* * *
Парень, в спешке набрав кое-как пару слов в мессенджере, отправил сообщение как можно аккуратнее, чтоб второй, идущий справа, не заметил. —Эй, чего тянешь? Звонок прозвенел, не хочу с тобой долго возиться! — стремительно потянул за чужую рубашку юноша, от чего другой чуть не встретился лицом с полом. Они зашли в туалет. Если быть точнее, то Субина затащили в туалет. Бин хоть и выше Ынхёка, зато в разы слабее и драться совсем не умеет, никогда прежде он не использовал насилие, чтоб получить желаемое. Чхве не был уверен по поводу Ынхёка, но хватка у него, судя по тому, как он вцепился в одежду, была сильная. Единственное же, на что способен Чхве, так это рассчитать его вероятность оказать побитым. Девяносто девять целых девяносто девять сотых, кстати. Радует то, что до тысячных дело не дошло. Конечно, он продолжал надеяться до последнего, что Ынхёк просто привёл их в более уединённое место, чтобы поговорить тет-а-тет. До последнего — пока ему ни прилетел первый кулак в лицо. За десять минут до Брюнет спокойно, никому не мешая, повторял материал прошлого урока по записям в тетради, сидя за своей партой. В самом классе находилось не так много учеников: на перемене большинство бродило по зданию школы и её окрестностям. Так что Субин мог отлично сосредоточиться на предмете в тишине. —Смотрите-ка это же наш Субин-а! — парень глубоко вздохнул, не отрывая глаз от тетради. А ведь день так хорошо начинался! Он услышал, как к его месту приблизились спешные шаги. Судя по ним, Ынхёк снова был не один. Но Субин не спешил обращать на него внимание, планируя игнорировать, пока не отстанут. Даже это было довольно храбро для него в отличии от того, как раньше он пытался искренне слушать тот бред, с которым на него нападали. —Неужели ты думал, что всегда сможешь меня избегать? Как же Ынхёк его достал! Почему никак не может отпустить ситуацию и признать, что есть люди поумнее его? Невероятно то, с каким энтузиазмом он прилипился к Бину. До этого никакой агрессии от него особо нешло. —О нет! Где же твои друзья, что всегда прикрывают твою трусливою задницу? Выражение про друзей, если их можно так назвать, взращивало в брюнете злость, а толчки назойливых пальцев в весок только подливали масло в огонь. Он уже собирался ответить обидчику, но сдерживал себя, так как понимал, что тот только этого и ждёт. —Эй, чего молчишь? — театральный голос секундно перерос в грубый и резкий. На молчание в ответ всё, находящееся на столе, оказалось скинутым на пол. —Лучше бы тебе потратить время на расширение своих знаний, чем докучание невинным людям. Ты ведь понимаешь, что своим дикарством место в рейтинге не повысишь? Поднял на него равнодушный взгляд Чхве. Он и сам не знает, откуда в нём столько смелости. Но уверен, не будь у него за спиной нескольких обедов в кругу "друзей", он бы не решился на это ещё очень долгое время. Так он чувствовал, что он не один сражается в этой войне. Ынхёк же, кажется, совсем озверел от холодного безразличия жертвы. В его глазах сверкнула ярость, и он схватил того за грудки, поднимая с места. —Как ты...?! — Забегал зрачками по лицу напротив, выискивая в них страх, юноша. — За мной. — выдернул из-за парты брюнета, потягивая в сторону выхода из класса. Настоящее время Ёнджун таращился на доску, сохраняя неподвижность тела и лишь иногда моргая, и пытался разобрать шифр из неопознанных символов на ней. С каких пор в математике стало так мало цифр? Вероятно, он был слишком запущенным случаем, что бы это понять. Конечности каменели, отдаваясь неприятной тяжестью, так что рыжеволосый надумал сменить позу, потянувшись. Как раз во время: теперь в его поле зрения входил собственный телефон, слегка торчаший из под учебников, что засветился, оповещая о новом сообщении. Имя отправителя, не говоря уже о содержимом сообщения повергло его в шок. Бини Ынхёк. Помоги. Что, чёрт