***
Эмма преследовала похитившую её дочь Терезу Барлоу на трейлере Кита. Сутками она готовилась к встрече с соперницей. Сердце переполнялось ненавистью, «разрывающей его на части». Иногда она забывала элементарно поесть. А, что самое обидное, она просто не знала где ей Терезу искать. Джон Тайлер выбрался из города без последствий для себя. Том Джонсон не успел схватить человека, подвесившего Боди Лорда вниз головой в доме Эммы. В Джоне проснулся волк, «овечья шкура» прохудилась. В последнюю минуту он остановил своё неистовое желание перерезать Боди глотку. И довольный собой удалился. Будучи предусмотрительным, он припрятал необходимые вещи в багажник старенькой машины, которую ему удалось купить на сэкономленные деньги. Фото девушек, изнасилованных им, пришлось отдать в жертву Богу Искупления Греха. Он вспомнил про камень, брошенный в реку Эммой-Карэн, и решил поступить так же. Коробка с фото ярко пылала на опушке леса, где он собирался пересидеть до утра перед тем как отправиться на поиски Карэн. Нет, он не Тэд Банди. Джон хотел чтобы это было именно так. Но всё говорило об обратном. Мальчиком он постоянно слышал разговоры взрослых об этом Тэде. Он даже подумал, что это важная шишка из любимых мамой политических персон. Но оказалось, что это мамин дальний родственник, которого она стыдится, но забыть о существовании которого никто в их семье не может. Она частенько поглядывала на Джона и изумлялась внешнему сходству сына с двоюродным братом её дедушки. — Как дела в школе? — спрашивала мама, когда он приходил весь исколоченный мальчишками, вытрясшими у него карманные деньги, что он хотел скопить на любимый комикс. — Всё отлично, — в семь лет он умел лгать. Что толку жаловаться, если его за это вообще прибьют? Он знал как им отомстить тихо, выловив их поодиночке. Еще мальчиком, обнаружив на чердаке серебристую паутину, в которой жужжала очередная запутавшаяся там муха, Джон любил наблюдать, как паук выползает на вибрацию её сопротивляющегося тела и вонзается в неё своими крохотными челюстями. Муха замирает. И в теле Джона растекается странное чувство эйфории. Он наслаждается страданиями мухи. Мальчик ещё не знал о насилии, но уже ощущал себя пауком. Невозможно описать то сладостное состояние. Но поговорить с мамой об этом он всё же тогда решился. — Ничего страшного, малыш. Мухи очень грязные, они живут на трупах и в гнилых овощах, даже в экскрементах. А паук нас избавляет от их присутствия. Мамочка такая умная. Джон радостный бежит к окну собирать мух, обрывает им крылышки и бросает в паутину паука на чердаке. Однажды Джон принес в дом, оставшихся без мамы двух слепых котят. Нашел бутылочку от назальных капель, залил туда теплое молочко. Но котятам памперсов не выпускают. Пришлось их подмывать салфетками. Один из крох переохладился и умер. Джон заливался слезами из-за потери. Мама и сестра долго не могли его успокоить. Сестра помогла выходить выжившего котёнка. Он стал единственным другом Джона. Кот Матрос. Мама Джона вздохнула с облегчением, её мальчик не похож на Теда Банди. Он не психопат. А Джонни как раз таки нашёл в библиотеке данные о своем родственнике и, потихоньку от библиотекарши, прочитал их. Мальчик ужаснулся, но кое-где и понял человека, часть крови которого текла и в нём самом. Время шло, мама Джона умерла, их с сестрой забрал дядя. Мальчик закрылся от всех окончательно. Он учился на отлично, участвовал в олимпиадах, увлекался йогой. Тяжело переносил свое взросление. Долговязая фигура, выдающая его из толпы сверстников, заставляла его всегда быть в центре внимания. А Джон этого тяготился. Он постоянно витал в своем мире, любил шахматы, книги Дюма-отца и компьютер. Семья дяди была довольна таким поведением мальчишки. Он практически не давал повода беспокоиться. Всё