гастролируют по бескрайним просторам бывшего Советского Союза. Сегодня дорога артиста занесла наше Звездное семейство в Алма-Ату.       Мы с Филиппом все ночи напролет нежимся в объятиях друг друга. Конечно, голос у Киркорова страдает от его недосыпа, но мой муж и раньше не отличался сильными вокальными данными. - А мне не помешает. Не бойся, Филя. Я после любовных утех ещё лучше пою.       Филя смеётся надо мной. Я так люблю, когда он в таком прекрасном настроении. История с Дублином забыта. Я пообещала Киркорову, что когда-нибудь обязательно съезжу на "Евровидение" и восстановлю честь нашей звездной семьи. Кажется, это его успокоило.       Все утро мы проболтали о новом номере в нашем концерте. Киркоров любит красочные эффекты. - Алла, а может добавить дым? Вся сцена в дыме. Это будет красиво и добавит загадочности, - предлагает Филипп. - Не надо. И так все прекрасно. Я в голосе, никто не останется недоволен. - Но я же хочу, как лучше. - А у меня всегда была аллергия на дым. Ты хочешь, чтобы я проплакала весь концерт натуральными слезами? - У тебя аллергия? - удивляется Филипп. - А как же "Айсберг"? - Вот с тех пор я такие эксперименты и не ставлю. А тогда тяжёлое было время, подневольное, - говорю я с мрачным лицом. - Пустяки, - отвечает Филипп. - У тебя все замечательно. Что ты придумываешь? Но если не хочешь, то никакого дыма не будет.       "О, как он добр!" - усмехаюсь я про себя, поражаясь упрямству Киркорова. Обычно наши споры затягиваются надолго. - Так, а чего же ещё я хочу? Я хочу, я хочу...       Филипп приосанивается, будто и вправду может исполнить каждое моё желание. - Я хочу отдохнуть. Уйти на время со сцены. Понимаешь, Филипп, мне это необходимо.       По глазам Киркорова я вижу, что он совершенно не понимает, как может артист устать от сцены. Он же не устаёт. Вот окружила себя молодыми, теперь отдувайся. Кристине с Вовой и моему мальчику Филе эти гастроли нипочем. Скачут себе, как семеро козлят. Но их маме-козе нужен отдых. Так и не родишь никогда, если по городам и весям егозить. Да мало, что ли, я поездила в своей жизни?       Филя внимательно смотрит на моё лицо во время этого монолога. Взгляд у него становится боязливый. - Алла, ты уходишь со сцены из-за меня? - Ну, разумеется, из-за тебя. А кто ещё мог заставить Пугачёву это сделать?! Никита, конечно, не при чем, и Крися тоже. У меня же есть мой Филечка, - подшучиваю я. - Тебе надо заняться здоровьем, маленькая моя, - неожиданно нежно шепчет Филипп. - Ну, не такая уж я и больная женщина, ты не думай себе. Я ещё ого-го.       Вот зачем я затеяла этот разговор? Решит ещё, что я старушка, и сбежит к молоденькой. А как я останусь без своего Киркорова? Я уже так привыкла к нему, что жизни своей без Филечки не представляю.       Но Филипп умеет меня успокоить. Он смотрит с ласковой усмешкой. - Аллусь, ты у меня лучше всех, - говорит Филипп, и в моей душе цветут сады.       И, кажется, его удивление моим решением сменяется искренней радостью. Филя распахивает свои руки на всю кровать и начинает мечтать. - Это было бы счастье, если бы ты ждала меня дома. Я бы мотался по гастролям, деньги в клювике приносил в дом. А там бы меня встречала моя Аллочка с нашими детьми и внуками. - А как же песни, Филипп? Кто их будет петь? - Я спою. Кристина споет. Никита вырастет, тоже споет.       