Розовый Диверсант
«Принимать не больше одного раза в день. Выписывать при магической депрессии, нервном срыве и прочих психологических эффектах. Побочные эффекты: тошнота, жжение слизистой носа, головокружение ВАЖНО: Не рекомендуется частое употребление. Препарат вызывает зависимость, что может привести к непоправимым последствиям». После прочтения Гермиону охватило странное чувство, и её тело покрылось мурашками, словно предвещая грядущие перемены. Переведя взгляд на Крэбба, она протянула ему флакончик. Миона увидела, как Крэбб вытянул пробку и высыпал немного содержимого на палец. Взгляд её притянулся к сияющей смеси, словно она обладала сверхъестественной силой, способной изменить всю её жизнь. — Попробуй, — прошептал он, и странная ухмылка вновь появилась на его лице. — Что? — встревоженно переспросила Гермиона, хотя прекрасно всё услышала. — Попробуй, говорю. В груди Гермионы смешалось множество противоречивых чувств. Это был первый раз, когда она видела этот препарат, и только что ей предложили его попробовать. С одной стороны, это казалось ужасно плохой и страшной идеей. Неизвестный порошок, составленный из Амортенции и бог знает чего ещё, вызывал недоумение и тревогу. Но с другой стороны, перед ней представлялась прекрасная возможность заглушить свою моральную боль, вызванную последними событиями. Внутренний бой между рациональностью и желанием облегчения страданий разгорался в душе, оставляя её в состоянии нерешительности и смуты. В тот момент Гермиона ощущала, как её сердце бешено бьётся в груди, словно пытаясь выбраться на свободу из клетки сомнений. Нервы напряжены до предела, и каждый её вдох наполняется тревогой и неопределённостью. В голове кружатся мысли, как карусель, не давая ей ни минуты покоя. Смешанные чувства страха и желания борются в её душе, и она чувствует, что находится на грани принятия решения, которое может изменить её жизнь навсегда. — Тебе же лучше будет, — Гермиона чувствовала на себе омерзительный взгляд слизеринца, но упорно продолжала разглядывать наркотическое вещество. Её руки затряслись, словно под воздействием неуправляемой внутренней бури, но она стойко игнорировала это, сосредотачиваясь только на заветном Розовом Диверсанте, который простирался перед ней на протянутом пальце. В этот момент она ощущала себя одинокой в этой комнате — весь мир сократился до неё и этого маленького флакончика. Вокруг не было ничего и никого, только она и розовая дорожка, ведущая к неизведанным горизонтам, полным неожиданных возможностей и опасностей. Гермиона зажмурилась, погружаясь в мир глухой тишины, который словно окутывал её плотным покрывалом. Все звуки вокруг будто были заглушены неотступной тьмой, оставляя лишь биение её собственного сердца, глухо звучащее в ушах, как барабанный ритм страха и сомнения. Каждый удар сердца пронзал сознание, напоминая о том, что ей предстоит принять одно из самых сложных решений в её жизни. Она медленно протянула руку к протянутому пальцу и ещё сильнее зажмурилась. От этого движения глаза начали болеть, словно каждый миг в темноте приносил новую волну боли. Вены на висках начали пульсировать, а собственное сердце готово было выскочить из груди. Голова кружилась, словно она попала в водоворот, а её руки предательски дрожали, будто они несли невыносимую ношу и тайну неизбежного решения. Внезапно всё вокруг перестало иметь значение. Её мысли сфокусировались исключительно на её моральных трудностях. Всплыли в памяти образы Рона: его рыжие волосы, веснушки и широкая улыбка. Она вспомнила, как им было хорошо вместе. Но внезапно её разумом овладела ненависть. Чистая злость охватила Грейнджер, стирая все страхи и сомнения. В голове всплыли образы того, как он нагло лгал Гарри про неё. Гермиона решительно отбросила все сомнения и, собравшись с мыслями, резко вдохнула порошок. Её голова закружилась, словно карусель, вращающаяся быстрее и быстрее, пока мир не превратился в бесконечный водоворот. В носу она почувствовала ужасное жжение, которое заставило её глаза слезиться от боли. Она почувствовала, как кто-то нежно гладит её по голове, но Гермиона не обратила на это внимания. Она была сосредоточена только на самой сильной боли, которую когда-либо испытывала, словно она вступила в непримиримый поединок с собственным страданием. — Умница. Я знал, что ты умеешь принимать правильные решения, — голос отдалённо звенел в её ушах, эхом разлетаясь в голове. После этих слов его рука переместилась на её подбородок, словно стальной коготь, проникающий