***
Харучиё сонно наблюдал за ожесточённой битвой между своей сестрой и её лучшим другом, то есть Манджиро. Уже который час эти два гиперактивных подростка со страшной силищей колотили друг друга, хотя Акаши уже и привыкнуть к их дракам успел. Всегда они так. Дружеские спаринги — постоянная картина. Очередная битва закончилась ничьёй, а поэтому Сенджу недовольно топнула ногой и закричала: — Майки, так нельзя! — а потом, успокоившись, добавила, — Мы с тобой одинаково сильные, так не получится выяснить, кто лучше. На эту котовасию со стороны смотрит Харучиё, находя её весьма и весьма забавной. По крайней мере, сестра очень энергичная, что делает её похожей на ребёнка. Манджиро всегда сонный и слегка капризный, поэтому они обычные в этом схожи. Дети малые. — Джу, а давай так: побеждаю я — ты выполняешь моё желание, а если ты выиграешь — то я, так и быть, исполню твоё. Идёт? Глаза девушки загорелись огнём азарта, она, даже не задумываясь, ответила: — Майки, да ты гений! Идёт! Манджиро слегка, почти незаметно покраснел, а после улыбнулся. Ребята разошлись по разным углам додзё, встали в стойки и резко бросились друг на друга. Акаши даже не заметил, когда они начали, только издалека видел, что оба отчаянно сражаются. Видимо, идея с желанием привлекла их настолько сильно, что победа стала единственным решением проблемы. Главы «Брахмана» и «Токийской Свастики», сильные соперники и лучшие друзья, дерутся сейчас будто насмерть. А единственным выигрышем является обещанное желание. И ещё неясно, чего они хотят пожелать, поэтому становится только интереснее. Сенджу бьёт руками и ногами, используя акробатические навыки её телосложения и приёмы из бокса, которым тайно научил Вакаса. Манджиро атакует ногами, вспоминая удары тхэквандо, изучаемые с детства вместе с дедушкой. В один переломный момент, после того, как Майки отвлёкся, Сенджу удаётся уложить друга на маты и прижать так, что у того не получается встать. Манджиро Сано, тот Непобедимый Майки проиграл. И не а бы кому, а Кавараги Сенджу. Акаши даже удивлён. Его младшая сестрёнка ломает все стереотипы о девушках. Устало поднявшись с пола, оба смотрят в глаза напротив. Молчат. Сано расстроился, это еле заметно, но всё же видимо. Кавараги, наоборот, полна энтузиазма, однако всё же утомилась. — Майки, ты обещал мне желание, — начала девушка. — Ладно… И чего ж ты желаешь? — Хм, — Сенджу складывает руки на груди и отводит взгляд, задумавшись, — О, придумала! — она немного смущается, отводя взгляд, — Сходи со мной на свидание. Манджиро вздрогнул и резко посмотрел в её глаза. Всё такие же голубые, излучают уверенность и искренность в своих словах. И парень верит, даже немного приободряется. Улыбается и отвечает: — Ну, если ты хочешь, то хорошо. Когда, где и во сколько? — Я напишу, как решу. Окей? — Конечно. Харучиё, до этого забавлявшийся, напрягся. Его маленькая сестрёнка, такая хрупкая и невинная делает такое предложение лучшему другу? А точно ли они дружили последние пару лет? Или это нечто большее? — Чего… — внезапно хмурится Акаши, — Ребят, вы чего удумали? Джу, ты же ещё совсем маленькая, нечего тебе в отношениях делать, — серьёзным тоном произнёс он. — Хару-нии, мне четырнадцать! Я сама решу, что мне делать и с кем встречаться. — Нет, ты не… Не успел Харучиё договорить, как сзади его обнял за талию и поцеловал в шею Ханагаки, положив голову на плечо. — Оставь их, Хару, пусть. Мне ведь тоже четырнадцать, — Такемичи приветливо улыбнулся, — Привет, ребят, на свидание собираетесь? — Мичи-кун, привет. Да, но кое-кто очень не хочет меня отпускать, — недовольна добавила Кавараги. Ханагаки отпустил Акаши и встал сбоку от него. — Хару у них романтика, не мешай, — он повернулся к Сано, — А ты, Майки, не забудь подготовиться. Как бы Джу-чан хорошо ни дралась, она всё же девушка. А за девушками ухаживать нужно, ясно? Манджиро аж просиял. Он широченно улыбнулся и кивнул. — А мне пора. Меня звал Шиничиро-сан по каким-то делам Драконов, — как бы невзначай добавил Такемичи, уходя. Харучиё направил свой испытывающий взгляд на друга и сестру, а после вышел из додзё, оставив их наедине.***