возьми, происходит? Субин не писал ему с той самой ссоры, да даже сейчас, когда они вроде начали с чистого листа. И после такого затишья ему приходит это, да ещё и с таким странным смыслом без единого объяснения. Вряд ли бы младший стал бы так шутить. Если он правда в опасности? Внутри всё медленно начинает сжиматься, а голова отказывается переваривать полученную информацию. "Что же делать?" — только и дело, что повторял он раз за разом в подсознании. — "Я должен его спасти, если он действительно в беде." —Извините, можно выйти? Не дождавшись, пока на его поднятую руку обратят внимание вскрикнул Джун. Пожалуй, даже слишком возбуждённо. Пол класса уставилось на него в непонимание. Он встретился взглядом с беспокойным Гю, но затем быстро перевёл его на учительницу, что слабо кивнула. Ему некогда было объясняться перед друзьями, нужно действовать быстро. Выходя из кабинета, он направился вперёд по коридору. Чхве не знал, куда направляется, но стоять камнем на месте он себе позволить не мог. —Где они могли бы быть? — озирался по сторонам, быстрым шагом продвигаясь до поворота. — Думай Ёнджун, думай. Если бы Ынхёк действительно хотел бы ему как-то навредить, то наверняка выбрал уединённое место, чтоб остаться незамеченным, и чтобы никто ему не помешал. Да они ведь могли быть где угодно! Тем более во время урока ещё больше подсобных помещений и сартиров пустуют. Что же делать?! Он наткнулся взглядом на застеклённой раму, одиноко висящую на белой бетонной стене, застывая на месте. Карта эвакуации при чс. Медленно пропустил поток воздуха через лёгкие, что словно надавил на какие-то неведомые отделы мозга. Отбросив сомнения, Ёнджун решил просто действовать. Забегая в ближайший туалете, он забрался в кабинку у окна. Там, в прослойке между оконной рамой и стеной есть щель, отдёрнув застывшую шпаклёвку которой, он достал зажигалку. Если пошарить рукой поглубже, можно найти сигареты. Это был ни его тайник, но в прошлом году он общался с его создателем. Как он должен быть благодарен судьбе за то, что его круг общения сменился. Он рад, что зажигалка на прежнем месте. Его гениальная идея не пропадёт даром. Ухмыльнувшись с появлением яркого огонька, Чхве поднёс зажигалку к листку, что достал из кармана, ей, скорее всего, ни меньше месяца, затем листок к одному из датчиков дыма на потолке, пришлось сильно постараться, чтоб дотянуться. Подержав, уже через минуту довольствовался проделанной работой — сирена трезвонит во всю. Ынхёк ведь не настолько ебанутый, чтобы поставить травлю выши своей жизни? Очередное "бесишь" прилетает вместе с ударом в живот, добивая и физически. Субин не помнит, какой это удар по счёту, хоть всего их было не так много. Ынхёк больше болтал, чем бил, да и прошло минут пять от силы. Брюнет не знал, сколько ещё продержится: лицо адски горело от боли, он точно чувствовал, что из носа течёт кровь. Ынхёк попал прямо в солнечное сплетение, вынуждая парня согнуться пополам, теряя на секунды возможность дышать. —Знаешь, какие у меня проблемы из-за тебя? Да ты... — договорить он не успел. Пытаться перекричать сирену было бесполезно. — Вот дерьмо. — прошептал себе поднос Ынхёк и, задержав взгляд на несчастном парне, двинулся прочь: продолжать дальше бессмысленно. Субин держался одной рукой за раковину для поддержания равновесия, другой хватался за живот. Боль пронзила всё тело. Кости будто поразбивали на мелкие кусочки и склеяли обратно, от чего те жутко зудели. Голова и без того раскалывалась, а противный звон только выбивал остатки рассудка. Нужно спасаться. Это совсем не было похоже на учебную тревогу, о которой их обязательно предупредили бы заранее. Более-менее взяв себя в руки, он делал робкие шаги к лестнице, проводя руками по ближайшей стене, чтоб случайно не упасть. Когда же он добрался до неё, то количество школьников, встречающихся на пути, практически сошло на