в её мягкую кожу. Крэбб медленно поднял её голову, принуждая её встретиться с ним взглядом. Его глаза, отражаясь в её заплаканных глазах, смотрели на неё с непрекращающимся напором, проникая в самые глубины души и вытаскивая наружу все её страхи и сомнения. Зрачки его немного расширились под влиянием сильных эмоций, окутывая их обоих мрачным волшебством и открывая дверь в мир тёмных тайн и скрытых желаний. — Пусти, — пробубнила Гермиона, пытаясь преодолеть барьер в виде сильных рук слизеринца, которые так и норовили сжать щёки ещё сильнее, ломая челюсть. Он сильнее сжал руку на её лице, будто пытаясь заставить её сосредоточиться на его словах и проникновенном взгляде, который искал ответы в её глазах. Её рот приоткрылся от той силы, с которой он сжимал её. Воспользовавшись её состоянием, Крэбб ухмыльнулся пошлым мыслям, которые лезли в его голову, заставляя ткань его брюк натянуться. Одним резким движением он прижал её к холодной стене, не обращая внимания на то, как она ударилась затылком о белую стену. В одно мгновение Гермиона ощутила острую боль, когда её голова столкнулась с непреклонной стеной, словно молния, пронзившая её череп. В её висках зазвенело, отдаваясь болью в каждой клеточке её тела. Стена, казалось, проглотила её молчание, и она ощущала, как кровь бурлит в венах, разбиваясь о границы сознания и стремясь выбраться наружу из этого мучительного кошмара. У неё закружилась голова, словно она оказалась на качающейся лодке посреди бурного моря, а сознание начало плыть, будто туманные облака из непонятных мыслей и ощущений. Крэбб надавил большим пальцем на её нижнюю губу, заставляя Миону приоткрыть рот. Его палец проскользнул внутрь, исследуя рот изнутри. Гермиона потерялась в мыслях, едва осознавая происходящее. Палец дошёл до конца и прижал язык вниз, вызывая рвотные позывы. У Крэбба не было никакого желания покидать уборную в грязной форме, поэтому, борясь с собой, он вытащил палец из её рта, вызывая сильный кашель. Ноги девушки подкосились от головокружения. От падения её спасли пухлые руки, которые заставили её встать обратно. Крэбб облизнул свои губы, глядя на беспомощность Мионы, которая не могла устоять на ногах без его помощи. Погружаясь в свои пошлые мысли, он принялся быстрым движением расстёгивать пуговицы на её рубашке. Колено развело её ноги в стороны, прижимаясь к промежности. Это движение вызвало рваный стон, заставляя девушку осознать происходящее. Её раздевают. Её, отличницу и умницу, нагло раздевал какой-то ушлёпок, а она ничего не могла с этим сделать. — Блять, — Гермиона сжалась от громкого ругательства, спонтанно вылетевшего из уст Винсента, который не мог расстегнуть одну из пуговиц. Наплевав на целостность одежды, он потянул белую ткань в разные стороны. Пуговка отлетела и упала на холодный пол. Его взгляду открылся белый бюстгальтер, который поддерживал аккуратную грудь. Свободная рука без стеснения отодвигала его в сторону, оголяя левую грудь. Правая рука слизеринца тут же прикоснулась к ней, исследуя до ужаса горячее тело. Гермиона почувствовала, как к горлу подступил ком. Никто за семнадцать лет её жизни не видел её обнаженной. Колено поднялось выше, вжимаясь в промежность и заставляя Гермиону вскрикнуть. Правая рука начала играть с соском, сжимая пальцы вокруг него. Внезапно в ней разразилась самая сильная злость, которую она когда-либо испытывала. Ощущение, словно бушующий огонь охватил каждую клеточку тела, разжигая внутренний пожар неистового гнева. Заставляя себя открыть глаза, она увидела Крэбба, который прильнул к её шее, оставляя засосы на нежной коже. Она заставила себя посмотреть на его ухо —единственное, до чего она могла дотянуться в тот момент. Гнев, пульсирующий в венах, требовал выхода, и она сосредоточила взгляд на этом небольшом участке его тела, пытаясь передать всю свою ярость через этот маленький уголок кожи. Она наклонилась и до скрипа сжала зубы на ухе своего обидчика. Рот Гермионы наполнился кровью. Крики Крэбба эхом разошлись по туалету, заставляя девушку разжать зубы. — Тварь! — это было последнее, что услышала Гермиона, перед тем, как Винсент ударил её по лицу. Шлепок отдался звоном в ушах. Девушка упала на пол, ударившись о плитку. Всё, что она сумела почувствовать в тот момент — это ужасная головная боль, которая раздавалась по всему черепу. Крэбб схватил Гермиону за руку и поволок в одну из кабинок. Еле передвигая ногами и спотыкаясь, она не понимала, что происходит. Боль вновь дала о себе знать невыносимым жжением