— Как это понимать? — только и спрашивает Кэйа. И обращается он к Чайльду, оставшемуся за дверью.
— Я дал вам выбор, — с гордостью в голосе заявляет тот. — Но ты все еще можешь вернуться ко мне!
И Дилюк думает, что никогда Чайльд не делал таких умных вещей. Двойной выбор в одном действии. Для Кэйи — возможность пойти к Чайльду или отказаться и оставаться верным тому, в кого он там «по уши втюрился». Для Дилюка — решение спасти его или остаться в стороне.
Только Кэйа этого не оценивает.
— Молодец, а теперь проваливай, — говорит он Чайльду, не спуская с Дилюка глаз.
— Что, даже не скажешь спасибо? — сомневается Чайльд.
— Спасибо, что напугал меня и наврал, — Кэйа саркастично благодарит через дверь, складывая руки на груди. — Если бы я не узнал ветровку Дилюка на вешалке, ты бы давно улетел по лестнице вниз.
Тишину с другой стороны можно расценивать, как ступор.
Зато у Дилюка появляется что сказать.
— Так зачем ты разыгрывал жертву, раз знал, что Чайльд врет?
— Хотел измерить степень твоего безразличия, — обиженно отвечает Кэйа, — сраный ты булыжник.
В этот раз дар речи отнимает и у Дилюка.
Кэйа расхаживает по его комнате, разглядывая интерьер.
— Ну и что ты стоишь? — хмуро косится он, так и не дождавшись ответа. — Раз все-таки спас меня от того придурка, то скажи уже.
— Что сказать? — глупо спрашивает Дилюк.
— Скажи,
зачем, — раздраженно уточняет Кэйа. — Ты меня сейчас пожалел, приревновал или просто решил сделать хуже Чайльду?
Три в одном и даже больше, но хрена с два Дилюк признается. Проще выставить Кэйю за дверь.
Чайльду с той стороны становится скучно, судя по насвистыванию какой-то нескладной мелодии.
— Ясно, — разворачивается Кэйа. — Тогда пойду и все же засосу Чайльда.
Дилюк не признается. Не признается, и все тут. Но это не мешает остановить Кэйю молча.
— Оу, — Кэйа понимает без слов, глядя на руку на своем плече.
Чайльд мигом прекращает свистеть.
— Что там? — любопытничает он.
— Чайльд, вали к себе домой, — не мигая и глазом, Кэйа его выпроваживает.
Дилюк все так же стоит, держа его за плечо, и слушает причитания топающего вниз Чайльда и хлопанье двери. Потом в тишине — скрип половиц, когда он возвращается обратно, решив, что никто не догадается. И крик Кэйи о том, что Чайльд — последний кретин, если думает, что они такие тупые. И только после этого Чайльд действительно уходит, крича под окном что-то похожее на «приятно поебаться».
— Значит, я все же тебя интересую, — Кэйа прерывает тишину первым, и от этого взгляда хочется вытолкать его следом. Или хотя бы одеться.
— Может, и значит, — просто соглашается Дилюк.
— Но ты не хочешь признаться, — продолжает Кэйа. Какой смышленый.
— Может, и не хочу.
— И в чем проблема? — он идет напролом.
— В том, что я тебя ненавижу.
— Дилюк, — напирает Кэйа. — В чем проблема на самом деле?
— В ненависти, — спокойно повторяет Дилюк, глядя на его губы.
— Это не так, — качает головой Кэйа. — Ты меня не ненавидишь.
— Ненавижу.
— Брось, — надломленный смех впивается в кожу. — Ненавистных людей не вжимают в дверь и не трутся им членом между ягодиц, спуская на спину.
— Одно другому не мешает, — чудом держится Дилюк.
Кэйа роняет лицо в ладони и хрипло хохочет.
— Тогда это не мешает и любить, — и смотрит между пальцев.
Дилюк качает головой.
— Ты ошибаешься.
В ход идет тяжелая артиллерия:
— Ты чуть меня не трахнул! — тормошит его Кэйа.
— Но не трахнул, — шипит Дилюк, цепляясь за его плечи в ответ.
— Почему?
— Потому что ненавижу.
— По такой логике, ты не пустил меня к Чайльду, — буравит глазами Кэйа. —
Потому что симпатизируешь мне, — и до больного тычет пальцем Дилюку в грудь.
Дилюк молчит.
Любовь сквозь ненависть. Нет, это точно не его стезя. Конечно, он не пустил Кэйю к Чайльду просто потому что. Из упертости, вот что. И все, никаких симпатий. Конкуренция, все.
Кэйа смотрит испепеляющим взглядом, а потом лезет рукой в карман.
И Дилюку приходится смотреть, как он снимает с телефона блокировку, открывает мессенджер, заходит в чат баскетболистов и набирает сообщение:
Кэйа:
кто быстрее придет к баскетбольному полю, с тем я готов пере
Дилюк выхватывает его быстрее, чем понимает, что не собирался этого делать, и плевать ему на этого парня с высокой горы.
— И вновь я прав, — Кэйа складывает руки на груди, пока Дилюк стирает сообщение вместо него. — Верни телефон.
— Нет.
— Я не буду ничего писать.
Дилюк прячет телефон в карман своих шорт.
— Так я и поверил.
Кэйа фырчит, как недовольная лисица и расхаживает по комнате туда-сюда.
— Ты любишь меня, но боишься признать. Хочешь меня, но тогда не стал брать. Какой я рифмоплет, а? — радуется он, щелкая пальцами.
А в следующий миг устало роняет свое тело на кровать, растягиваясь на всю ее длину.
— Поговори со мной, прошу, пока я не сошел с ума.
Дилюк присаживается на край постели, рассматривая Кэйю во все глаза.
Поговорить с ним, пока он в себе. А как самому не потерять рассудок
после разговора?
— Даже если я признаю то, что ты хочешь, это ничего не поменяет, — прямо признается Дилюк.
— Почему? — Кэйа тут же оживляется.
— Потому что мне хватило опыта прошлых отношений, чтобы понять, что мне это не надо.
Кэйа приподнимается на локтях, глядя в ответ, как лось на машину. Так же тупо и непонимающе.
— Но при этом ты меня трогал, — неверующе повторяет он.
— Сорвался, — просто оправдывается Дилюк.
Кэйа лукаво улыбается и тянется рукой к его лицу.
Дилюк замирает, когда ощущает на скуле деликатное касание. Кэйа гладит его кончиками пальцев, заводит выбившуюся из хвоста мокрую прядь волос за ухо и прижимает к щеке всю ладонь.
— Так, может, довести тебя еще раз? — спрашивает он.
Дилюк ловит его за запястье и отводит руку от своего лица. От греха подальше.
— Сколько у тебя было партнеров? — обыденно спрашивает Кэйа.
— Четыре, — признается Дилюк.
— Все парни?
— Два.
— И как кончались ваши отношения? — разговор слегка начинает походить на допрос.
— Весьма плачевно, — хмыкает Дилюк.
Кэйа спрашивает одними бровями.
И Дилюк удовлетворяет его любопытство:
— Я их бросал.
Кэйа откидывается прямо на подушку и задумчиво водит пальцами себе по губам, глядя в потолок.
— Тогда-а-а... — тянет он. — Давай будем просто… дружить.
— Дружить? — хмурится Дилюк.
— Хотя, ты прав, — Кэйа задумывается. — А как же секс?
— Секс? — повторяет он.
— Ага, — с энтузиазмом кивает Кэйа. — Будь тогда хотя бы моим другом по сексу.