нет. Никто ему не помог. Каждый спасал свою жизнь, он их не винит. Бин перешагивал ступеньки последней лестницы, как кто-то подлетел к нему перебрасывая его руку себе через голову. Это был Ёнджун. С его помощью стало намного легче. До он пытался быстрее перебирать ногами, чтоб успеть спуститься, и был совсем недалёк от того, чтобы потерять контроль над своим телом и не прокатиться оставшуюся часть лестницы кубарем. Жмурил глаза и сжимал челюсти, чтоб сконцентрироваться на реальности и не потерять сознание. Сейчас же он мог перенести вес обмякшего тела на кого-то ещё, лишь переставляя ноги. После появления старшего под боком он не мог отвести от того взгляд. Ёнджун пришёл за ним. Бин не особо расчитывал на свое сообщение, там как минимум было слишком мало информации, чтоб найти его. Но так или иначе, сейчас он рядом. Острые глазки беспокойно смотрели вперёд, пухлые губы были поджаты, а брови сведены к переносице, образуя морщинки на лбу. Может Джуну тяжело чуть ли не на себе нести такую тушу, а может он просто волновался за него. Это нормально, что Бин думает сейчас о том, как старший красив? Зато получается концентрировать внимание. Так хочется прикоснуться к его лицу, провести большим пальцем по нежной коже щеки. Кажется, они слишком далеки для такого. Субин моргнул. Они идут совсем ни к выходу на улицу. —Куда ты меня ведёшь? Мы сгорим, да? — сил препятствовать не было, так что вопрос стал скорее очередной попыткой удержаться в сознании. —Не сегодня, Бини. Через секунду юноша был уже в отключке, так что второй подхватил его на руки. Пускай это было не самой лёгкой ношей для Ёнджуна, но до кабинета медпункта оставалось всего ничего. Оказавшись там, он сразу уложил младшего на кушетку, принимаясь искать всё необходимое. Намочив водой персиковое полотенце, что нашёл в шкафу, Чхве вернулся к парню, принимаясь аккуратно стирать кровь с лица. Он выглядел так болезненно. Разве можно считать, что Чхве успел, если Субин всё равно оказался побитым? Он старался действовать быстро, но тогда почему брюнет лежит здесь без сознания с разбитой губой и носом? Почему на душе так саднит? У него сердце в пятки ушло, когда он заметил еле идущего Бина на лестнице. Он не мог не винить себя. Бледное застывшее лицо младшего ощущалось горечью на кончике языка. Нужно было приложить лед и при обработке раны будут щепать — Субина придётся разбудить. Он проспал всего минут десять с момента, как его принесли сюда. Ему необходимо было восстановить силы, а продрагивающие ресницы и ровное дыхание только вынуждали Ёнджуна оттягивать пробуждение. Рыжеволосый потянул руку к аптечке, случайно задевая упаковку со льдом, что с треском свалилась на пол. Он торопливо обернулся, с опаской глядя на младшего. Тот, жмуря глаза и двигая бровями, постепенно отходил ото сна. Разунув зенки, юноша резко приподнялся на руки, свешивая ноги с кушетки. Такой внезапный подъём не прошёл бесследно, одтаваясь пульсирующей болью в висках. —Почему мы здесь? Разве сирена не оповещала о пожаре? Я видел, как все сбегались к лестнице... Мне же это не приснилось? — игнорируя слабость в теле, произнёс брюнет, восстановив картину последних событий. —Мне нужно обработать раны перед тем, как ты вернёшься к отдыху. — отвернулся от него, старший капаясь в аптечке. Он сделал голос как можно резвее и наглее, играя привычного себя, надел улыбку, чтоб скрыть чрезмерное беспокойство. —Ты не ответил на мои вопросы. — хмуро ответил Субин. —Да, тревога обычно оповещает о пожаре. Все действительно выскочили на улицу. В том числе и Ынхёк. Это главное. Это и было моей целью. — намазав знакомую марку протвомикробной мази на ватную палочку, Джун переключился на брюнета. Он стал проходится по ранам и царапинам, первыми обрабатывая те, что поменьше. — Будет немного щипать. —Твоей целью? —Да, я поднёс дымящийся листок к датчику. Прости, что не