что происходило в школе и позже в колледже никогда никаким образом не было с ним связано. Джон умело заметал следы своей мести. Сталкивал одноклассников и сокурсников лбами, забавлялся, как паук из своего угла и слыл тихоней. Никто никогда не подумал бы, что сплетни, провокации и акты отмщения идут от него. Его «первый раз» был в душевой спортзала его колледжа. Сью позвала громилу Зака на свидание в спортзал. Но Джон перехватил их сообщения, взломав роутер. Зак так и не узнал, что его ожидают. Джон вошел в кабинку к уже раздетой, и промывающей свои густые тёмные волосы, Сью. Он вспомнил сцену первого свидания Миледи и Д’Артаньяна, когда коварная женщина не смогла отличить своего любовника от лазутчика. Но Сью не книжная героиня. Она хотела закричать. Джон предусмотрительно вколол ей в плечо паралитик, который сам изобрел на уроке органической химии. Пока она смутно сознавала, что с ней происходит, он делал с ней всё что хотел. Он изучал её тело, скользкое от геля для душа. Он прижимал её к себе. Втягивал ноздрями её цветочный аромат. Но долго это не могло продолжаться. Он оставил её там же, уложив на кафельном полу. На следующий день переполох с найденной в бессознательном состоянии состоянии студентки Сью его никак не коснулся. Да и с чего? На Джона никто и не подумал бы. К тому же он предусмотрел практически всё. От перчаток и презерватива, до потери памяти своей жертвы. Темная сторона Джона, та, что досталась ему по наследству от дальнего родственника не раз вступала в противоборство со здравым смыслом. С каждым преступлением он начинал осознавать, что всё делает неправильно. Что ему нужно создавать семью, карьеру, и, наконец, полюбить себя. А себя он, как раз, и не знал. Темная сторона победила. Джон продолжал «проказничать». В городе появился серийник по прозвищу Инкуб. Так продолжалось пока он не устал бороться с собой. Решив сдаться на милость полиции и, наконец, получить помощь психотерапевта, он изнасиловал двоих в разное время, не пытаясь «стереть им память». Просто напал и получил ответ… Это оказалось намного приятнее. Девушки царапались, кричали, били ему по лицу своими беспомощными кулачками, но оседали и теряли сознание без шприца, когда он одним ударом по горлу их вырубал. Из Джона мог бы получиться хороший доктор. Но призвание он нашёл не в хирургии. Волка в овечьей шкуре схватили, осудили за изнасилование двух женщин. А было уже одиннадцать. В душе Волк усмехался, но на суде имел растерянный взгляд, заблудшей овцы. Конечно же судили его не как знаменитого Инкуба, изящно заметавшего все следы и не творящего мордобой. Ни одна девушка до сих пор не пострадала физически, если не считать, что ею обладал некто неизвестный. Но эта несправедливость окупалась возможностью подлечиться и завязать с насилием навсегда. Его пожалели и посадили в отдельную камеру, чтобы невзначай никто из сидельцев не сделал с ним то же, что и он со своими жертвами. Спасибо, конечно, но Джон не боялся за свой зад. Йога для него была не только увлечением, но и способом изучить точки акупунктуры, способные обезвредить любое живое существо в состоянии агрессии. Психолог назначил лекарства и отпустил. психотерапевта ему не дали, посчитав, что он не псих, а придурок, не имеющий подхода к дамам. Лекарства он конечно же не пил. Вынужденная изоляция сделала своё дело, и через три года Джона выпустили по УДО. И зачем он сунулся в офис Мэри Барлоу? Ожидая участия, Джон столкнулся с невиданной циничностью. Возможно он не вдавался в суть страдания матерей своих жертв. Но он их и не убивал, даже не калечил… Хотя возможно Банди тоже так начинал. Джон старался не думать о страшных вещах, которые он мог бы совершить. Но и нести ответственность за всевозможных придурков, избивающих девушек молотком ради потехи, он