Джаз, виски и разговоры, разговоры, разговоры...

            — Уже уходите?              Насмешливый голос сзади остановил Аластора на полпути к выходу из холла. Он обернулся вместе с Энджелом Дастом.              Вокс, застывший в позе со скрещенными на груди руками, с другого конца помещения воззирал на них с еле сдерживаемой усмешкой.              — А я и не собирался задерживаться у вас еще на целую чашку чая, — спрятав обе руки за спиной, усмехнулся радио-демон. — Но если ты предлагаешь…              — Ничего я не предлагаю! — раздраженно перебил теле-демон, заискрившись левым глазом снова. Но, старательно выдохнув, он более спокойно продолжил, — Просто ты уходишь подозрительно быстро. Будто… Ну, знаешь, — телеведущий, смакуя неозвученное еще слово, веером провел когтистыми пальцами по воздуху. — Сбегаешь.              — Какое… Занимательное сравнение, — растянул улыбку шире радио-демон, приподнимая левую бровь в легком недоумении, зачем теле-демон пытается задеть его такими детскими способами. — И… Что же заставило тебя так подумать?              — Ну, пока вы там наверху сопельки утирали да житье свое оплакивали по словам Вала, — Вокс с намеком перевел взгляд на стоявшего рядом с Аластором порно-звезду, тихо залипавшего в телефон, чтобы не обращать внимания на очередной спор двух врагов и не быть в него втянутым. Стоило почувствовать на себе насмешливый взгляд в купе со словами, Энджел тут же напрягся, сильней сжав телефон в руках и подняв полный ответного раздражения взор на телеведущего. — Я подумал, подумал, и понял, что удар такого сильного ангельского артефакта, как гитара Адама…              — Ого, не знал, что ты способен на анализирование фактов, изложенных прямо перед тобой и во всех источниках твоего Вокснета, и связывание этих фактов с картиной реальности, составленной посредством наблюдения, в котором, впрочем, ты тоже никогда не был силен, — вынув одну руку из-за спины, Аластор принялся рассматривать остроточеные коготки на ней, параллельно резко сбивая с речи теле-демона и откровенно насмехаясь над ним.              Паучок-демон удивленно взглянул на своего компаньона, так неожиданно и совершенно нагло вклинившегося в слово Вокса. Хотя и ни для кого не было новостью, что эти двое задевали друг друга и чем похлеще.              — Ты! Да что ты себе…! В моем же…! — телеведущий вспыхнул, выпячивая грудь, обвиняюще махая руками и безостановочно лагая на каждой фразе.              — Оу, тяжелый случай, — вдруг вымолвил Энджел, без особых эмоций смотря на гневные метания теле-демона. — Я тогда отойду за кофе? Не скучай тут. — И сделав двумя пальцами легкий жест прощания Аластору, отправился к дальним автоматам с кофе и газировками.              - … Говнюк! — наконец выдохнул Вокс, поборов свои эмоции и подтянув пиджак пониже за края в сомнительном жесте контроля над собой.              Радио-демон лишь слегка приподнял бровь, незаинтересованно уставившись в ответ. Обе его руки покоились за спиной, а лицо не выражало ничего, кроме привычной лыбы на полголовы.              — В общем, я понял, что удар такого артефакта, как его гитара, на грешниках оставляет рану колоссального вреда на организм. И она не могла так просто и быстро зажить на тебе. Из чего я делаю вывод…              — Откуда информация? — вдруг снова перебил олень, не сводя пристально-равнодушного взгляда с соперника.              — Чт… Что? — непонимающе запнулся тот. — Ну, как откуда… Кхм, конечно же из проверенных источников. Да и разве это не очевидно? — чуть хохотнул в конце телеведущий, сунув руки в карманы.              — Хорошо, продолжай, — так же быстро дали разрешение, вздернув наверх брови, со скучающим видом вытащив посох и пройдясь пару шагов в право, а затем обратно влево.              Теле-демон проскрежетал зубами, ясно видя, как радиоведущий издевается над ним, всячески выводя из себя даже обычным хождением туда-сюда перед глазами. Но как бы он стал столь могущественным и богатым Оверлордом, если бы не умел брать себя в руки даже в супер раздражающих ситуациях? В очередной раз прикрыв веки и набрав воздуха в грудь, а затем выдохнув, он блеснул своей фирменной, вышколенной улыбкой и, подойдя на пару шагов, давяще склонился над радио-демоном, заставив того остановиться.              — Я сделал закономерный и логичный вывод о том, что сейчас передо мной просто не может стоять настоящая версия радио-демона, ведь у того была бы заметна огромная и болючая рана на груди, не дающая сделать ни одного нормального движения без боли, — победная ухмылка расползлась едва ли не за пределы экрана, глаза хищно сузились, давяще горя ярким красным и гипнотизируя кольцами на левом глазу.              