успел раньше... — с печалью доложил старший, а потом, нацепив вновь улыбку, добавил. — Ловко я с дымовой системой провернул, да? —Ты издеваешься? — отстранился Бин, не давая другу закончить с раной. — Тебя могут выгнать из школы за такие проделки! —Не понимаю, о чём ты. Разве ты не хотел, чтобы я спас тебя? —Подставляя под удар себя? Вот уж спасибо. — он не сводил с него строгого взгляда, давно Ёнджун не встречал подобную дерзость и категоричность в Субине. — Чтоб я потом ходил с чувством вины? О, ты это любишь. —Что...? Я не... — проходил все эмоции от злости до разочарования рыжеволосый. — Я делал это, потому что не мог допустить, чтобы с тобой что-то случилось. Потому что я... потому что ты особенный для меня. Уж точно я пошел на это не для того, чтобы ты винил потом себя. — снова отошёл к аптечке, чтобы сменить палочку на новую и скрыть подступающие слёзы. — Ты не представляешь, как сильно я испугался за тебя. Субин с грустью выдохнул. Не стоило так давить. Он итак на подкорке сознания знал, что Джун всегда только и делал, что думал о нём в первую очередь. Жаль только не думал что и сразу делал. Он прикрыл веки и наклонился ближе, как бы подставляя себя под ёнджуновские руки. Долго ждать не пришлось, спустя секунду щеку уже тоже дико жгло от какой-то мази. —Мне жаль, что я вспылил. —Ничего, тебе тоже нужно когда-то выпускать пар. — Бин скривил лицо от резкой боли, сжимая в руках края кушетки. — Больно? Прости. Рану тут же приятно обдало прохладой, а, открыв глаза, брюнет застал Джуна дующим на рану. Он чуть не засмеялся: было слишком уморительно. Сначала тот мило надувал щечки, а затем выводил воздух, усердно сжимая губы трубочкой, и всё это смотря в одну точку. Ладно, пожалуй, расплыться в улыбке он может себе позволить. —Эй, что?! Почему вдруг лыбишься? — замечает Чхве старший, надувая губы и поднимая брови. —Ничего. —Я тут распинаюсь, чтоб ему больно не было, а ему смешно, видели те! — выпрямился рыжеволосый и погодя добавил. — Нужно приложить лёд к носу, он поможет снять отёк. Надеюсь, это просто ушиб. Бин принял пачку льда от парня и выполняя наставления, сщурив глаза и посматривая за ним. —Выглядит так, будто ты хорошо знаешь, что делаешь. —Да... — Джун отвёл взгляд в сторону, неохотно желая рассказывать, но, немного обдумав, всё же объяснился. — Раньше я иногда пытался перекрыть душевную боль физической. Я не мог каждый раз мотаться в больницу — пришлось научиться оказыать первую помощь самому. Больше и никого особо то и не было, чтоб помочь с этим. —А как же я? Почему я вообще об этом ничего не знал? —Очевидно, потому что я не хотел, чтобы ты знал. Я также научился отлично маскировать следы косметикой, в крайнем случае я всегда мог поболеть несколько дней, избегая встреч с тобой. —Мне так жаль... Тебе приходилось справляться со всем в одиночку. — собравшись с мыслями, пробормотал брюнет, его голос, казалось, вот-вот сорвётся, и он затихнет. Джун заметил его стеклянные глаза, смотревшие в пол, и то, как белели его костяшки от того, что он через чур сильно сжимал поверхность, на которой сидел. — Я должен был лучше заботиться о тебе. Субин почувствовал тёплые руки у шеи на спине, а перед лицом показалась белоснежная рубашка. Дав время на возможность отстраниться,Чхве сделал шаг вперёд, прижимая младшего к себе. А тот совсем и не был против, повесив на нём руки чуть ниже талии. —Ты не виноват. Я сам тогда ещё не был готов к чей-либо помощи. Мне хватало того, что ты просто был рядом. Гладил Бина по волосам Чхве, тем самым успокаивая и отгоняя от ненужных мыслей. —И не плачь много, глаза слипнутся. — буркнул старший, заставив его улыбнуться, забыв о печали. Есть ещё кое-что, о чём Субин размышлял слишком часто, чем стоило бы. Всякий раз, когда он виделся или думал о Хюнине, он не мог остановить себя от сравнения его с Ёнджуном. Это было почти также