не собирался. Старуха Мэри бесила его, пытаясь вернуть на тропу хищника, преследующего новую жертву. Уж лучше бы остаться овцой, пусть даже бараном, завести толстушку-жену, нарожать румяных детишек. Но эта маньячная старушенция, внешне напоминающая его мать, добилась-таки своего. Из-за всей этой истории, в которую влип по вине Мэри Барлоу, Джон теперь вынужден сидеть на пеньке, обритый налысо, избитый, с простреленной ею же боковиной, жечь свои сокровенные достижения. «Черт бы тебя побрал Барлоу, старая сука! Я найду Эмми-Карэн, найду твою Терезу, отниму у неё девочку и уничтожу тебя!» Но, если бы, да кабы, да «бы» мешает, как впрочем и «но».***
«Мэри Барлоу застрелила бывшего тренера своей пропавшей дочери, прочитав её дневник, где подробно описаны акты педофилии, которые он с ней производил». Джон услышал новость в придорожном кафе на пути в Балтимор. По последним «сводкам» Тереза двинула туда. Как он узнал? Да легко, по украденной у Тома полицейской линии он узнавал о серии убийств женщин молотком, приписываемый Эмме-Карен. Лишь Джон знал, что Эмма-Карэн не способна так убить. И так же он знал, что с убийцей находится дочь Эммы-Карэн, а следовательно Эмма так же преследует Терезу. «Весёленькое трио из нас получится. Ребёнок конечно изрядно мешает, а вот бабулька слилась похоже окончательно», — думал Джон, размешивая сливки в чашке с зелёным чаем. За несколько месяцев поисков он сделал очень многое. Во первых обрубил хвост преследования полиции и ФБР за собой. Выгодно случилось, что его попутчик внезапно умер от передоза. У Джона не было карточки по зубам, он никогда их не лечил, потому что боялся и избегал приема дантиста. И зубы были отличными, и сомнений в своей гибели, он после сожжения машины с трупом попутчика, не оставил. Попутчик оказался денежным, Джон снял всю его наличность в первом попавшемся банкомате, изменив лицо очками и отросшей стильной бородкой. Да, да, да. Джон всё же психопат. Передоз попутчика был не случайным. И что? Разве Джон виноват, что так всё удобно сложилось? Надо было разбираться с его психопатией в тюрьме, когда он можно сказать, сам себя им преподнес на блюдечке с золотой каёмочкой. Всё, вопрос закрыт. Сожаления о бедолаге-попутчике не имеют смысла.***
Почему Тереза направилась в Балтимор? Она так же как и Джон давно себя похоронила и жила в чужой личине. Возможно она, как и Джон, хотела изменить себя. Стать мамой для милой дочки Кита. Воспитывать её. И для этого она желала встречи с одним человеком, негласно помогающим таким как она. Доктор Лектор, психотерапевт, практиковал именно в этом городе. Здесь её ждало избавление и всепрощение её грехов. Так считала Тереза, хватаясь за соломинку. И доктор Лектер принял её. Казалось, этот проницательный человек видел её насквозь. — Вы поступили верно, когда пришли ко мне на прием, — произнёс он, слегка растянув губы в подобии улыбки. — Вы знаете, что вас ищут? — Да, моя мать наняла какого-то психа и моя бывшая подруга хочет отнять дочь, — невозмутимо ответила Тереза. — Вам следует вернуть девочку. Ничего хорошего вы ей не дадите. А Карэн её тоже не воспитать. Малышку отнимут у незадачливой любовницы убийцы и отдадут в приют. — Я не позволю. — Да кто вас услышит? Хотите, чтобы все узнали, что Кит Паркер не убийца, и он лишь покрывал ваши истеричные выходки? — Как вы узнали? — не скрывая изумления уставилась на психотерапевта Тереза Барлоу. — Я не был бы психиатром, милая леди, для вас сейчас неплохой вариант выйти из небытия и принять наследство матери, выставив себя жертвой. Что касаемо нанятого частного детектива вне закона Джона Тейлора, то его вам следует опасаться гораздо более, чем полицию. Он не знает своего потенциала, и я надеюсь заполучить его себе в пациенты, чтобы раскрыть ему самого себя. — Мне плевать, берите что хотите. Но Фрейю я им не отдам. — Придется совершить сделку. Отдайте дочь Эмме и сведите Тейлора с ними. Вам же я помогу, объявив, что восстановилась жертва Кита Паркера после длительной амнезии. Немедленно сдайте ребёнка в приют.***