Но ни одна мышца не дрогнула на лице радио-демона. Мало того — в глазах все также стояла толика равнодушия, абсолютного бесстрашия и скука. Так, что рассмотреть в них, попали ли слова Вокса в точку, представлялось совершенно невозможным.              — Тогда кто же по-твоему мнению сейчас перед тобой стоит?              — Ха, скорее всего какая-нибудь дешевая подделка, по типу клона или… Может быть… — телеведущий неуверенно замедлился, перебирая в уме все варианты и вдруг цепляясь глазами за, казалось бы, незначительные, но важные детали на демоне перед собой. Аластор выглядел очень натурально, та же одежда, с идеальными швами, тем же галстуком-бабочкой и чуть рваными полами сюртука, настоящие, красно-черные волосы с ушками и рожками, и… Если попробовать наклониться еще на сантиметр ниже и вдохнуть чужой запах, то он и вовсе не отличается от обычного Аласторовского… В противном случае, если бы это была какая-нибудь тварь, способная менять облик на любой другой, то от нее несло бы гнилью и еще Люцифер знает какими неприятными запахами… К тому же и кожа лица, и волосы выглядели натуральными, а уж о фирменных взглядах, улыбках и движениях радио-демона и говорить нечего — они были те же. Но в таком случае, не стоит ли перед ним действительно настоящий, живой Аластор? И как хорошо он смог продвинуться в мастерстве регенерации? Что Вокс знал точно, так это то, что раны от ангельских оружий такого вида даже на самом сильном демоне затягиваются как минимум месяца полтора-два, но никак за 2-3 недельки. И теперь, все действительно сходилось — и небольшая спешка демона поскорей уйти отсюда, и рана, которую ни видно, ни заметно, и даже его спокойное, в меру не дерзкое, не задеващее поведение. Скорее всего, он до сих пор не в лучшем здравии, но полечиться и немного затянуть рану смог, так, чтобы было возможным и защититься в случае опасности, и не показать окружающим своего ранения. Но… Тогда как этот чертов Олень умудрился и без тени страха и самосохранения припереться в башню трех V совершенно одному, с рваным повреждением на груди, так еще и с целью, предполагавшей очевидной несдержанной злости и ревности Валентино к Энджелу?              От осознания всей ситуации, Вокс в растерянности отшатнулся. И эта мысль — мысль того, что впервые Аластор, его злейший и сильнейший враг, стоит перед ним настолько уязвимым, настолько слабым и открытым для резких и особо тяжелых атак — шокировала и отрезвила его, вызвала в груди странное, шевелящееся чувство. Будто маленький, вертливый червячок в его груди проснулся, заставляя его испытывать волнение.              — Подожди, ты сейчас что… — удивленно запнулся Вокс, его и так большие глаза расширились еще больше. Он полностью растерял весь свой устрашающий вид, позабыв про все слова, что хотел высказать оленю.              — М-м? — Аластор продолжил стоять с поднятой бровью, на вид не изменившись нисколько. Но знающий его ни один десяток лет Вокс заметил эту еле заметную разницу. Взгляд радио-демона теперь был не равнодушным, а словно бы предупреждающим не делать глупостей: скажешь хоть слово кому, убью на месте и даже моя рана не станет помехой.              Не зная что делать, телеведущий застыл на месте, во все глаза смотря на Оверлорда, а именно в область груди, где под тонкими слоями ткани наверняка красовалась страшная на вид рана. Протяни руку — и Аластор почувствует боль. Боль, которую Вокс всего пару минут назад больше всего жаждал ему причинить. Но теперь он чувствовал, что ни за что не сможет ни напасть на радио-демона, ни позволить себе поиздеваться над ним. Тот самый внутренний червячок волновался в груди и сдерживал от любых необдуманных решений, а от любой мысли о причинении вреда раненому оппоненту скручивался и всячески блокировал их.              «Аластор так уязвим передо мной, как я могу… Как я могу причинить ему вред? Вот так вот? Просто так? Ткни пальцем и получишь долгожданное злорадное удовольствие? Но… Разве это будет по-честному? Это все равно что бить лежачего… Да и… Я даже представить не могу этого… Того, чтобы я взял и вдруг начал его избивать, бить высоковольтным током, поражать мощными магическими силами и при этом даже не получать ответа?.. Или… Возможно больше никогда не получить?.. Тогда это уже точно буду не я.» — от мрачных мыслей в собственной голове Вокс похолодел. Да он и пальцем не тронет его! Мало ему душевных метаний.              — Ты… Настоящий.              — Твоя правда, — легко хмыкнул Аластор, выжидающе смотря на него словно с вопросом: Ну, что будешь делать? Поступишь как настоящий враг или… Позволишь мне вот так вот уйти?              