подсознательно, как чистка зубов или поклон в жесте уважения или благодарности. И каждый раз совершал лишь один вывод. Кай, бесспорно, был отличным человеком и другом, но... Но он никогда не заменит Ёнджуна. Они определённо были противоположностями. Ему тяжело признавать, но Ёнджуна абсолютно точно не хватало в его жизни. После их расставания внутри начала образовываться дыра, которую, как бы он не пытался, ничем заполнить не удавалось. Она просто следовала за ним по пятам, разрастаясь. Будто не хватало кусочка пазла, без чего целостная картина не складывалась, а жизнь теряла былые краски. Да, они переживали не лучшие времена до расставания, но всё же существование без друг друга вовсе не представлялась. На него будто нашла вечная тоска, стягивая грудь тугими узлами каната и не позволяя свободно дышать. Он сам не знал, когда стал настолько эмоционально зависим от старшего. А эти объятия такие нежные, что Бин хотел бы остаться в них навечно. Он мог просто прикрыть глаза и ни о чём не думать, просто тонуть в них, просто мякнуть в ласке и забвении. Он готов молиться на то, чтобы ёнджуновкие руки никогда не прекращали гладить по макушке и перебирать его волосы. Действительно ли он сошёл с ума, если на долю секунду в его мозгу проскочила мысль о том, как бы было бы чудесно приклеится к Джуну, обхватвая его всеми кончностями и повисая как ленивец, прописавшись там примерно навсегда. Вероятно, немножечко он всё же поехал крышей. И, вероятно, уже сегодня вечером ему будет стыдно за проскочившие мысли.* * *
На каменных ступенях-трибунах расположились группки любопытных студентов, тихо перешёптывавшихся между собой. Они то тыкали пальцами в фигуры напротив, то прекрывали рот ладонями, расширяя глаза в удивлении. Среди них находились и Тэхён с Бомгю, что сидели на ближайшей ступени к площадке и нервно посматривали на друга, что спустя два часа после того, как лихорадочно покинул класс, а затем прозвучала пожарная тревога, так и не спешил объясниться. Допустим, они поверили в то, что оба предшествующих событий никак не связаны, но зачем тому так внезапно понадобилось тащить их сюда оставалось загадкой. На выяснение причины пожарной сигнализации потребовалось около половины часа. И по итогу всё равно ничего существенного не нашли. Учащихся разогнали обратно по кабинетам, и школа продолжила своё привычное функционирование, покрывая причину такого переполоха тайной для всех. Сейчас же шла самая длинная перемена, растаскивая учеников по всей площади заведения. Вот Чхве Ёнджун, например, припёрся на баскетбольную площадку, не забыв захватить своих друзьяшек, без единой мысли рассказать о происходящем. И теперь он стоял с мячом под мышкой посреди баскетбольной площадки, наглой ухмылкой задирая парня напротив. —Так какие условия? — надменно спрашивал Ынхёк. —Играем до пяти очков, чтобы не затягивать. Проигрываешь — навсегда отстаешь от меня и Субина, выигрываешь — я до конца семестра становлюсь твоей марионеткой. В стороне слышны изумлённые оханья, а Ёнджун клянётся, что уловил тэхёноское трезвое "он головой, верно, ударился". —Может сразу сдашься? Я с мячом то тебя видел один раз в жизни. Как играть собираешься? — расслабленно выдонул Ынхёк. Так и волноваться не о чём: он с лёгкостью победит. —Это не важно. Так ты играешь? Согласен на сделку? —Ладно, я в деле. Они пожали друг другу руки, и разошлись, принимаясь разминать тело перед физ нагрузкой. —О, совсем забыл сказать. От моего лица будет играть Кан Тэхён. —Что? — одновременно отлетело от Ынхёка и Бомгю. —Я знал, что к этому всё и приведёт. — покивав пару раз, признавая сложившуюся позицию, Кан покинул трибуны. Бомгю лишь проводил его ошеломленным взглядом, не смея ничего сделать. —Это нечестно! Мы так не договаривались! Я тоже могу позвать кого-нибудь из команды по баскетболу. Я знаком с капитаном, посмотрим как они поборятся. — замахал