***
Ночь. За окном без устали стрекочет сверчок, а настольные механические часы отбивают свой стабильный такт. По комнате гуляла невесомая прохлада, а одеяло приятно грело тело. Обычно это помогало заснуть, но не в этот раз. На кровати лежит Лололошка. Глаза, не скрытые за стёклами всеми надоевшими очков, никак не могли закрыться, пронизывая потолок задумчивым взглядом. Они уже давно привыкли к темноте, вырисовывая на потолке различные узоры с помощью воображения. Руки нашли себе место на торсе парня, сложившись в довольно простую позу. Странная она была только тем, что больше походила на похоронную. Осталось только закрыть глаза… И снова утонуть в мыслях. Опять по новой проматывать надоедливые и тягучие воспоминания, догадки и отрицания. Почему так сложно? Да кто этот брюнет для него? Сосед, что является правдой; хороший знакомый и друг, который всегда поможет в трудную минуту. Парень, с которым интересно проводить время и тратить все свои силы на его счастье. Так же заведено у друзей? Делай все ради того или иного, доверяй, оберегай, не давай в обиду, будь всегда рядом, цени и… Опять? Опять-опять-опять! Когда этим мыслям придëт конец?! Лицо в который раз утыкается в прохладную подушку, создавая приятный контраст с раскрасневшимся лицом. За закрытыми веками вырисовывались его образы, а Ло рядом. Рядом в каждом изображении. Рядом всегда… Мысли заплывали этими тягучими фантазиями, заставляя здравый смысл кричать и вопить, а желудок разрывать от «бабочек» . Это почти поглотило всего Ло, который уже не сопротивлялся, додумывая новый и новый сюжет. Вот бы так продолжалось вечно… Нет! Нет-нет-нет! Ни за что! Глаза широко распахнулись, а руки блуждают по лицу и груди, не в состоянии остановиться. О чем он только думает?! Так нельзя! Они же друзья, соседи, да в конце концов парни! Да что он там вообще придумывает… Душа предательски заныла, а лёгкие с трудом вдыхали новую партию кислорода. Взгляд метался по комнате с надеждой найти спасение, хотя даже разуму не было понятно от чего. А что такого? Пора это все закончить. Решимость вновь потекла по венам, а взгляд остановился на повернутой к стене фигуре. Тот не издавал никаких звуков, только дышал. Это было на руку. Смахнув с себя остатки «ломки», Ло вылез из-под одеяла и встал на холодный деревянный пол. Ноги еле-еле удержали и не дали грохнуться обратно на кровать. Шажок, ещё и вот он уже возвышается над фигурой Дилана, который как будто перестал дышать. На этом моменте вся решительность и смелость улетучились, возвращая на место холодную дрожь и перебивчивое дыхание. Но черт, какой же Дилан… Дилан. Красивый! Лололошка мог бы простоять так вечность, вглядываясь в фигуру под одеялом все чаще, прорисовывая все новые и новые детали с помощью воображения. Все его отрицания и торг как будто испарились вместе со страхом. Он клянётся, что со стороны он выглядит на псих-больного, который решил выбрать для себя лучшую жертву. Хотя что-то из этого правда: он и вправду псих, раз в один час решил мучения половины прошлого месяца. Хотя, может и не решил… Может он просто не в себе? Все, надо заканчивать. Только шатен развернулся к своей кровати, то кровать за его спиной скрипнула, а одеяло неприятно зашуршало. — Ло? Что ты делаешь? О, черт… Почему именно сейчас он умудрился проснуться?! Моментально развернувшись к собеседнику, Ло замахал руками в знах отрицания: — А, Дилан! Э-э доброй ночи… — нервы его явно подводили. Если сработает, то он переведется в театральный, — Я? Я ничего не делаю! Не обращай внимание, спокойной ночи! Ло никогда не мог соображать здраво, если эмоции брали вверх, а это бывало очень часто. То он подведет человека и не выполнит просьбу, то как сейчас: кто то застанет его в виде а-ля " Маньяк с топором». Но походу все обошлось: он снова лежал в кровати, которая уже не казалась такой уютной. Да чего греха таить: на него как будто тысяча глаз смотрит, разъедает душу. Какой мерзкое ощущение. Вот прошла минута. Прошла вторая. Ло уже стал потихоньку успокаиваться, уровняв своё дыхание и прикрыв от переизбытка эмоций глаза. Мысленно пожелал себе спокойной ночки, он прижался к стенке с окном и окончательно решил заснуть в ближайшую минуту. Дальше все как в тумане: скрип, топот, шорох, движение на его кровати. Так, но последнее ему точно не даст заснуть и нормальным для ночного времени отнюдь не считается! Вскочив как ужаленный с кровати, он уставился на виновника его бессонного состояния. Брюнет сверлил его взглядом, проживал насквозь, оставляя фантомную дыру. — Ты мне нормально не ответил. — хриплота в голове нежно касается ушей, разливаясь лёгким румянцем и вгоняя шатена в очередной стресс. Нельзя иметь такой красивый сонный голос! Кажется пора включать дурака, а Лололошка только с радостью. — Ты о чем, Дилан? Может тебе приснилось что-то? — безотказная тактика: притвориться не причастным и тупым. Всегда работало и будет работать. Этот туз точно никто не победит! — У меня не настолько богатое воображение, чтобы рисовать тебя над моей кроватью с нелепыми отговорками. — У него джокер. Ну все, план пошел под откос: фирменная ухмылка собеседника, и ло-шка готов хоть душу продать. Запрещенный приём, шулер. — Чего