В такие моменты я понимаю, что сумею быть счастливой, сидя дома. Без сцены, без зрителей, без надоедливых поклонников. Обычное женское счастье. Решено, на пресс-конференции я объявлю об уходе. ***       Вся моя медовая жизнь теперь сплошной праздник. Давно надо было сбежать в объятия любящего мужчины. Отдохнув на заграничном курорте, мы возвращаемся в Москву. У меня ещё остался последний концерт, и я полностью свободна. Филипп, как обычно, отдыхает на работе. Я так привязалась к нему, что отправляюсь в зал, где он репетирует новый номер. Песня давно пользуется успехом, но для Киркорова нет предела совершенству. На сцене в зале я вспоминаю наш разговор и решаю пошутить. - Добавьте дым, больше дыма. Он хочет быть в волнах.       Я машу руками, показывая, как я это вижу. Внезапно ноги подкашиваются, и я оседаю на пол. Филипп далеко от меня, на сцене. Он занят своим номером. Я опираюсь руками о стену. Чёрт возьми, никому и в голову не приходит, что мне нужна помощь. Я же самая сильная женщина в мире. Да что там, во Вселенной.       Голоса становятся тише. - Алла Борисовна! С вами всё в порядке? - Да, вроде прошло. А что случилось? - спрашиваю я, замечая, что сижу на стуле. - Вы чуть не упали. Хорошо, что рядом Лена была.       Филипп смотрит на меня со сцены, я киваю, что все в порядке. Минутная слабость. Он улыбается мне и продолжает свою репетицию. Но я начинаю чувствовать головную боль. Этот дым... От него слезятся глаза и щекочет в носу. Так, пора проваливать отсюда. - Скажите Филиппу, что у меня важные дела. А так меня все устраивает. Песня колоссальная, пусть репетирует.       Отдав указания, я ищу спасения от вездесущего дыма в машине. Как же приятно откинуться на кресло сидения и вытянуть ноги. В нашем "Линкольне" места хватает. Пока мы едем домой, голова успокаивается. С глазами тоже все в порядке.       Итак, у меня, однозначно, аллергия. С чего это вдруг? А ещё и этот обморок. Стоп. Сначала обморок, потом аллергия обострилась. В такой последовательности причина моего состояния становится яснее. - Володя, заверни в аптеку.       У крыльца аптечного пункта я жду, пока шофер покупает мне мой заказ, написанный ему на кусочке бумаги. Было бы полным абсурдом, если бы я сама покупала тест на беременность. Представляю, какие были бы лица у фармацевтов.       На сердце становится легко. Я смеюсь и достаю сигарету. Хочется покурить на радостях...       Дома я готовлюсь к возвращению Фили с репетиции. Когда он переступает порог, я прыгаю ему на грудь. - Филя, что я тебе сейчас скажу! - Аллочка, ты себя хорошо чувствуешь? - тревожится Филипп. - Лучше всех!       Затем я хитро улыбаюсь и достаю тест, словно кролика из шляпы. Глаза Филиппа вспыхивают. Рот открывается от удивления. - Ты уверена? - выговаривает он, справившись с волнением. - Нет! Я ещё не делала. Но очень может быть!       Филипп смотрит несколько удивленно, а потом спрашивает: - А долго ждать? - Нет, иди пока, переодевайся. Я скоро буду.       Филипп направляется в спальню, а я иду в ванную комнату. Пока он шуршит одеждой, я успеваю последовать инструкции, написанной на упаковке. Дверь бесцеремонно распахивается, и входит Филипп. - Я в душ, - оправдывается он.       Но я уже выставляю мужа из ванной: - Подожди, мне надо собраться с духом. Я выйду к тебе сама.       Боже, исторический для нашей семьи момент! У меня все поджилки трясутся... - Филечка, любимый мой! Артист Филипп Киркоров скоро станет папой!       В комнате слышно стук наших сердец. Они сливаются в унисон. Как давно у нас с Филиппом одно сердце на двоих? Неужели я только сейчас это заметила?!       На лице Филиппа расплывается абсолютно счастливая улыбка. Это уже не лицо, а символ радости. Интересно, что он мне ответит?       