руками юноша, выкатывая глаза из орбит. —Мог бы, если бы не согласился играть. — пожал плечами Джун. —Но ты тоже согласился! —Он согласился на сделку с игрой, не говоря прямым текстом, что будет играть в отличии от тебя, придурок. — вклинился Тэ, склоняя голову в разные стороны, от чего слышался отчётливо хруст. Ынхёк стоял весь красный, как помидор, и, стиснув зубы, сдерживал себя. Делать нечего: он сам принял вызов. Игра проходила так быстро, что зрители не успевали следить за мячом. А если наконец и находили, то уже в руках Тэхёна у самого кольца. Он забрасывал со стремительной скоростью, оставляя соперника позади. У Тэхёна была четыре очка, в то время как у Ынхёка всего один. И это после жалких шести минут. Кан намеревался стереть его в порошок в рекордное время. Жалко, Ынхёк был тем ещё подонком и так просто победу отдавать не хотел. Когда Тэхён в очередной раз приблизился к кольцу и подпрыгнул, дабы забросить мяч в корзину, тот жёстко сбил его. Мяч Ынхёк перехватить не успел, он всё равно попал в кольцо, но вот Кан в порядке не остался. Приземляясь, он неустойчиво поставил ногу, и та неестественно выгнулась, подводя хозяина. Тэ упал на бедро, выставив локоть и ладонь, смягчив падение. Бомгю, сидевший рядом с Ёнджуном, тут же подорвался к нему, выкрикивая его имя. Старший последовал за ним. —Тэ-Тэ, как ты? Джун никогда прежде не видел такого Бомгю. Серьёзного и испуганного, со сломанным взглядом сейчас бегающим по младшему. Он тихо переговаривался о чём-то с ним, помогая подниматься на ноги. Пока мозг Ёнджуна только обрабатывал поступившую информацию, друзья уже направлялись к школе. По лицу Тэхёна сложно было сказать, что что-то не так, разве что брови сдвинулись чуть ближе к переносице, сгущая взгляд. Гю же перед уходом разъярённо посмотрел сначала на Ынхёка, затем на Джуна, поочерёдно прошипев им. —Ты пожалеешь об этом. А ты, поверить не могу, что заставил его в этом участвовать! — и они ушли, оставив парней и публику в недоумении. А его глаза-молнии, что мгновенно добирались до сердца, сразу заставили испробовать горький вкус вины. Особенно это подействовало на Чхве: он как старший должен был их оберегать. Не хватало, чтоб второй близкий человек за сегодня отправился в больницу, хоть и косвенно, но из-за него. —Зачем ты это сделал, идиот? Все видели, что ты сотворил. Ты не только проиграл, но и уничтожил себя в глазах людей. — напоследок добавил рыжеволосый, и, проходя мимо, намеренно задел его плечом.* * *
Звонок с урока уже был, так что все дети молниеносно покинули спортивный зал, от чего в нём повисла мёртвая тишина. —Как думаешь, зачем ты ему понадобился? — отдалось эхом по помещению. Остались только двое парней, что дожидались возвращения учителя. Тёмноволосый ходил по узкой скамейке туда-обратно от нечего делать, а другой, придерживая его за руку, копировал движения на полу. —Я догадываюсь. Тебе стоило пойти с Ёнджун-хёном в класс. Думаю, разговор сулит не из приятных. — сглотнул Кан. И Гю тут же уловил тяжесть в его голосе. —Мне всё ещё неловко оставаться с ним наедине из-за того, что я сказал ему с гореча тогда. И потом тем более хорошо, что я остался. Со мной тебе будет легче. —Надеюсь. — слабо улыбнулся Тэ. Зал напонился скрипом ботинок о пол, а в дверях показался невысокий коренастый мужчина. Бомгю вмиг спрыгнул со скамейки, становясь немного позади младшего, но руки не расцепляя. —О чём вы хотели со мной поговорить, господин Пак? —А этот с нами будет стоять? — кивнул в сторону брюнета учитель, хмурясь. Гю он никогда не нравился, а его негативный настрой заставлял смотреть на него с опаской. —Да, если вы не против. —Не суть. Кан Тэхён, ты понимаешь, что подводишь всю команду? Что я всегда говорил вам? — завёлся мужчина, Тэ понуро опустил взгляд вниз. —Быть осторожными? —Да, а ещё думать головой. Ты не просто игрок, а часть команды. И сейчас