Ханагаки вошёл в гараж Шиничиро, постучавшись в дверь. Ему открыл Такеоми и впустил внутрь. Парень уселся на свободный стул и оценивающим взглядом прошёлся по основателям одной из самых сильных группировок. — Ну и зачем же вы меня позвали? Мужчины напряжённо переглянулись, и Сано заговорил, начиная с сути: — Такемичи-кун, как ты знаешь, нам тут всем уже больше двадцати. Взрослые люди со своими делами и личной жизнью. При таком раскладе сложно быть верхушками большой банды, не думаешь? — Ну? — Я собираюсь в довольно скором времени передать пост главы Чёрных Драконов, поэтому мне нужен достойный наследник, который будет соответствовать критериям. — Так, и зачем же тут я, спрашивается? Помочь с выбором? — Мы единогласно решили, что ты самый подходящий человек на такую роль. Такемичи раскрыл рот от шока. Его? Главарём? Что вообще происходит? — Если это шутка, Шиничиро-сан, мне не смешно. — Мичи-кун, я не шучу. Ты же видишь, что я уже совсем не ребёнок. Мне хочется спокойной жизни, романтики и нормальной работы, а не банду с сотнями подчинённых. — Шини-сан, посмотрите ещё раз на меня. Разве такой человек сможет быть начальником огромной группировки? Абсолютно нет. Я однозначно не подхожу на эту роль. До этого молча сидевшие и не влезавшие в разговор мужчины зашевелились. Имауши подал голос: — Такемичи, ты подходишь и даже не представляешь как. Тебя выбрал не один Шин, а мы вчетвером. Мы вверяем тебе дело нашего отрочества, которым занимались вместе столько лет. Сейчас мы уже не те малолетки, у которых на уме только байки, банды и драки. Приглядись — мы взрослые люди, которым до такого и дела нет. Ты хороший человек, достойный этого титула. Мы тебе доверяем. Ханагаки беспомощно посмотрел на уверенные в своём решении лица. Эти люди доверяют ему такую ценную вещь как банда. Это так страшно. Больше пятиста людей, верящих тебе и работающих на тебя — это тяжело. Парня захватила паника, он чаще задышал. — Вака-сан, я не готов к такому. Такеоми глубоко вдохнул, помассировал у висков и медленно заговорил: — В смысле «не готов»? Он не говорит, что прямо сейчас ты становишься главой. Это произойдёт постепенно. Мы научим тебя всему, чему нужно, и ты станешь самым достойным. Просто сейчас в тебе уже есть качества, которые нужны лидеру группировки. Единственное, что тебе требуется сейчас — это твой заместитель, вице-капитан. Кого бы ты хотел видеть своей правой рукой? Такнмичи внимательно заглянул в глаза Акаши-сану и увидел спасательную соломинку, маяк. Он опустил голову, задумавшись. Человек, который будет сопровождать, защищать, помогать и выполнять важную работу. Тот, кто всегда будет рядом. Все мысли сходятся на одном человеке. — Я хочу видеть своим заместителем Хару. — Мой брат? — удивился Акаши. — Именно. Он является лучшим вариантом. — Таким образом, — вмешался Бенкей, — ты согласен? — Да, я стану вашим наследником. Хрен с вами. — Чудесно! — обрадовался Шиничиро. Миссия по уговору Ханагаки успешно завершена. Такемичи неспешно вышел из гаража, оставив основателей одних. Он глубоко вдохнул побольше воздуха и, успокаивающе выдохнув, устало побрёл в комнату лучшей подруги.***