в носу. Девушка упала вниз, схватившись за нос. Грейнджер больно ударилась головой об унитаз, но жжение было сильнее. Громкий визг разнёсся по всему женскому туалету, и она сильнее зажала нос, прижимаясь к холодной стене. Винсент захлопнул дверь кабинки, подперев её чем-то снаружи. Но Гермиона не заметила этого, лишь с зажмуренными глазами продолжала зажимать нос, пытаясь дышать ртом. Осознав, что заперта, Грейнджер начала из последних сил ломиться кулаками в дверь, отчего те становились всё краснее. Новые синяки появлялись с каждым ударом, но Винсент лишь холодным взглядом сверлил дверь, держась за кровоточащее ухо. Гермиона схватилась за голову, которая начала кружиться. Жжение прекратилось, но огромный ком встал в горле, и её затошнило. Она больно сжала волосы, местами вырывая их. Крики, один за другим, вырывались из тяжело вздымающейся вверх груди. От тошноты дышать стало тяжелее, а в глазах потемнело. Меня чуть не изнасиловали. Девушка упала на колени и, больно ударившись ими так, что красные следы проступили на них, схватилась за унитаз. Из-за двери послышались тяжёлые шаги, которые точно принадлежали мужчине. Миона сглотнула, пытаясь устранить ком в горле. Она больно прикусила нижнюю губу, а вскоре почувствовала вкус металла во рту. Небольшая струйка алой крови залила её губы, перемешиваясь с кровью Крэбба. Стало противно. Руки затряслись, зрачки расширились ещё сильнее, а тело начало ломить изнутри. Грейнджер скорчилась от боли. Последнее, что она услышала — удаляющиеся шаги и тихую мужскую ругань.***
Гермиона потеряла счёт времени. Она лежала на ледяном кафеле, который пронзал каждую клетку тела юной девушки, схватив колени руками и прижимая их ближе к себе. Слёзы катились по раскрасневшимся щекам, оставляя после себя мокрые дорожки. Сейчас она плакала от дикой боли, что ломала её изнутри, медленно сжимая каждый орган худощавого тела, которое в отчаянии валялось на полу. Неожиданно головная боль прекратилась. Гермиона, пошатываясь, поднялась сначала на колени, которые дрожали, а потом и на ноги. Облокотившись о серую перегородку от кабинок, она протёрла красные глаза. Она закрыла их, но через секунду, когда почувствовала новое для себя ощущение, вдруг распахнула их. Перед ней будто всё заиграло новыми красками. Стены вмиг стали ярче, а незамысловатая улыбка просияла на её лице. Вся боль пропала. Никогда ещё она такой лёгкости не чувствовала. Её тело будто стало легче, как вата. Руки и колени перестали дрожать, негативные мысли ушли. Сейчас она вспоминала самые запоминающиеся моменты своей жизни: как она проводила время с родителями, как она познакомилась со своими друзьями... Бывшими друзьями. Но Миона даже не вспомнила, на какой ужасной ноте они разошлись. Среди этих грёз проскочила профессор Блэк, с которой она сегодня познакомилась лично. Ей захотелось увидеть её снова. Притягательные черты преподавателя навсегда остались в памяти девушки. Всплывший образ заставил Гермиону закрыть глаза, чтобы запечатлеть её в своём сознании. Открыв глаза, она обратила внимание на свою оголённую грудь. От прохлады в помещении её соски привстали и были похожи на две горошины. Меня кто-то раздевал? Счастье сменилось удивлением. Гермиона наигранно почесала затылок, изображая героиню из мультика. Но кто же это был? Неужели… Крэбб сменился в её фантазиях на Беллу. Она вспоминала, как профессор нежно целует её шею. Она вспомнила её нежное колено между своих ног. Она вспомнила её нежные руки на своей груди. — Белла… Её смоляные кудряшки струились по тонкой шее, заставляя Миону улыбаться ещё шире. Низ живота предательски заныл, требуя прикосновений. Гермиона была не в том состоянии, чтобы сопротивляться своим желаниям. Её рука медленно спустилась вниз, находя самые чувствительные места. Санузел наполнился тихими стонами, а горячее дыхание заставило окна запотеть.***
Гермиона очнулась, когда в туалете было уже темно. Она не знала, сколько времени она валялась в тесном пространстве кабинки. Встать удалось не сразу. Голова ужасно болела. Она попыталась открыть дверь, но вспомнила, что у той преграда в виде старой швабры. Тогда она решила пролезть через узкую щель сбоку кабинки, так как та была её единственным шансом на спасение. Она опустилась на колени и благодаря своему худощавому телосложению успешно проползла через небольшую щель. Далее она приняла решение вернуться в комнату. Гермиона оглядела себя в зеркале. Голая грудь, подтёкшая тушь, растрёпанные волосы и разорванная рубашка. Что же произошло?