Гермиона Грейнджер возглавит Отдел регулирования магических популяций и контроля над ними!
Мы обещали нашим читателям следить за успехами юной ведьмы, магглорожденной подруги Гарри Поттера Гермионы Грейнджер — и охотно выполняем свое обещание! С сегодняшнего дня мисс Грейнджер назначена руководителем Отдела регулирования магических популяций и контроля над ними. Это второй по величине и масштабу деятельности отдел Министерства, в чью зону ответственности входит контроль за всеми волшебными зверями, существами и духами, проживающими на территории Великобритании. Любой сбой в работе этого подразделения может оказаться фатальным — и раскрыть секрет существования магических существ, а значит, и волшебников, маггловскому населению. Однако мы верим, что мисс Грейнджер способна справиться с поставленной ей непростой задачей, и желаем ей успеха! Вот как прокомментировал это назначение министр Бруствер: "Мисс Грейнджер неоднократно доказала, что способна нести ответственность, которая оказалась не по силам многим чистокровным волшебникам, и достигать любых целей, какими бы невероятными они ни были. Назначая её на эту должность, я знаю, что вверяю Отдел в надежные, добрые и справедливые руки. Я благодарен мисс Грейнджер за то, что она согласилась принять это предложение, и уверен, что её работа на благо волшебного сообщества будет оценена по достоинству".Ежедневный Пророк, 14 июня 1999 г.
***
Несмотря на то, что Драко было абсолютно все равно, кто станет начальником департамента — это в какой-то мере роднило его с подопечными, — все же ему было любопытно, как это назначение будет воспринято теми, кого это искренне и до глубины души волновало. Чем еще, в конце концов, развлекаться на скучной до зубовного скрежета работе, если не сплетнями и новостями? Разумеется, никто из главных действующих лиц плакаться юному Малфою в жилетку не собирался, да и тетки его не проявили в свое время должного рвения, чтобы сейчас оказаться полезными племяннику, но были и другие, весьма эффективные, источники. Некоторые стоили ему стаканчика кофе, некоторые — пары пирожных, Тео, обладающий несомненным сокровищем в виде тетки, приближенной к императору, потребовал целый обед, а кто-то был и сам рад угостить чашечкой чая первого встречного, лишь бы их выслушали и сочувственно покивали. Новости оказались высшего сорта. Назначение двадцатилетней подружки Поттера на должность, на которую претендовали гораздо более взрослые и опытные волшебники, вызвало не то что шторм — целое цунами. Недовольные вполне могли бы, объединившись, перевернуть Министерство с ног на голову и обратно; равнодушные болтались бы где-то в середине балластом; довольных, кажется, не было вовсе. Амос Диггори, казавшийся до этого дня безобидным стариком с тусклыми глазами, загоравшимися ненавистью только разве что при виде самого Малфоя, сыпал проклятиями, демонстративно пил Укрепляющий раствор, хватался за сердце и грозился уволиться. Матильда Глоссоп, всегда выдержанная и невозмутимая, устроила за утро семь выволочек подчиненным из-за сущих мелочей, и еще пять — безо всякого повода. Главы других департаментов судорожно перебирали свои родословные в тщетной попытке отыскать хоть какие-то маггловские корни — и тихим шепотом честили Бруствера на все лады. Открыто не выступил никто. О ней говорили, её обсуждали, её ненавидели — ненавидели и боялись, но никто, ни один человек не посмел высказаться вслух. Как будто в болото бросили петарду, и она взорвалась где-то там, в глубине, но на поверхности черного липкого ила выступило всего лишь несколько пузырей — да и только. Это доставляло Драко сладкое, тягучее, извращенное удовольствие. Он не ненавидел Грейнджер — вовсе нет. Но однажды он понял простую вещь: все они — просто пешки на доске; черные, белые — цвет не так уж и важен. Хочешь жить — играешь, скачешь с клетки на клетку; все они скачут. Грейнджер прыгнула туда, куда ей сказали — может быть, удачно, может, и нет; время покажет. Но сейчас она стояла на поле, точно королева, с гордо поднятой головой — и даже не понимала, что происходит на самом деле. Что ж, её наивность — не его вина. Но наблюдать за этим было чертовски интересно. До тех пор, пока не придет его черед прыгать.***