У девушки в комнате тихо, однако Ханагаки прислушался и вловил два голоса: мужской и женский. Один из них — явно Эмма, а другой очень знакомый, но его обладатель пока неизвестен. Такемичи постучался и открыл дверь. Дракен с Эммой сидят на кровати и болтают. Парень уложил голову на её колени и с закрытыми наслаждался ласками возлюбленной, попутно что-то отвечая. — Мичи, привет. Как дела? — Привет. Эммочка, мне так сложно это воспринимать… Сано по тону почти сразу поняла, что нечто случилось, хмыкнула себе под нос и посмотрела во внимательные глаза Рюгудзи. Тот, как и всегда впрочем, излучает уверенность и поддержку. А Эмме больше и не надо. Она нежно улыбается своему парню и переводит взгляд на друга. — Что у тебя, Мичи? — Для Дракена это секрет, поэтому первую причину не скажу. А вторая причина косвенно касается первой, поэтому и про неё ему знать нельзя. — Что-то настолько серьёзное? — Очень. Я даже не знаю, можно ли тебе что-то говорить. Скорее всего, нет, вот и придётся молчать. Знать положено только Хару, но он уехал. Как назло. Девушка опустилась взгляд, о чём-то задумавшись, а потом снова посмотрела на Ханагаки. Он совсем расклеился, раскис. Настроения, по-видимому, совсем нет. — Ты скучаешь по нему? — Очень. Дракен влез: — Сколько вы не виделись? — Полчаса. — Ахренеть. Ты поэтому и хандришь? — Конечно. Мой воздух покинул меня уже как полчаса назад. Ханагаки невесело улыбнулся и продолжил остекленевшими глазами буравить телефон с чатом «Хару». Он явно ждёт сообщение. В голове крутятся мысли о всяком. Например, о новом звании в мире банд. Это пугает и привлекает одновременно. С одной стороны — уважение, интересные будни и всякие разборки, с другой — большая ответственность, лишение лишнего свободного времени и сотни людей, которые на тебя надеятся, и много других нюансов. Всё это в срочном порядке следует обсудить с Харучиё, но он занят. А ещё Такемичи по нему скучает. Очень сильно. По смущённым поцелуям, объятиям и совместным моментам. Акаши, пусть и не самого высокого мнения о себе, но очень красив, высок, хорошо сложен и имеет на редкость очаровательный характер. А его волосы? Ханагаки душу за них продаст, они же бесценны. А запах? Да хоть пот — Такемичи будет жадно вдыхать, уткнувшись носом в шею парня. Вообще, честно говоря, он никогда не чувствовал такой острой необходимости в человеке рядом. Такой неутолимой жажды тёплого, близкого и родного. Харучиё стал первым парнем, с которым встречался Ханагаки, однако уже жизненно необходим как воздух или вода. Вся эта его любовь… Да, Мичи его просто обожает. Даже сам Акаши ещё не подозревает, насколько. Вдруг телефон вибрирует, и на экране отображается сообщение «Мичи, ты где? Я скоро вернусь». И вся жизнь Ханагаки снова обретает смысл. Глаза наполняются искрами и светом, улыбка неосознанно наползает на счастливое лицо. А руки сами набирают «Я у Эммы. Приезжай сюда». Наблюдавшие за внезапным расцветом Дракен и Эмма переглядываются и издают смешки. — Вы чего смеётесь? Расскажете? — наивно спрашивает Такемичи. — Хах, да ничего, Мичи. Просто ты очень обрадовался, вот мы и смеёмся. — Ясно. Скоро приедет Хару, поэтому я пойду вниз, на кухню, и приготовлю что-нибудь. Ты непротив, Эмма? Девушка кивает и нежно улыбается. А Ханагаки бежит на первый этаж. — Ведёт себя как жена. Только что чуть ли не плакал, а как сообщение увидел — моментально ободрился. Это вообще как? — сказал Кен Эмме, когда друг убежал. — Он просто очень любит, Дракен. Сам же сказал «мой воздух покинул меня». Это, сто процентов, было про Хару-куна. — Конечно. Эти двое как неразлучники — всегда вместе. — Это точно.***