Слова психиатра убедили Терезу. Она долго плакала, глядя на спящую в её кровати мотеля, девочку. Но врач был прав, чтобы спасти свою шкуру, ей нужно свалить все преступления на Карэн и Кита. И зачем мама выстрелила в тренера? Ну ничего, они ещё встретятся. Тереза наймёт лучшего адвоката, Карэн посадят вместе с Джоном, а может и не вместе, и Мэри выйдет. Фрейя так или иначе будет её дочерью. Приемную мать Фрейи Тереза давно закопала на заднем дворе её дома. Ведь только она знала, лицо похитителя. Джон не понимал действия Терезы Барлоу, внезапно решившей объявить о себе в одной из психлечебниц Балтимора. Не имея денег, он записался на прием к тому же психиатру, которого посещала Тереза. Он это отследил. Доктор Лектер с любопытством уставился на молодого человека, вошедшего в кабинет. Джон изменял внешность раз в два месяца. Волосы после последней стрижки подросли, но он окрасил кончики в белый цвет, чтобы больше быть похожим на своего попутчика, которого выдал за себя обгоревшего в разбитой машине. Этакий нарик-мажор, заблудившийся после попойки. Одет соответственно. Облегающие джинсы, «конверсы», футболка с пацифистскими призывами и джинсовая куртка. — Вас так легко найдут, — усмехнулся Лектер. Джон растерянно оглядел свой прикид. — Кто? — прикинулся дурачком. — ФБР, — Лектер что-то рисовал в блокноте, и когда вскинул взгляд на посетителя, встретил в глазах того, ту же непроницаемую бронь «овечьей шкуры». «До волка далеко, но волчонок из него забавный», — решил психотерапевт. — Эм, — только и смог ответить Тейлор в ответ. — Я не совсем вас понимаю. Но занятно. Вы приняли меня, но я не уверен, что смогу рассчитаться. Я журналист жёлтой прессы. Хочу написать о семье Баррой, О Терезе, её так долго искали, и вот она воскресла после того как вы её приняли… — Ты хочешь играть со мной? — сухо спросил клиента доктор. — Никому кроме тебя неизвестно, что она была у меня на приеме. Ты за ней следил. Ты — серийный насильник. Я не люблю ложь. Джон осекся. Этот «лепила» гений в своем деле. — Так… значит… — Это значит, не спорь с сильнейшим, — парировал Лектер. — Вот место, где паркуется трейлер Карэн, которую ты ищешь так же как и Терезу. Вот приют, где находится её дочь Фрейя. Ты назовешься её отцом по этому паспорту. Забираешь девочку, отвозишь к матери. Вы меняете имена и живете вместе как супруги. Это всё, что я пока могу для вас сделать. Лицо Джона выражало ступор. Рот приоткрыт в немом вопросе. — Я не смогу вправить твой испорченный мозг, но я смогу научить тебя жить среди людей. Иди действуй, Инкуб. — не удержался от кривой улыбки Ганнибал.***
Эма подскочила в постели вся в холодном поту и ринулась нащупывать выключатель светильника на прикроватной тумбочке. Но встретила взгляд человека, который, как она надеялась давно издох. Взгляд его неподвижных карих глаз не напугал, а напротив, успокоил девушку. — Я же говорил, что не отпущу, — усмехнулся Джон, пригладив челку вверх. — Давно пасёшь? — Эмме было безразлично, что этот придурок не поленился и отследил её трейлер. — Хочешь изнасиловать или убить за то, что я отходила тебя граблями? — Неа, — потянулся он в её постели, будто тот рыжий котёнок, которого она приютила в том новом доме и новой жизни, которая уже стала прошлым. — Мне это не нужно. — Ты так бесшумно вошёл? Он улегся с краю, и она оказалась прижата к стене трейлера. Но Эмма бесцеремонно перевалилась через незваного гостя и направилась к месту, где располагалось кухня. Прошло полгода с того дня, как она уехала. Всё это время