Пассажиры

      Зона ожидания первого класса светилась томными огнями настенных бра. Мягкий ковролин, начищенная дубовая мебель, портьеры с панорамными окнами, за которыми была уже глухая ночь, готовы были встречать дорогостоящих пассажиров даже в настолько глубокое время суток.       Мэй Теруми спешила в лаунж-зону после сдачи багажа и досмотра. Женщину здорово потрепали, проверяя все вещи подряд, — и её высокая элегантная прическа, а также брючный костюм и настроение, уже не выглядели с иголочки из-за таких дотошных издевательств. — Я не знаю, что у них в голове было… Но ручной досмотр — это слишком, — жаловалась она, держа трубку у уха, ища в сумке паспорт и посадочный талон. — Чувствую себя смешанной с грязью… — достала она документ и протянула его хостес за стойкой. — Не переживай, всё уже позади, — ответил в динамике ласковый мужской голос. — Я тебя встречу и повезу завтракать в кафе на набережной, которое тебе так нравится, — мурчал собеседник, а Мэй приняла обратно свой паспорт, билет и спрятала их. Затем прошла по коридору в тускло освещённый зал. — Потом выспишься после ночного рейса, возьмёшь мою карточку, моего водителя и поедешь выбирать свадебное платье… — Ты милый, правда… — с улыбкой проговорила она. — За что я тебя и люблю, — осмотрела Мэй обстановку и парализовалась на мгновение — знакомая фигура сидела в кресле к ней спиной и курила сигарету. Привычные чёрные, длинные волосы выглядывали из-за спинки, перчатки из тонкой кожи облегали некогда родные пальцы… — Я тебя тоже люблю и очень жду, — послышалась нежность в трубке.       Мэй же, очнувшись от шока, проговорила: — Я позвоню тебе перед вылетом… — завершила она звонок и спрятала телефон в сумку.       Это не могло быть ошибкой: действительно Мадара сидел в кресле, а его помощник расположился на диване по соседству и что-то сосредоточенно печатал на ноутбуке. Юный ассистент вдруг увидел женщину и, поджав губы, с опаской посмотрел на своего начальника. Мэй, окончательно избавившись от паралича, сняла туфли и чуть ли не простонала от удовольствия, ступив на мягкий ковролин. Взяла обувь в руки и осмотрела зал: никого, кроме неё, Мадары и его помощника тут не было. Решив ждать рейс подальше от давнего знакомого, она заприметила барную стойку с сонным юношей, натирающим чашки, и направилась в его сторону.       Мэй правда надеялась не разговаривать с Мадарой — последняя их встреча и так осталась раной в её сердце, которую в последние полгода она усердно зашивала. И даже повстречала другого, чтоб заполнить образовавшуюся после Учихи дыру… Но внезапная встреча норовила вновь разорвать женщине сердце. — Есть что-то из красного, мускатного? — сдерживая тревогу, присела Мэй на барный стул, а на соседний положила туфли и сумку. — Разумеется, госпожа, — обаятельный юноша в бабочке потянулся к бутылке на зеркальных полках.       Мэй кивнула: — Один бокал, пожалуйста. Добавьте лёд, — и уставилась в дубовую столешницу, стараясь не будить воспоминания о прошлом романе. — Повторите, — вдруг раздался баритон сзади, а на стойку опустился пустой стакан.       Мэй вздрогнула от такой неожиданной близости, сглотнула, и заставила себя посмотреть на Мадару. Хватив ртом воздуха, столкнулась с высокомерным, холодным взглядом. А ещё со сжатыми губами, запахом дорогого парфюма с помесью табака и аурой твёрдой уверенности в себе — этот мужчина знал, чего хотел, — а такие кандидаты на робкое женское сердце всегда возбуждали Мэй с полувзгляда. «Как всегда дьявольски красив» — отметила про себя женщина, но быстро избавилась от этой проклятой мысли и собрала свою волю в кулак. — Добрый вечер! — вежливо кивнула она, стараясь не выдать ни одной эмоции — так, словно общалась с прокурором. — Поздравляю с помолвкой, — с долей интриги проговорил мужчина, а один из уголков рта изогнулся в усмешке. — Ты ж так хотела замуж… Мечты сбываются, — надавил он на самое больное, а Мэй, почувствовав приступ злости, выдала: — Твои тоже сбылись. Ты ж так хотел вдвое увеличить свой капитал. Здорово, что каждый остался при своём, — с вызовом она посмотрела Учихе в глаза, а сама старалась не раскрыть сундук воспоминаний, что рвался показать ей самые страстные ночи. — Брак по расчёту или по любви? — бестактно и с насмешкой произнёс Учиха, забрал со стойки вновь наполненный алкоголем стакан и пригубил его. — Это вопрос личного характера и отвечать я на него не намерена, — проговорила Мэй, отвернулась от мужчины и схватилась за свой бокал с вином. — Значит, по расчёту… Интересно, сколько он продержится. Буду ждать твоего пьяного звонка… — с ухмылкой отступил Мадара от женщины, сунул руку в карман и пошагал по направлению к своему креслу, а Мэй не выдержала: — Я не вернусь к тебе, — процедила она ему в спину.       Учиха не остановился, не обернулся, а продолжил идти к своему месту. — Всегда возвращалась, исключений не было, — не глядя на Мэй, тихо заметил он, и после этого она схватила сумку, туфли и, охваченная злобой, поспешила покинуть лаунж-зал для первого класса.       Пока впопыхах натягивала на выходе обувь, в сумке завибрировал телефон. На дисплее отобразилось «Любимый», а в её голове раскрылся сундук — и давние чувственные ночи с Мадарой затмили всё перед глазами, взбудоражили тело так, словно она прокатилась на американских горках. Выдыхая давно забытые чувства, Мэй комкано попрощалась с хостес и выскочила из зоны ожидания. И, гоня прочь нахлынувшие картины, быстрым шагом несясь по ночному аэропорту, игнорировала вибрирующий в сумке телефон.