молчим? — А дилан все так -же ждал ответов, хотя уже догадывался о правильном, — ты заснул что-ли? Ло помотал головой. А что ещё делать? Так и выпалить " Я наслаждался твоей красотой». Хотя может прокатить… — Раз не спишь, отвечай! — давил и давил брюнет, тяня ручки к предплечиям Ло, дабы привести его в чувства. В чувства он его привёл, но не в этом смысле: как только ледяные руки коснулись оголенной кожи, Ло как-будто весь сжался, вздрогнув под неловким касанием. После же голова сама собой опустилась. Да тут не надо быть великим детективом, что бы догадаться что именно шатен скрывает за опущенной головой. И это ещё и контролировать нельзя! После, на удивление Лололошки, руки поползли вверх, переходя к плечам и через ключицы к шее. Тут же разгореченный участок тела обдало льдом, а пальцы кистей поглаживали старые маленькие шрамики. Здраво мыслить уже не получалось вовсе. Казалось, подними гордо голову и отбрось руки нахала, а потом обматери и прекрати общение, что сложного? Странность в том, что он не хочет убирать эти руки, хочет, чтобы они там остались на вечно. Почему он так вообще реагирует: румянец обжигал уже всё тело, голову не поднять, слова не сказать, спину не выпрямить. Что вообще происходит? Почему он так себя ведёт? Резко, но мягко, кисти перетекают на подбородок и ещё больше раскрасневшиеся щечки. Голову насильно поднимают, заставляя выпрямить спину. Темно-синие глаза смотрят прямо в душу, отражая в себе все эмоции разом, но их прочитать невозможно, как и оторваться. Нет возможности пробежаться глазами по очаровательного лицу: его буквально пленили две черноты. Два маленьких круглых полотна. Зрачка почти не видно, а в белках промелькнули кристалики слёз. Из-за чего? Это будет известно только Дилану. Пальцы все это время поглаживали неровную кожу щёк, ощущая температуру. Почему бы и Ло не протянуться к нему? Бесцеремонно, якобы без всякого стеснения примкнуть к шее, находя горячими костящками выступы позвоночных пластинок. Приятно и странно интересно. Прошло мгновение, а может и больше но, кажись, его любопытность сыграло с ним неплохую шутку. Взгляд напротив опустился ниже, к губам, загораясь невнятным огнём. В следующую секунду Дилан прошептал, расслабив взгляд: — Прости, Ло. В ту же секунду приятные прикосновения сжали подбородок, тяня к нему. Их губы с трепетом сомкнулись, а тело Ло, не в силах удержать равновесие после внезапного натиска, повалилось на брюнета, а тот кажется был не против. Руки Дилана перекочевали на затылок, не давая оторваться от поцелуя даже ради воздуха, а руки Ло-шки поднялись выше, к ушам, поглаживая за ними. Был бы Дилан котом — замурчал бы от удовольствия, но вместо этого выдохнул в поцелуй. Хотя и сейчас он был готов на все, лишь бы подольше сминать губы Ло, ведь только так можно объяснить его настойчивость к шатену, который едва успевал отвечать. Первый решил отстраниться Ло, не дав себе и партнеру задохнуться. Сбивчивое дыхание заполнило все пространство, а тёмно-синие глаза наполнились удивлением, смущение и лёгким испугом за свои действия. Ещё бы немного, и он скинул бы Ло с себя с миллионами извинений, с учётом того, что Дилан никогда не извиняется, но все приняло другой исход. Лололошка, будучи опьяненным действиями соседа, притянул его к себе и поцеловал, на этот раз уже более умело и без капли сомнения, а уж тем более сожаления. Брюнету остаётся только ответить на порывы страсти с большим удовольствием. На последнем издыхании Ло отстраняется и садится на коленки с довольной лыбой. И чего он улыбается? А разве не ясно? — Как же я тебя люблю, Дилан, ты даже не представляешь! -тихо, но четко вырвалось из уст парня, ответил приятной счастливой атмосферой всю комнату. — Я тоже… — замялся, как грëбанный школьник, но после добавил, — пожалуйста, не трогай больше уши… — А почему? Брюнет отвернулся от Ло, но от зорких глаз неутаился яркий багровый румянец. После этого ледяная кисть прикрыла проблемное место, а губы еле слышно прошептали, но слова не долетели до уха. — Что-что? Я не услышал, скажи погромче. — Это слишком приятно… — О, плюс один пункт как быстро тебя возбудить, — с ухмылкой пролепетал Ло, вгоняя в краски соседа. Странно, но они даже не предложили друг-другу встречаться. Может, они не нуждались в этих бесполезных словах? Они и признались, то только для галочки, чтобы точно убедиться в верности чувств. — Заткнись, идиот, — ухмыльнулся брюнет, шуточно тыкая в нос Ло-шке, — рано тебе ещё о таком думать. — Ничего не рано! — скрестить руки на груди и отвернуться было уже слишком банально для них обоих, поэтому рука Ло потянулась к мочке уха. Как только руку перехватили, то весь настрой Ло как ветром снесло, заставляя густо краснеть. Видимо, побочный эффект от поцелуя прошёл только сейчас. Хотя похоже не на долго: до перехваченной руки легонько дотронулись чужие губы, оставляя все больше и больше влажных следов на ладони. — Давай спать. — Хорошее предложение! — Ло немного пододвинулся к стенке, на что получил вопросительный взгляд, — Что? — Пока я еще не готов спать с извращугой в одной кровати, — театрально пропел Дилан, упархнув в свою кровать, оставляя Ло думать над следующим днëм.***