она считала, что убила его. Но он жив и одним грехом на её совести стало меньше. Джон промолчал в ответ, глядя ей вслед и смакуя её слаженную фигурку: длинные сильные ноги, ничем не прикрытые, крепкий, очаровательной формы зад, скрытый домашними шортами. Но..., нет, между ними иного рода связь. Он не желает её, он не злится на неё, он не может без неё. Все его ауры «захлопнулись» на том, чтобы оказаться рядом с ней. Что дальше? Он не знает. Может это и есть любовь? Страсть — это точно, но какого рода? — Слышала, Мэри посадили за убийство, — зевнул он, укутавшись в её одеяло будто невинное дитя. — Тереза объявилась живой и здоровой. Эмма вернулась, неся с собой дробовик, и направила на гостя. Незваный кавалер даже глазом не повёл. Мерзкая рожа насильника растянулась в гадкой усмешке. — Если ты не просто чешешь здесь своим поганым языком, то говори, где тогда Фрейя, моя дочь. — Отлично, — развеселился маньяк. — Приключение будет опасным? Ты, я смотрю, вооружилась. Что мне будет, если я скажу, что она в одном из закрытых интернатов не скажу где? Ведь мне нужны гарантии. И она свято верит в то, что я её папочка. На которого она так похожа. Эмма-Карэн опешила, не зная как выразить всю палитру противоречивых чувств, нахлынувших на неё в это мгновение. Крупная слеза медленно скатилась по щеке. — Веди меня к ней?! — всхлипнула она, медленно, но верно «сползая» в истерику. Джон вскочил с постели и, пытаясь успокоить, сжал её трясущиеся плечи. Как же он ненавидел женские слёзы. В этот момент, казалось, он мог понять бывшего Карэн, безжалостно дробившего черепа своих жертв. Только с этой женщиной видимо никогда не бывает легко. Эмма не сопротивлялась, наоборот, поддалась и прильнула к нему, обхватила его лицо холодными ладонями и поцеловала так же страстно, как когда-то целовала своего единственного, желанного и утраченного навсегда. Теперь настала очередь Джона оцепенеть от неожиданности. — Она в полной безопасности… — выдохнул Джон, стараясь не поддаться слабости и не разболтать того, что помогло бы ему подчинить Эмму окончательно. — Но как не старайся без меня ты её не найдешь. У меня есть документы на чету Блэр. Придется стать супругами. Один бонус, ты хорошо целуешься. Хотя я не эксперт... Эмма резко оттолкнула его и вытерла слёзы тыльной стороной ладони. — Ты же в розыске наверняка. — Нет, вовсе нет. Они нашли «мой» обгоревший труп в разбившейся машине. Я погиб в автокатастрофе. Благо, что не заводил медкарты у дантистов, по зубам меня не вычислить. — ответил Тайлер. Эмма присела на корточки и, обхватив голову руками, горько заплакала. Почему, она, обычный парикмахер, всегда попадала в лапы подобных людей. Что с ней не так? — Ты готова отправиться за дочкой сегодня? — неуверенно потеребив девушку пальцами по плечу, спросил Джон. — Да что ты такое? — вскинула на него свои полные слёз глаза Карен. — Чего ты от нас хочешь? Поквитаться? Оставь в покое дочь, можешь убить меня. — Я ведь никого не убивал. Почему ты решила, что мне нужно именно с вами сотворить что-то ужасное? У меня это на лице написано? Или я с рогами перед тобой тут стою? С чего такие выводы? — Те девушки, о которых никто не знает, почему они молчат? — Потому что они не знают кто я. Они имеют всего лишь момент жизни со мной. Но меня не существует для них. Я остался не материальным. Для кого-то пришельцем из иных миров, для кого-то инкубом. Они удовлетворены. Возможно обескуражены. В любом случае, я не распылял свои силы и нервы на бестолковые ухаживания и словоблудие. Возможно ей стоило поверить на слово. Ведь он влез к ней в трейлер незаметно, подобрав отмычку, прилёг хоть и в одежде и неизвестно сколько пролежал рядом. Хотел бы убить, уже причинил бы вред. — Да, Джон Тайлер, я еду с тобой за дочерью. Я доверяю тебе, — произнесла она протянув ему руку. Он взял её ладонь в свою и рывком поставил на ноги. — Обещаю, всё будет отлично. Мы станем офигенной семьёй.***
