На каждого найдется рыба покрупнее.

В течение последних нескольких минут, в то время как они находились вместе, в помещении можно было ощутить нарастающее напряжение. – Я тебе не твоя вещь, чтобы слушаться! – с недовольством сказала Мишель, наблюдая на полицейским. – Не думай, если выжила и Мэркофф решили дать тебе второй шанс, ты передо мной будешь выёбываться, сука! Ему осточертело слушать глупости Глик. Сжимая в руке шокер, по металлу заблестели искры от тока. – Пора рассказать тебе…– Не договорив, сержант размахнулся, и ударил по лицу Мишель. Крик отразился от стен и ударил по ушам. Глик упала на пол, чувствуя сильный ожог. Ладонью она схватилась за свою окровавленную щеку и, потеряв ровный ритм дыхания, не смогла ничего произнести. Полицейский нанёс сильные удары по телу, пнув ее сапогом в живот и перевернул ногой на спину. Затем надавил ногой на живот, произнеся: – Работая на Мэркофф, я воспитал таких наглых и высокомерных сук, как ты, и никто еще не посмел говорить со мной в таком тоне! А ты — всего лишь жалкая микро-деталь Мэркофф, и ничто больше! Привкус крови во рту был отвратительным, тело от воздействия тока будто сходило с ума, от боли по щекам покатились слёзы. Мишель схватилась за обувь Койла, чтобы оттолкнуть его от себя. Лиланд схватил ее за волосы и поднял на ноги убирая одномоментно свою ногу, сильно прижав к себе и уставившись ей в глаза. Несмотря на то, в каком уязвимом положении Глик оказалась, она смотрела на него холодным и пронзительным взглядом… – Да пошел ты! – выплевывает Глик ему в лицо. – А ты любишь играть в игры до смерти... - от взгляда девушки Койл, только улыбнулся и развернул ее лицом к стене, сильнее прижимая своим телом. Запах сигаретного дыма был настолько сильным, что вызывал легкую тошноту и смешивался с болью. Мишель ничего не ответила на его слова, только дергалась, пытаясь сдерживать слёзы…– Но и я готов попробовать кое-что другое…– прошептал он на ухо Глик, свободной рукой забираясь ладонью под ее ткань. Паника от действий сержанта охватила ее. Она снова начала дергаться, сердце по-кроличьи трепыхалось. Койл продолжил водить рукой под ее майкой, выдыхая горячий воздух ей в шею и прижимая острые концы шокера к коже на ее бедре. Прервав свои блуждания, он достал из кармана наручники и надел их на запястья Глик. После этого он с жадностью продолжил исследовать каждый сантиметр ее кожи пальцами. Мишель хныкала и билась лишь не чувствовать этого. – Я бы мог прикончить тебя прямо сейчас, но я не хочу: мне интересен твой страх, ужас, что терзает твою грешную душонку; мне интересно, куда заведет тебя твоя наглость и самоуверенность. Меня не купишь: мне не нужны ни деньги, ни вещи. Все, что мне нужно — увидеть, как ты умоляешь меня о пощаде. О пощаде, которой не будет. – Продолжал полицейский, нанося удар током в бедро Мишель. В этот момент клубок из отвращения, будто ком в горле отразился на девушке. Это был не просто сон, это был жуткий кошмар наяву. Она кричала от ударов, скатываясь по стене, ноги дрожали так сильно, что она больше не могла стоять. Ярость сжигала ее изнутри, боль пронзала тело. Он схватил Мишель Глик за руку, и повалил ее на матрац, укрывавший холодный бетон. Тяжелый вздох вырвался из ее груди, когда она упала, отчаянно пытаясь отползти подальше от края. Но полицейский наклонился к ней, безжалостно перевернул Глик на живот и с силой прижал ее тело к матрацу. Его грубые пальцы скользнули под ткань ее джинсов, расстегивая пуговицы и опуская молнию вниз. Ладони Койла погрузились под пояс, касаясь нежной кожи Глик. Он стянул джинсы с ее ягодиц, а затем и с ног. Мишель пыталась оттолкнуть его, но Койл безжалостно ударил ее по ягодице шокером, заставив девушку издать сдавленный стон. Тем временем наручники, жестко сковывавшие ее запястья, врезались в тонкую кожу, причиняя дополнительную боль. Она