В дверь звонят, а Такемичи уже вскакивает с дивана и бежит к ней. Он смотрит в глазок и поворачивает замок. Дверь открылась, и Ханагаки прыгнул на Акаши, схватив его руками за шею и плечи. Тот взял парня под бёдра и улыбнулся так же ярко, как и он. — Хару! Как я рад, что ты вернулся. Такемичи нежно целует нос, лоб, щёки Харучиё, и в конце прижимается губами к его, утягивая в поцелуй. Рукой тянет к себе за подбородок и улыбается, переминая верхнюю, а затем и нижнюю губу. Отстраняясь, чмокает мочку уха. — Я тоже сильно скучал. Ты знаешь, как сложно учиться, когда в голове только один ты? Это утомительно. — Знаю. Акаши смотрит снизу вверх, держа за бёдра, Ханагаки ладонями гладит его щёки. Оба смотрят друг на друга, не отводя взглядов. За картиной с лестницы наблюдают Дракен с Эммой и ухмыляются, находя ребят весьма милыми. А потом тихо, стараясь не шуметь, поднимаются обратно и идут в комнату девушки. — Хару, ты голодный? — Да, очень. Закажем доставку? — Не-е-ет, — хитро лыбится Такемичи, — я уже приготовил еду. Слегка удивлённый Харучиё моргает и тянется снова обнять парня уже со спины, поцеловать в щёку. — Становишься моей жёнушкой? — он утыкается носом в шею. — Хах, может быть. Присаживайся, муженёк, — и усмехается. Они ещё долго сидят на кухне, пока едят, болтая о проходящем дне. Но внезапно Ханагаки вспоминает про важный разговор, не требующий отлагательств. Оглядывается по сторонам, видит, что пусто и начинает: — Слушай, Хару, помнишь, я говорил, что иду к Шиничиро-сану? — Ну да, а что-то случилось? — Так вот. Там собрались все основатели Чёрных Драконов и просили меня вступить на пост наследника, мол, уже стареют. Глаза Акаши округлились, выражая немое удивление. Он сморгнул, потряс головой и спросил: — А ты что? — А я… Согласился. Но есть ещё один нюанс. Мне нужен вице-президент, правая рука, — Такемичи сделал загадочный тон, как бы втягивая парня глубже в суть. — И ты… — Харучиё непонимающе выгибает бровь, еле заметно хмурясь. — Я сказал, что на эту роль подойдёшь ты. — Чего?! — Ну и что ты удивляешься? Ты близкий мне человек, которому я полностью доверяю. Ещё и дерёшься хорошо. Кого я должен был выбрать, а? — Ладно. В таком случае, я должен покинуть «Тосву»? Ханагаки довольно ухмыльнулся, двинув бровью. — Кто сказал, что ты должен сейчас уходить из «Тосвы»? Его парень задумался на секунду, а потом вдруг понял и дёрнулся в предвкушении лицом к Такемичи. — То есть, ты предлагаешь мне быть кем-то вроде шпиона? — Не совсем. Просто если ты выйдешь оттуда сейчас, то сразу пойдут подозрения, а так ты сможешь помогать, но при этом будешь в банде Майки, понял? — Так вот оно что. Ты гений, Мичи. Я рад, что ты мой парень. Ханагаки смущённо отвёл взгляд и нежно улыбнулся, представая перед Акаши таким невинным, будто это не он десять секунд назад предлагал игру на два фронта. — Тогда идёт. В общем, всё это пока хранится в строжайшем секрете только между нами и основателями, поэтому об этом никому не говори. Я даже Эмме не рассказал. — Ого, это настолько тайна? Ладно, рот на замок. Но и у моего молчания есть цена. — И какая же? — Поцелуй. — Хитрец. Такемичи притянул к себе Харучиё за рубашку и впился губами в его. Он протолкнулся языком в рот, углубляясь и проходясь по зубам и дёснам. Тот сначала опешил от резкого напора, однако быстро втянулся. Он, отстранившись ненадолго, обошёл стол, взял Ханагаки за талию, притягивая ближе к себе и наклоняясь, чтобы он дотянулся. Взял его под бёдра, поднимая и сажая на стол. Языки касаются друг друга, проводят линии, касаясь зубов, а Такемичи стонет в губы Акаши, притягивая того за шею ближе и ближе к себе. Игры продолжаются пока в кухню неожиданно не заходит Шиничиро. Он шокированно смотрит на любовников, раскрыв рот в удивлении. — Вы... Э... Что вообще происходит? — перед мужчиной предстала картина с восседающим на столе Ханагаки и держащим его под коленями Харучиё. Оба в изумлении смотрят на старшего. Лица красные, как и губы, тяжело дышат. Первым опомнился младший, осторожно, с помощью парня, спустился со стола. А Акаши так и стоит как вкопанный. — Шини-сан, мы тут это... Обсуждали Чёрных Драконов и то, о