Вот уже месяц как они поселились в пригороде Балтимора под именем мистера и миссис Блэр. Имена оставили свои. Фрейя обожала Джона и слегка настороженно относилась к своей уже третьей по счету мамочке. Карен работала в салоне, как и прежде. Джон оказался неплохим писателем, достаточно быстро опубликовал свой детективный роман об убийце с раздвоением личности, который начал писать его ещё в тюрьме, отвлекая себя от навязчивых мыслей, чтобы не повеситься. Сюжет был достаточно увлекательным: полицейский днем расследовал убийства, а ночью истязал похищенных девушек и так красочно истязал, что Карэн становилось не по себе, когда она это читала. Но публике не плохо зашло и деньги лились рекой. Сюжет выкупили для фильма. Автору сулила известность, которую он старался избежать под женским псевдонимом Роуз Лиан. Кипела работа над следующим шедевром. Это была история о маньяке, близнеце своего брата полицейского, который внезапно скончался, и брат-преступник занял его место. Благо, на одно лицо оба. Карен вздыхала от беспокойства о том, что сюжет окончится плачевно для всех персонажей, но публика с нетерпением ждала продолжение. Джон не говорил Эмме, что идея писательства принадлежала доктору Лектеру, которого он продолжал посещать время от времени. Джон проводил за ноутом всё время, крошка Фрейя сидела с ним и ворковала нежным голоском, переодевая своих многочисленных Барби в разные одёжки. Маленькую леди мучал вопрос, почему в кино, которые ей иногда удается посмотреть, когда мама забудет поставить родительский контроль, взрослые спят вместе голышом на одной кровати, а её папа с мамой в разных комнатах. — Папочка, — обратилась девочка к Джону, задумавшемуся над сюжетным поворотом своей новой истории. — Барби любит Кэна? — Конечно, милая, он же её брат. — последовало в ответ. — А тогда можно я их положу вместе? Как в кино «Пятьдесят оттенков серого». Джон отвел взгляд от монитора. И посмотрел на дочку. — Где это ты такие фильмы видела? — Мама смотрела и я с ней. — Нет, милая. Братья не спят с сёстрами. Это не принято. — А ты тоже мамин брат? Джон встал из-за стола и решил размять ноги. Её слова застали его врасплох. Ребёнок задаёт вопросы, на которые он и сам не в состоянии себе ответить. Почему он не спит с Карен? Они заключили сделку. У них фиктивный брак. И, наконец, он не может заниматься сексом в традиционной форме. Он не может даже играть в садиста и жертву. Ему нужна реальная жертва. От этих мыслей его чакра в паху завибрировала так остро, что Джону срочно понадобилось принять холодный душ. — Конечно же мы будем спать с мамой. Просто видишь, папа много работает и очень устаёт. Беги-ка к маме. Я скоро приду. Во время ужина Джон решил поднять тему их отношений с Карен. Малышка уже покушала и смотрела в своей комнате мультики. — Нам нужно оговорить методы воспитания Фрейи, — произнес Джон, тщательно пережёвывая кусочек стейка. Как и любой хищник, он любил мясо даже на ужин. Карен по привычке покорно приготовилась выслушать его монотонные нравоучения. — Она стала примечать тонкие моменты в нашем поведении и сравнивать с другими людьми. То что ты позволяешь ей смотреть садо-мазо, я опускаю из контекста. — Это был романтический фильм о любви… — попыталась оспорить Карен, потупившись в тарелку и ковыряя вилкой ломтик помидора. — Не спорь пожалуйста, — стараясь не переходить на повышенные тона, жестко проговорил Тайлер. — Это сказка про то, что можно садиста заставить любить. Сказки не более того. — Садист может полюбить, — не сдавалась Карен. - Я знаю. Кит любил меня. — Может не будем про твоего Кита. Еще он настолько любил Терезу, что брал на себя её убийства. Не обманывай себя. Кит не садист изначально. Так вот. Нам придется спать вместе и целовать друг друга на её глазах хотя бы иногда. Чтобы стереотип поведения семьи не нарушался. Я предупредил. Начнем с сегодняшнего дня. — Как скажешь, — кивнула женщина.***