сопротивлялась и хныкала, но силы были не равны. Сержант был в двое сильнее, в его глазах горела безумная жажда власти и доминантности. Он сжал ее бедра, заставив девушку закричать от боли. Лиланд навис над Глик, его тяжелое тело прижимало ее к жесткому матрацу. Пах полицейского грубо упирался в женские ягодицы, а шокер сержант бесцеремонно отложил в сторону. Одной рукой он опустился к груди Глик, сжимая ее и пальцами играя с соском, а другой торопливо расстегивал ширинку своих брюк. Мишель чувствовала, как горячее дыхание Койла опаляло ее кожу, и его член был уже готов к действию. – Нет! - вырвался отчаянный крик из ее уст, отталкивая от себя сержанта. Но Койл даже не обратил внимания на ее сопротивление. Спустив с себя штаны и трусы, он совершил резкий толчок и вошел в нее. "Какая мерзость…" - Закричав от действий сержанта, думала Мишель, испытывая отвращение она до последнего момента не могла поверить в происходящее.  — П…прошу тебя, отпусти меня… – взмолилась она. Койл продолжал двигаться в такт своим бёдрам, постепенно погружая свой член глубже. Рука Лиланда проскользнула от груди поднимаясь выше к шее, и он крепко сжал ее шею с внутренней стороны, произнеся ей на ухо: — Если будешь выполнять все мои приказы, и слушаться, то вскоре получишь заслуженную награду! – прорычал сержант. Каждое слово пронзало ее сознание, словно удары хлыстом, разрывая его на кусочки. Она ощущала себя безжизненной игрушкой в его руках. Остановившись, Лиланд вытащил член из влагалища Мишель и перевернул ту на спину, раздвинув ноги Глик, он пристроился между ними. Большим пальцем Койл начал грубо ласкать клитор, заставляя ее возбуждаться сильнее, членом провел по ее половым губам. –Хорошая сучка!… промолвил с ухмылкой, резким движением вошел в Мишель грубым толчком. Любые попытки донести до него свои мысли оказались бесполезными. Когда Лиланд схватил электрошокер, Мишель дёргалась и дрожала всем телом, Койл снова нанес несколько ударов по лицу, животу и паху пронзая острыми концами шокера кожу Мишель. Удары сержанта были сильнее и мощнее, боль пронзала тело, она чувствовала, как сопротивление тает, как будто ее тело превращалось в камень. Другой рукой он снова сжимал бедро с такой силой, что боль становилась невыносимой. Резкие и безжалостные движения его бедер заставили его глухо застонать, погружая член, заполняя девушку полностью: – Так гораздо лучше Глик, бессмысленно сопротивляться тому, чего ты желаешь! - произнес он с издёвкой, глядя на ее израненное и окровавленное тело. После всего этого он вышел из влагалища девушки заканчивая на ее живот, и поправляя свою одежду, оттолкнул Мишель от себя, как ненужный груз, снял наручники и, закуривая сигарету. Мишель хотелось выть, но ее голос будто пропал, только тяжелое дыхание смешивалось со слабым стоном. Слёзы текли по ее щекам, и даже легкое прикосновение кожи причиняло ей пронзительную боль. Все тело охватили судороги, как от мощного разряда, каждое движение давалось с трудом. –"Ненавижу тебя... – с трудом выговорила она, подняв взгляд на сержанта. – "Замолчи, сука!" - последовал удар по лицу. Мишель заскулила от боли, попыталась перевернуться на бок, но почувствовала головокружение и помутнение зрения. Лиланд следил за ней, пока она не перестала двигаться, затем повернулся и вышел из тюремной камеры, заперев за собой решетку. В камере воцарилась тишина, лишь были слышны потрескиванием ламп и голоса. - "Лучше бы ты меня убил..." — едва слышно прошептала Мишель, погружаясь в сон.  *** – Вас не смущает, что вы будете за этим наблюдать, доктор Истерман? – раздался недовольный голос одного из сотрудников. – Не уверен, следует ли мне вмешиваться в подобные процессы, однако интуиция подсказывает мне, что я делаю верный выбор, – отозвался мужчина, отстраняясь от экрана и, вооружившись ручкой, принялся заполнять документы Мишель.