Киркоров молча подхватывает меня на руки и кружит по комнате. И какие еще слова мне были нужны? Он прижимает меня к себе. Как же это приятно, чувствовать Киркорова так близко. Я прекрасно отдаю себе отчет в том, что мне завидуют миллионы женщин, которые видели моего мужа лишь по телевизору или из зрительного зала. Какой же кайф таять от его влюбленного взгляда. Не разрывая объятий, мы падаем на кровать. Я чувствую, как кудряшки Филиппа щекочут мне ухо. - Слава Богу, Аллуся. А я уже волновался насчёт обморока. - Нет-нет, Филипп, все в порядке. Так бывает, бывает.       Я глажу его по голове. Как же всё-таки здорово, что в Рождественскую ночь я загадала это желание. Из всех мужей Пугачёвой Филипп самый лучший. И ещё я совершенно точно знаю, что он мой последний муж. Мы связаны навсегда. - Алла, я тебя люблю, - шепчет Филипп. - Я тебя тоже люблю, - отвечаю я. ***       В нашей квартире на Земляном валу тихо и спокойно. Слишком тихо. Я сижу на диване перед телевизором с остывшей чашкой в руках. Очередной сериал рассказывает о любовной истории. А у меня в голове крутится моя история любви.       Боже мой, до чего я докатилась! Опять эти умные рассуждения. Я копаюсь в себе, анализирую, оглядываясь назад. Моё ли это дело? Я должна петь на сцене, лишь в этом моя жизнь, моё предназначение. Но сейчас за меня отдувается Киркоров, а я занимаюсь семьёй.       За окном льет дождь. Капли падают на подоконник и создают грустную мелодию. Она под моё настроение. Меланхоличное, задумчивое, совершенное. Ибо я достигла идеала, мне уже много не надо. Чашка чая и тост с вареньем. Чай с вареньем, как у бабушки. А что, я ведь самая настоящая бабушка для Никиты. Осталось только научиться вязать носки.       Я улыбаюсь. Раньше я метала громы и молнии по поводу и без, а теперь меня все радует и умиротворяет. Есть ли на свете что-нибудь прекраснее и обыденнее семейной жизни? Я не раз пробовала себя в роли хранительницы очага. Сохранить удалось только своё доброе имя и звёздный статус. Моя прежняя жизнь кажется далёкой и чужой.       Я смотрю на фотографии, заботливо собранные Киркоровым. Вот я в Болгарии, вот в Сопоте, а здесь первая программа "Пришла и говорю" в "Олимпийском". Молодая рыжеволосая с бесом в глазах.       Сейчас на меня из зеркала смотрит уже другой человек. Мудрая женщина, успокоенная семейным счастьем. А ведь раньше я и подумать не могла, что такое возможно. Раньше... Словно в другой жизни и не со мной.       Вспоминая своё прошлое, я представляю космическую станцию, которая выходит на орбиту Земли и оттуда с недосягаемой высоты неспешно облетает нашу планету. Так и я вырвалась из суеты каждодневных дел и вышла на свою орбиту, оставив всех внизу. Я не забывала о своих близких и родных, смотрела на них и желала им добра. Но разве могла я спуститься к ним и потерять весь открывшийся бескрайний простор, отказаться от фантастического чувства полёта? Никто в целом мире не был бы на это способен. И я уже не надеялась увидеть рядом с собой верного и надёжного спутника.       Как же я благодарна небесам, что они услышали мою просьбу, и все изменилось! Свадьба с Киркоровым стала решающей в моей судьбе. Хотя до сих пор все не так просто.       Первое время после нашей свадьбы Филипп казался мне именно тем, кого я искала. Но и он не выдержал экзамен на отлично. Уехал на гастроли и оставил меня в одиночестве в самое ответственное время... Но кого я обманываю? Его никогда не будет рядом. Мы слишком похожи, и путь у нас один на двоих. Судьба опять победила. Вот почему сейчас его нет рядом со мной? Именно в эту минуту! Что это - проклятие? Или плата за наше счастье? Счастье у меня внутри. Это пока наш маленький секрет, но близкие догадываются о скором увеличении нашей семьи.       