Лежать вдвоем с совершенно чужим, хоть и несколько уже знакомыми человеком Карен казалось неловкостью. Но она давно приноровилась держать равновесие в общении с ним. Ведь это благодаря его смекалке и действиям она могла себе позволить забыть о преследовании СМИ и властей. Тревогу быть пойманной и посаженной в тюрьму за преступления Кита она сменила на тревогу совместного пребывания под одной крышей с сексуальным извращенцем. В атмосфере чувствовалась напряжённость. — Можем репетировать поцелуй. — предложил он. Прошлый раз у тебя получилось, — усмехнулся муж. — Я хотела вернуть дочь. — Я это понял. Но всё равно придется играть на людях, и не раз, если придут соседи в гости. Давай попробуем не сфальшивить. Карен пожала плечами и поставила недопитый бокал с вином на тумбочку. Выпивка всё еще присутствовала в её сложной жизни. Она облокотилась на подушку и прикрыла глаза. Джон наклонился над женой, долгим взглядом изучая её черты. Осторожно коснулся губами её вздрагивающих ресниц, затем требовательно прильнул к её губам. Просунул руку под пижаму и сжал грудь. грубая сила его ласк чем-то напомнила ей ласки Кита. Карен попыталась расслабиться и представить, что с ней именно он в этот момент, а не насильник. У неё получилось. Ответ её изголодавшегося по сексу тела не заставил себя долго ждать. И вскоре Джон ощутил не просто тепло женщины в его объятиях, но и её острое желание и податливость. Скорее не он ввёл свой неожиданно для самого вставший член, а она на него надвинулась и крепко сжала своей вульвой. Не прерывая поцелуя и не обращая внимания на то, что её плечо и грудь были в его крепких руках, Карен умудрилась занять доминирующее положение сверху. Она продолжала двигаться ему в такт в позе наездницы, отстранившись от поцелуя, и смотрела в его растерянные полные похоти глаза. Джон не мог думать, но то что он ощущал его поглотило. Он забыл, как ему нравилось всецело обладать телом жертвы. Его чресла отвечали на движения и ласки партнёрши настолько гармонично, что если бы он соображал в этот момент, то удивился бы. Разрядка произошла одновременно. Карен изнемогая упала ему на грудь, засыпав его лицо своими тяжёлыми светлыми локонами. — Кажется, я ещё жив, — отплевываясь её волосами, попытался пошутить Джон. — У меня такое ощущение, что притворяться нам не придется. — А у меня такое ощущение, что ты забыл про презерватив, — пытаясь отдышаться, произнесла Карен. — Думаю, Фрейя не будет возражать против братишки, — ответил улыбаясь маньяк. Карен приподнялась и посмотрела в его выразительные глаза. Теперь они выражали бескрайнюю нежность. Как мало человеку нужно чтобы побороть зло. Каплю любви и только.***
Мотивы Доктора Лектера оказать Джону поддержку не были до конца ясны, но он точно знал, что заплатить за всё рано или поздно придётся. Новоявленный писатель был готов ко всему, но только не к тому, что его психиатр окажется серийным убийцей, да ещё и каннибалом. Мягко говоря, это был удар под дых. Джон всего лишь обычный американец. Пусть не совсем простой, с тёмной историей в душе и «тараканами» голове. Если ему говорят белое, то это белое. Если ему сказали, что этот человек психиатр, то людей жрать он точно не должен. Боязнь отказа во взаимности от представительниц женского пола, страх перед привязанностью и болью от потерь в случае разрыва и разочарования привели Джона на скользкую тропу изгоя. Предрасположенность к садизму всё усугубляла. Лектер разложил его личность по полочкам и помог выкарабкаться из безысходности, предложив