из-за тебя она может пойти ко дну. — Чхве чувствовал, как на некоторых словах Тэхён сжимал его ладонь сильнее, давясь от напряжения, но никак не мог вмешаться. — У нас соревнования через неделю, что скажешь нам делать? Ты один из лучших игроков, коих у нас не так много. Бомгю знал, как значимы для младшего слова учителя. Он был близок с ним, но это всё равно не уберегло бы Тэ от такого разговора. Да, получилось не очень, но как будто сам Кан специально получил растяжение ноги или и без того не чувствовал вины. —В общем, хорошо, что ты отделался лёгким растяжением. Впредь будь аккуратнее. —Мгм. — тихо промычал в ответ. —Мне нужно в учительскую. До свидания. —Извините. До свидания, учитель. Парни отвесили поклон, оставаясь наблюдать на месте, как мужчина скрывается за дверью —Тэ, не думай об этом много. Ты никак не мог предугадать, что придурошному Ынхёку в голову прильёт, такое сотворить с тобой. А касательно команды, у тебя... Замолчал брюнет, разлечив мокрые глаза напротив, когда Кан повернулся к нему. Так и не дав ему договорить, Тэхён, сделав шаг ближе, уронил лоб на чужое плечо, и, обогнув тонкую талию руками, сжал клочки ткани рубашки на спине. Бомгю как током прошыбло, распуская мурашки по всему телу. Тэхёну не было свойственно такое поведение. По пальцам можно пересчитать, сколько раз он по собственной инициативе его обнимал, будучи совершенно не тактильным человеком. Это Чхве не говорит ещё про слёзы. Казалось, Кан Тэхён не умел плакать. Но увидев всего на секунду его намокшие глаза, Гю, уверен, что не сможет их забыть до конца жизни. Они разбивали сердце. Брюнет и представить не мог насколько, тому больно, и в незамедлительном жесте ответно обхватыватил его, сократив расстояние между ними до минимума, на что тот сильнее уткнулся лицом в шею. Гю не позволит младшему в таком открытом, беззащитном состоянии оставаться вдалеке при объятиях. Он хотел бы прижать его ближе, к самому сердцу, чтоб согреть и укрыть от всего мира. Сейчас не важно, догадается ли Кан о его чувствах, услышав учащённое сердцебиение. Важно то, что Тэхён ему доверился. Бомгю вообще не мстительный человек, по крайней мере, пока не тронут Тэхёна. Он чуть не набросился на Ынхёка вчера, а то и на Ёнджуна, благо состояние младшего было превыше всего. Злость к Ёнджуну вскоре остыла, ведь по сути тот ни в чём и не виноват, а от убийства Ынхёка его сдерживал сам Тэ, отвечая, что тот итак опозорился перед всеми и вообще жизнь его сама накажет. На самом деле, Кан просто не хотел, чтобы у Гю были лишние проблемы. Ради Тэхёна он сдерживался и от докучания учителю Паку. Но слыша сейчас тихие всхлипы, да ещё и так близко, он просто не мог не злиться на этого жестокого мужчину, что посмел расстроить Тэ. Как же всё это получилось? В смысле, как Чхве Бомгю по уши влюбился в лучшего друга? А разве могло случиться иначе? Бомгю считает, что нет. Не возможно не влюбиться в Кан Тэхёна, когда он так близко и такой идеальный. Единственным его минусом было то, что Бомгю он не любил. Чхве в этом уверен. Угораздило же его втюриться в гетераста. Хоть Гю и не до конца был уверен в его ориентации, но рассчитывать на что-то было уже слишком. Потому он предпочёл скрывать свои чувства, не надеясь на взаимность. Главное, что он по-прежнему мог находиться рядом с ним, хоть моментами этого категорически не хватало, это было наилучшим вариантом для сохранения их отношений. И разве может он сказать, что это всё не стоило того, чтобы всего раз в жизни побыть подушкой, в которую Тэ мог спокойно выплакаться, в которой он так нуждался. Нет, не просто подушкой, человеком, которому он мог бы доверить свои слёзы и распахнуть душу, и тот бы обязательно поддержал и окутал её теплом, принимая как есть. Этот момент был так значим для обоих. Каждый находил в нём что-то согревающее, близкое, что-то необъяснимо утещающее даже без слов.