Вокс бы соврал, если бы сказал, что все и так изначально не подталкивало его именно ко второму варианту. Потому что да, он позволит ему уйти. И не потому, что он слишком шокирован, растерян или сбит с толку, а потому… Что просто не может по-другому. Въевшееся в груди неспокойное чувство беспокойства болело в груди. И Вокс не знал, отчего больше: из-за сложившейся необычной ситуации или из-за волнения за радио-демона. Во всем огромном здании он был сейчас единственным, кто знал о столь уязвимом состоянии Аластора, и это заставляло волноваться его еще больше. Словно общая тайна, секрет, молчание о чем-то одном, что знали только они, вдруг связало их, втянуло его в тяжелое положение радио-демона. И было бы смешно предположить, что теледемон так озабочен этим из-за угрозы в глазах напротив.              Движимый глубоким, каким-то трепетным и слишком искренним, вдруг проснувшимся чувством в груди, Вокс снова подошел поближе и наклонился, снизив голос до минимума:              — Ты… До сих пор ранен?              Аластор вытянул обе брови, будто говоря: а разве ты это уже не понял?              — И… Никто не знает? Даже Энджел? И дочка Люцифера?..              И в ответ снова молчание, полностью говорившее за радио-демона. Чтож, теперь он был единственным знающим не только в этом здании, а похоже вообще по всему Аду.              Неловко прочистив горло, Вокс оттянул ворот пиджака, переваривая всю информацию в голове.              И вдруг в голове что-то мелькнуло, старое, теплое воспоминание, о чем-то далеком, о чем-то несбыточно уютном, о том, о чем сейчас и мечтать было бы стыдно. Воспоминание, в котором у них тоже было общее молчание на двоих, и общие темы, о которых они также молчали другим. А еще Вокс вспомнил знакомый привкус виски и слова… Много слов, очень.              От этих всплывших ощущений Вокс помрачнел. Как не вовремя ему это вспомнилось. Еще и щекочущее, грызущее чувство волнения усилилось. За что ему такие мучения?              — Где Энджел?              Аластор снова безмолвно указал посохом в сторону кофемашин и автоматов, где неподалеку стоял попивающий кофе паучок-демон. Его молчаливые ответы начинали раздражать и беспокоить теледемона. Неужто открыв рот радио-демон боялся спалиться в чем-то еще? Или вдруг общее знание чего-то важного и секретного заставило его вести себя более осторожно?              — Ладно, — телеведущий перевел взгляд с порно-звезды на тихо-улыбающегося собеседника, — забирай его с собой и валите отсюда побыстрей. Не хватало еще, чтобы кто-то об этом узнал и бойню здесь с тобой устроил. Между прочим, мне с этим и разбираться надо будет, — недовольно провозгласил внутри давно принятое решение, намеренно отводя смятенный взгляд в сторону и не веря, что прямо сейчас вот так вот просто отпускает из своих лап такого уязвимого и ослабленного радио-демона, того, кого жаждал убить более всего. И удивляясь, что это решение далось ему так легко, само собой, так он еще и предостерег его уйти побыстрей, проговаривая жалкое оправдание этому в конце. Что творится в его помутненной голове? Сегодня ночью он определенно постарается забыть это раздражающее недоразумение, и определенно забудет, будто и не он был так снисходителен и озабочен по отношению к красноголовому оленю.              — Хм, — Аластор подозрительно оглядел его с ног до головы, но, не заметив ничего такого, расплылся в улыбке более любезной. — Благодарю, друг мой! Твое благоразумие еще послужит тебе в судьбоносных решениях, — и, взмахнув посохом в понятном только ему жесте, многозначительно посмотрел увеличившимся правым глазом, вытянувшись к нему. Вокс растерянно потупил взгляд, не понимая, то ли над ним издеваются за такое простодушное решение, то ли действительно не имеют ничего такого, лишь странные бзики радио-демона. Но Аластор уже было развернулся на пятках и пошагал в сторону своего спутника обратно в Отель, — Рад был повидаться с тобой и всеми твоими дружками! — не оборачиваясь помахала микрофоном красноволосая фигура.              И вот теперь это точно было похоже на насмешку. Но Вокс лишь остался стоять на месте, смотря вслед высокой фигуре порно-звезды и прямому стану демона в красном.              Скрипнув зубами, когда те окончательно скрылись за углом, он яростно потер переносицу экрана, чуть не треснув монитор.              — Леброн!              — Да, сэр? — из ниоткуда появившийся серый, разноглазый помощник Вокса несмело подал голос.              — Отправь кого-нибудь проследить за Энджелом Дастом и Радио-демоном. В случае чрезвычайной и необычной ситуации пусть сообщают мне, понял?              — Да, хорошо, сэр, — сделав какие-то пометки в своем планшете, Леброн удалился, попутно названивая через девайсы в ушах.              " Как хорошо, что он не любит задавать много неудобных вопросов…», — измученно простонал про себя теле-демон и, обратившись в электричество, заискрился по трубам в свой кабинет.