сублимацию в виде написания детективных историй. Эмма сначала смирилась с тем, что вынуждена, загнанная в угол, терпеть неадекватного мужчину рядом с собой. Но потом не переставала удивляться, что для стабильности ему было нужно лишь выстроить мост взаимного доверия. Да, он не любил вокруг себя бардак (исключением были игрушки Фрейи, ребёнку дозволялось всё), ненавидел повторять свои требования больше одного раза, а в остальном жить с ним было достаточно легко. Войдя в его кабинет, Эмма застала мужа в душевном смятении от новости о побеге от правосудия доктора Ганнибала Лектера. В его глазах отражался её страх за Фрейю. — К нам пришли, — сказала жена, указывая взглядом в сторону двери. Джон вздохнул. Ничего хорошего слегка напряжённый тембр голоса жены ему не обещал. Но ведь только всё стало на свои места. Почему «скелеты вывалились из шкафа» так некстати? Тайлер поднялся с кресла и вышел в холл. У входной двери топтался молодой человек в очках примерно его возраста. Он показал хозяину дома значок ФБР и сходу перешёл к допросу: — Вы были пациентом господина Лектера? Джон согласно кивнул головой. Что же там за диагноз написал о нем в своем блокноте этот гребаный психиатр? — Как вы сейчас себя чувствуете? — будто угадал его мысли Уилл Грэм, забыв представиться. — Странно, что вы спрашиваете это на пороге. Проходите в дом, выпьем по чашечке кофе, будете что покрепче? — предложил Джон, визуально изучая растерянного агента. — Спасибо, кофе было бы не плохо. Я давно не сплю, — произнес Уилл, проходя в гостиную и присаживаясь в кресло. — Так вы ответите? Что вас заставило посещать психотерапевта? — Проблемы с женой в постели, — смущенно начал играть роль простачка Джон, по привычке «накинув овечью шкуру». — Она любит сверху. — Извините за вторжение в личное…пространство. — Не извиняйтесь. Это ваша работа. Наступила неловкая пауза. — Давайте начистоту. Почему Лектер стал с вами работать, когда вы были на мели, а он не принимал даже богатых клиентов, — твёрдым тоном произнес Уилл. — Полагаю, я был ему интересен. — пожал плечами Джон, понимая, что ломать комедию уже не имеет смысла. — Мы с ним похожи. Наверно он искал во мне приятеля. Мог поделиться своими кулинарными рецептами… — Вы иронизируете? — Ни разу. У нас с ним были похожие взгляды, философия. «Бессмертия достигает не тот, кто пытается добрыми делами завоевать расположение Дао, а тот, кто в процессе медитации и погружения во внутренний мир стремится вслушаться в самого себя и таким образом постичь ритм мироздания» — Мне этого не понять, — улыбнулся Уилл. — Кто такая Тереза Барлоу? — Ясно, без Мэри Барлоу не обошлось, — вспылил Джон. Гнев мгновенно превратил его добродушно-дерзкие глаза в хищные, обнажив истинную натуру. Как же он хотел сейчас ей сломать шею, а прежде… Он резко «отключил» свою ярость, с которой мог не справиться позже. — У меня есть доказательства её преступления. Могу скинуть видео убийства ею еще одного человека. — Я её дела не веду. Но мы можем заключить с вами сделку? Обещаю, за содействие с Бюро с вас снимут прошлые обвинения. Что по поводу супруги, то на неё так же нет серьёзных улик. Вы согласны нам помочь? — Мне нужны гарантии безопасности и полная амнистия. — Они будут. Нам надо, чтобы вы вызвали его на диалог, написав о нём книгу. — На диалог? Вы издеваетесь? У меня семья, а вы ловите его на живца? — Джон обхватил лицо ладонями. Ему всегда становилось дурно от мысли об опасности. — Я дам вам сведения о его детстве, голоде и том, что ему страшнее всего вспоминать. В противном случае вас будут судить, а девочку отдадут в приёмную семью. Джон откинулся на спинку кресла, потирая указательным пальцем кончик носа. Думал он не долго: — И… по-вашему он будет взбешён? — Думаю наоборот. Он вас похвалит.