Гермиона прекрасно отдавала себе отчет в том, что её ждет, если она примет предложение Бруствера. Каким бы человеком ни был Кингсли Бруствер, сейчас он — министр, и руководствуется в первую очередь целесообразностью. Она была нужна ему как знамя, символ, наглядная демонстрация — посмотрите, как мы расправляемся с предрассудками, как мы либеральны, как справедливы!.. Подлинной справедливостью здесь и не пахло; это была все та же дискриминация по статусу крови — вот только теперь маятник качнулся в обратную сторону. И если Бруствер за два месяца не смог подобрать подходящего для его целей кандидата на эту должность, значит, в департаменте остались сплошь чистокровные волшебники — и они вряд ли будут довольны таким раскладом. А значит, в лучшем случае её ждет тихое сопротивление, в худшем — настоящая война. Что ж, одну войну они уже выиграли; в этой, по крайней мере, никто не умрет. Да и был ли, в конце концов, у неё выбор? Ей дают шанс. Шанс показать себя, шанс доказать, что статус крови и в самом деле ничего не значит, и магглорожденные способны справляться со сложными задачами не хуже чистокровных. Она могла бы — наверное, могла — отказаться и попросить какую-нибудь должность попроще. И что тогда? Если Кингсли согласится, все вновь встанет в ту же колею: чистокровные у руля, магглорожденные — где-то внизу, выполняют рутинную работу и не влияют ни на что. Такой выбор дискредитирует саму идею равенства — и разве имела она право вот так легко предать все, за что они боролись? Ровно в десять часов утра Гермиона стояла в приемной министра. На ней был брючный костюм-тройка, как символ того, кто она и откуда пришла, но вместо пиджака — мантия в знак уважения к тому миру, частью которого она намеревалась стать. Высокие каблуки добавляли роста и уверенности в себе, а бисерная сумочка, спрятанная в недрах новой, приличной, напоминала о том, что были в её жизни испытания и посложнее. — Проходите, мисс Грейнджер, министр вас ждет. Сегодня секретарша — или правильно говорить «секретарь»?.. — была на порядок любезнее, а значит, слухи уже разошлись. Вздернув подбородок повыше, Гермиона еще раз перебрала в уме все аргументы, что привели её сюда, и решительно шагнула вперед. — О, Гермиона! Ты пунктуальна — это прекрасно, — обрадовался Бруствер. — Значит, так. У нас есть полчаса, чтобы прояснить основные вопросы. В половине одиннадцатого придут представители «Ежедневного пророка» — мы сделаем совместное заявление и пару колдо. На вопросы лучше не отвечать, обойдутся. Говорить буду я, не волнуйся. В одиннадцать соберутся руководители подразделений твоего департамента, я тебя представлю — ну, а дальше вы разберетесь. План понятен? — Расписание довольно плотное, — заметила Гермиона. — Вы были так уверены, что я соглашусь? — Я слышал, что ты не из тех, кто пасует перед трудностями, — рассмеялся Бруствер. — Итак, департамент регулирования магических популяций и контроля над ними. Все основное — в названии. Магические животные и существа несут самые высокие риски нарушения Статута, это источник постоянной опасности, поэтому основная задача твоего департамента — неусыпно следить за ними и этого не допустить. Департамент включает в себя четыре подразделения: зверей, существ, духов и сектор дезинформации. Последний — довольно автономен, их привлекают в основном в случае каких-то масштабных происшествий, когда есть риск нарушения Статута секретности перед большой группой магглов. Они работают совместно со стирателями памяти, нередко помогают аврорату, их задача — найти убедительное для магглов объяснение и сделать так, чтобы они в него поверили. Руководитель сектора — Томас Уординг, с ним у тебя проблем не будет. Гермиона сделала соответствующие пометки в блокноте. Кингсли бросил взгляд на ее авторучку, но ничего не сказал. — Дальше. Подразделение зверей. Глава — Амос Диггори, с ним ты, кажется, знакома. Его сын… — Да, я помню, — торопливо кивнула она. — В общем, Амос хорошо справляется, нареканий у меня нет, да и у твоей предшественницы, мисс Принкл, тоже не было. Основные задачи подразделения: поддержание охранных и магглоотталкивающих чар в заповедниках — особое внимание, конечно, здесь на драконах и местах обитания кентавров, лицензирование содержания магических животных, их ввоза и вывоза, борьба с вредителями… В подразделение входит еще секция учета оборотней, но оборотни сейчас — прерогатива аврората, все вопросы необходимо согласовывать с ними. Все подробности получишь от Амоса, у меня не было возможности вникать. Дальше. Подразделение существ — там все относительно просто, большинство существ хлопот нам не доставляет. За исключением гоблинов, конечно. Мы вернули Карберта Мокриджа, сейчас он руководит управлением по связям с гоблинами. Тебе лучше не вмешиваться: я