* * *

             Цокот каблуков по пустому и огромному коридору. Белые стены, красные ковры и позолоченные картины. Хрустальные люстры со свисающими цепочками блестящих капелек в полумрачном помещении. Частички невидимой пыли в воздухе. И замершая во всем пространстве неощущаемой вуалью тишина.              Длинные, изящные пальцы подцепили края черно-красного бантика-галстука, расправляя его, делая пышнее. Потом скользнули вниз, вдоль выглаженных красных лацканов, чуть ныряя пальцами за края и расправляя полы фрака, откидывая назад узкие и острые фалды. Устремившись вверх, наполовину красные фаланги поудобней насадили на голову черную шляпу, напоследок аккуратно, одним взмахом кончиков пальцев пригладив челку. Монокль был осторожно потерт о рукав и обратно вставлен на место, чуть блеснув бликами и зазвенев цепочкой.              Наконец, звуки каблуков затихли. Одна рука была заведена за спину, а другая, прикоснувшись к металлической, холодной, начищенной до блеска ручке двери, после небольшого вдоха, с громким щелчком и грохотом отворила высокую, тяжелую и поразительно-красивую парадную дверь, из которой вдруг ослепил яркий, шумный и позолоченный свет праздного помещения.              Длинная полоска луча растеклась по красному ковру и мраморному полу коридора, осветив некоторую ее часть и в том числе только-только прибывшего гостя. Зал, наполненный разными демонами, звучал оживленной симфонией разговоров, звона бокалов, стуком каблуков и тихой мелодией на фоне.              Красные глаза распахнулись навстречу беседовавшей толпе зала, его ярким люстрам, декоративным и настоящим свечам, сверкающей магической пыли в воздухе. Нос уловил разнообразный и душистый шлейф разных-разных запахов духов и еды.              — Ах, какой прекрасный вечер, — поставленным голосом протянул радио-демон, заводя и вторую руку за спину и расплываясь в одной из своих самых искренних и предвкушающих приятное и чудесное времяпровождение улыбок. Он чинно прошествовал внутрь зала, глазами встречаясь с некоторыми отвлекшимися на его появление демонами.              На сегодняшнее крупное и довольно масштабное собрание Оверлордов, демонов Гоэтии и еще некоторых важных особ, устроенное Семью Смертными Грехами в честь отражения атак истребителей и убийства Адама, главнокомандующего истребителей, пришло довольно много разношерстных и интересных особ. Аластор уже давно не посещал такие массовые празднества, так еще и в месте, где было собрано большинство могущественных и действительно имеющих власть демонов, что аж глаза разбегались. Лишь только его дорогой подруги Рози в этот раз, к сожалению, не было. После битвы в Отеле она потеряла довольно многих своих каннибалов и вынуждена была остаться в своем городе, чтобы разобраться со всеми проблемами и последствиями, которые, по ее словам, " гроша ломаного не стоят, брось, Аластор, пустяки, в следующий раз обязательно приду!».              Но радиоведущий не особо расстраивался по этому поводу — не этот единственный, не этот последний раз, когда будут устраиваться такие пышные празднества и собрания. Они еще успеют вместе повеселиться, а пока, без Рози, у него и так много очаровательных знакомых, способных поддержать непринужденную беседу и повеселиться вместе с ним.              Олень-Оверлорд направился в самую гущу зала, где стояли столы с едой и алкоголем. Пробираясь сквозь толпу беседующих демонов, он услышал в свою сторону несколько привествующих его голосов.              — О, Аластор, вы сегодня выглядите просто чудесно!              — Ну, что вы! Неправда, вы выглядете многим очаровательнее! — бросил он какой-то смутно знакомой демонессе.              — Аластор, рада вас видеть! Вы как всегда обаятельны!              — Премного благодарю, моя дорогая, премного…              — О звезды, кого я вижу в таком красивом костюме? Неужто радио-демон?              — Вы так восхитительны!              — Вы как обычно хороши, Аластор! Но где же сегодня Рози?              — Благодарю, спасибо… Рози, к сожалению, очень занята сегодня, возможно как-нибудь в следующий раз! Ха-ха!              — О, боже, Аластор, и вы пришли? А мы вас ждали! О, Люцифер! Как вы хорошо выглядите, ну прям с иголочки!              — Ну-ну, дамы, вы мне льстите… — едва уйдя от женских рук, что так и тянулись пожать, кажется, все его жалкие две руки, Аластор продолжил свой путь.              Комплименты от столь милых дам — это всегда приятно. И, будь он помоложе, то выслушивал бы их восклицания и похвалу днями и ночами, весело проводя время с ними. Но Аластор уже давно живет в Аду, и их милые комплименты уже не приносят былого удовольствия, да и слишком обольщаться он сильно не любил.              И тут радиоведущий вдруг чувствует, как чей-то яростный взгляд пристально прожигает в нем дыру. Стоило остановиться и поднять глаза, как в глубине помещения, не так далеко от самого Аластора, в окружении двух остальных V мелькает Вокс. Тот смотрел прямиком на него, искрясь левым глазом и скрипя зубами. Естественно, он прекрасно слышал все, что говорили радио-демону его знакомые Оверледи и демонессы. Да вот только причину его злости Аластор понять сразу не смог.              Чувствуя, что не желает обращать на теле-демона внимания столько, сколько он уже только что уделил просто посмотрев на него, оленеподобный демон направился к столикам в противоположную сторону от теле-демона.              Только от чужого пронзительного взгляда, что потом преследовал его последующие несколько часов, ему укрыться не удалось.

* * *

             — Что вы, моя дорогая, зачем же выкидывать? — театрально всплеснул руками радио-демон. — Не легче ли… Использовать его на обед? Я знаю отличный рецепт Джамбалайи, в котором точно понадобиться один-другой большой кусок свинины! А ваш знакомый, как я полагаю, грешник в виде свиньи, так ведь?              — О, да, вы правы! Это же отличная идея, как я не догадалась сразу… — элегантная девушка с лосиными рогами в старомодном платье прикрыла ладошкой рот в изумлении.              — В таком случае, чуть позже я продиктую вам рецепт? — чуть взболтнул вино в бокале Аластор, с непринужденной улыбкой кинув взгляд на одну из многочисленных собеседниц у стола.              — Да-да-да! Конечно, — та активно покивала головушкой и радостно улыбнулась.              — Тогда давайте, господа и госпожи, выпьем за эту чудесную беседу и за этот вечер! — один высокий демон с серой, ухоженной бородкой поднял бокал с шампанским.              — Верно, за вечер! — поддержал Аластор всеобщий тост, чокнувшись своим бокалом и отпив из него вина.              — Как ваши, собственно, дела с проектом Принцессы, Аластор? — тот мужчина с бородкой в черном смокинге подошел чуть ближе.              — О, чудесно! Наша маленькая Принцесса со своей чудной компанией друзей и своего отца смогли отстроить Отель после битвы снова. Теперь он стал еще краше и роскошней! Не могу не похвастаться этим, если честно, не сочтите за грубость, — уголки губ растянулись в максимально любезной и радостной улыбке, а руки то и дело во время речи взмахивали, показывали в стороны и собирались обратно.              — Ого, это… действительно похвально. А что насчет посетителей? — заинтересованно спросили, видимо, тоже не особо разделяя радость и, в общем-то, всю идею с реабилитацией.              — О, у нас есть несколько клиентов. Но над их числом мы пока что работаем, — сдержанно ответил Аластор, раслабленно отпивая еще глоток вина. — К тому же, после битвы с… Созданиями Рая, мы, к сожалению, потеряли одного нашего посетителя и верного друга… Бездна ему пухом… — добавив печальные и траурные нотки, радио-демон опустил пустой стакан на стол, всем видом выражая едва сдерживаемую скорбь.              — Оу-у, как это грустно, — состроила искренне грустные глаза демонесса справа от него, взмахнув рядом с лицом веером. — Знаете, Аластор, вы такой герой! И все ваши друзья тоже! На сегодняшнем вечере вы, вероятно, самый почетный здесь гость. Сражаться с самим Адамом один на один… Это такая честь и… Храбрость. Невиданная храбрость! Вы настоящий джентльмен, что не остались в стороне и защитили и отель, и весь Ад в целом! — девушка драматично взмахнула руками, глядя на него восторженным взглядом.              — Ха-ха! Ну что вы! Я ведь даже не убил его, — наигранно-смущенно хохотнул Оверлорд-Олень.              — Но сама ваша решительность пойти против него по-настоящему поражает! — поддержала подругу другая Оверледи с лосиными рогами.              — К тому же этот… Ангельский блудник был убит вашей же подопечной! Такая очаровательная девочка, на самом деле, — умиляясь приложила руку к щеке демонесса справа от радио-демона.              — Хо-хо, Ниффти! Да, она действительно очень мила и кровожадна одновременно! — воскликнул другой, не особо влиятельный Оверлорд рядом с Аластором.              Вдруг почувствовав, что слишком утомился от такого большого количества людей вокруг себя, красноволосый демон отставил от себя бокал, незаметно увильнув от продолжившей разговор о нем и Ниффти толпы. Сейчас он ощущал острое желание остаться в одиночестве и передохнуть немного. Хоть рана и частично почти зажила, но фантомным триггером стыда и жгучей боли от ангельской стали время от времени вспыхивала, начиная неприятно зудеть и ныть. А еще из-за нее Аластор слишком быстро уставал. И морально, и физически. Было ли это побочным эффектом от ангельской силы или на него просто в последнее время навалилось слишком много всего? Он не знал. И не пытался узнать. Слишком запутался во всем, чтобы пытаться.              После того нападения Истребителей… Все считали Чарли и ее команду спасителями. И даже Аластора. Потому что все, кроме трех V, видевших истинный поворот событий, считали, что он храбро сражался с Адамом, даже ранив его, что, собственно, в начале действительно было правдой, но потом отвлекшись на спасение других своих друзей, оставил Адама, который позже напал на Чарли и чуть не убил ее, если бы вовремя не подоспевший Люцифер. Они все не знали, что он был ранен и что был вынужден сбежать с поля боя, дабы не умереть. Или дабы не умереть ради друзей. Коими считать он их не хотел. Или просто боялся.              Правду знали только тройка V. А истинную правду знал только Вокс.              Радио-демон гулял по полутемному и загадочно-роскошному дворцу, высматривая пустые, комфортные помещения чтобы посидеть в одиночестве. И ему как раз приглянулась одна из них. Открыв фиолетовую, с красивым резным рисунком дверь, он заглянул внутрь.              И застыл на месте.              Внутри на бордовом диване развалившись сидел демон с телевизороподобной головой, в черном смокинге с голубыми полосками и красном галстуке-бабочке, высматривая на дне стакана водки что-то неведомое. Заметив его появление, он медленно повернул в его сторону голову.              Заметные мешки под уставшими глазами, чуть нахмуренные брови, мрачный, по пьяному пустой, но осмысленный взгляд. Чуть помятый пиджак, откинутая на подлокотник шляпа, доселе прямая спина сутулена. Он выглядел паршиво. Можно даже сказать, вымученно. Наверное внутри Аластор выглядел также. Но только внутри.              — Аластор? — прищурившись в почти полной темноте, освещаемой лишь неоновыми лентами в углах между потолком и верхней частью стен, недоуменно позвал теле-демон.              Решив, что отступать сейчас, сбегая обратно в коридор, будет не очень, названный Оверлорд ступил в комнату, осматривая интерьер.              Стены помещения были цвета сольферино — ярко-розового с лиловым оттенком, Аластору очень нравился этот цвет, а его название — услада для ушей. Это наименование появилось еще до его рождения в 1859 году, но довольно часто использовалось в его времена. Особенно его маме нравились цветы с таким окрасом…              Потолок был достаточно низким по сравнению с другими помещениями с неоновой лентой по периметру, светящейся ярко-светло-розовым цветом, в углах комнаты стояли изящные вазы с окрасом в виде смешения разных оттенков фиолетового, а внутри них стояли разные длинные, темно-зеленые растения, похожие на папоротники. На стенах по одному висели картины с белоснежными, узорчатыми рамами, был современного вида диван, в полумрачном помещении кажущийся цвета малины и стеклянный столик с бутылками разных напитков и миска со сладостями. На полу — то ли красный, то ли бордовый ковер. А еще можно было заметить странные девайсы и современную мебель у стен и в углах, о предназначении которых Аластор даже гадать не стал. В целом комната выглядела очень гармонично и атмосферно, и Радио-демон бы даже с радостью остался здесь, если бы его не смущала компания особенно устало выглядевшего Вокса, который еще полчаса назад не спускал с него пристального, яростного взгляда. Ах, да, а еще ему не нравилась здешняя современная мебель.              — Да уж, технологии даже сюда добрались, — недовольно цокнул он, глазами водя по стенам и прохаживаясь по мягкому, бархатному полу.              — Не нравится — съебывай отсюда, — вдруг резко кинул теледемон, сжав в руке стеклянный бокал.              Аластор обернулся на него, горящими алыми глазами снова осматривая его.              — Выглядишь как всегда блестяще, — ухмыльнулся зубастым, горящим в полутемноте ртом.              Вокс скрипнул зубами, раздраженно прожигая его взглядом.              — А ты выглядишь… Выльглядишь… — он запнулся заплетающимся языком, не зная что сказать. Потому что Аластор действительно выглядел сегодня… По-другому. Как-то не так раздражающе как раньше, чтобы можно было очередной раз подколоть о его же старомодном сюртуке. Он видел радио-демона в этом парадном наряде всего пару раз. И, если сказать по-честному, то ему очень шел этот фрак. И эта шляпа с прорезями для ушек и рожек, и галстук-бабочка… А в пьяном хмеле Вокс бы тем более не смог сказать, что он выглядел ужасно. К тому же подслушанные комплименты Аластору только подтверждали это. Кстати о комплиментах… — Неважно, ты, наверное, блять, и сам знаешь как выглядишь, судя по комплиментам льстивых сук, когда ты только пришел.              Аластор, словно бы удивленно, приподнял бровь. Как он и думал, причина злости заключалась в восхвалениях и любезных словах, что ему говорили. Только было ли это выражением зависти или чего-то другого — понятней не стало.              — Тебя не учили, что подслушивать нехорошо? — наклонился радио-демон, так, что его тело закрыло собой свет перед Воксом, и фигура красноволосого стала полностью темной, лишь засветившись сузившимися кровавыми глазами и светящимся золотом ртом.              Вокс несколько секунд посмотрел на него с все теми же нахмуренными бровями, а потом вдруг откинул голову на спинку дивана со стоном, вцепившись пальцами в переносицу.              — Я не виноват, что они так громко пищали свои восхищения, просто отстань от меня, — пробормотал под нос с закрытыми глазами и держась за основание электронного носа.              — Отстать? — вдруг проговорил Аластор, обратно выпрямляясь и пряча руки за спину. — По-моему эту просьбу нужно озвучить мне, а не тебе, — стройная фигура радио-демона повернулась к телеведущему боком, и чужое лицо покрылось тенью. — Не я ведь посылаю за своим врагом целую группу шпионов.              Вокс с ужасом открыл глаза, внезапно осознав о чем говорит оппонент. Те люди, которых он отправил следить за Дастом и Аластором будучи не в себе, чтобы быть уверенным, что они спокойно дошли до Отеля… Блять, святой Люцифер, каким хуем он думал, когда просил об этом Леброна? Теперь из-за этого стыда не оберешься…              — Это… Была не слежка, — для пущего вида уверенности теле-демон отпил водки из стакана. — Просто небольшая предосторожность чтобы… — пока он выдумывал новую, лживую причину своего поступка, радио-демон, кажется, поняв что-то свое, не дал ему договорить.              — Чтобы что? Чтобы убить меня по дороге? Подкинуть какую-то подлянку?              — Что? Нет! — ровно сел Вокс. — Просто небольшая предосторожность. Как-никак ты же… Я же обещал отпустить тебя по-хорошему, — сам не зная, что лепечет, он устало провел рукой по монитору. — Да какая разница. Они же все равно не тронули ни тебя, ни Даста. Так ведь?              Немного задумавшись, Аластор нехотя признал.              — Так.              — Ну вот и все.              