Телефон звонит уже минут пять, надо подойти. - Алло! Что случилось, пожар, потоп? - хмуро спрашиваю я, но тут же испуганно вскрикиваю. - Филипп? Что он натворил? Не может быть! Дай мне Олега.       Следующие десять, а может и больше, минут я трачу на уговоры директора Киркорова. Прошу его не увольняться, продолжить работать с Филиппом. Ради меня!       Это самый сильный аргумент, ведь мы с Олегом раньше работали вместе. Он мне не откажет. Мне мучительно стыдно за Киркорова. Видите ли, он вспылил и повел себя по-свински. Я никогда себе такого не позволяла. Филя иногда меня так удивляет своим отношениям к людям, что у меня даже руки опускаются. Нет никакого желания помогать ему и спасать, вытаскивать из очередных скандалов. - Ну, ты же знаешь его характер, Олежик, - подлизываюсь я изо всех сил. - Прости его, дурака. Совсем мальчишка ещё. - Алла Борисовна, я все понимаю. Но вам легко быть снисходительной, у вас на глазах розовые очки. А я не могу позволить к себе такого отношения. Разве я мало сделал для артиста Киркорова! - восклицает Олег. - Ты и для меня много сделал. Вообще ты единственный, кто может терпеть таких звёзд, как я и мой муж, - продолжаю подлизываться я. - Прошу тебя, ради прошлых лет, ради меня, не уезжай. Иначе он сорвется, и конец гастролям. Я даже не знаю, что тогда делать. - Хорошо, Алла Борисовна. Можете не беспокоиться, - говорит Олег. - Спасибо тебе, - выдыхаю я.       А сама думаю, угораздило же меня выйти за такого человека, как Киркоров. Куда смотрели мои глаза? Я же все про него знала, все видела. - Я приеду к вам, сама с ним поговорю, - обещаю я Олегу. - Не надо, все будет в порядке, - быстро говорит мой собеседник и добавляет, - Вам не стоит беспокоиться в вашем положении.       Я невесело ухмыляюсь. Олег заботится обо мне, а муж и будущий отец плевать на все хотел. Думает только о себе. - Пока! - бросаю я и кладу трубку, чтобы не разрыдаться.       Через полчаса мне звонит Филипп. Он что-то лепечет, пытается оправдаться. Я больше молчу, чем говорю. Мне не нужен нервный срыв в исполнении Киркорова. Ему надо работать. - Дома поговорим, я уже сказала, Филь. Главное, больше так не делай, надо уважать тех, с кем ты работаешь. - Аллочка, я извинился уже. Мы уже обнялись и все простили друг другу. И кто это интересно додумался позвонить тебе в Москву? - пытается узнать Филипп. - А это тебе знать необязательно. Мне сверху видно все, ты так и знай, - грозно добавляю я. - Ты себя хорошо чувствуешь? - виновато спрашивает Филипп. - Лучше всех, - отвечаю я.       После разговора я курю, а потом мучаюсь от приступа тошноты. Из-за ребёнка у меня началась аллергия на табак, поэтому я почти перестала курить. Но в таких ситуациях спасают лишь сигареты. Иначе заболит сердце, а оно у меня не железное, его надо беречь. Я курю и немного успокаиваюсь. Потом долго смотрю в окно, вдыхая свежий воздух с примесью бензиновых паров. А чем еще можно дышать в Москве? И вот уже неминуемая тошнота подкатывает к горлу...       Сговорились все, что ли? Весь мир против меня! Ну, почему у меня нет дачи за городом? У всех есть, а у меня нет. Махнув рукой на всё, я решаю уехать завтра к Алине. У нее чудесный дом за городом. Правда, разговоров тогда не избежать. А мне сейчас совсем не хочется открывать душу. Я же люблю Киркорова. И он любит меня. Но все не так просто.       Даже уехать мне удалось только ближе к вечеру. Оставив Люсю на хозяйстве, я отправляюсь на природу восстанавливать здоровье.       