не уверен, что гоблины успели забыть твое имя после ограбления Гринготтса. — Но мы ведь ничего не взяли! — вспыхнула Гермиона. — В смысле… Мы же не ради денег ограбили! — Я-то знаю, — успокоил её Кингсли. — И гоблины вроде как тоже, но тогда многие из них были убиты в наказание — так что эту тему лучше не поднимать. И не попадаться им на глаза. Все вопросы решает Мокридж, если он с чем-то не справится, докладывай мне. — А с чем, например, он может не справиться? — подозрительно спросила Гермиона. Бруствер поморщился. — Правительство Тикнесса не очень-то уважало гоблинов, как ты понимаешь. Им нужны были деньги — и они их просто брали. Гоблины же рассматривают это как кредит, причем выданный отнюдь не безвозмездно. Деньги тогда лились рекой — на егерей, награды за поимку, охрану, содержание всей этой кодлы… Одна чертова Амбридж спустила на свою пропаганду тысячи галлеонов! В общем, сейчас Министерство по уши в долгах. Частично мы расплатились, и они готовы ждать, но… ситуация сложная. Разумеется, это не для разглашения. — Конечно, — кивнула ошарашенная Гермиона. О финансовой стороне вопроса ей как-то не приходилось задумываться. — Так, что у нас там дальше… Ага, подразделение духов. Ну, там все просто — привидения, боггарты, полтергейсты. Всем этим занимается Лайелл, он признанный специалист по явлениям духов, особенно нечеловеческих. Сейчас у него два стажера, как только он их обучит — уйдет, но ты всегда можешь рассчитывать на его поддержку. В общих чертах, как-то так. Вопросы есть? — Пока нет, но обязательно будут, — улыбнулась Гермиона. — Есть еще что-то, о чем мне нужно знать? — В принципе, нет, хотя… В управлении кентавров у тебя сидит Драко Малфой. — Что?! — от удивления глаза Гермионы расширились и стали размером с блюдца. — После суда он выразил желание поработать на благо волшебного общества, но с его историей мы не могли доверить ему ничего важного — сама понимаешь. Так что засунули его туда — кентаврам от этого ни горячо, ни холодно, ни один из них еще ни разу в Министерство не приходил. Так что сидит он там тихо, но я бы хотел, чтобы ты за ним приглядывала. — И давно сидит? — подозрительно поинтересовалась она. — Месяцев девять примерно, — прикинул Кингсли, задумчиво почесав нос. — Драко Малфой девять месяцев сидит в отделе, в котором по определению нет никакой работы?! — еще больше изумилась Гермиона. — Зачем вы вообще его приняли?! От голода он точно не умирал! — Малфои внесли весьма значительный взнос, который пошел на восстановительные работы в Хогвартсе и частично покрыл задолженность гоблинам, — неохотно признался Бруствер. — Я не счел нужным ему отказывать. — То есть… — Гермиона задохнулась от возмущения. — Он еще и заплатил, чтобы получить эту работу?! А вы вообще проверяли, чем он там занимается? Может, чинит очередной шкаф, или строит тайный проход в отдел тайн, или… — Ну, технически он — подчиненный Амоса, тот должен следить и, я уверен, если бы Малфой задумал что-то такое, заметил бы, — Кингсли слегка смутился. — Но, честно говоря, в последнее время я и думать о нем забыл. Так что проверь — так, между делом, ладно? И не выпускай его из поля зрения. Теперь он — твоя ответственность. — Обязательно проверю, — пообещала Гермиона, и глаза её зажглись решимостью. — Я хотела еще спросить насчет домовых эльфов… В этот момент дверь приоткрылась, и в образовавшуюся щель змеей проскользнула секретарша. — Корреспондент и фотограф «Ежедневного пророка» ждут в приемной, господин министр. — Проводи их сюда, — кивнул Бруствер. — Мы готовы. Общение с журналистами прошло как по маслу — ни одного косого взгляда, ни одного неудобного вопроса, что навело Гермиону на мысль о том, что в отношениях Министерства с прессой со времен Фаджа мало что изменилось. Последовавшая за коротким интервью встреча с руководителями подразделений её отдела подобным радушием, к сожалению, не отличилась. Вместе с Бруствером они поднялись на четвертый уровень, где он провел ей быструю обзорную экскурсию по отделу, показал её кабинет, а потом сопроводил в зал для совещаний. Коротко представил ей подчиненных, её — подчиненным, и откланялся, оставив одну в замкнутом помещении в компании четырех голодных крокодилов. Впрочем, присмотревшись повнимательнее, Гермиона определила, что крокодилов напоминали только двое. Третьему, пожилому мужчине с полностью седой шевелюрой, было, кажется, все равно, а четвертый, симпатичный парень лет тридцати, и вовсе выглядел вполне дружелюбно. С него она и решила начать.