На каждого найдется рыба покрупнее.

Впервые корпорация Мэркофф обратилась к проекту Headgear, секретному предприятию, занимающемуся использованием млекопитающих в качестве оружия в военных операциях. Доктор Истерман проявил большой интерес и любопытство, понимая, что новые детали могут быть ключом к его исследованиям «промывания мозгов».  — Этот интересный опыт, который, возможно, привнесет новые аспекты в мои проекты, — сказал Хендрик Истерман с усмешкой. Мужчины вошли в кабинет, за собой закрывая дверь. — Что побудило вас встретиться со мной, Доктор? — спросил профессор Перри Гилберт, входя следом за ними. В кабинете отсутствовали едкие запахи хлорки и лекарств, характерные больше. В воздухе витал неожиданный аромат мебельной полировки и воска. Глаза постепенно привыкали к полумраку, выхватывая из него у стены ряд матовых экранов, уставленных напротив стола профессора Истермана. На другом, более внушительном столе, возвышались аккуратные стопки документов. Взор процессора Гилберта привлекла прикрепленная к стене доска, усыпанная чертежами и записками. Он замер на месте, пораженный обилием незнакомой ему информации.  — Я полагаю, это вас немало удивило? – с легкой усмешкой поинтересовался профессор Истерман, опускаясь в кресло за рабочим столом. — Нет, я слышал о вас и вашем проекте! — профессор отодвинул стул, поставил небольшой чемодан на стол и взглянул на доктора. — Я готов выслушать вас и, конечно же, помочь в вашем вопросе, если смогу. —  сказал он спокойным тоном. Истерману это польстило, понимая, что сотрудничество сейчас очень важно. Пододвинувшись к своему столу, достал ящика досье Мишель Глик и сразу передал папку Гилберту. — Познакомьтесь с деталями моей подопечной. — продолжил доктор спокойным тоном. Гилберт взял документы, разложил папку перед собой и начал читать, ознакомившись с информацией о девушке. Он произносил некоторые детали вслух, иногда сливая слова вместе, из-за чего его речь была не совсем понятной. —... Мишель Глик, бывшая сотрудница корпорации Мэркофф, занималась дайвингом с акулами с 18 лет, проходила обучение в дайвинг-школе. – Профессор пока не уловил никакой взаимосвязи и решил поинтересоваться у Истермана. — Теперь хочу понять, в чем их связь. Отвлекаясь от изучения документов, мужчина взглянул на доктора. Хендрик, слушая вопрос, тут же включил несколько записей с полигона Полицейского участка, на котором была Глик, прежде чем начать говорить. — Уже несколько месяцев я уделяю внимание этой подопечной, пытаюсь изменить ее поведение, и ее мозг начинает реагировать на терапию совершенно иначе. Однако до сих пор я не нашел ответа на вопрос, почему ее терапия замедляется на протяжении всего времени. Не находите ли вы ее поведение сравнимое с поведением акулы, профессор Гилберт? - Выделяя концовку фразы, Гилберт поднял глаза на Истермана.  — Я уже несколько лет занимаюсь акулами, эти млекопитающие одни из сложных, если брать наших подопечных хвостатых, только две из пяти акул смогли подчиниться электродам и стать «послушными». - тут же Истерман перебил профессора. — Вы сказали электродам? Что вы имеете в виду? - Я бы хотел поговорить с вами об этом поподробнее. — Акулы обладают определенным интеллектом и способностью к обучению. Некоторые виды акул могут запоминать привычные звуки и ассоциировать их с пищей или опасностью. Мы долго не помогли понять почему, электроды и ток не действовали на животное, пока не заметили движения мордой во время того, как она плывет, делая рыскающие движения. — Хм…! - Истерман внимательно перевел взгляд на монитор и задумался. — Кажется я начинаю понимать ваши слова, и думаю в ближайшее время терапия для моей подопечной сильно изменится. —  Шок от 5 до 25 вольт на ту или иную сторону акулы. Чтобы заставить существо больше плавать вправо, скажем, электрод, имплантированный на левую сторону, произвел удар. Затем акула отплывет от очевидного источника неприятностей, тем самым корректируя свой ход и отрезая течение. Дьявольски гениально! И хочу заметить…– помедлил Гилберт. – Мишель Глик работала в нашем проекте. – осознанно говорил профессор, обратив внимание на фотографию. – От слов, Хендрик помялся на месте, он понимал к чему могу привести последствия, если данные будут доступны не тем людям. Секреты и последствия раскрытия конфиденциальной информации в таких кругах, является бесценной, которая может как способствовать прогрессу, так и нести в себе потенциальные риски. Однако его колебания в отношении того, стоит ли делиться этой информацией, отражают этическую дилемму, с которой сталкиваются многие закрытые проекты. – Несомненно, должен был обсудить с вами изначально, учитывая вашу ответственность за Глик. – проговорил Истерман. Между мужчинами пробежала секундная пауза, полная легкого напряжения. – Я глубоко ценю вашу осмотрительность в вопросах конфиденциальности, и с радостью готов с вами сотрудничать. – развеивая тишину произнес Гилберт.  Чувство удовлетворения от сказанных слов, заставила Хендрика улыбнуться. Он протянул руку для рукопожатия. – Меркофф никогда не отказывается от сотрудничества. Гилберт ответил тем же, и два мужчины крепко сцепили ладони. Разговор продолжился, их голоса слились в приглушенном обсуждении.