По дороге на дачу Редель я чувствую, как малыш толкается внутри. Это впервые. У меня даже сердце замирает. Представляю, как будет рад Филя. Мне совсем не хочется на него злиться.       "Родной мой, жизнь моя, моё счастье", - говорю я малышу внутри меня. Я глажу живот рукой и представляю большие круглые глаза в пушистых ресницах. От чего-то кажется, что наш ребёнок унаследует папин взгляд.       Алина встречает меня на пороге. Мы обнимаемся и отправляемся на веранду. Я люблю посидеть на плетеном стуле, наблюдая за солнцем, заходящим за горизонт. - Алла, будешь чай? - Буду.       И все, не надо слов. Мы просто молчим. Алина иногда рисует. Говорит, что я её вдохновляю. Сегодня мне было немного не по себе. Солнце зашло, и я загрустила. - У меня плохое предчувствие, - пожаловалась я подруге. - Перестань, Алла, - машет рукой Редель. - Ты просто беременная женщина, это гормоны. - Нет. Я боюсь несчастья, - говорю я с трагическим лицом и с интонацией "Сонета Шекспира". Это полное отчаяние перед лицом неумолимой судьбы. Мне и правда страшно. - Все с твоим Филей будет нормально, - хмурится Алина Ивановна. - С ним да, а вот со мной.       Редель удивленно поворачивает голову и пристально вглядывается в моё лицо. - Что с тобой? Не пугай меня, Аллусик! - Ребёнок, - отвечаю я после длительной паузы и признаюсь в терзающем мою душу страхе. - Я так боюсь.       Моё настроение передаётся Алине. Чёрт возьми, я умею заражать своей эмоцией окружающих. - О, Боже! - восклицает она в ужасе. - Хватит, замолчи немедленно. Он же все слышит. Помнишь, ты боялась, что не забеременеешь? - Здесь другое, - всхлипываю я. - У меня же возраст. Вдруг что-то не так... Ещё и Чернобыль. Я боюсь.       Чашка в руке дрожит. Хорошо, что чая там почти не осталось. - Мне тоже не по себе, - неожиданно говорит Алина, но тут же прыскает смехом. - Когда твой муж приближается с таким свирепым видом, хочется сбежать в безопасное место. - Филя на гастролях, - равнодушно отвечаю я и тут же чувствую на своих плечах его холодные руки. - Филипп? - вскрикиваю я от неожиданности.       Киркоров стоит рядом со мной. Живой и здоровый, настоящий, а не телевизионное изображение. Он волнуется, и на лице отражается гамма чувств. Я догадываюсь, что он успел меня потерять. Наверняка же приехал домой на Таганку, а гнездышко опустело. Раз не позвонил, значит, ревновал. Не поверил Люсе, сам хотел найти и удостовериться, что я у Алины, а не где-либо ещё.       Я смотрю на него грозным взглядом. Что он здесь делает? Ему надо работать. - Алла, я вырвался к тебе ненадолго. Один день перерыва между выступлениями. Мне показалось... Нет, я почувствовал, что ты расстроена. А нам ведь нельзя плакать. Правда, родная?       Малыш внутри меня опять толкается, словно хочет заступиться за своего папу. Я улыбаюсь и прижимаюсь щекой к груди Филиппа. Затем встаю на цыпочки и тянусь повыше, чтобы прошептать на ухо свой секрет. Филя тут же сгибается в три погибели, прислоняя свою щеку к моей. - Он сегодня первый раз меня толкнул. Представляешь? Ты угадал и прилетел. У вас с ним уже есть связь. Какой ты молодец, родной мой! - шепчу я.       Алина не слышит моих слов. Она лишь видит довольное лицо Киркорова и то, как он гладит мой животик. - Ну, и чего ты боялась, подруга? - усмехается она, пряча слёзы радости в уголках глаз. - Рядом с ним мне ничего не страшно, - отвечаю я.       Филя счастлив, он зарывается своим носом в мои волосы. Я таю в его руках. - Ты же всегда будешь рядом? Обещаешь? - молю я. - Обещаю, - клянется Филипп.