Молчание в комнате затянулось. Аластор все так же стоял полубоком, не давая увидеть своего лица, скрытого тенью. А Вокс застыл, сидя на краю мягкого дивана. И в этой тишине показалось, словно все их слова вдруг закончились и, надо бы разойтись, но… На самом деле в этом самом молчании несказанных и накопленных слов было столь… Много. Так много, что о них лучше было бы молчать. Такое множество, что можно было только молчать. Эту хрупкую тишину комнаты можно было легко разрезать ножницами, словно невидимую тонкую вуаль. Потому что эта вуаль была гранью. Гранью за которую нельзя было проходить. Что бы не случилось, что бы они не натворили… Иначе Вокс не смог бы остановиться. Они бы не смогли остановиться. И ничего больше не было бы прежним. А мир, в котором живет Вокс, так быстр, подвижен и изменчив каждую чертову секунду, что… Пусть лучше хотя бы это молчание и вражда останутся прежними. Не изменятся. В этом современном и хаотичном мире ему так хотелось хоть какой-то стабильности. Чего-то, о чем думая по утрам, ты думал также, как думал вчера и позавчера, неделю назад и месяц назад, год назад… И десяток лет назад.              Но другой, какой-то внутренней частью Вокс больше всего хотел сорвать эту вуаль, скинуть ее с большой горы невысказанных слов и боли, словно жалкую пародию ткани, прикрывавшей все это. Хотел вылить все это на радио-демона, достучаться до него, разбудить его. Беспечно желал скинуть маску с чужого лица и увидеть, просто увидеть, что не все еще потеряно. Что у него есть шанс, которого не было тогда, больше 50 лет назад. Что у него был шанс хотя бы тогда, 70 лет назад… Если бы это привлекло внимания оленеподобного демона, то он был бы готов и кричать, и плакать, и метаться в агонии. И умереть в Аду снова.              — Хм, — вдруг издал звук Аластор, сдвинувшись с места и перестав походить на каменное изваяние. — Что ж, тогда я пойду. Рад был поболтать с тобой, старый приятель, — в руке оленеподобного демона мелькнула только появившаяся трость, и он чинно направился в сторону выхода.              А у Вокса глаза расширились и крик комом в горле застыл. " Не уходи…» " Не уходи, не уходи, не уходи, не уходи, не уходи, пожалуйста, не уходи…» Он почувствовал себя еще паршивее, чем за минуту до. Тошнота подкатила к горлу. Остаться одному в этом полумраке в обнимку с бутылкой водки почему-то захотелось меньше всего на свете. А еще идея о том, чтобы наконец-то высказать все накопленное, кошкой скреблась внутри и жгла грудь и горло. В голове мелькнул еще один из тех многочисленных случайных вечеров… Тогда он тоже ушел. И больше не вернулся. Воспоминание горечью расползлось на кончике языка, бусинками слез блеснуло в глазах. И глухой болью захватило легкие. Он уходит. Так быстро?.. «Подожди… Стой. Не уходи, подожди, остановись, прошу тебя… Останься со мной. Не уходи. Пожалуйста, прошу тебя! Ты мне нужен. Я нуждаюсь в тебе, пожалуйста, прошу тебя, не оставляй меня здесь. Я не хочу снова остаться один. Без тебя. Не хочу остаться в этой темноте. Не хочу остаться в этом одиночестве! Не хочу здесь увязнуть, не хочу! Пожалуйста, останься со мной!..» Вокс ощутил, как горло сжалось и легкие на миг перестали работать. Вдохнуть не удалось и выдохнуть тоже. Во вмиг потемневших глазах стояло отражение уходящей темно-красной, худощавой фигуры Оленя. Его прямой стан, сложенные руки с микрофоном в одной… И дверь. " Стой…» Ощутив резкую слабость во всем теле и головокружение, Вокс с силой вцепился в одежду на груди, сжав ее изо всех сил. Из горла вырвался хрип и какой-то кашляющий звук.              — Кх…              Аластор вдруг остановился. Повернул голову на 180 градусов, чуть хрустнув шеей.              — Хм? Что-то не так? — размеренно произнес.              Теле-демон сглотнул, наконец ощутив кислород в легких и почувствовав, как его резко отпустило.              — Нет. Все в порядке, — послышался едва слышный, насилу выдавленный хрип.              Голова радио-демона обратно пришла в нормальное состояние, лишь чуть повернув ее к плечу.              — Ну и чудно.              Почти чистый, без единой помехи, звучный и мелодичный собственный голос Аластора эхом раздался в ушах Вокса. А следом послышался легкий щелчок закрываемой двери. Вокс снова остался один.