чём с вами говорили в гараже. — В-вижу... И как? — Он будет моим заместителем, но из «Токийской Свастики» пока не уйдёт, с целью не вызвать подозрений и привлечь лишнее внимание. — Хорошо. А что вот это вот было? — Сано показал на стол, обродя его руками в воздухе. — А это... Это мы повторяли то, что делали после поражения в карты. Вот. Прошу не лезть, ведь это личное. — Л-ладно... Такемичи взял Харучиё за руку и повёл в коридор одеваться. — И, Шини-сан, скажите Эмме, что еда готова, а мы ушли. — Ага, хорошо. — Пасиба. Парни ушли, а от шока Сано так и остался посреди кухни без возможности, наконец, взять пиво и уйти в дорогой гараж, где его ждут в стельку пьяные друзья и любимый Вакаса.***
— Алло. Это Инуи Сейшу? — Верно. Кто звонит? — Такемичи Ханагаки. Думаю, вы меня знаете. Я младший приятель Сано Шиничиро. Можешь обращаться на «ты». — Да, знаю. И чего ты хотел, Такемичи-кун? — Видишь ли, мне очень нужна помощь. Помочь мне можешь только ты и твой парень Коконой Хаджиме. — Откуда ты... — Это неважно. Просто я часто видел вас вдвоём. Я перейду к делу. — Валяй. — Так вот. Сейчас «Чёрным Драконам» нужны новые люди. Талантливые и сильные бойцы, стратеги, казначей и прочие люди. Я точно знаю, что ты хотел бы попасть в группировку к Шиничиро-сану, а ещё ты сильный боец. Твой парень же силён в делах с деньгами. Не хотите ли вы вступить в «Чёрных Драконов»? — Откуда ты знаешь, что мы им понадобимся? — Всё весьма просто. Я не смогу сказать это по телефону, однако, если вы согласитесь вступить, скажу лично. Это небольшой секрет, который миру банд знать ещё рано, понимаешь? — Да. Но я не уверен, что ты не врёшь. Мы можем увидеться лично втроём и всё обговорить? — В этом нет ничего плохого. Хорошо. Только я хочу привести своего парня тоже, ты непротив? — Если этот человек не будет творить беспредел, то я непротив. И Коко, думаю, тоже. Я скажу ему. — Прошу тебя, Инуи-кун, сохрани мой номер и напиши мне, ладно? Назначим место встречи потом, когда Хаджиме-кун выскажет свою позицию. Напиши мне его ответ, о'кей? — Хорошо. До свидания, — Сейшу отключил звонок. — С каких это пор Чёрные Драконы лично просят к ним присоединиться? — говорит Коконой над самым ухом, крепче прижимая парня к себе. — Я без понятия. Но мне, почему-то, кажется, что это не подстава. Ты как, согласен? — Я пойду с тобой. Но пока только из соображений безопасности, а там зависит от предложения. — Ясно. Спасибо. Честно говоря, я буду рад, если удастся вступить в Драконов. — Знаю. Хаджиме чмокнул Инуи в шею и уткнулся носом, вдыхая запах тела. — Ммм. Люблю, когда ты так делаешь, — шепчет Сейшу. — А я люблю тебя. И то, как ты красиво стонешь моё имя. — Извращуга. — Кто бы говорил. Сам-то такие красивые засосы оставляешь, что даже прикрыть нечем. — Не жалуйся, я знаю, что тебе нравится. Кстати, кто-то об этом спрашивал? — В школе кто-то из одноклассников заметил, и давай орать: «У Коконоя засос на шее! Что, Хаджиме-кун, девушка, наконец, появилась?». Я еле сдержался, чтобы не дать ему по морде. — Ха-ха-хах. Так и знал. Хотя ты бы показал мою фотку, а не бил. — Намекаешь на свои длинные волосы, телосложение и каблуки? Ты такой сексуальный в них. — Хорошо, что я редко их ношу. А то ходил бы каждый день с больной поясницей. — Ну-ну, я не настолько сильно толкаюсь. Лучше идём спать. — Ладно, похититель моего сердца. Коконой хихикнул и лёг на диван, приглашая Инуи лечь рядом. Тот странно ухмыляется и ложится сверху. — Как кот,— комментирует Хаджиме. — Твой кот. Оба накрываются пледом и ещё немного лежат, пока Сейшу не засыпает окончательно, руками обвив талию Коко. А тот и не против — смотрит в экран телефона, поглаживая рукой светлые волосы, пахнущие персиком. А вскоре и сам засыпает, вдыхая блаженный родной запах.